Описание
Чонин глубоко вздохнул. Чертов Бен Бэкхен. Вечно предложит работу то в эскорте, то в сексе на одну ночь. Но недавно дружок превзошел самого себя — предложил сняться в порно. Ким подозревал, что продюсеры в этом мире предлагают услуги похлеще, чем сутенеры, но чтоб так...
А самое обидное, что Чонину больше ничего не оставалось, кроме как соглашаться.
Примечания
Основной пейринг - Кайсу. Чанбэки в эпизодах. Остальные в еще более меньших эпизодах))
В работе используется разговорный стиль речи, это не ошибка, так задумано.
АТТЕНШН! Очень много секса, очень много мата.
Часть 16
13 апреля 2021, 03:53
Чонин посмотрел на себя в зеркало и с легкой неуверенностью запахнул полы вельветовой куртки, надетой на голое тело. Стилисты постарались на славу: умелый макияж действительно создавал впечатление, что он только что из постели. Причем не со сна, а именно после хорошего секса (это выражалось легким румянцем и слегка накрашенными губами). Промоушен ненавистного Сэхуна, наконец, закончился и «царь и бог» вернул своё внимание на других актеров. А в особенности на Чона, решив устроить ему вот такую эротическую фотосессию. Правда уверенность самого Кима снова куда-то подевалась, как только вокруг появилась куча незнакомых людей в виде помощников фотографа, парикмахеров, визажистов и прочего стаффа.
Кенсу стоял в углу студии с неизменной сигаретой и смотрел на Кима. Настолько пристально, что с кончика сигареты лишь изредка падал дохло дымящийся пепел. Вчера они шикарно повеселились, но сегодня Чонин совершенно потерял работоспособность. И, вроде не прихрамывал, не корчился от боли. Значит проблема была чуть глубже, чем в заднице.
На площадке всё оказалось еще хуже — Ким выглядел скорее не моделью, которую снимают для горячих постеров, а загнанным в угол зверьком. И Чон именно так себя и ощущал: выжидающий взгляд фотографа, заинтересованные взгляды кучи девушек-помощниц (которые смущали настолько, что румяна на щеках были не нужны) и этот пристальный из темноты взгляд начальника и любовника в одном лице, который единственный не смущал, а будил интуицию (где-то в районе задницы).
«Второй косяк, Чонин», — эта фраза из начала его карьеры в студии Кенсу всплыла слишком не вовремя, добавляя еще больше скованности движениям и попыткам выглядеть соблазнительно.
Камера щелкнула всего пару раз, прежде чем фотограф повернулся на До с неозвученной фразой «Какого черта?!». Кенсу одарил его взглядом, который переводился как «Пошел нахуй», и хлопнул в ладоши, прерывая фотосессию.
— Так, перерыв пять минут, — До посмотрел на заинтересованных девушек, которые сейчас вяло расходились, а потом подозвал к себе Кима.
Чонин натянул на лицо улыбку и на ватных ногах прошел к Кенсу, той самой «интуицией» ощущая, что его сейчас точно не по головке погладят.
— С-су, я просто... Я сейчас... Я соберусь, — начал оправдываться он. — Просто столько народу, обычно ведь все свои, а тут...
— В первую съемку с трахом народу столько же было, — покачал головой До. — Только раньше ты не замечал этого. Что случилось?
— В первую съемку я был вообще не в состоянии думать, — с неловкостью рассмеялся Чон. Но поняв по глазам Кенсу, что это абсолютно не аргумент, он замолчал и отвел взгляд. — Меня смущает эта толпа девушек, — после короткой паузы признался он. — Я не могу, они смотрят, улыбаются, хихикают и аааа, — Чонин застонал от безысходности и глупости ситуации. Не смущают мужчины, но смущают девушки — кто бы мог подумать. — Мне было бы намного проще, если бы за спиной фотографа стоял ты, а не вот эта вся толпа. И больше бы никого, — он вдруг закусил губу и соблазнительно посмотрел на До, проведя пальцем по его груди. — Ты ведь можешь это организовать? А я бы вечером тебя очень хорошо отблагодарил...
