По-хорошему

К третьему трупу нельзя было придраться. Он был идеален. В смысле идеален в качестве жертвы несчастного случая или самоубийства — кто знает, что там Жан напишет в заключении о вскрытии? Падение с моста под колеса грузовика уничтожило следы и от укуса на шее и от капельницы на руке. Хранителям не к чему будет придраться. «Хорошо, что голова целой осталась, — подумала Анна. — Можно будет родственников найти, похоронят по-нормальному». За десятки лет в полиции она так и не научилась легко относиться к человеческим смертям. Вроде вот стала вампиром, значит, люди — еда? Ан нет, не выходило. Ее, конечно, немного напрягало, что ей пришлось посодействовать тому, что на их отдел ляжет этот «глухарь», но что поделаешь? Узнав о третьем обескровленном трупе, Хранители вцепятся в их семью мертвой хваткой. Из задумчивости Анну вывел тихий голос: — Труп из гаража… Она вздрогнула и резко обернулась. Рядом стоял капитан Иван Жалинский, следователь из Москвы, и пристально смотрел на труп. Тот самый капитан, который не должен был ничего помнить об мертвеце в гараже. Анна же позаботилась! — Что ты сказал? — выдохнула она, не в силах поверить услышанному. Этого просто не могло быть. Дед Слава учил ее, что люди не помнят ничего, что было перед укусом. Иван не отвечал и продолжал неотрывно смотреть на мертвеца. Выглядел он при этом так, будто сейчас его стошнит. Тело человека, свалившегося с десятиметровой высоты под колеса грузовика, выглядело, конечно, отталкивающе, но Анна была уверена, что следователь по особо тяжким видел и похуже. Иван закрыл глаза и потряс головой, будто пытаясь не то проснуться, не то встряхнуть мысли. Он медленно повернулся к Анне. — Ты о чем-то спро?.. — он не договорил и, вздрогнув, отшатнулся от нее, словно увидел что-то жуткое. — С тобой все хорошо? — с беспокойством поинтересовалась Анна и дотронулась рукой до его плеча. Ей показалось, что он собирается отодвинуться, заметила она и как выделились мышцы его сжатых челюстей. Ивану явно понадобилось усилие, чтобы остаться рядом. Чтобы не сбежать, когда она положила руку ему на плечо. Он резко зажмурился, потом повернулся к Анне еще раз. Его зрачки по-прежнему были расширены, но ужас, который она видела в его взгляде, исчез. — Да, — кивнул Иван. — Все хорошо. Просто показалось что-то. Она внимательно смотрела на него, ожидая продолжения, но его не последовало. — Бывает, — сказала Анна. Она отошла, чтобы распорядиться о перевозке трупа в морг к Жану. Иван остался около мертвого тела. Краем глаза поглядывая за ним, Анна заметила, как следователь бессознательно потирает шею слева. Там, где она его укусила. Нехорошо это. Неправильно. * Домой они приехали уже заполночь. Дед ещё не спал, сидел за столом и читал газету. Жан ему, конечно, уже все рассказал, но старый вампир хотел знать, как произошедшее выглядит с официальной — полицейской — точки зрения. Однако у Анны не было настроения что-то рассказывать. В ее памяти вновь и вновь всплывали слова Ивана о трупе в гараже и его странное поведение. И рука, потирающая шею. Глупости все это. Анна отмахнулась от этих мыслей. Дед не стал настаивать. Все-таки гость в доме. Причем такой гость, который все время оказывается не там, где надо. * Наутро Иван уехал ни свет ни заря. Анна задержалась дома. Спалось ей плохо, постоянно в голову лезли мысли о вчерашнем поведении московского следователя. Сама она на появившиеся вопросы ответить не могла, но знала того, кто больше знает о вампирах. Кроме того, Анне нужно было выяснить детали поездки Жана и Ольги к мосту. Не встретился ли кто по дороге. Не было ли свидетелей. Когда Анна вышла из своей комнаты, дед вновь сидел за столом в очках и с привычной газетой в руках. Женёк что-то заинтересованно печатал в телефоне. Идиллия. Будто и нет никаких убийств и занесенного над всеми топора Хранителей. Не хотелось все это нарушать, но Анна всё-таки присела на стул напротив и решилась поинтересоваться: — Дед Слава, а бывает такое: человек вспоминает то, что было с ним перед укусом вампира? — Нет, дочка, — ответил Святослав Вернидубович, не поднимая взгляда от газеты. — Если бы такое бывало, люди не понапридумывали бы о вампирах столько фигни. В зеркалах не отражаемся, на солнце блестим, как кремлевская елка. Тьфу! Психика у людей хлипкая, как щеколда на двери в общественном туалете. Справиться с укусом вампира они не могут. Мозг отключается, память стирается. А если долго будут пытаться, то только мигрень заработают. — Совсем-совсем такого не бывает? — прищурилась Анна. — Неужели за свою тысячу лет ты подобного не встречал? Святослав Вернидубович аккуратно сложил газету, снял