The World Is Yours

Майрон неловко мялся на месте, ожидая Келебримбора. Он ходил взад-вперёд по роскошному саду с множеством пышных цветов, фруктовых деревьев и вычурных фонтанов, пока ему это не надоело. Тогда майа пиной облокотился о дерево и тяжело вздохнул. Нолдо опаздывал примерно на несколько часов, что было для него не характерно. Для бессмертных сто лет – лишь мгновение, но у Майрона сейчас нет и пары лишних часов. Чтобы не отпугнуть эльфа и преподнести свою мысль верно, он лихорадочно продумывал текст, пытался выбрать наиболее удачную формулировку. Майа понял, что после времени, проведённого в Эрегионе, он сильно привязался к Келебримбору и сам попался в свою же ловушку. Он хотел втереться в доверие к властителю Эрегиона, обмануть его сладкими речами, а потом использовать его в своих интересах и погрузить в отчаяние горькой правдой. Действительно, втереться в доверие удалось, ведь майа часто можно было видеть подле нолдо, так как Келебримбор любил проводить время с другом. Однако Майрон просчитался и сам стал воспринимать эльфа как своего товарища. Начал считать своим другом внука Феанора, внука безумца, которого свела с ума ненависть и одержимость сильмариллами. Его сыновья были не лучше, поэтому Майрон, до встречи с последним представителем Первого Дома, презирал всех его предшественников. Он так и не понял, в какой момент перестал играть роль Аннатара и стал собой, от образа посланника валар осталась только валинорская внешность. Майа чувствовал себя в безопасности рядом с нолдо, хотел, чтобы его идиллия никогда не кончалась, но впереди война и надо двигаться вперёд. Келебримбор может быть очень полезен Майрону, поэтому майа решил для начала поговорить с ним. Ранее он часто дискутировал с нолдо о концепции добра и зла, об истории и самом Илуватаре, то есть, подготавливал почву для этого самого момента. Владыка Мордора подошел к этому очень ответственно, но кажется, слишком тщательно, потому что заметил, что нолдо начал что-то подозревать. Либо у Майрона началась паранойя. Жить в вечном стрессе, касаемо раскрытия личности нелегко, ведь помимо Келебримбора в Эрегионе проживало много эльфов, тем более, частыми гостями были Галадриэль, Гил-Галад и Элронд. Они - главной проблема, так как тянули нолдо на дно, мешая ему рефлексировать. У Майрона вспотели ладони от волнения, сердце начало биться быстрее, а в груди возникло неприятное и тревожное чувство опасности. Он уже подумал было, что Келебримбор не придёт, как заметил друга, идущего ему навстречу. Нолдо приподнял руку в приветствии, поняв, что майа быстрым шагом направился к нему. – Здравствуй, Аннатар, – обратился к нему владыка Эрегиона. Майрон обнял нолдо, уткнувшись лицом в его плечо, а тот лишь тихо рассмеялся и обнял друга в ответ. – Тельпэ, я так рад, что ты пришёл, – прошептал майа. – Сегодня прибыла Галадриэль и застала меня врасплох, пришлось оказать ей приём. Прости, что заставил тебя ждать. – Это уже не важно, – улыбнулся Майрон и отошёл от нолдо, привыкшему к такому способу проявления эмоций. Келебримбор часто замечал: как Аннатар едва заметно касался его рук или пытался всегда сесть поближе, будто бы опасался что нолдо пропадёт или станет чем-то неосязаемым и эфемерным. Глядя на майа, он и сам невольно улыбнулся. Нолдо всё ещё было забавно видеть, что майа из Валинора ниже его ростом, но Майрон просто просчитался, когда создавал новый облик. – Ты хотел о чём-то поговорить, не так ли? – спросил эльф. Солнце уже клонилось к закату. Было довольно тепло, даже жарко, птицы, охотившиеся за мошкарой, летали низко - всё предвещало дождь. Тёплый ветерок иногда проносился сквозь деревья и кустарники, перебирая каждый листик. Хороший вечер, дарящий каждому умиротворение и покой. Но не Майрону. Все слова вылетели из головы, его поглотил неподдельный ужас. Майа снизу вверх взглянул на нолдо, а тому понадобился один взгляд, чтобы