— Ну... — Кенсу загадочно улыбнулся. — Встать за фотографом я, конечно, могу. Но кто поправит тебе макияж, поможет сменить образ и всякое такое? Я не в силах. Поэтому предлагаю идею: они все остаются, а ты занят тем, что соблазняешь меня.
Чонин, уже готовый закивать и улыбнуться, разочарованно изменился в лице.
— Но... они ведь всё поймут, — с легкой неуверенностью промямлил он. — Тебе... не будет... неудобно?
— Ой, я тут царь и бог, а они — нанятый мной персонал, — отмахнулся До. — Да и у них свежа память о Паке, который передернул на Бэкхена по ходу съемки.
Ким сунул пальцы в волосы на затылке в желании их взлохматить, но тут же убрал руку, наткнувшись на жесткость лака для волос.
— Черт, — с улыбкой фыркнул он, пытаясь пригладить волосы обратно, и следом тяжело выдохнув, запрокинул голову. — То есть... тебе... — он зажмурился, набираясь храбрости для вопроса, и снова выдохнув, посмотрел До в глаза. — Тебя не смущает, что они могут понять, что ты... ну... что... что ты предпочитаешь мужчин?
Кенсу посмотрел на Чонина с явным сомнением в его умственных способностях. А потом с усмешкой сунул руки в карманы.
— А ты думаешь, что они не знают?
Чонин удивленно вскинул брови и обернулся на фотографа, который сейчас отрешенно ковырялся в своей технике.
— То есть... — он зажмурился и выдохнул. — Су, как ты справляешься с этим? Дай мне чертов профессиональный совет, мне нужно это. Тебя не смущает, что другие начнут говорить об этом? Общественность ведь не любит такое — открытое проявление чувств тех, кто... ну... однополых отношений.
— Слушай. Все знают, чем я занимаюсь и какие парни у меня снимаются. В том плане, что снимаются и с парнями, и с девушками. Сам я — гей. Все это тоже прекрасно знают. Но на мнение общественности не выносят, — спокойно объяснил Кенсу. — Они тут не в глянцевый журнал мальчика снимают.
Чонин смотрел на До, затаив дыхание — спокойствие и уверенность. И это человек, которого в молодости, в самом начале жизни, можно сказать, растоптали и сломали. А сейчас он успешный владелец порно-студии, которому насрать на то, что скажут о нем. Не это ли человек, с которого нужно брать пример?
— Что ж... Я так понимаю, поцелуй можно не просить, так что... Я пойду? — он кивнул в сторону площадки.
— Пойди, пойди, — Кенсу лукаво улыбнулся и тоже кивнул в сторону площадки.
Не сдержав улыбки в ответ, Ким вернулся на площадку. За спиной фотографа тут же начали медленно появляться помощницы, а с другой стороны неспешно подошел Кенсу — все снова были в заинтересованном ожидании. Чонин глубоко вздохнул, вместе с этим ощущая прилив какой-то внезапной уверенности и спокойствия. Он бросил взгляд сначала на девушек, а следом на До. Все всё знают, значит? Ну а раз так, то... Чон приподнял ворот вельветовой куртки и томно посмотрел на фотографа, бросив мимолетный взгляд на Кенсу. Соблазнить? Не вопрос. Они ведь любовники.
— Наконец-то, — недовольно пробормотал фотограф себе под нос, прежде чем защелкала камера. Он уже и не ждал, что отдача от Кима появится.
