Лучше всех ожиданий

Тэхен ходил в музыкальную школу с семи лет. Он терпеть не мог отвратительную скрипку, и в девять родители согласились перевести его на класс фортепиано, но совсем бросать музыкальную школу нельзя было даже помыслить, не то чтобы произнести вслух. Пальцы двигались ломко и дергано, Тэхен сидел в музыкальной школе три дня в неделю, наблюдая, как закат окрашивает горизонт в розовый, а по кабинету начинают плыть тени от деревьев перед окнами. Всё это было ужасно скучно и уныло. Хуже была только необходимость приходить сюда еще два дополнительных дня в неделю, чтобы заниматься за пианино и выполнить домашнее задание по разучиванию мелодии, ведь дома инструмента не было. Слишком большое и громоздкое, пианино бы просто не поместилось в их маленьком доме. Доставить его пришлось бы вызывать грузовую машину, а это дополнительные расходы к итак затратному инструменту. Кроме музыкальной школы Тэхен не ходил вообще никуда вплоть до четырнадцати лет. Впрочем, его еще в пять достаточно сильно запугали мамины причитания по поводу слов его соулмейта, чтобы он сам никуда не рвался. «Всем лежать, это ограбление!» - символами прочерчивало его бок, задевая ребра, и мама с папой боялись его брать даже в магазины, опасаясь, что родственная душа может оказаться сильно старше их Тэтэ. Они вообще кучи всего боялись. То, что соулмейт, преступник, было как минимум, а придумывать себе, что там может оказаться еще глубже, можно было до бесконечности. Сто миллионов вариантов насколько с соулмейтом Тэхена все может стать еще хуже, и про все сто миллионов вариантов мама, тихо горюя, думала периодически. Тэхен слушался маму и никуда не ходил до заветных пятнадцати, когда в средней школе появились друзья, звавшие в караоке. И черт, ему было очень страшно, но он никогда раньше не был в караоке. Было здорово и весело. Тэхен всю неделю лежал перед сном в кровати, фантазируя, как бросает ненавистное пианино и уходит в вокал. Это же тоже музыкальная школа. Мама с папой не должны быть против. Тэхен задерживается после очередного занятия у другого конца коридора. Там занимаются вокалисты, и он слышит, как чей-то голос резонирует по стенам звонко и ясно, так прекрасно, что Тэхену хочется подглядеть в щель двери, но она слишком узкая и ничего не видно. Какой-то парень выруливает из-за поворота, и Тэхен еле-еле успевает сделать вид, что не подслушивает тут у дверей. Или не успевает, потому что парень молчит, но смотрит очень выразительно, когда проходит мимо Тэхена в ту самую дверь, приоткрывая ненадолго и будто впуская в коридор волну звука. Парень оставляет щель крупнее, чем была, будто намеренно, но Тэхену слишком неловко, чтобы после такого остаться, и он быстро уходит. Тэхен теперь время от времени околачивается около дверей их кабинета, с преувеличенным интересом изучая инструкцию по противопожарной безопасности. В музыкальной школе куча учеников, целые полчища. Тэхен убеждает себя, что никому нет до него дела, но с мучительным осознанием понимает, что одному и тому же парню примелькался. И это так странно, что за год Тэхен наблюдает, как тот сменил стиль одежды, перекрасил волосы, вернул свой натуральный цвет, решил их отрастить, а потом снова постригся, что ему уже даже неловко. Потому что спустя год он начинает замечать, что у парня с отделения вокала еще изящная талия, когда он в черной футболке, накаченные бедра, когда он однажды выруливает в коридор в узких скинни, и умный, пытливый взгляд, когда он заглядывает в лицо Тэхена. - Вам надо сходить в банк и поставить подпись в заверении документа, - говорит нотариус Тэхену в семнадцать, когда умирает его бабушка и их семья вступает в наследство. - Нет-нет, - тут же суетится мама, - есть другие способы. Тэхен не спорит, но чувствует желание взбунтовать. Он так заколебался. Он уже и не против попасть, наконец, под ограбление. За семнадцать лет он всего дважды был в торговых центрах и оба раза был ошеломлен от размаха. Он так устал, что ему нельзя туда, что он не заходит в банки, что не заходит в компьютерные клубы, скрывает от мамы, что ходит в караоке с друзьями, не бывает в крупных магазинах. (Не то чтобы у него были деньги, но все равно обидно). Они с мамой ссорятся этим вечером, и Тэхену мучительно стыдно ночью, когда он лежит в кровати. На следующий день он думает, что раз не может ходить в торговые центры, то мог бы уже набраться духу и сказать, что хочет перейти на вокальное отделение. Он