очки и пристально взглянул на Анну. В такие моменты она всегда ощущала, что за личиной седого ворчливого старика прячется древнее существо, сильное и опасное. — С чего такие вопросы, внученька? — спросил он. — Интересно просто стало, — Анна отвела взгляд — на мгновение, не больше, но дед, конечно, это уловил. — Не юли, девонька моя, ох не юли. Щука тоже юлила и в ухе оказалась. Анна нехотя призналась: — Мне показалось, Иван вспомнил, что уже видел труп, который Ольга с Жаном с моста сбросили. — Так, так, так… — Святослав Вернидубович забарабанил длинными ногтями по столу. — Интересно это. То есть ты его укусила, а он все равно вспомнил? — Да. — Он тогда отключился? — А как иначе? — пожала плечами Анна. — Ну, может, я мало у него крови выпила… — Дело же не в количестве выпитой крови, милая, — в задумчивости ответил Святослав Вернидубович. — Да и не первый раз ты это проворачиваешь, чтобы не знать, как именно работает стирание памяти. — А может, у него иммунитет к вампирским укусам? — радостно вмешался Женёк, который оторвался от телефона и уже некоторое время прислушивался к их разговору. Святослав Вернидубович вперился в него тяжелым взглядом, из-за которого Женёк заерзал на стуле. — Я просто предположил, — буркнул он. — Плохое у тебя предположение, деточка, — хмуро ответил дед. — Плохое, потому что такого не бывает? — уточнила Анна. — Или потому, что бывает и это плохо? — Слишком ты долго в сыске работаешь, Аннушка, — вздохнул Святослав Вернидубович. — Везде тебе подвох мерещится. — Значит, бывает иммунитет, деда Слава? — Блин, даже у человека есть суперспособность, а у меня нет! — обиженно фыркнул Женёк. — Вообще-то не бывает… — сказал Святослав Вернидубович. — Но вот с твоим москвичом действительно что-то не так. Ольга вчера заходила с Жаном. Она обмолвилась, что пыталась на следователя надавить, когда он ночью к ней в поисках Барановского приперся. — Зачем? — вскинулась Анна. — Там же и я была, я бы не допустила, чтобы Иван вмешался во что-то. — Ты же знаешь графиню, — хмыкнул дед. — Ей закон не писан. Она сама все решает. Вот она и решила на него нажать, как только она умеет нажимать, — он многозначительно задвигал бровями. — Как это — «нажать»? — вмешался Женёк. — Мысли она внушает людям, — нетерпеливо пояснила Анна. — И что дальше было? — Жена Жана — типа джедай? — глаза Женька стали круглыми от удивления. — «Это не те дроиды, которых вы ищете…» — Ты бы лучше мозги поискал, а не дроидов, — проворчал Святослав Вернидубович. — Заткнись уже. Видишь, взрослые общаются, — он перевел взгляд на Анну и продолжил: — В общем, она хотела, чтобы следователь не очень-то на ее хахаля наезжал. Потребовала, чтобы он его утром отпустил. На что капитанчик твой ответил, что это вряд ли, потому что Барановский очень важен для следствия. То есть он даже внимания не обратил на то, что Ольга ему в голову вкладывала. Она, правда, сказала, что не слишком напрягалась, но ты же знаешь, что людям обычно и одного слова ее приказа хватает, чтобы на задних лапках скакать. — Да уж, — поморщилась Анна. Ей способность Ольги никогда не нравилась. — Так что капитан — интересная личность… — проговорил Святослав Вернидубович и вдруг замолчал, задумчиво глядя в стену. — Дед, ты чего? — начала было Анна, но он перебил ее: — А фамилия у этого москвича какая? — Жалинский, — ответила Анна. — Капитан Иван Жалинский. Отчества не знаю, он не… — Ох ты ж мать честная! — выдавил дед странно осипшим голосом. — Принесла ж нелегкая. Анна и Женёк переглянулись. — А ещё какие-нибудь странности за твоим капитаном числятся? — потребовал Святослав Вернидубович. — Он не мой. Он московский, — сердито ответила Анна. — Да хоть аглицкий! — рявкнул дед. — Что ещё необычного за ним заметила? — Ну… — Анна нахмурилась. — Он так странно на меня смотрел сегодня, когда мы около трупа стояли. Будто я монстр какой-то. Даже дернулся, словно сбежать хотел. И шею тер потом. Там, где я его укусила… — Ну точно, — простонал Святослав Вернидубович. — Короче, вот что, Аннушка, — он облокотился на стол и наклонился ближе к Анне. — Обращай своего капитана. Анна с Женьком в изумлении воззрились на деда. — Ты с ума сошел, что ли? — выдавила Анна. — Прямо сегодня обращай, милая, — как ни в чем не бывало продолжил Святослав Вернидубович. — А то как бы завтра уже поздно не было. — Дед! — оборвала его Анна. — Ты свихнулся? С чего бы я его обращать должна? Он мне вообще никто! — Ну так я его обращу давай, — закивал дед. — Мне несложно. — Или я, — вмешался Женёк. — Буду свою семью заводить… — Ты только меня заводить можешь, семьянин хренов, — рявкнул Святослав Вернидубович. — Хоть попытаешься