Но в этот раз всё пошло, как нельзя лучше. Чонин менял позы одну за другой, постепенно открывая грудь, щедро смазанную хайлайтером, рельефные плечи; он бросал на фотографа соблазнительные взгляды, закусывая губу, но чаще эти взгляды были адресованы Кенсу. Ким поймал себя на мысли, что всерьез пытается соблазнить До, и да, так позировать оказалось проще. И даже было плевать на натянувшуюся ширинку — это ведь эротическая фотосессия, которая должна вызывать желание. И у самого Чона оно уже было, потому что лицо снова горело. Но не от смущения. И если сейчас хоть кто-нибудь бы прикоснулся к нему, то они бы поняли, что Чонин не играет, потому что кожа почти пылала от возбуждения.
Девушек, которые столпились у площадки, Кенсу сейчас готов был расстрелять. Ведь они довольно хихикали, уже наверняка приготовив Киму салфетки со своими номерами, если уже не поснимали к чертям трусы. Со своей задачей Чонин справлялся на «ура» — еще минут двадцать, и они пойдут домой. Снимать последствия.
А когда погасили основной свет, чтобы снять более интимные кадры, стало совсем «плохо». В таком эротичном полумраке образ Кима стал выглядеть еще более возбуждающим и будоражащим сознание. Чонин трогал себя за шею, оглаживал её, зарывался в волосы, и, делая всё это с закрытыми глазами, он отчетливо ощущал прикосновения Кенсу; он видел их поцелуи, ласки и, черт возьми, этого хотелось настолько, что он едва не застонал на очередном прикосновении к себе. Его выдал, разве что, возбужденный выдох и вставшие соски (вкупе с натянутой ширинкой).
Кенсу же просто сходил с ума от увиденного, без воспоминаний. Да, им было хорошо. Но Кима хотелось трахнуть прямо здесь и сейчас. А свидетели им не нужны.
— Кхм... — До положил руку на плечо фотографа. — Думаю, достаточно.
Тот обернулся и с явным непониманием посмотрел на Кенсу (как и Чонин, стоящий на площадке).
— Но мы не закончили. У него должен быть еще один образ.
— Клиентам хватит. Его партнер перенёс съемку, — ответил До, взяв первое, что пришло в голову.
Фотограф выгнул бровь, не совсем понимая, что происходит, но, обернувшись на Чонина, пожал плечом, опуская фотоаппарат.
— Как скажете. Съемка окончена.
— Уже? — Ким тоже удивленно вскинул брови. — Ну... ладно. Спасибо, — натянув обратно спущенную до локтей куртку, он с короткой улыбкой отвесил легкие поклоны фотографу и его помощницам и прошел к Кенсу. — Что-то случилось?
— Да. Мы можем потрахаться у них на глазах.
Чон хотел ответить, но вместо ответа лишь раскрыл губы. Которые следом растянулись в соблазнительной ухмылке.
— Так значит... у меня получилось? — мурлыкнул он, закусив губу и чувствуя, как слегка спавшее возбуждение, новой волной разливается по телу.
— Настолько, что фотограф не хочет тебя отпускать, — почти процедил сквозь зубы Кенсу. Ведь Чонина очень хотелось коснуться, причем, не вполне в приличном месте. Но тогда палево будет слишком откровенным.
Ким обернулся в сторону площадки и заметил, что фотограф действительно всё ещё стоял в ожидании, не выключая осветители и не разбирая площадку.
— К сожалению, решаю тут не я, — с напускным сожалением вздохнул Чонин, оборачиваясь обратно к До. — У меня есть начальник. И... он, кажется, хочет меня... — Чон бросил беглый взгляд на ширинку Кенсу и игриво закусил губу, вдруг словно невзначай потерев шею. Правда сделал это, как на площадке — эротично и соблазнительно. — Хочет меня забрать.
Кенсу рыкнул себе под нос и, схватив Кима за руку, потащил на выход. Может, трахнуть его прямо в тачке?
Чонин примерно такой реакции и добивался, но абсолютно не ожидал, что До заберет его прямо так — в гриме и в одежде.
