Сандалик

Неблагодарность, подлости сродни, Она страшнее зависти и мести. Ведь зависть черно белая внутри, Неблагодарность, черная, без чести.

Борис Баршах

Возвращаясь из очередной командировки, я надолго застрял в аэропорту города N. Самолёт, что летел с далёких островов, по дороге сломался (заглох один из двигателей), и вместо пары часов остановка растянулась на долгие восемь. Так случилось, что нас поместили в транзитный зал (в основном здании шёл ремонт), и в нашем распоряжении оказалось всего несколько киосков с дорогими сувенирами, поэтому заняться особо было нечем, даже поесть было негде. Власти аэропорта, конечно, пытались о нас по-своему позаботиться, устроив небольшой перекус сухим пайком и раздачу бутилированной воды. Народ дурел: дети плакали, жёны злились, а мужья пытались делать вид, что крепко уснули и ничто: ни потоп, ни конец света — не сможет вывести их из сомнамбулического состояния, в которое они погрузились. Я тоже с удовольствием смежил веки и уже начал проваливаться в дрёму, как резкий выкрик выдернул меня из объятий сонной неги. — Слава! Где Алёшкины сандалики? Я их под лавочку положила. — Так и возьми, где положила, — пробухтел недовольный голос. — Так там нету?! — Глаза разуй! — Говорю тебе, я под лавочкой смотрела! Лёшку подержи, я в сумке проверю, а потом пойду прогуляюсь. — Так бы и сказала, что магазины покоя не дают. Сколько ни покупай — тебе всё мало! Всё ж уже осмотрела! — Я в туалет и обратно. — А сумку зачем берёшь? — Куда ж я без неё? Скоро к их перепалке добавился плач Алёшеньки, сон окончательно сняло как рукой, а в голову полезли незваные воспоминания юности… Как часто случайно услышанное слово будит в памяти события, о которых хочется забыть! Я снова почувствовал себя молодым фельдшером-акушером, живущим в далёком гарнизоне. Эта работа была по-своему интересна, но не отвечала моим стремлениям. Я тогда грезил о Медицинской академии имени Кирова, был много наслышан о высоком уровне подготовки специалистов в её стенах, особенно в области военно-полевой хирургии. Собирался туда поступать, мечтая стать военным хирургом, работать в горячих точках, спасать солдат, но матушка сказала категорическое «нет», и мой лечебный путь начался с акушерского отделения заштатной больницы. *** В тот год стояло жаркое лето, в выходные наш терапевт пригласил меня на реку порыбачить, позагорать, искупаться и расслабиться. Рано поутру мы доехали до речной заводи, где собрались устроиться в окошке из камышей и насладиться тихим хобби, наблюдая за поплавками и мельтешащей над водой мошкарой. — Влад, воздух-то какой! Спасибо, составил старику компанию. Вот наловим карасиков, забацаем ушицы на костре с дымком! — мечтательно произносил Сергей Николаевич, доставая баночки с наживкой. Здесь была сваренная накануне манка, распаренная перловка, а также припасён размоченный хлеб и опарыши. — Зачем столько? — поинтересовался я, необученный зелёный юнец, ничего не смыслящий в рыбалке. — Вкусы у карася меняются по несколько раз за день, привередливая рыба. — Понятно, — мотал я на ус. — Николаич, а руки не отсохнут удилище держать? — с сомнением посмотрел я на длинную снасть. — А ты ступай, сынок, рогатину срежь, а я пока прикормлю рыбку, — и он начал забрасывать в воду заранее приготовленные шарики. Наконец, расположившись, мы отдались особому состоянию души, которое могут понять только заядлые рыбаки. — Николаич, а карась-то тут есть? — заинтересованно прошептал я. — Пузырьки видишь?! Здесь притаился, жди, скоро клюнет! Я наблюдал за поплавком… Он спокойно покачивался, пока легко не дёрнулся и не прилёг на воду. — Подсекай! — подсказал напарник, и я вытянул свою первую рыбку, отливающую серебристой чешуёй. Поместив её в садок, снова насадил на крючок порцию манки с ванилином, которая пришлась карасю по вкусу (не