Герой её времени

      Всю идиллию бала в доме Лиговских прервало ужаснейшее событие, о котором когда-то упоминал доктор Вернер.       С улицы раздались выстрелы, крики, ржание лошадей.       Кто-то звал помощь, кто-то визжал, вопил, молил.       В дом ворвались разбойники, варвары, уже окровавленные жизнями невинных людей. Мирные договоры с коренными народами Кавказа, ближнего зарубежья были крайне нестабильны, не поддавались ничьему контролю.       Всему виной не прекращавшиеся на протяжении многих десятилетий Кавказские войны…       Всадники ужаса охватили весь зал не сразу: многие гости успели выпрыгнуть из окон, некоторые разбежались, как тараканы, под столы, спрятавшись за толстыми скатертями.       Эти убийцы ране никогда не посещали воды, для них это было опасно, ведь здешние люди под охраной. Варвары набирались сил и, когда время пришло, когда солдаты были не готовы, нанесли удар.       Печорин, увидев лишь первого вбежавшего внутрь залы, сжал руку девушку и поспешил к двери в коридор, ведущий на кухню и летнюю веранду. За ними последовали другие люди, среди которых были Вера, её муж, другие люди и дети, сидевшие на стульях поблизости и наблюдавшие, как веселятся взрослые.       Офицер потянул на себя Александру, которой пришлось оставить обувь, чтобы поспевать за мужчиной. В одно мгновение их дороги с Верой разбежались.       Двое, на фоне крика и пальбы, бежали прочь.       Девушка не замечала, как камни больно резали ноги, страх пугал её гораздо больше.       Печорин вел её вниз по горе, держа за руку, помогая спускаться.       Помимо пальбы вдалеке, сверху, из дома Лиговских и близлежащих территорий, рядом с ними раздался громкий смех, визг и хохот. За бежавшими следовали люди, вооруженные шашками.       Глаза, налитые кровью, сумасшедшие, помешанные… Им было весело.       Теперь двое стали игрушкой для других.       Григорий несколько раз выстрелил из револьвера, попав в одного преследовавшего.       Казалось, он сжимал кисть Александры до треска костей, продолжал бежать.       Крики, мольбы с гор становились всё тише. Сердце двоих билось всё чаще и чаще. Саша не заметила, как в побеге её нервы не выдержали, и слёзы недолго текли рекой, прерванной короткой остановкой.       Забежав в ближайший сарай, Печорин закрыл дверь тяжёлым шкафом, стоявшим возле стены, и принялся рыскать в поиске оружия, пока Александра решила поддерживать шкаф, упираясь босыми ногами в деревянные доски пола.       Найдя в полной темноте вилы и одну тупую шашку, Григорий выломал другую дверь и, передав девушке вилы, схватил её и побежал дале.       Под полной луной, высоко висевшей на звёздном небе и освещавшей всё, что только дано ей видеть на земле, группа варваров догнали Печорина и девушку. Двое стояли недалеко от обрыва, рядом с двумя упавшими друг на друга скалами и образовавшими арку, через которую совсем недавно хотела пройти девушка в сторону заброшенных деревень.       Трое окруживших, один из которых был в темноте немного задет пулей в ногу, ждали подходящего момента, чтобы наброситься на двоих. Разбойники и воры.       Закрывая одной рукой Александру, Печорин направлял шашку поочередно то в сторону одного, то в сторону другого. Они были свирепые. Безрассудные. Дикие, как звери, сметавшие из-за зависти и ненависти к другому народу всё на своём пути.       Им не нужно было много времени, чтобы нанести первый удар, замахнуться и напасть на Печорина. Тот, сдерживая оружие одного шашкой и пнув в живот другого, увидел, что Александра всё ещё рядом с ним и делала несколько шагов в сторону третьего, выставляя вперёд вилы, крикнул:       — Беги!       Один выпад вперед защитил девушку. Офицер, обезоружив двоих, схватил Александру под локоть и побежал прочь, под горы.       — Что ты творишь?!       Гул сзади не стихал, и двое, оставшиеся в живых, приближались. Изрядно устав, Печорин и сам более не мог бежать, потому остановился, размахнулся шашкой и дал время девушке, которая, к сожалению, не успела им воспользоваться.       Шашка со свистом и громким, воодушевленным криком второго палача упала вдоль груди девушки. Мгновенная, резкая боль, приглушенный крик и падение.       Печорин не смог отбиться от дикарей и, впрочем, более не хотел этого. Офицер, истекая кровью, пал рядом с ней, крепко взяв в руку её холодную ладонь.       И тогда, когда под двумя скалами стих хохот убийц, когда остановились оба сердца, девушка очнулась в своей старой комнате.       Тело тряслось от ужаса, кровь бежала по венам с неописуемой скоростью, дыхание, казалось, учащалось быстрее с осознанием произошедшего. Это было похоже на паническую атаку, если бы непонимание, безвременье не прервал друг человека, запрыгнувший на кровать и лизнувший нос хозяйки. Та по привычке улыбнулась и погладила собаку, протерла глаза и вновь впала в безмолвие, застыв в одной позе, пока не раздался голос из кухни:       — Аля, ты проснулась? Погуляй с собакой, хорошо?       — Д-да, да, хорошо! — ответила та, зажмурив глаза и поднявшись с кровати. Несколько минут подряд она смотрела в зеркало и думала о случившемся. Это не мог быть просто сон…       Включив свет, чтобы выбрать одежду, девушка заметила маленький шрам, которого раньше никогда не было — тонкая пятисантиметровая полоска на ключице.       Поспешно одевшись, взяв поводок и телефон, Саша вышла на улицу, направилась в ближайший парк, попутно записывая голосовое сообщение Даше:       — Ты не поверишь, что со мной произошло…       Дианы не было в сети.       Девушка гуляла по парку очень долго, вспоминала, прокручивала моменты и, убеждаясь, что все воспоминания реальны, пугалась и восхищалась ещё больше. Немного пробежавшись вдоль лавочек в сторону ларька с водой, Саша с удовольствием утолила жажду и продолжила дорогу.       Дойдя до пруда, девушка опечаленно села на бортик, не отводя взгляд от отражения полной луны в воде до тех пор, пока не услышала тот самый нежно-настойчивый голос за спиной, к которому она привязалась за несколько дней на водах. Это был он… — Александра?

Конец.