— Я верну! Завтра или... — это всё, что он успел сказать, с неловкостью обернувшись на фотографа и стафф, который, кажется, всё понял, прежде чем Кенсу вывел его из студии. — Ах, мой начальник, такой нетерпеливый, — мурлыкнул Чон, когда они оказались на улице.
— Сел быстро, — рыкнул Кенсу, открыв машину.
Едва сдерживая так и лезущую на губы улыбку, Ким послушно сел на переднее сиденье, ощутив, как по телу пробежались мурашки от властного приказа.
— Господин До, что-то случилось? Я сделал что-то не так? — с наигранной невинностью (которую макияж делал лишь соблазнительнее) на лице спросил Чон, как только До сел за руль.
— Ты перестарался, — строго ответил Кенсу. — И заслужил наказание.
— Господин До, не увольняйте, прошу! Я сделаю всё, что Вы захотите, — Ким закусил губу и положил ладонь на колено Кенсу.
До довольно ухмыльнулся и переместил ладонь на свою ширинку.
— Лучше сразу сюда.
— Поехали в студию? — шепнул Чонин, приблизившись к уху Кенсу и одновременно с этим сжимая его пах. — Туда ближе. И кровати там больше.
И Кенсу не мог не согласиться: пространства на студии реально было больше, а еще больше инвентаря, с которым можно было поиграть…
— Ты же понимаешь, что твоей попке не уйти от наказания?
Ким зажмурился и жарко выдохнул, непроизвольно чуть сильнее сжав ширинку любовника, потому что от одних только воспоминаний, где До сверху, пах стянуло болезненным возбуждением.
— Всё, что угодно, господин начальник, — прошептал он. — Я лишь надеюсь, что Вы будете не слишком жестоки, — следом за словами Чон слегка влажным и словно несмелым поцелуем коснулся шеи Кенсу.
— Так, давай хотя бы доедем ровно, — До с просвистыванием соравался с места, сразу же выжимая сто километров в час.
Чонин отстранился, но возбуждение было слишком сильным, чтобы сидеть спокойно. Поэтому с различной периодичностью его пальцы касались то руки Кенсу, лежащей на коробке передач, то его плеча, а на светофорах на колено До и вовсе ложилась ладонь, дразняще подбираясь к паху. Всё это Ким старался делать с невинной улыбкой, но его глаза горели. Похотью и желанием. А ведь еще несколько месяцев назад он даже не думал о сексе с мужчинами. С определенным мужчиной, доводить которого сейчас до самого пика изнеможения было чертовски интересно и приятно.
И этот мужчина сжимал руль в руках настолько сильно, что тот едва не плавился. Они неслись на бешеной скорости и в любой момент могли разбиться в мясо. Но все прах перед сильным возбуждением, которое требовало разрядки.
— Давай туда, где была Кристина, — сбито прошептал Чонин, когда они с Кенсу ввалились в студию, тут же начиная жарко целоваться.
— Ничего себе ты вспомнил, — хрипло рассмеялся До, сжимая ягодицы Чона и разводя их в стороны.
Ким коротко застонал, откидывая голову и вжимаясь бедрами в любовника.
— Я просто запомнил, что кровать там была огромная. Но можем и туда, где я изучал Чанеля. Господи, просто уже пошли куда-нибудь, — нетерпеливо пробормотал он.
Кенсу, в итоге, не глядя, открыл дверь в первый попавшийся павильон и... Очень удивился, когда услышал стоны.
— Че, бля?
Чон тоже обернулся и в легком недоумении выгнул бровь, глядя на кровать, где сейчас над Чанелем нависал румяный Бэкхен. В павильоне повисла звенящая тишина. Но эту немую сцену несколько секунд спустя нарушило короткое «Блять», после которого, кутаясь в одеяло и находу хватая свою одежду, Бэкхен слетел с кровати и выбежал из павильона, едва не сбив Чонина.
