Just the two of us

soundtrack — G-Eazy — Everybody’s gotta learn sometime — Гермиона? Ты тут? — Симус смотрел на неё прямо, без тени смущения. — Да, да, конечно. — отвечала она, пряча раскрасневшиеся щеки под волосами. Дурацкий вопрос, Финниган. Вовсе нет. Как можно быть тут, когда он так близко? Когда она чувствует его дыхание на своей переносице, а пальцами рук его горячие ладони? Кажется, впервые её сердце пропустило удар ещё на первом курсе. Щеки зарумянились, и вся она будто бы стушевалась под взглядом тёплых серых глаз, даже не до конца понимая, что происходит. Детский неокрепший разум взбудоражила неуловимая мысль, и также скоро, как и появилась, затуманилась миллиардом других. Когда на третьем курсе их поставили в пару для проекта по ЗОТИ, Гермиона поняла, что не может унять дрожь в коленках, сидя с Симусом за одной партой. Что она слишком часто отвлекается от трактата, слишком долго засматривается на плавные движения его губ. И это осознание так сильно выбивалось из её привычного порядка вещей, было таким неожиданным и неуместным, что она сожгла волосы на его затылке неудачным заклинанием. С тех пор привыкшая все контролировать Гермиона попала в свой худший кошмар. Её складная система бытия пришла к полному краху, ведь в неё закралась одна разрушительная деталь. И как бы она не отрицала это на протяжении нескольких лет, как бы не отвлекалась и не пыталась замять навязчивые мысли, в глубине души она знала, что этой деталью был Симус Финниган. Отношения с людьми всегда были для неё испытанием. Кто захочет дружить с заучкой? Она часто задумывалась над тем, что стала частью золотой троицы, лишь потому что мальчики находили в этом бесспорную выгоду — Гермиона ответственная, умная, и всегда готова прийти на помощь. Кто откажется от подруги, которая решает за тебя домашку и даёт списать на тестах? Понятно, что никто. Однако, близкие отношения у неё все равно ни с кем более не завязывались — все заканчивалось на тёплых приветствиях в коридоре да просьбах подать перо в общей гостинной. Нельзя сказать и что она была особо настроена заводить дружбу с однокурсницами — легкомысленная заносчивость Лаванды её раздражала, сдержанность Парвати отталкивала, а две остальные соседки по комнате не вызывали вовсе никаких эмоций. Как ни странно, приглянулась ей только Джинни Уизли, которая, хоть и была на курс младше, всегда поддерживала её взгляды на жизнь. Общаться с ней было легко и просто — то ли от того, что она чём-то напоминала Рона, то ли от того, что у самой девочки друзей было также немного. Никем более близким Гермиона похвастаться не могла, да и перестала уже пытаться это исправить. Постоянные шепотки за спиной, разговоры и натянутые улыбки слишком уж ей приелись, и девушка скоро привыкла проводить время в гордом одиночестве, чувствуя себя значительно выше всего этого. Но единственным, кто никогда не покидал её мысли оставался Симус Финниган. Казалось, что Гермиона напрочь забывала обо всем остальном, как только ловила его взгляд в толпе. И этот предательский взгляд всюду, как назло, натыкался на него — в Большом Зале, на уроках, на квиддиче. Нехотя девушка призналась себе в том, что он ей не безразличен, пройдя перед этим через девять кругов ада и отрицания. Она всю жизнь презирала влюблённых девиц — их дурацкие напомаженные лица, корчащие соблазнительные рожицы, нарочито короткие юбки и двусмысленные взгляды, да так сильно, что сама не заметила, как стала одной из них. Ей приходилось мириться с мыслью, что Симус не просто ей нравится, а вызывает в ней такие чувства, о которых не то что говорить — думать стыдно. Стыдно было признаваться себе в том, что привыкшая к порядку во всем Гермиона больше не может контролировать свои чувства, и так часто просыпается среди ночи с горящими (трудно определить от чего именно — от стыда, смущения, или чего-то иного характера) щеками. И даже сейчас, находясь в пыльной библиотеке, проводя не первый час бок о бок с гриффиндорцем, Гермиона никак не могла подавить нарастающий от его близости жар внутри себя. Со стороны все оставалось абсолютно обыденным — дубовый стол со сколотыми краями, помятые пергаменты Симуса и безупречно