знал, что они такие гурманы). Нам повезло! Как карась не капризничал, перебирая припасённое для него угощение, но на уху мы всё же наловили. К обеду самопровозглашённый шеф-повар установил котелок над костром и приступил к варке, это оказалось своего рода священнодействие. — Я пока порежу овощи, а ты рыбу подготовь: жабры и кишки долой, а вот плавники оставь для навару. Потом тебе ещё про секретные ингредиенты расскажу, без которых уха не уха, а так кипяток с рыбой, — улыбался сквозь усы старый доктор. — А чешуя? — Оставь, без неё не будет клейкости и специфического вкуса. Пока он резал крупно, по-мужски, овощи: картошку, морковь и репчатый лучок, я чистил рыбу, как было велено. Вскоре всё было готово, и док принялся колдовать и шаманить над нашей похлёбкой. Сначала он покидал в воду приготовленные овощи, а после закипания добавил рыбу, специи и зонтики укропа для запаха и вкуса. — Следи внимательно, фельдшер, время первого секретика — это карасёвая икра. — В суп нырнула вязкая желтоватая масса. Мы ещё некоторое время посидели, поболтали, пока кушанье набиралось ароматов и наваристости. — Знаешь, что отличает уху от рыбного супа? — поднимая крышку, спросил кашевар. — Не-а! И что? — Стопочка домашнего самогона! — хохотнул терапевт, выливая горячительный напиток в котелок. — Кру-уть, теперь я понимаю, почему на рыбалку предпочтительнее с ночёвкой выезжать! — Смотри сюда, не отвлекайся! — он вытащил из костра головешку и загасил о варево, раздалось шипение, от котелка повалил дымок, а терапевт, отбросив деревяшку, покрошил в горячий супец пёрышки зелёного лука и веточки свежего укропа, затем шутливо произнёс: — Милости прошу, барин, ухи откушать. Давно так хорошо я не проводил время. Ушица была бесподобна: наваристая, с дымком, приправленная ароматом специй и хорошим настроением, которое дополнительно создавали стопарики самогонки. Вы замечали, как странно устроена жизнь: в непринуждённые моменты безоблачного веселья и полного отдохновения неожиданно надвигается туча, и проливается не лёгкий грибной дождь, а обрушивается буря проблем, ломающая стереотипы и переворачивающая душу? Вот и тогда я отошёл в кусты справить нужду, где и наткнулся на парнишку, что с выпученными глазами и трясущейся челюстью выскочил навстречу. Уцепившись за меня непривычно ледяными пальцами (в такую-то жару), он порывисто закричал: — Скорее, он там…я его палкой к берегу… — Кто, где? Говори яснее! — Надо Сашку достать, помогите! — Он потащил меня за собой. Продираясь сквозь ветки, царапающие мой голый торс, обжигаясь о заросли крапивы, мы выбрались на открытый берег, здесь он нависал над водой, подмытый рекой, в которой я увидел тело маленького мальчика. Оно лежало головой против течения, под рукой торчала палка, удерживающая его на месте. Не раздумывая, спрыгнув в воду, я подхватил мальчонку и двинулся вдоль берега, пытаясь отыскать пологое место. — Он утонул, да? Утонул? — истерил парнишка. — Замолчи! Не каркай! — прикрикнул я на него и позвал бесчувственного мальца у себя на руках: — Сашка! Открой глаза! Не смей умирать ребёнком! Тебе жить да жить! Саша, посмотри на меня! — А-а-а-а! Он не дышит, кончился Сашка! —Твою мать! Слушай, беги назад, там врач отдыхает, позови! Скорее! Парнишка бросился выполнять поручение, а я, выбравшись на берег, немедленно начал реанимационные мероприятия: очистил ротовую полость от ила и тины и приступил к искусственному дыханию. Треск кустов возвестил о приближающейся подмоге, и следом показался Сергей Николаевич, врач-терапевт с заоблачным стажем, он тут же сменил меня, делая непрямой массаж сердца, а я полностью сосредоточился на дыхании рот в рот. Через некоторое время мальчишка закашлялся, выплеснувшийся фонтанчик воды освободил лёгкие, что позволило Сашке задышать самостоятельно, однако сознание не вернулось. — Влад, надо