— Ну бля, — заныл Чанёль, сводя ноги и треснув по кровати ладонью. — Вы чего приперлись?! У вас квартира своя!
— У тебя, вообще-то, тоже, — фыркнул Кенсу. — Или там Монрен смотрит?
— Представь себе, — Пак тоже язвительно фыркнул. — Даже с интересом, — глубоко вздохнув, он сел и, откинув голову на изголовье кровати, с жарким выдохом обхватил член. — Блять, вот надо было вам завалиться именно сейчас, а не десятью минутами позже?! Вы-то сейчас потрахаетесь и норм, а мне мою... ох... — Пак чуть сжал в ладони напряженный член и застонал, проводя пальцем по головке. — Мне мою ягодку опять уговаривать несколько дней.
— Страдалец ебучий, — фыркнул Кенсу, выходя из студии следом за Бэкхеном. Душе очень хотелось порадоваться за этих двоих, но сейчас нужнее было восстановить всё, пока совсем не доломал.
— Я не с ним! — замахал руками Бен, лишь только услышав свое имя знакомым низким голосом. — Мы просто трахались, не больше.
— Ну с ним трахались же, — закатил глаза Су. — Меня-то ты чего стесняешься?
— Потому что ты сейчас заведешь свою дурацкую пластинку про гейство, — раздраженно взмахнул рукой Бэкхен, тут же хватая и прижимая к себе соскользнувшее с него одеяло. — А я не на вашей этой стороне! Так что идите там... — он помахал рукой, и одеяло снова соскользнуло с него, едва не открыв самое сокровенное на обзор. — И черт возьми, дай мне одеться!
— Да чего про гейство сразу, — хмыкнул До, сложив руки на груди. — Я немножко рад, но и немножко усрался, потому что боюсь, что поломаю жизни вам обоим.
— Немножко усрался он, — передразнил Кенсу Бен, повторив его позу. — Спешу Вас успокоить, мистер Хуевый психолог, это был просто секс. Без обязательств. Так что нечего там ломать. Сломали вы только, разве что, охуительный оргазм, — с сарказмом добавил Бэк.
До помолчал, вытянув губы трубочкой.
— И ты его не любишь?
— Именно! — кивнул Бэкхен. И после короткой паузы добавил: — Так ты дашь мне, наконец, одеться? Я босиком, вообще-то, стою на твоем гребаном бетонном полу.
— Прям даже на полшишечки не нравится? — Кенсу даже не думал униматься.
— Блять, нет! — заверещал Бэк. — Ни на пол, ни на четверть, ни на всю его ебаную шишечку!
— А в какую сторону шишечка у него загибается? — вдруг спросил До.
— В правую, — хмыкнул Бен, закатив глаза.
Кенсу щелкнул пальцами и расплылся в довольной улыбке.
— Мне еще раз спросить, любишь ты его или нет?
Бэкхен распахнул глаза и начал возмущенно хватать губами воздух в попытках оправдаться.
— Нет! Я не...
— Ягодка, давай уже встречаться? — раздалось за их спинами. — Я хочу быть рядом с тобой 24/7, потому что ты офигенный. И только на тебя мой член стоит так крепко.
— Придурок, блять — пробормотал Бэк, пряча покрасневшее лицо в одеяле.
Кенсу обернулся на Пака и тут же со страдальческим видом прикрыл глаза. И правда в правую сторону...
— Ты хоть скажи, что он готовит вкусно и глаза у него красивые. А то член стоит, член стоит...
— Так член потому и стоит, что он красивый, — пожал плечами Чанель. — Ягодкааааа, — он прошлепал босыми ногами к одеяльному свертку и поднял его на руки, прижимая к себе и абсолютно не обращая внимания на протестующий визг. — У тебя действительно красивые глаза, но губы мне нравятся больше. И руки. И всё, что ты ими делаешь. И твоего жирного пса я тоже люблю.