открывает дверь в кабинет вокала шире и делает осторожный шаг: вдоль правой стены сиденья в пять рядов, в первом ряду сидят человек восемь и что-то обсуждают. Вокалист, которого Тэхен давно заприметил, но еще ни разу не слышал, поднимает взгляд и смотрит прямо на Тэхена, от чего тому сразу не по себе, и он вместо дальнейшего шествования в сторону педагога аккуратно присаживается в пятом ряду, рядом с дверью. Может, он просто пришел послушать? Никто же не запрещает. Через месяц отчетный концерт, Тэхен может попроситься перевестись после него. Вокалист смотрит в его сторону, но вскоре его окликают, и он отворачивается. У него изящная шея и красивый профиль и Тэхен думает, что сейчас, наконец, послушает, как тот поет, но именно этот момент выбирает мама, чтобы позвонить. Тэхен готов провалиться, и ему кажется, что все в помещении на него оглядываются, когда он пулей вылетает в коридор и слегка дрожащими руками принимает вызов заканчивая тупую попсовую песенку. - Дорогой, кажется, нам все же придется сходить в банк. Прости, ты не мог бы сегодня приехать пораньше? Родители ждут события почти сакрально. Тэхен притворяется максимально пофигистичным. - Ма-а-ам, да что может случится? Банк же не ограбят, как только я туда войду! Его немного трясет, на самом деле. Что он должен будет сказать? «Не стреляй, я твой соулмейт?» «Поделись со мной выручкой?» Может, придумать какую-то колкость? Или пословицу, чтобы сразу по вычурности ясно было? Больше всего хочется сказать таинственному соулмейту: «Ты конченный идиот или идиотка! Из-за тебя я не могу ходить никуда, что теоретически могут ограбить, мои родители трясутся за меня почти с рождения, а я сам не могу даже решиться перейти с пианино на вокал!» Как к остальному относится последнее он и сам не знает. В банке все очень странно. Родители периодически косятся на дверь и Тэхена это ужасно раздражает, но он тоже не может перестать туда смотреть. Что, если его соулмейт на самом деле не плохой человек? Что, если это просто девушка в сложной жизненной ситуации? Может, ей просто очень сильно нужны деньги на что-то? И как Тэхену найти её после ограбления? Бежать за бандитской машиной вместе с полицейскими, пытаясь её догнать? Тэхен даже не знает, что лучше, если полицейская машина догонит её или если не догонит. - Подпишите здесь, - говорит сотрудник банка, и рука у Тэхена дрожит, потому что он думает о том, что семнадцать – прекрасный возраст встретить соулмейта. У них будет достаточно времени, чтобы Тэхен повзрослел, пока соулмейт выйдет из тюрьмы. Когда сотрудники говорят, что уже можно идти, Тэхен движется к дверям, собравшись с духом, и с родителями по обе стороны. Он каждую минуту ждет, что сейчас зайдет человек с черным чулком на лице. На улице он начинает судорожно дышать ртом. И это все? Вечером в своей кровати он спрашивает себя, а на что он в принципе надеялся. Что как только зайдет в банк, то встретит соулмейта? Через день он выходит из кабинки туалета в музыкалке и подходит к раковине вымыть руки. За соседней раковиной умывает лицо знакомый уже вокалист. Пряди у его лица сыреют от прикосновения рук, с кончика носы срывается капля, глаза раскрыты шире обычного, в удивлении, а через большой вырез оверсайз-футболки под таким наклоном в зеркале отражается почти все тело. Тэхен давно уже понимал, что его соулмейт может оказаться физически крепким мужчиной несколько его старше, но впервые эта мысль вдруг не вызывает обреченности неизбежного. Потому что, ну, может быть… Он не против? Вокалист сушит руки, вытирая их о черную футболку, наклоняется над раковиной, чтобы стряхнуть каплю воды с носа, и Тэхен невольно вновь заглядывает в глубокий вырез его футболки. Боже, он хотел бы схватить его за ворот и оттянуть прямо сейчас, чтобы рассмотреть получше. Тэхен думает перед сном, что многие ведь люди целуются с другими до появления соулмейтов в их жизни. Что, если он своего встретит, когда будет в банке подавать заявление на выплату пенсии? Он мог бы не ждать своего соулмейта. Он мог бы завести отношения раньше. Пожалуй, мама бы даже обрадовалась. Тэхен гонит подальше мысль, что не знает ни одной девушки, в вырез декольте которой ему хотелось бы заглянуть. На отчетном концерте Тэхен чувствует, как его ладони потеют. Он пытается вытереть пальцы о классические штаны с проглаженными стрелками, чтобы пальцы остались сухими и не утратили сцепления в неподходящий момент. Он стоит за кулисой в