понять – что-то не так. – Аннатар, ты ведь чем-то обеспокоен. Что произошло? – Келебримбор слегка наклонился к другу, чтобы быть с ним на равных. – Есть один разговор, – выдавил из себя майа. – Мне трудно об этом говорить, потому прошу тебя дослушать меня до конца. Келебримбор кивнул и в миг стал серьезным и внимательным. Обычно его лицо приобретало такое выражение на военных советах. – Келебримбор, ты мой лучший друг, но есть то, о чем ты не знаешь. Я пытался подготовить тебя к этому разговору и не ввергнуть тебя в шок. Но я здесь не для той миссии, о которой говорил ранее. Видишь ли, у меня есть свои интересы: я здесь ради того, кто был мне дорог. С ним произошло некое… несчастье. И я пытаюсь ему помочь. Переборов волнение, он всё же снова заговорил. – Когда-то очень давно, ещё до Солнца и Луны, я был наивным и глупым майа, который даже не стремился к чему-то новому. Позже я увидел одного айну, мне понравились его идеи, но я не понимал, почему их отвергали, почему его самого даже не пытались понять и постоянно унижали. Я проникся его идеями, и сам попал под опалу. И меня охватил ужас. Я был разбит, даже лучше сказать, потерян. Меня поглотило отчаяние, и я нуждался в помощи, потому что ничего не понимал. Майрон внезапно осознал, что говорит совершенно не то и боязливо взглянул на собеседника. Келебримбор всё так же внимательно слушал, затаив дыхание. Майрон почувствовал, что не контролирует себя, поэтому начал делать паузы между предложениями, чтобы его голос не дрогнул. – Но тот самый айну принял меня и помог мне почувствовать себя лучше. У него был схожий опыт, но не было того, кому он смог бы довериться, того, кто поддержал бы его. Я не понимал, как он мог так поступать, как он нашёл в себе силы? Гнул свою линию и шёл против всех. Этот айну помог мне встать на ноги, я любил его и чувствовал себя любимым. Майрон чувствовал, как его прожигает злоба, и он ненавидел валар за смерти своих друзей, за постоянные унижения Мелькора, за то, как они с ним обходились. Майа знал, что если он продолжит, то сорвётся на крик и брань, а терять благочестивый вид перед Келебримбором ему не слишком-то и хотелось. И вместе с этим ему было всё сложнее подбирать нужные слова. – И что было дальше? Майа удивился его реакции. Кажется, нолдо был настроен серьёзно. А Келебримбор оценил честность друга и готов был выслушать его, кем бы Аннатар ни был. Нолдо неглуп, в противном случае у него не получалось бы править Эрегионом. – Со временем его состояние ухудшилось и… Проклятый голос дрогнул в самый неподходящий момент, к глазам подступили слёзы. Та ненависть, которую он чувствовал после войны Гнева, и которая обратилась болью, снова вернулась. Майа закусил губу, пытаясь справиться с чувствами, так как ему больно вспоминать о войне и потерях, но воспоминания взяли верх. Он почувствовал слабость во всем теле, как будто из-за невротизации его тело ослабло, его трясло как от лихорадки. Майа отвернулся, не желая, чтобы Келебримбор видел его слёзы. Майрон считал, что должен быть сильным, ведь теперь он остался совсем один, неизвестно, как нолдо отреагирует на подобное признание, поэтому на него в данный момент нельзя было положиться. Но Артано чувствовал себя таким бессильным, так как совершенно ничего не мог изменить. – Он сдался? Майрон кивнул. – И этим айну был Моргот? Майа сильно удивился. Келебримбор догадался, впрочем, Майрон в глубине души надеялся на это, но как он смог остаться таким спокойным? Ведь если речь заходила о Мелькоре, то любой нолдо становился похожим на бешеную псину, разражаясь проклятиями и страшным матом. – Тельпэ, нет, послушай меня, я могу всё объяснить, – Майрон развернулся лицом к собеседнику, – не делай поспешных выводов. Он взял себя в руки и снова принял тот уверенный вид, который всегда носил как маску. По крайней мере, ему так казалось. Но внешне майа был взволнован и