аккуратные Гермионы, тихие заклинания и стопки учебников. Только внутри витал ураган, сердце стучало, неистово выкачивая кровь, а голос то и дело предательски срывался. Возможность подтягивать его с уроками казалась Гермионе чуть ли не даром самого Мерлина. Безнаказанно находиться так долго рядом с предметом своего обожания, и к тому же быть ему полезной — что может быть лучше? Только если бы ладони так отчаянно не потели, а вся гриффиндорская храбрость не улетучивалась со взмахом его ресниц. — Гермиона? — снова этот обеспокоенный тон. Она закусила губу, в последний раз взывая к высшим силам. «Соберись» — промелькнуло у неё в голове. — Прости, я задумалась, — насколько это было возможно, спокойно выдавила она из себя. — Ничего, — он сдержанно улыбнулся, — все в порядке. Гермиона ответила такой же усталой улыбкой: — Думаю, на сегодня мы можем закончить. Ты делаешь успехи, Симус, — тепло проговорила она. — Да ладно тебе, — собирая учебники в сумку отвечал он, — мы оба знаем, что я безнадежен. Парень действительно не блистал знаниями в заклинаниях. Однако он был хорошим игроком в квиддич, и одним из самых популярных парней курса. Идя по коридору, Гермиона часто замечала его в окружении девочек — рыжих или белокурых, слизеринок и когтевранок, красивых и не очень, порой даже чаще, чем в компании парней. Даже его лучший друг Дин Томас часто отступал на второй план, когда рядом появлялись поклонницы смазливого гриффиндорца. И в тайне девушке очень хотелось быть на их месте. — Тогда увидимся завтра на травологии? — Да, увидимся. Симус двинулся к выходу, напоследок помахав Гермионе рукой. Мысленно себя ударив за мерлин-какая-же-я-дура, девушка устало прикрыла глаза. Парень покинул её личные границы, а значит, что на неопределенное время она могла дышать спокойно. Когда Гермиона открывает глаза, Симус уже на приличном расстоянии. Он стоит около выхода из библиотеки, но выходить почему-то не торопится. Кажется, он разговаривает с… Малфоем? Что у них может быть общего? Гриффиндорец хмурится, и даже будто бы поглядывает на девушку (а может ей просто отчаянно хочется в это верить). Малфой скалится, и все его самодовольное ество так и светится плохоскрываемым ехидством. От одного взгляда на него Гермиону бросает в омерзительную дрожь, и она быстро отворачивается. «Впрочем, какое мне до этого дело?», — спрашивает себя она, и открывает учебник по рунам, отвлекаясь от навязчивых мыслей.

***

— Прям так и позвал? Да ты врешь! — Да, Джинни, да, — убеждает подругу Гермиона, рассматривая себя перед зеркалом. Сегодня после обеда к ней подошел Симус. Все, что было после этого, она запомнила не очень хорошо, однако факт оставался фактом — Симус Финниган пригласил её прогуляться. Казалось, что в тот момент Гермиона готова была умереть от счастья — тотчас невыносимо прекрасным стало для неё чавканье Рона, нытьё Гарри и даже тест по зельеварению. Руки целый день радостно дрожали, а сама девушка находилась в предвкушении. — А что он сказал? — не унималась подруга. — Ну, то есть, — попыталась обьяснить та, отвечая на вопросительный взгляд Гермионы, — что-то вроде «Привет, детка, обсоси мою шоколадную лягушку» или скорее «Благоуважаемая дама, извольте составить вам компанию этим вечером»? — Джинни! — это уже начинало немного выводить из себя. Девушка и так оставалась на нервах целый день, а теперь, когда время встречи неумолимо приближалось, она была готова сорваться на ком угодно. — Это было нормально. По-человечески, понимаешь? Джинни закатила глаза. — Как скажешь. Уже решила что наденешь? Они находились в спальне Гермионы уже на протяжении получаса. Девушка безуспешно пыталась привести себя в порядок, однако волосы не слушались, а вся одежда казалась совсем неподходящей. — Я… Не знаю, я не думала, — потупив взгляд, отвечала Гермиона. — А что обычно… — она не решалась озвучить. — Надевают на свидания? — ехидно выпалила Джинни. — Это не свидание! — воскликнула Гермиона, покраснев. — Мы просто прогуляемся, и всего. — Ну да, конечно, так это у вас теперь называется… Гермиона не удержалась, и кинула в заливающуюся смехом подругу подушку. — Ещё слово, и я превращу тебя в жабу! — И кто тогда