ожидании выхода. Родители в четвертом ряду, прямо в центре, а вокалист за кулисой напротив. На нем красивый костюм по размеру, в котором тот смотрится просто обворожительно, не то что Тэхен в своем. Он думает, что наконец сможет услышать, как парень поет. Потом с ужасом думает, что тот услышит, как Тэхен играет. Когда Тэхен садится за инструмент, его пальцы будто деревенеют. Возможно, сейчас они вообще ничего не сыграют. Двигать их приходится с силой, нажимая всем телом, почти от груди, от плеч, на руки. Стальные пружины в костяшках двигаются изумительно попадая в цель, что по звуку даже не понятно, как тяжко они идут. У Тэхена сбивается дыхание, когда он заканчивает. Он встает, кланяется, цепляет взглядом родителей и уходит обратно за кулису. Они держат место рядом с собой для него, и он спускается с лестницы и доходит до коридора, почти дрожа. В коридоре получается отдышаться, и в дверь зрительного зала он почти просачивается, как бесшумный ниндзя. - Это были Чон Чонгук и Ким Намджун! А теперь поприветствуем следующих выступающих… Тэхен с сожалением провожает вокалистов взглядом. Родители ободряюще хлопают его по плечам, когда он приземляется на свое место, и думает, что гений бы догадался остаться за кулисами и послушать один номер, а только потом спускаться в зал. Он совсем не знает, как сказать всем, что хочет уйти с направления клавишных. Через неделю после концерта Тэхен идет по коридору своей школы и как-то случайно цепляет взглядом одно лицо на доске лучших выпускников. Ким Намджун, - гласит подпись под знакомым лицом, и Тэхен регистрирует этот факт. Настроение поднимается просто так, ни с чего. Он думает отстраненно, что Намджун не только выглядит, он и есть старше, но второй – получается, Чонгук – одного ведь с Тэхеном возраста? Или нет? Интересно, Чонгук хотел бы ждать своего соулмейта, или попробовал бы отношения раньше? В этот раз перед сном Тэхен мечтает, что у Чонгука в качестве первых слов соулмейта тоже какая-нибудь белиберда, которая сильно отравляет жизнь. Что Чон Чонгук тоже не может заходить в гипермаркеты, например, и не заходит в банки, потому что боится, что случится катастрофа. Что тоже отказывает себе в куче радостей из-за этого, и его родителям это тоже причиняет лишнее беспокойство, и поэтому Чонгук не ждет своего соулмейта, ведь тогда они с Тэхеном могли бы… Мысли эти сладкие и приятные, и у Тэхена получается фантазировать об этих отношениях так легко. Он думает, что для начала он сменит направление, потом познакомится с Чонгуком, а потом спросит, что тот думает о бессмысленном ожидании явно криминальных и деструктивных элементов общества. У Тэхена иногда волосы дыбом от того, что он о себе может не знать, если вселенная считает для него идеальной парой кого-то, кто может пойти на ограбление. - Мама, ты знаешь, я сегодня ходил с одноклассниками в караоке. Тэхен волнуется, но говорить старается беззаботно. Мама говорить беззаботно не старается. - И как все прошло? – в ее глазах волнение, как будто она сейчас начнет ощупывать его на предмет повреждений, уверенная, что караоке сегодня решили ограбить. Тэхен отводит от нее взгляд, чувствуя вину, и замечает, что и отец сжал столовые приборы сильнее. - Мне понравилось. Знаешь, я думаю, я хотел бы попробовать походить на вокал какое-то время. Ну, в музыкальной школе. Мама явно выдыхает: - Конечно, милый, мы очень рады. Решил попробовать расширить зону возможностей? Тэхен кивает и жует дальше свой ужин. Осталось сказать об этом в самой музыкальной школе. Через день они с одноклассниками снова идут в караоке, и Тэхен готовиться репетировать, ведь если заранее попрактикуется, сможет не слишком сплоховать на первых прослушиваниях в музыкальной. Одноклассник позвал друзей из другой школы, и когда Тэхен открывает дверь их комнаты в караоке, на него смотрит банан, а за ним Чон Чонгук собственной персоной, с хитрым прищуром и едким: - Всем лежать, это ограбление! И. Это. Не. Возможно. Потому что!.. Ну потому что!.. Тэхену как-то резко начинает не хватать воздуха. Это не должно было быть так. Вообще не близко. Это должно было быть с выстрелами настоящих автоматов, ревом мигалок и звоном разбитого стекла из вышибаемых окон. Люди вокруг Тэхена должны были падать на пол в страхе и ужасе, а Тэхен остаться стоять, чтобы взглянуть в лицо своего соулмейта. Чонгук выглядит так мило и так по-ребячески, откидывает волосы, немного лезущие в глаза, и все еще наставляет