растерян, как и внутренне. – Если честно, я допускал такую возможность… вряд ли майа из Валинора начнёт рассуждать на серьёзные темы и станет защищать Саурона от грязных слухов, –Келебримбор едва заметно улыбнулся и опустил взгляд. – Признаться, от твоих рассуждений мне становилось тревожно, я сильно переживал, потому что не очень хорошо тебя понимал, но в конечном счете, и сам осознал, что во многом наши взгляды совпадают. Скажу так: ещё до твоего появления в Эрегионе я был более лоялен к тем же оркам, чем мои сородичи. Владыка Эрегиона пытался приободрить друга, так как понимал, что ему очень трудно говорить о себе. Но майа замечал лишь разочарование, которое чувствовал нолдо. Келебримбор, несмотря ни на что, всё же чувствовал себя обманутым. – О чем ты? – опасливо спросил майа, на всякий случай отходя на пару шагов назад. – Майрон, тебя ведь так зовут? – нолдо приблизился к Майрону, а тот настороженно отступил. – Послушай, я осознаю, что тебе тяжело об этом говорить, но ответь мне на один вопрос: что в Аннатаре было от Майрона? И было ли хотя бы что-нибудь настоящим, любая малость, благодаря которой мы стали друзьями? Артано понял, что лгать и отступать бесполезно. Ему хотелось провалиться сквозь землю от стыда, потому как Келебримбор скорее всего сейчас его осуждает. – Всё, за исключением внешности. Келебримбор кивнул и позволил себе слабо улыбнуться. – Я ценю твою честность и понимаю, что раз ты признался, значит, я многое для тебя значу. И у тебя есть какая-то цель. Зачем же ты раскрыл себя? – Я хочу, чтобы ты принял мою сторону Тельпэ, – признался Майрон. Слова Келебримбора придали ему уверенности. – И я знаю, что те кольца, которые мы создал, не находятся в Эрегионе, но кроме этого ты сковал ещё три кольца без моего ведома. – Да, они в мастерской. Майрон не ожидал такой честности и прямоты, но в последнее время чувствовал, что между ним и нолдо в последнее время возникла какая-то неловкость и недосказанность. Майа усмехнулся и скрестил руки на груди. Келебримбор умён, и Майрон прекрасно это понимал. – Знаю. И я прошу тебя помочь мне. Раскрой мне местонахождение остальных колец, а после стань моим союзником. Тельпэринквар задумался. – Какова вероятность, что ты не убьёшь меня потом? Майрон истерично рассмеялся. Естественно нолдо ему не верил, майа ожидал этого, но нервы уже начали сдавать. – Верно, твои опасения ясны. Несмотря на то как далеко ты продвинулся в рефлексии, ты всё ещё не доверяешь мне по понятным причинам. Но сейчас положение дел такое, что мне не стоит казнить потенциальных союзников. Да, я ненавижу жителей Средиземья за то, что они помогли валар одержать победу над Мелькором, но резню стоит отложить на неопределённый срок. Возможно, у тебя тоже найдутся свои причины следовать за мной? Он явил владыке Эрегиона свой истинный облик, ведь теперь терять уже нечего, будь что будет. Несмотря на размеренную и даже праздную жизнь в Эрегионе, Майрон выглядел уставшим. Келебримбору показалось, что майа долгое время проводил без сна, но вспомнил, что айнур не нужен сон. Так чем же был вызван такой внешний вид? – Ты прав, – кивнул Келебримбор. – Тельпэ, я привязался к тебе, ты стал моим другом, хотя я и не планировал этого. Всё пошло не по плану, после Войны Гнева я начал считать, что больше не способен на чувства, но я снова с ужасом осознаю, что больше не желаю терять друзей. Келебримбор подошёл ближе к майа, не дав ему отойти. – Я тебя услышал. Принять это непросто… я справлюсь. Предать сородичей или лучшего друга – вот настоящее испытание, сложнее любой клятвы. Дай мне немного времени, хорошо? Я приму решение утром, а если выберу Эрегион, то позволю тебе вернуться в Мордор, а не пленю. Майрон был ошарашен и в то же время приятно удивлён такой реакцией . Он ожидал, что Тельпэ будет кричать, браниться, возьмётся за меч, да что угодно, но никак не примет его. Это предложение было