соберёт тебя на «просто прогулку с парнем, по которому ты сохнешь с третьего курса», а? — Джинни улыбалась, подмяв подушку под руки. Гермиона сдалась. Вариантов у неё и правда было немного, и она примирительно кивнула. — То-то же. Иди сюда, садись, и перестань бросаться проклятиями. Легким движением руки Джинни схватила палочку, и принялась нашептывать какие-то даже Гермионе неизвестные заклинания. Такие встречались довольно редко, поэтому вопрос родился сам собой: — Ты ч-что делаешь? Я такого не знаю. — Меньше над рунами сидеть надо, — отмахнулась подруга. — Неудивительно, что не знаешь — даже пересадка мандрагоры тебе интересней, чем собственная причёска. — Эй! — попыталась возмутиться Гермиона. — Не дергайся, а то и на голове мандрагору устрою! Спорить девушка не стала. Спустя некоторое время ситуация действительно улучшилась — непослушные колтуны кудрявых волос теперь падали на плечи аккуратными завитками, и очень сглаживали черты её лица. — Только прошу, не вздумай надеть на свидание какое-то из своих бабушкинских платьев, я не вынесу, — закатила глаза Джинни, с удовлетворением оглядев свою работу. — Это не… — Кто сказал свидание?! — в комнату влетела Лаванда, оставляя за собой шлейф цветочных духов. Грейнджер мысленно чертыхнулась. — Джинни, колись, с кем ты уже… — девушка замерла, рассматривая одетую в пижаму Джинни и «праздничную» причёску Гермионы. Можно было почти услышать, как шестерёнки в её голове крутятся, приводя к правильным выводам. — Да ладно… — её глаза округлились, а пухлые губы приоткрылись в удивлении. — Грейнджер, ты? Гермиона только нервно сглотнула и лишь немного кивнула. Лаванда выдала слово, которое не принято было слышать от приличных девиц её возраста. Однако никто не смел её осуждать. — Стой здесь. Она убежала также бысто, как и появилась, оставив Джинни с недовольным «Будто она куда-то сможет выйти в таком виде», и Гермиону с неодобрительным взглядом в её сторону. Лаванда вернулась через минут пятнадцать, сжимая в руках ворох одежды. Кряхтя, она опустила его на кровать и с гордостью воскликнула: — Даже не знаю, кто этот счастливчик, но если ты думаешь, что пойдёшь на первое свидание в этом, — она окинула Грейнджер неприятным взором, — то глубоко ошибаешься. Не в мою смену. Спустя полчаса попыток Лаванды разодеть Гермиону в самые вульгарные из её нарядов, девушки остановились на белой блузе на запах с неглубоким вырезом, и плесированной юбке средней длинны. — Я всегда знала, что ты скучная, Грейнджер, но не настолько же… Подобными комментариями Браун сопровождала переодевания Гермионы все полчаса. Однако в итоге получилось действительно хорошо, и девушка, тысячу раз поблагодарив подруг, упорхнула на долгожданную встречу к озеру.

***

Гермиона не так часто проводила свободное время где-то за пределами библиотеки, однако должна была признать, что территория Хогвартса могла вызвать восхищение. Вокруг стояла ранняя осень, ещё достаточно тёплая, чтобы не кутаться в полы мантии и не носить башмаки. Листья на деревьях едва-едва пожелтели, и всюду пахло тыквой и остатками летнего тепла. Рассматривая водную гладь озёра, Гермиона подумала, что многие ребята наверняка искупались бы в нем, будь на улице немного теплее. Она тут же представила Рона, солдатиком прыгающего в запретные воды, и Джинни, мастерящую тарзанку где-то около Гремучей Ивы. Сама она, конечно же, не разделяла идеи подобных забав — она наверняка сидела бы на берегу с книжкой, и только смеялась бы над ребячеством друзей. — Чего улыбаешься? Симус подошёл со спины, и от его бархатного голоса где-то в районе правого уха Гермиону обсыпало мурашками. Краска залила её лицо, и ей пришлось собрать остатки мужества в кулак, чтобы непринуждённо ответить: — Да так, тебя ждала. — Мысли обо мне заставляют тебя улыбаться? — с ехидной ухмылкой спросил Симус. Его голубые глаза казались необычайно ласковыми, но в то же время горящими азартом. Гермионе показалось, что там пляшут черти — парень определенно был… в предвкушении? «Неужели он так хотел со мной увидеться?» — подумала про себя Гермиона. Что-то внутри отозвалось жаром. — Представляла как ты наконец-то сдаёшь СОВ на отлично, — показательно