на него «дуло» желтого пистолета, ждет, когда шутку оценят. Тэхену смеяться не хочется. Хочется врезать Чонгуку по его уверенной в себе физиономии. Тэхену надо уже что-то сказать, но ему словно в ноздри насос вставили и начали накачивать его и без того полную голову еще больше. Он чувствует, как она наливается воздухом, а лицо краснеет, и это должен быть лучший момент его жизни, но Тэхен сейчас думает, что хотел бы задохнуться и умереть. Это избавит его от многих необходимых действий. - Чего застыли? – кричат где-то у него за спиной. И Тэхен их не винит, ей-богу, он сам себя сейчас раздражает до ужаса, потому что губы у него внезапно обсохшие и он думает даже, что сейчас, когда он их разлепит, вместо нормального голоса раздастся какой-то сип и момент станет еще хуже. Но боже мой! Он в лучших мечтах не думал, что Чонгук мог бы быть его соулмейтом! Но если Чонгуку не понравится? Тэхен вдруг резко чувствует, что момент может стать хуже каждую секунду буквально миллионом способов, и только эта мысль заставляет его проталкивать звуки сквозь свое горло. - Сдавайся, - он складывает пальцы на руке пистолетиком и тычет Чонгуку в бок. Парень за плечом Чонгука начинает смеяться, но Чонгуку не до смеха. Он опускает взгляд и смотрит на пальцы Тэхена как на настоящий ствол, непонятно откуда взявшийся в руке у школьника. Он поднимает взгляд обратно на Тэхена. Он опускает банан. Он смотрит широко раскрытыми глазами. Тэхену так страшно, что он не против сейчас застрелиться. - Это ты, - говорит Чонгук, и Тэхен кивает как болванчик. - Я… это… - А, знакомьтесь, - говорит одноклассник, подходя со спины и повисая у Тэхена на плече, - это Ким Тэхен, а это Чон Чонгук. - Я знаю, - у Чонгука взгляд все еще ошарашенный, - мы учимся в одной музыкальной школе. Тэхен вспоминает, что Чонгук мог узнать его имя на отчетном концерте и от этого так тепло. - О, прекрасно, заходите скорее. Вы купили продукты? Отлично! – одноклассник забирает у Чонгука банан и пакет у парня, заходящего за ним. Тэхен не может спокойно реагировать на этот чертов банан, потому что злосчастный фрукт буквально испортил ему половину жизни. Ну или опосредованно принял участие в этом самом ломании. Тэхен слишком привык не любить своего соулмейта, но не влюбиться в Чонгука моментально так сложно, а перестроиться он не успевает. Будто оказался меж двух поездов, едущих в разные направления. Боже, неужели ему так повезло?! Боже, неужели его соулмейт такой кретин, что Тэхен половину жизни избегал людных пространств?! Чонгук, очевидно, быстрее переваривает большие объемы информации, потому что отмирает раньше и теперь не тупо таращится на Тэхена, а изучает. Тэхену нужно больше времени. Ну или его объемы информации, которой надо ужиться в голове, больше. Тэхен думает, что не придется ничего объяснять родителям. Просто скажет, что парень его соулмейт, и все станет так просто. Он ждет, что и для него самого с минуты на минуту станет просто, но чувствует, как становится только сложнее. - Я такой кретин, - Чонгук легко улыбается и слегка качает головой, а Тэхену хочется закричать, потому что ну боже мой! Да! Только дошло? Огромнейший! – Я ведь столько фраз заготавливал. Ну, знаешь, на случай, если смогу… - он делает абстрактное движение рукой в воздухе, - говорить вторым и выбрать фразу, чтобы, ну… Он улыбается скромно, глядя куда-то в ботинки Тэхена. Значит ждал своего соулмейта? Интересно, а если бы Тэхен не оказался им, то, выходит?.. Тэхену резко больше не хочется злиться на Чонгука. - И какие ты выбирал? - Хочешь услышать это? - Хочу услышать все варианты, - кивает Тэхен. - Ну, может, в другой раз, - Чонгук оглядывается вокруг, где одноклассники больше заняты выбором песни, но и на них посматривают. - А ты о чем думал, когда смотрел на фразу? И Тэхену бы съязвить, отыграться за все, что с ним было, но поезд, едущий в направлении ненависти, уже уехал в свою сторону, а за поезд любви к Чонгуку Тэхен случайно зацепился и теперь не может остановиться на земле и вернуться к прежним мыслям. Черт возьми. - Я думал, что банк ограбят, как только я туда зайду, и очень удивился, когда не встретил соулмейта в мое единственное там появление. Чонгук смеется очаровательно. У него красивая улыбка и приятный голос, который будто поливает чем-то сладким задние зубы Тэхена, от чего они начинают ныть и болеть, и это прекрасно и невыносимо одновременно. - Прости, если доставлял тебе неудобства. И Тэхен прощает.