— Он не жирн... ммм... — лишь только из-под одеяла показалось возмущенное и весьма покрасневшее лицо Бэка, Пак тут же впился в его губы жарким поцелуем. И отказа, кажется, не получил....
— Бля, фу, — Кенсу не был любителем слащавого порно, но слащавые отношения он не любил еще больше. Неужели они с Чонином со стороны выглядят так же? Надо чаще ругаться матом. Лучше пусть будут брутальными, чем такими.
И вообще, кто-то тут трахаться хотел.
А тут эти.
Влюбленные и счастливые. До на несколько секунд расплылся в улыбке, но быстро направился обратно в студию. Его-то член где?
— Ну... как там? — поинтересовался Чонин, с невинной и слегка взволнованной улыбкой поджав губы. Потому что пока Кенсу и Бэк там снаружи выясняли отношения, здесь, внутри, на чистую воду Чона, кажется, пытался вывести Чанель. И чем дальше Пак вел свой монолог (потому что на неудобные вопросы Ким пытался отмалчиваться), тем более неутешительные мысли появлялись в светлой головке Чонина. Которые он пока не был готов озвучивать До.
— Сосутся, — Кенсу лишь беззаботно махнул в сторону парочки. — Пошли в мой кабинет.
Ким с улыбкой кивнул и, запахнув куртку, потому что светить телесами перед другими он всё ещё стеснялся, если это не было частью работы, послушно пошел за До.
— Так они теперь... встречаются? — уточнил он.
— Думаю, не «теперь», а «давно», — усмехнулся Кенсу, на ходу поднимая с пола одеяло.— Бэк, как всегда, отбрыкивался.
— Ну... я его в какой-то степени понимаю, — с неловкостью усмехнулся Чонин.
— Так и я понимаю, — одеяло отлетело к ближайшему шкафу. — Просто есть люди, перед которыми точно можно засунуть стеснение в жопу.
— Су, — Ким вдруг остановился и посмотрел До в затылок. — А меня ты таким считаешь?
Кенсу тоже остановился и обернулся к плечу, с непониманием глядя на Чонина.
— В смысле?
— Ну... Ты сейчас сказал, что некоторых людей не надо стесняться, — напомнил Чон. — Я таким являюсь? Для тебя, — он обошел Кенсу, встав перед ним лицом к лицу, и, глядя ему в глаза, осторожно взял за руки. — Ты доверяешь мне?
До усмехнулся и чуть сильнее сжал пальцы Кима в ответ.
— Я тебя трахнул в задницу. По-моему, это весомый аргумент для доверия.
Но Чонин не улыбнулся. Потому что знал, что вопрос, который он хочет задать, может полностью разрушить и их доверие, и все те отношения, которые сейчас между ними. Но всё же, бросив короткий взгляд на их руки, он посмотрел Кенсу в глаза:
— Расскажи мне.
Но До, видимо, не испытывал такого же воодушевления, поэтому лишь приподнял бровь.
— Что? Сказку?
— Про армию, — ответил Чон, перебив Кенсу. Правда тут же с легким страхом сглотнув в ожидании того, какой ответ последует.
До не разозлился. Но его взгляд заметно похолодел.
— Зачем? Это было давно и неправда. Я почти забыл.
Чонин опустил голову и отвел взгляд. Он и сам не знал, почему хотел услышать эту историю из первых уст, ведь самое основное, судя по всему, он уже узнал из дневника. Но... ему, почему-то, казалось, что если Кенсу расскажет, они станут еще ближе. Киму хотелось этого. Хотелось, чтобы До открылся ему. Полностью.
— Я читал, — негромко произнес он, машинально чуть съежившись на случай, если ему врежут.
Кенсу в удивлении вскинул брови, но быстро вернул себе прежнее выражение лица. До меньше волновала наглость Чонина — он пытался вспомнить, в какой момент просчитался и оставил дневник без присмотра.
— Значит, ты и так все знаешь.