закатила глаза девушка. — Не знал, что ты прям настолько мечтательница, Гермиона. Они дружно рассмеялись, и атмосфера разрядилась. Девушка чувствовала, как искренняя радость переполняет ее полностью — вот она, на прогулке (или все-таки свидании?) с Симусом Финниганом, смеётся у озёра над его шутками. Казалось, что ей все это снится. Они двинулись вперёд по тропинке, и разговор складывался как никогда хорошо — гриффиндорец то и дело шутил, подкалывал Гермиону и охотно обсуждал с ней какие-то сплетни с курса. Симус рассказывал про квиддич, про привычку Вуда петь в душе, про стычки со слизеринцами и как он ненавидит карамельный пудинг на обед. Не то чтобы ей и вправду были интересны все его истории, вовсе нет. Но парень так очаровывал её своим обаянием, что она растворялась в его голосе и готова была слушать бесконечно лишь бы это мгновение не прекращалось. Время летело необычайно быстро и солнце начинало опускаться все ниже, украшая озеро Хогвартса горящими бликами. — Я почти забыл, — вдруг сказал Симус, когда они прогуливались вдоль озера, все ещё болтая о каких-то пустяках. — Один балбес приготовил тебе подарок, и почти забыл его вручить. Гермиона рассмеялась, игнорируя настойчивое трепетание в груди. — Ну раз уж он вспомнил, возможно не такой уж он и балбес? — Нет-нет, этот тип редкостный кретин. К тому же у него плохо с заклинаниями, так что… Это тебе. Он протянул Гермионе небольшую коробочку, обшитую бордовым бархатом. Она немного зарделась, прошептала что-то вроде «не стоило», и аккуратно взяла её двумя пальцами. Коробочка хранила тепло ладони парня, и казалась почти горячей на холодной руке Гермионы. Она потянула крышку вверх, но та почему-то не поддалась. На вопросительный взгляд девушки Симус поспешил объясниться: — Она волшебная, конечно же. Ты не увидишь подарок, пока не вспомнишь что-то хорошее, связанное со мной. «Кажется, она будет открыта всегда», — пошутила про себя Гермиона, и сконцентрировалась на воспоминании о том, как получила от него приглашение провести этот вечер вместе. С легким хлопком коробочка открылась и её взору предстала брошь в виде совы с блестящими рубиновыми глазами. Выполненная из серебра, это определенно была работа талантливого мастера — оперение птицы, каждое перышко на ней было прорисовано так изящно и искусно, что Гермиона охнула. — Симус… Я не смогу это принять, она наверняка дорогая. — Гермиона, — он сделал шаг ей навстречу, отчего сердце девушки перевернулось где-то внутри, — ты невероятно меня выручаешь с учебой. И ты хороший человек. Позволь сделать тебе подарок, если я этого хочу. Последние слова он произнёс немного наклоняясь к ней, так что она могла почувствовать его дыхание на своей коже. Мыслей в голове не осталось, будто бы заорала сирена, предвещая возможную катастрофу. — Хорошо, — протянула она, стараясь придать голосу уверенности. — Я безгранично благодарна. — Позволишь надеть? Ноги подкосились. Даже если бы девушка придумала что ответить, она вряд ли смогла бы это произнести. Пришлось только кивнуть и улыбнуться. Симус аккуратно взял брошь в руки, наклонился к Гермионе поближе. Прикоснулся к блузке на её груди. Слева, чуть выше сердца, оттянул тонкую ткань. Его пальцы были теплыми, но ощущались почти горячими, пока он прикалывал треклятую брошь к кофточке Лаванды. Красивое лицо его было сосредоточено, русые волосы в закатном свете казались почти рыжими. Он немного отстранился, и Гермиона выдохнула. Опасность миновала. Парень разглядывал свою работу, не сводя с гриффиндорки пристального кошачьего взгляда. — Тебе так идёт. Неловко сказал он низким голосом, растягивая губы в улыбке, все ещё находясь в опасной близости с Гермионой. — И раз уж ты приняла мой подарок… Позволь я разрешу себе ещё кое-что. Не дав обдумать его слова, Гермиону накрыла буря. Ей показалось, что она одновременно ушла глубоко под воду, взлетела над облаками и сгорела заживо изнутри. Осознание пришло не сразу. Симус Финниган, произнеся последние слова, наклонился и поцеловал её. Прижался своими губами к её, и нежно поцеловал Гермиону. Положил одну руку ей на талию, легонько сжимая, вторую чуть выше поясницы, под грудью. Таких чувств она