его согреть! Там, на заднем сидении в машине, лежит овечья шкура. — Сергей Николаевич поднялся с колен и, держась за сердце, тяжело задышал. — А вы? — подхватив мальчика, испуганно покосился на посеревшего лекаря. — Я присмотрю, — успокоил меня парнишка, привёдший доктора. — Поспеши! Мне за тобой не угнаться, ключи в замке зажигания… Не волнуйся, со мной будет всё в порядке, — старый терапевт, оперся на подставленное плечо добровольного помощника, я же побежал к машине. Добравшись до нашей стоянки и уложив ребёнка на заднее сидение, я принялся срывать с него мокрую одежду, затем закутал в овечью шкуру и тронулся с места, выбираясь на дорогу, по которой помчался, невзирая на ограничение скорости. Влетев в больничные ворота, я остановил машину около приёмного покоя, вытащил завёрнутого мальца и бросился к двери: — Помогите! Быстрее! Надо спасти! На входе меня тормознул охранник, во всеуслышание заявив: — Куда с овцой прёшь? Глаза залил, ничего не соображаешь?! — Дитё это! Утопленник! Охранник отшатнулся и побежал вперёд, расчищая мне дорогу. Успел я вовремя, Сашку спасли. Однако позже в городке поползли слухи, что фельдшер-акушер так надрался на рыбалке, что по возвращении сбил на дороге овцу, привёз её в больницу, кричал, дебоширил и требовал непременно спасти. Вот так закончились для меня те выходные. Через несколько дней в мою дверь позвонили. Открыв, на пороге я увидел невысокого роста женщину. — Здравствуйте, я мама Саши. Это вы привезли моего мальчика? Глупая молодость расправила плечи, выкатила грудь колесом и втянула ещё не появившийся животик, а я приготовился скромно отнекиваться от благодарности, изображая из себя рыцаря бескорыстного образа. — Да, это я, — отвечал, потупив, словно девица, взор. — Вы его раздевали? — недоумённо кивнул.— А куда пропал сандалик с правой ноги? — капризным тоном вопросила дама… Ошарашенный, я молча захлопнул дверь. Столкнувшись с неблагодарностью лицом к лицу, мой неопытный молодой организм оказался не готов к её подлому проявлению. Тяжело заболев душевно, я пил не просыхая неделю, пока в моей квартире не появился Сергей Николаевич. — Влад, что ты делаешь? Тебя скоро с работы попрут! — Док, я ей сына спас, а она мне про съндалики! Никыкой я не рысарь! — заплетающимся языком пытался оправдаться я. - Водка не пмогает, пропишите мне тъблетки от хлупости и чёрной нелба-м-м-м- неблагдарности. — Не нужны тебе пилюли! Ты уже привился вакциной «эСЖэЧе». — Сы-Жи-Чи? – попытался повторить я, недоумевая, в моих проспиртованных мозгах такое название никак не всплывало в списке хранившихся там лекарств. — «Спасённая жизнь человека». Всё остальное шелуха, она облетит со временем или превратится в непробиваемые доспехи. Жизнь ещё не раз укусит и лягнёт, но помни, у тебя есть антитела на все её выверты и причуды. В тот момент, обиженный на весь белый свет, я не понял его слов. В итоге уволился из больницы, покинул городок и навсегда покончил с медициной, связав себя прочными узами с серьёзной организацией, и, как не банально это звучит, полностью посвятил жизнь служению Родине. *** — Галя, я нашёл сандалики, за чемодан завалились! — радостно проинформировал счастливый отец жену и всех находящихся в транзитном зале. Следом за этим раздалось долгожданное приглашение на посадку. Как всегда, после привилегированных классов первыми в самолёт проследовали пассажиры с детьми. Мимо меня, держа отца за руку, цокая сандаликами и подпрыгивая козлёнком от нетерпения, гордо прошёл Алёша. — Папа, хорошо, что ты нашёл мою обувку, а то босым пяточкам на полу холодно! — радовался ребёнок, а я от души рассмеялся такому простому, но верному объяснению. Глядя ему вослед, мне подумалось: «Прав оказался старый терапевт, вакцина «СЖЧ» действительно закалила меня и научила смотреть на жизнь с её лучшей стороны.