— Су, — Ким вернул взволнованный взгляд на До и крепче сжал его руки. А потом и вовсе прижал их к своей груди. — Извини. Прости, пожалуйста. Я не хотел, я знаю, что это очень личное, и теперь понимаю, почему, но тогда... Я просто хотел понять, почему ты такой. Почему закрытый, почему молчишь о многом. Я... Мне не нравилось, что Чанель знал и, наверное, знает больше меня, но я тоже хочу быть для тебя близким человеком, я тоже хочу, чтобы ты открывался мне, не молчал, когда плохо или тяжело. И я хочу, чтобы ты действительно забыл, всё, что там написано. Потому что вижу, что ты не забыл, а просто держишь это всё где-то в темном уголке, в который стараешься никого не пускать.
— Чанель знает только то, что услышал где-то краем своих огроменных ушей, — покачал головой Кенсу. Внешне он не показывал никаких негативных эмоций и уж явно не собирался бить Чонина, но внутри... он сам не знал, как реагировать. Стремление Кима узнать больше оправданно. Но кто знает, дойдут ли их случки до чего-то стоящего. — Конкретно я ему ничего не говорил. Даже по пьяни.
— И мне не скажешь? — с грустной улыбкой уточнил Чонин.
— Не уверен. И дело не в том, что я не хочу раскрываться или что-то такое, — покачал головой До. — Я никому не расскажу этого. Даже будущему мужу или жене. Потому что не привык таскать в будущее свое прошлое.
— Тогда выкинь его, — вдруг после короткой паузы предложил Ким.
— Да хочу, — не стал отбрыкиваться Кенсу. — Там просто больше половины чистых листов. Жалко, ебнврот.
— Су, я тебе десять дневников подарю, — широко улыбнулся Чон. — Каких только захочешь. Но давай от этого избавимся? Прямо вот сегодня. Оставь прошлое в прошлом. Ты же сейчас... Ты офигенный: сильный, властный, состоявшийся, при деньгах. Девушки и парни готовы в очередь к тебе стоять.
— Вот когда подаришь — тогда и посмотрим, — с легкой улыбкой ответил До, продолжив, наконец, путь в сторону кабинета. От всех нужно прятать вещи. Даже от Чонина.
— Я сегодня же куплю! — почти с детским восторгом в голосе ответил Ким, считая это еще одной своей маленькой победой. Кстати об одной из них. — А может... Может, ты и курить бросишь? — предложил он, догоняя Кенсу и игриво подхватывая его за пальцы.
— Да-да, а то провонял, как алкаш, — кивнул Чанёль, выскальзывая из-за угла и затягиваясь сигаретой.
— Вот кто бы говорил, — фыркнул Бэкхен, выходя следом и придирчиво оглядывая себя (кто знает, не надел ли он наспех футболку неправильно). — Хотя, я согласен. К тебе в кабинет зайти невозможно — того и гляди не найдешься в дыму.
— Ой, бля, ой, бля, моралисты хуевы повылазили, — закатил глаза Кенсу, следом почесав заросший затылок. — Че мне еще для вас сделать, зайки мои?
— О, кстати, — Бэкхен кивнул на руку До. — Всё забываю спросить. Су, ты забыл дорогу в парикмахерскую или убил своего любимого и единственного парикмахера, который молча брил тебя налысо еще со времен армии? Если ты думаешь, что лохматость придаст твоему образу еще больше страха, то спешу тебя огорчить.
— Но ему же идет, — осторожно подал голос Чонин. — Я бы только немного оформил длину в каком-нибудь нормальном салоне и... — он резко замолчал и чуть покраснел, опустив голову, когда на него синхронно уставились три пары глаз.
Кенсу молча посмотрел на всех троих советчиков и с тихим рыком взъерошил отросшую волнистую челку. Он и забыл, что обычно стрижется под троечку и вместо мытья головы мокрой тряпочкой после жидкого мыла протирается. Настолько естественно в доме появились расчески и шампунь, что Кенсу не придал этому значения. А надо бы...
