Изменить всё

                  Гарри не сдержался. Он не смог скрыть ничего от Дамблдора. Директор смотрел на него с жалостью и сочувствием, а Гарри не мог перестать говорить. Он выложил абсолютно все, подчистую, без сожалений и пауз, задыхаясь и срываясь на крик и фальцет. И ему стало легче. Дамблдор сидел молча весь его рассказ, и его голубые глаза под конец заполнились скупыми слезами. Дрожащими руками он прижал Гарри к себе, как совсем маленького ребенка, как своего родного сына, которого у него никогда не было, и лишь тихо повторял одну фразу: — Прости. Прости, мой мальчик. Прости...

***

"Какой он странный!"       "Не смотри на него, говорят, кто-то на него пялился, а этот как накинулся!"        "Правда, что он смертельно болен? Это заразно?"        Гарри слышал эти шепотки повсюду, и они вызывали у него смутное ощущение дежавю. Хогвартс совсем не менялся. Шли годы, а Гарри точно также оставался в центре внимания.        Гарри был привычен к чужому вниманию, неважно, в хорошем ключе или в плохом. Абраксис и Харли — нет. Так как эти двое все равно ходили с Гарри, общественное осуждение коснулось и их. Поттер ожидал этого и ещё с утра, выписавшись из больничного крыла, предупредил их о том, что будет их ждать.        То и дело, заслышав особо обидные слова, они порывались пойти и наглядно объяснить детям, где и в чем именно они неправы, но не уходили от Гарри. От этого что-то больно кололо в груди.        На верность у Гарри уже давно и надежно выработалась фобия.        Невольно Поттер провел параллель с Роном и Гермионой. Те почти всегда оставляли его одного в первые годы.        — Как ты? — Гарри крупно вздрогнул, когда его мягко тронула за плечо чужая рука. Это сразу вырвало его из начавшихся раздумий.        Ян стоял прямо перед Гарри, Харли и Абраксисом, и выглядел искренне обеспокоенным. В душе у Поттера почему-то потеплело.        — Прости, что пришел только сейчас. Я слышал, что произошло на Чарах. Только что узнал, что тебя выписали, — улыбка Яна выглядела отчасти извиняющейся. — С выздоровлением.        — Спасибо, — тепло улыбнулся Поттер. На какую-то секунду он ощутил себя снова маленьким ребенком-Гарри, который только что приехал в Хогвартс.        — Отношение к тебе сильно изменилось, Гарри, — дёрнул плечом Ян. — Даже рейвенкловцы считают тебя ненормальным. Будьте осторожны. Кто-то может подумать, что вы лёгкая добыча.        Гарри не назвал бы себя лёгкой добычей даже в шутку. Он ничуть этим не гордился, но в дуэлях и в магических битвах ему не было равных. И в побеге.        Однако совсем скоро он убедился в том, что слова Яна были ничуть не преувеличением и не шуткой.        Стоя в одном из сотен безлюдных коридоров Хогвартса Гарри ощущал себя странно. Его окружали дети — обычные дети, курса второго-третьего. Нашивок на их мантиях не было, но Гарри легко было понять, кем они были.        Он знал в лицо каждого ученика Хогвартса. Гриффиндор. Это ощущалось как предательство.        — Тебе не место здесь, — низким голосом произнес мальчик, который выглядел крепче остальных.        — Поттер на Слизерине. Позор рода.        Гарри не сдержал нервного смешка. Когда-то эти самые дети звали его героем, но стоило ему лишь вернуться в прошлое и сменить цвет галстука на шее...        — Хватит смеяться. Тебе конец, — сплюнул куда-то вбок другой мальчик. — Ненормальный.        "Ненормальный". "Уродец". "Мальчишка".        — Замолчите.        Гарри нервно дёрнул плечом, незаметно спуская палочку из рукава в ладонь, когда один из мальчиков потянулся к карману.        — Да мы тебя сейчас...        Гарри в ужасе отшатнулся, когда его попытались схватить за грудки. В глазах начинало темнеть, сердцебиение ускорялось, и все это было необратимо.       Гарри ощущал ужас, ставший ему уже родным, но в этот раз это было связано не с теми, кто окружал его — Гарри боялся самого себя.        — Чокнутый, — пробормотал немного ошарашенный такой резкостью гриффиндорец, а затем широко ухмыльнулся. — Он действительно ненормальный!       Гарри боялся себя. И этот страх, казалось, был даже сильнее страха, который захватывал его в любой погоне, в любом преследовании, в любом нападении.       "Я могу убить их," — билось набатом в голове. На кончике волшебной палочки, спрятанной в рукаве, искрились всполохи — такие же алые, как пелена перед глазами Поттера. — "Они слабее Пожирателей Смерти."       "Они просто дети!" — возражал голос в голове.       "Они — опасность," — предательски шептало подсознание.       — Что ты там бормочешь, Потти? — издевательски протянул другой гриффиндорец. "— Что ты там бормочешь, Потти?" — пропела Беллатрикс Лестрейндж, держа его за волосы. Она заставляла его смотреть на то, как заживо пожирали Помону Спраут трансфигурированные крысы. Гарри даже не видел этого из-за слез, но он слышал истошные отчаянные вопли женщины, которая всегда старалась его защищить. Старалась помочь. И как она умирает? Как собака, раздираемая чудовищами, которые оказались ей не по силам, умоляя о помощи того, кто неспособен думать ни о чем, кроме побега.       — Уйдите, — послышался чей-то голос, будто из-под воды. Гарри отстраненно понял, что это был его собственный.       — С чего бы?       Гарри, занятый борьбой с собой, пропустил удар в солнечное сплетение.       Задыхающийся от боли, неспособный сделать вдох, полубессознательный Гарри рефлекторно выхватил палочку.       — Адеско... "Это дети!" "Но они делают больно!" "Нельзя трогать невиновных!" "Они напали! Они убьют меня, убьют, убьют..."       Силуэты стали расплываться в глазах. Вместо кучки первокурсников, которые открыто смеялись над ним, он видел лишь пустые тени в масках Пожирателей.       — Не прикасайтесь ко мне! — срывающимся голосом закричал Гарри, когда одна из теней попыталась вырвать его палочку из рук. — Замолчите! Не трогайте! Авад...       — Что здесь происходит? — сквозь пучину ужаса и отчаянной готовности убивать неожиданно четко послышался родной голос. Гарри рванул к нему так, будто от этого зависела его жизнь.       Северус Снейп нечитаемым взглядом смотрел на мальчишку Поттера, что цеплялся в полы его мантии до побеления пальцев. Ткань трещала под его детскими руками.       В глазах ребенка Снейп не видел сознания.       Слишком знакомый взгляд.       — Минус сто баллов с Гриффиндора за нападение на студента, — оценив обстановку процедил маг, неловко кладя руку на дрожащую спину ребенка. Гарри в последний раз крупно вздрогнул от этого прикосновения и затих. Спина стала деревянной, но мальчишка не шевелился.       — Но, профессор... — попытался возразить один из львов, но, заметив дикий взгляд мужчины, резко осекся.       — Сто баллов с каждого. И отработки. Каждый день. На протяжении месяца, — отрывисто бросил Снейп. — Сегодня же к директору. Поттер, за мной.