По тонкому льду

Жизнь шла своим чередом. Осман к великой радости всех окружающих с каждым днём шёл на поправку. К счастью, другие члены семьи не заразились. А весть от Ахмеда успокоила его близких. Хандан продолжала заниматься делами гарема, при этом не упуская из виду и другие проблемы. С Дервишем она также виделась, стараясь не забывать об осторожности. Она допускала мысль о том, что когда-нибудь всë раскроется, проговаривала про себя слова объяснений и оправданий, только в глубине души верила в лучшее. Сегодняшний вечер женщина провела у себя в покоях, погрузившись в чтение книги, затем переключилась на вязание носочков для своей внучки. Мужчина, поздно вернувшись, со службы, принялся за приготовленный для него ужин. К его удивлению, служанка, стройная темноволосая девушка с выразительными кариими глазами лет девятнадцати, ещё не ушла и прислуживала ему за трапезой.  — Ты почему ещё здесь, Элиф? И Арслан уже ушëл? Арслан — ещё один слуга, следивший за порядком в доме и выполнявший функции помощника паши.  — Я позже пришла, паша, не успела закончить дела к вашему приходу. Арслана я сегодня не видела.  — Ясно, спасибо за помощь. Тебе, наверное, пора идти?  — Не стоит благодарности, это моя работа. Да, с вашего позволения. Вам ничего не нужно больше? — внимательно посмотрела на собеседника.  — Нет, можешь идти… Постой, у тебя всё в порядке?  — Да, паша. Просто обстоятельства сложились так, что пришлось задержаться. Доброй ночи вам, — поклонилась и невзначай дотронулась до руки мужчины, затем удалилась. Дервиш остался один на один со своими мыслями. Эта юная, миловидная, что нельзя не отметить, девушка, явно неравнодушна к нему. Только такой вывод не вызывал в нëм никаких эмоций. К тому же, он осознавал: то место, которое занимает Хандан в его сердце вряд ли сможет занять кто-то ещё. Сейчас он был сконцентрирован лишь на службе и Хандан. *** Несколько дней спустя Хандан отправилась навестить Дервиша. Она получила тревожные вести с полей сражения, и ей необходимо было обсудить с кем-то сложившейся ситуацию.  — Здравствуй, Дервиш. Приходят тревожные вести с полей, я слышала…  — Добрый вечер, госпожа. К сожалению, ситуация, действительно, тяжёлая, мне нечем вас утешить. Персы захватили несколько важных для нас пунктов, нас, вероятно, ждëт череда поражений.  — Чëрная полоса вновь нависла над нами, — вздохнула. — Что дальше, Дервиш?  — Нам придëтся заключить мир. Знаете, как говорят: худой мир лучше доброй ссоры. Война на нескольких фронтах сейчас практически невозможна.  — Да, ещё сражения в Анатолии… О, аллах, зачем ты так испытываешь нас?! Об одном молю только: чтоб мой сын вернулся домой живым и невредимым.  — Да будет так, госпожа, — он сделал бы многое, чтобы никогда больше не увидеть еë страдания, только сейчас он не в силах был что-то изменить.  — Как ты? Как служба? — перевела разговор на другую тему, не видя смысла больше берездить кровоточащую рану.  — Служба не оставляет ни на минуту, вы это и так знаете. Но в целом всë вполне благополучно.  — А ведь…кто- то же знает о твоëм прошлом? К тебе могут же относиться с недоверием, могут возникнуть конфликты…  — Не беспокойтесь, мне кажется, я заслужил доверие янычар. Конфликтов я стараюсь избегать. Я не хочу потерять то, что имею сейчас, — не стал упоминать про возникший спор, быстро разрешившейся. -Хорошо, будь осторожен.  — Есть ещё какие-то новости?  — Нет, едва ли. На удивление затишье, все ждут возвращения Ахмеда. Разве что Халиме добивается время от времени встреч с шехзаде Мустафой, я не могу этому помешать, но я знаю о каждом еë шаге.  — Кëсем султан не оставляет без внимания шехзаде.  — Не говори… А это что за книга? — взгляд женщины упал на стол, где рядом с документами лежала раскрытая книга.  — Сочинение некой Михри Хатун, интересные рассуждения…  — Какое совпадение, мне как раз недавно попалась эта книга, и я тоже начала еë читать. Что ты думаешь на этот счёт?  — Она первая, кто осмелилась протестовать и выразить этот протест, ещё и таким прекрасным слогом.  — Верно, но она была одна… как и я. Ей не удалось побороть эту жестокость и несправедливость.  — Бесправны не только женщины, хотя они в большей степени, это правда… Но вы не одна, и вы это знаете.  — Ты прекрасно понимаешь, о чëм я. Доброй ночи, мне пора. -Доброй ночи, — посмотрел вслед уже удаляющиеся фигуре. Понял, что она имела ввиду. Его окружало множество сослуживцев, но не с кем он по-настоящему не сблизился. Дома его также никто не ждал. Рядом с ней находились служанки, готовые исполнить любую еë прихоть, и члены еë семьи, только даже родные, как оказалось, не спасали еë от одиночества и чувства пустоты. Их встречи наполняли их обоих. *** -Я ещё вчера хотела пригласить вас на ужин, — начала разговор Кëсем, — шехзаде вас ждали, но служанки передали Эйджан, что вы велели вас не беспокоить. С вами всë в порядке, госпожа?  — Да, просто устала вчера очень, хотелось отдохнуть, — старалась быть предельно вежливой и не вызвать подозрений.  — Но вас что-то беспокоит? Вы тоже слышали последние вести?  — К несчастью, да…  — И что теперь?  — Насколько я понимаю, то только мир…  — Повелитель не пойдёт на это.  — Будет вынужден, Кëсем.  — Я даже представить не могу, что он чувствует сейчас, и с ним никого нет рядом, кто бы мог его утешить.  — Ему сейчас непросто, он разбит, подавлен, — сосредоточившись на какое-то время исключительно на своих материнских чувствах, Хандан забыла о чувствах сына-падишаха. — Но без горечи поражений не познать радости побед.  — Даст аллах ему сил всë это вынести. И пусть ему наконец-то улыбнëтся удача.  — Аминь. Разговор прервался. Битва на саблях наскучила шехзаде, и они принялись играть в догонялки, необходимо было вмешательство взрослых. Вскоре женщинам удалось утихомирить разбушевавшихся детей. Мехмед вскоре преспокойно восседал на коленях своей бабушки. *** Через несколько дней Хандан снова решила навестить Дервиша. Его она застала за ужином. Не без удивления она обнаружила там и прислуживающую ему Элиф. — Извините, паша, я не знала, что у вас гости, — девушка смутилась. — Я бы не задерживалась…  — Извинения приняты, ты можешь идти.  — С вашего позволения.  — Постой. Надеюсь, ты не будешь обсуждать с кем бы то ни было то, что мне наносят визиты?  — Как прикажете, — Элиф покинула помещение. Дервиш надеялся, что она исполнит обещанное.  — Давно она у тебя служит? — начала разговор Хандан, когда они остались наедине.  — Я взял еë в услужение незадолго до своего отъезда в Анатолию.  — Она ведь молода и, кажется, очень красива?  — Госпожа, но…- мужчина начал осознавать, чем на самом деле вызван такой интерес его собеседницы к обычной служанке.  — Значит, ты со мной согласен, — не без некоторого разочарования заключила она. — И Элиф неравнодушна к тебе? — Да, я заметил, что она казывает мне знаки внимания, вы не ошиблись в своих предположениях… -И ты не отвечаешь ей взаимностью? -Нет. Хандан султан, мне кажется, или вы ревнуете?  — Тебя к этой хатун?! Как ты мог о таком подумать?  — Да, вы ревнуете меня к Элиф хатун, другое объяснение для вашего поведения сложно найти. -Даже если это так, — поняла, что отпираться больше не имеет смысла, — то, кажется, я имею право знать, о том, что происходит в твоей душе. -Имеете. Но я уверяю вас, у вас нету ни малейшего повода для ревности. Моë сердце по-прежнему принадлежит только вам, то место, которое вы там занимаете, едва ли сможет занять кто-нибудь ещё. Что я должен сделать, чтоб вы не сомневались? — подошëл вплотную к возлюбленной и заглянул в еë бездонные глаза. Так смотреть умел только он. От этого взгляда, полного любви и нежности и в то же время проникающего в самые потаëнные уголки души, у женщины пробежали мурашки. Все слова вылетели у неë из головы. Он прильнул к еë губам своими, затем оставил поцелуй на шее и остановился. Оба вдруг осознали, чем может закончиться этот вечер. Последнее слово, очевидно, оставалось за Хандан. Она сделала несколько шагов назад и отвернулась. Непреодолимо хотелось быть с ним здесь и сейчас, забыть обо всëм. Мгновения спустя, решившись, вернулась и сама поцеловала мужчину. Он обнял еë за талию, уткнулся в макушку, с трудом веря, что это видение не исчезнет. Вскоре принялся осторожно покрывать немногочисленные открытые участки тела поцелуями, стараясь не спугнуть еë и позволяя привыкнуть к новым ощущениям. Затем начал неторопливо разбираться с пуговицами на уже мешающем платье, она в свою очередь с пуговицами на его кафтане. Сердца обоих трепетали. Она чувствовала себя хрустальной вазой, которую боятся разбить, и это, действительно, было так. Она была благодарна за такое отношение к себе и полностью доверилась ему. Понимала, что, может быть, пожалеет об этом, как и он сам, уже на утро, но не сейчас. Сейчас они полностью растворились друг в друге. А после уснули в обнимку в спальне паши.