не испытывала никогда. Она и не целовалась то толком, не то чтобы так . Мысли улетели куда-то совсем далеко, их все вытеснила одна единственная — «ещё». Девушке отчаянно хотелось больше — больше его прикосновений, больше губ, больше рук, больше его. Остатками разума она уловила странный шорох где-то рядом. Гермиона дернулась от неожиданности, и рука Симуса переместилась чуть выше, обхватывая её грудь. На сегодня потрясений хватило. Девушка отстранилась, неловко заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. — Симус, — на сбившемся дыхании проговорила она. — Тссс, — он приложил палец к её губам. — Слова все только портят. Пускай это воспоминание останется таким. Я тебя провожу. Солнце почти окончательно зашло, когда они возвращались в Хогвартс. Молчание между ними теперь было иным, и Гермиона упивалась этой мыслью — не неловкое, не от того, что сказать друг другу было нечего. Оно хранило их секрет, нечто принадлежащее только им двоим. Уходя от озера, сердце билось бешено. Девушка глянула на водную гладь и не сдержалась: — Ты бы хотел искупаться тут когда-то? Симус улыбнулся снисходительно. — Не подумал бы, что тебе может прийти такое в голову. Это же запрещено. Гермиона хихикнула. И правда. Она же никогда не нарушает правила. Её ноги немного тряслись, пока они поднимались по лестнице в гостиную Гриффиндора. Полная Дама отпустила какую-то едкую шутку, но девушка уже не слышала. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой. — Доброй ночи, — сказал Симус, наклоняясь и целуя её руку. — Доброй. Хотелось поскорее лечь спать, чтобы поговорить с ним завтра.

***

На завтрак Гермиона шла сияющая, но очень помятая. Всю ночь Джинни и Лаванда мучили её расспросами о том, как прошло её свидание с Симусом. Такого количества похабных шуток девушке никогда не доводилось слышать даже от Рона после бокала сливочного пива, но она мужественно выдержала это испытание. Она шла по коридору в Большой зал, почти не видя ничего перед собой, считая минуты до того, как увидит Симуса. Теперь каждая их встреча должна стать другой — никакой больше недосказанности, никаких терзаний Гермионы. Всю ночь ей снились самые разные картины будущего, и теперь они выглядели вполне реально. — Ай! Гермиона врезалась во что-то твёрдое и выронила учебники по заклинаниям. Бормоча извинения она подняла глаза и увидела во что врезалась — в блондинистого наследника Малфоев. Готовясь к очередной порции оскорблений, она поторопилась поднять учебники с пола, и ретироваться в направлении друзей, уже сидевших за столом, когда услышала вкрадчивое, змеиное: — Доброе утро, Грейнджер. Она выдохнула, и отличное настроение вернулось. Даже Малфой в отличном расположении духа. — Доброе, — сказала она и направилась в Большой зал. Сегодня казалось, что солнце светит ярче обычного, смех слышно громче, а тосты с беконом вкуснее, чем когда-либо. — Гермиона, ты чего такая задумчивая? Сегодня тест по зельеварению? — спросил Гарри, хлопая глазами. Прежде чем Гермиона успела ответить, в зале поднялся шум. Через открытое окно влетела стая сов — белых, лесных, больших и маленьких, из богатых и бедных семей. Казалось, это были совы абсолютно всех учеников Хогвартса, и каждая несла в лапах по одинаковому клочку картона. — Ух ты! — удивился Рон. — Надеюсь, там ответы на СОВ… На их стол приземлилась Букля и Гарри охнул, забирая письмо из её лап. — Ну что там, Гарри? — спросила Гермиона, не держа себя в руках от любопытства. Он побледнел. Поднял глаза на Гермиону, потом снова на картонку. — Я не думаю что тебе… Поздно. Гермиона вырвала картонный прямоугольник из его рук. Опустила глаза и замерла. Это была колдография. На ней был Симус Финниган, который целовал её, Гермиону. Блузка нараспах съехала в сторону, одна его рука на груди, вторая на талии. Задершаяся юбка, девушка выгибающая спину. Она не верила своим глазам, она не была похожа на саму себя. На весь прямоугольник красовалась надпись, выведенная чьей-то рукой: «ГЛАВНАЯ ЗАУЧКА ХОГВАРТСА — ГРЯЗНАЯ ШЛЮХА». Гермиона подняла глаза, осматривая стол Гриффиндора, стараясь игнорировать взгляды, направленные на неё, и подкатывающие к глазам слёзы. Симуса нигде не было.