справедливым, зрелым и взвешенным. Келебримбор действительно достойный правитель. – Спасибо. – Хочешь… посидеть у фонтана и посмотреть на звезды? – как-то неловко предложил владыка Эрегиона. – Нет, извини, я не люблю фонтаны. Лучше вернусь в свои покои и отдохну, – ответил Майрон, который после признания чувствовал некую скованность и неловкость перед нолдо. Он развернулся, чтобы покинуть сад, но Келебримбор окликнул его. – Аннатар! То есть, Майрон, хочешь, я тебя обниму? Майа улыбнулся и кивнул. Нолдо заключил его в свои крепкие объятия на несколько секунд, а Артано обнял друга в ответ. После этого Майрону стало чуть легче. Нолдо отстранился, как только почувствовал, что майа достаточно объятий. – Что же, спокойной ночи, – напоследок дружелюбно сказал Келебримбор. Майрон снова принял облик Аннатара и слабо улыбнулся. – Благодарю тебя. <…> Тем временем в Эрегионе уже темнело, а прохладный ветер гулял в кронах деревьев. Майа всю ночь не спал. Ему это было и не нужно, но сон – отличное лекарство от стресса и усталости фэа. Майрон ворочался в кровати, ему было то жарко, то холодно, ни в одном положении он не мог заснуть, всё казалось твёрдым и неудобным, а комната, которая обычно в свете луны казалась тихой и спокойной, стала холодной и мрачной. Майа думал над тем, что ему нечего бояться, он ведь доверяет Келебримбору. Но у нолдо же есть своя воля, он не станет слепо следовать за другом, у него есть своя голова на плечах… тем более, он - владыка Эрегиона и хорошо справляется со своей должностью, о чем говорит его ум и способность быстро принимать решения, которые в итоге приведут к лучшему исходу. Но Майрона терзали сомнения, так как Келебримбор обладает волей, как и все дети Эру. Раньше майа полагал, что эльфы – легковерные, глупые, никчёмные, безвольные и упрямые куклы Илуватара, но познакомившись с Келебримбором, он понял, что ошибался. Эльдар растут и обучаются базовым вещам в соответствующей среде, они не рождаются с набором мнений и взглядов, но почему тогда Келебримбор первый эльда, который принял взгляды майа? Первый за столько лет! Майрон заснул под утро, когда Ариэн начала свой путь по небосводу. Он наивно полагал, что Ирмо не одарит его снами. Его разбудил вежливый стук в светлую дверь с резными узорами. Майрон с трудом открыл глаза. Он всё ещё находился в Эрегионе, в своих великолепных покоях. После не самого приятного сна у него быстро билось сердце. Майа понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. – Это я, Тельпэ, – сказал нолдо, – я могу войти? - Входи. Майрон сонно зевнул и потянулся. В его покои вошёл Келебримбор, быстро закрывая за собой дверь из светлого дерева. Такую же светлую как впрочем и весь дворец. – Тоже не выспался? – как будто извиняясь, спросил он. Майа кивнул и сел в кровати. Он позже расскажет своему другу о странном и пугающем сне, так как сейчас этим он может всё испортить. Майрону хотелось поспать ещё немного, хотя бы пару часов. Глаза сами собой закрывались, но майа решил взять себя в руки и выслушать друга. – И что ты решил? – Я приму твою сторону, – нолдо уже выглядел как и всегда расслабленно, но это не мешало ему выстраивать чёткие предложения, как будто он всю ночь потратил на репетицию речи, - но не сбегу в Мордор, буду действовать из Эрегиона как можно осторожнее, сохраняя здесь свою власть. Я считаю, что эльфы Эрегиона могут многому научить орков Мордора. А так как война сильно сказалась на отношениях между народами Средиземья, тебе нужен союзник со стороны эльфов, который сможет медленно, но верно изменить мнение жителей Эрегиона. Кузнец из меня лучше, чем политик и стратег, но я всё же не так глуп, как считают мои родственники. Майрон довольно улыбнулся и протянул руки, чтобы обнять Келебримбора, а тот приблизился к другу и обнял его. – Я рад, что ты мой лучший друг, Тельпэ. Мне с тобой крупно повезло. – Да. Мне с тобой тоже.