кого-нибудь обратить — я тебе зубы напильником спилю. — Никто Ивана обращать не будет! — Анна хлопнула по столу рукой. — Что за дурь тебе в голову пришла! — Это не дурь, доченька, — покачал головой дед. — Это самозащита. Судя по тому, что вампирские чары на москвича не действуют, он из семьи потомственных охотников на вампиров. Брови Анны поползли на лоб. — Типа как в «Сверхъестественном»? — воодушевился Женёк. — Типа, типа, — проворчал Святослав Вернидубович. — Недотипа! Жалинские охотились на нас, сколько себя помню. А память у меня хорошая. — Охотники — это как Хранители? — уточнила Анна. — Нет, Аннушка, — криво улыбнулся Святослав Вернидубович. — Хранители не трогают вампиров, пока те не убивают людей. Охотники же — отморозки конченые. Они видят вампира, и у них в башке что-то переклинивает: не остановятся, пока не убьют. — Иван на отморозка не похож… — Это потому что его не те люди растили, — хмыкнул Святослав Вернидубович. — Вот если бы родителями нашего шкета, — Женёк не успел увернуться от его подзатыльника, — были профессора МГУ, может быть, из него бы хомо сапиенс вырос, а не идиот. — Чо это я сразу должен гомиком вырасти, — надулся Женёк. — Мне и так хорошо. — Так и следователь этот, — не обращая внимание на замечание, продолжал Святослав Вернидубович. — Его воспитывали нормальные вменяемые люди, видимо, поэтому он не бросается на вампиров с топором. — Почему же на него тогда не действует Ольгино внушение и память после укуса у него восстанавливается? — Зов предков, — тяжело вздохнул Святослав Вернидубович. — Раньше охотники над своими детьми специальные ритуалы проводили, чтобы те не подвержены были влиянию вампиров. Но и без ритуала что-то по наследству передается. — Почему я никогда не слышала об охотниках? — спросила Анна. — Потому что их всех либо убили, либо обратили, — пояснил дед. — Неблагодарная это работа — охота на вампиров. Никто не заплатит, спасибо не скажет, ещё в дурдом отправят, если начнёшь что-то доказывать. — Хорошо, кто такие охотники я поняла, — кивнула Анна. — Но я не поняла, зачем Ивана обращать. — Потому что завтра он проснется и вспомнит все, что забыл из-за твоего укуса, а следом за этим придет и память рода Жалинских. Они знаешь как громыхали в наших кругах в шестнадцатом веке? Вампиры избегали въезжать в Речь Посполитую, потому что можно было головы лишиться очень быстро. — И что он будет делать, если эта память проснется? — с изрядной долей скептицизма в голосе спросила Анна. — Он же нормальный современный человек. Он понимает, что вампиры — это сказки и все такое. — Понимает, да, — кивнул Святослав Вернидубович. — Только представь, что каждую ночь ему будут сниться распахнутые рты с длинными клыками, хлещущая кровь и трупы без голов. Недолго ему быть нормальным. Мне даже как-то жалко его, ведь не пересекись он с нами, так бы и жил себе спокойно. В общем, обрати его, Аннушка. По-хорошему прошу. Если не ради нас, то ради него самого. Свихнется же. А сыскари хорошие нашему отечеству всегда нужны. Тем более бессмертные. Некоторое время Анна молча смотрела на деда: его истории всегда производили на нее чарующее впечатление. Но обратить Ивана? Анна встряхнула головой. Ну уж нет. — По-моему, ты преувеличиваешь, дед Слава, — решительно сказала она. — Ивана я обращать не буду. И ты не будешь, — Анна чуть повысила голос. — И никто не будет! Может, он просто однофамилец? А вся его неподатливость нашим способностям имеет другое логичное объяснение. — А если нет, Аннушка? — тихим, почти мурлыкающим голосом спросил Святослав Вернидубович. — Проснешься завтра утречком, а мы все уже безголовые… — Перестань, дед Слава! — поморщилась Анна. — Ты спишь слишком чутко, чтобы тебе во сне голову срубили. Скорее нападающий без головы останется. — А если?.. — начал опять Святослав Вернидубович, но Анна прервала его: — А если наступит «если», то вот тогда и будем разбираться. — Как знаешь, дочка, как знаешь… — пробормотал дед и, надев очки, вернулся к чтению газеты. — Я хотел как лучше… Анна улыбнулась. Дед был таким древним, что уже ничто не могло его надолго напугать. — Ань, — зашептал, перегнувшись через стол, Женёк, — а если твой следователь и правда потомственный охотник? Начнет топором головы рубить… — Иван не мой следователь, — так же тихо ответила Анна. — А если ещё раз его моим назовешь, то я и без охотников тебе что-нибудь отрублю. Женёк замолчал и обиженно запыхтел. Улыбка Анны стала шире. Хорошо всё-таки дома. И чтобы здесь по-прежнему оставалось хорошо, надо найти убийцу… И приглядывать за Иваном. Нет, конечно, не для того, чтобы обратить его или убить. Просто приглядывать. По-хорошему.