— Да ну вас в пизду, — До отмахнулся и поскорее смылся в кабинет.
Чон растерянно посмотрел на парочку Чанель/Бэкхен и на оставшуюся слегка приоткрытой дверь кабинета. И выбрал второе.
— Су, — он осторожно заглянул внутрь и, убедившись, что в него не собираются ничем бросать, просочился внутрь, — но тебе правда идет. Ты минимум лет десять скинул и выглядишь более стильно. А не устрашающе... — тихонько добавил Ким. — Это ведь здорово...
— Да не мямли ты, — Кенсу отбросил на край стола зажигалку и выпустил сизый дым изо рта. — Думаешь, мне дело до них есть?
— Конечно же есть, — Чанель втолкнул Чонина, всё ещё стоявшего у дверей, в кабинет и, войдя, тут же плюхнулся на диван, привычно раскинув руки на спинке. — Раз уж ты, — он ткнул сигаретой в сторону Кенсу, — свел нас, то я, так и быть, ребятки, помогу вашей парочке. Вы же еще не встречаетесь, да? Но очень хотите, я уверен, — Пак перевел взгляд на Кима.
Тот бросил короткий взгляд на До и растянул губы в легкой улыбке.
— Мы... — Чон запнулся на слове, пытаясь подобрать правильный ответ. «Любовники»? «Спим вместе»? Кенсу бы наверняка просто сказал «трахаемся». — Мы друзья, — кивнул он, словно соглашаясь сам с собой. — Хорошие друзья. Не более.
Правда, вскинутые брови Кенсу заставили новоиспеченную парочку засомневаться. Он-то думал, что они кто угодно, но не друзья. А тут, оказывается, вон что… Трудно называть другом человека, которого шпилишь в жопу.
Поэтому в дело влез Бэкхен.
— Кенсу, а ты как считаешь?
— Я считаю, что ты как жвачка, на которую кто-то жопу прислонил, — фыркнул До, затягиваясь снова. — Съебите уже, а? Мы не просто так сюда приехали, у нас тоже есть дела.
— Ах, ты ж пи... — рот разъяренного Бэка накрыла широкая паковская ладонь, не давая маленькой злой искорке разжечь пламя словесной перепалки его возлюбленного и его начальника.
— Вы нас сами от «этих» дел отвлекли, — фыркнул Чанель, выпуская последнюю струйку дыма и сминая сигарету в пепельнице. — В самый сладенький момент. Но ничего, мы продолжим дома, да, ягодка? — он наклонился к уху Бэка и крепко сжал его ягодицу, на что тот звонко взвизгнул.
— Придурок! — оттолкнув ладонь Пака, он демонстративно направился на выход из кабинета, но в самых дверях обернулся к Чонину. — Ах, да... Ты уже сказал своему «другу», — Бен изобразил пальцами кавычки, — важную новость про школу? Нет? Ну тогда, самое время, — он обернулся на Чанеля и, фыркнув, загадочно улыбнулся. — Пошли. Я голодный.
Кенсу проводил парочку взглядом и, когда они остались в кабинете одни, перевел взгляд на Кима.
— А что случилось в школе?
— Всё в порядке, — Чонин широко улыбнулся. — Не бери в голову.
До исподлобья посмотрел Кима.
— Чонин.
И Чон понял, что выбора у него нет.
— Меня исключили из танцевальной студии. За прогулы, — ответил он. Однако, на удивление, без какого-либо сожаления на лице.
До глубоко вздохнул и сцепил пальцы в замок. Интересная история получается...
— И давно?
Чонин тоже вздохнул. Потому что вообще не планировал в ближайшее время рассказывать об этом Кенсу.
— Несколько дней назад. Я пропустил важный экзамен, плюс посчитали мои прогулы, ну и... этого вышло достаточно, чтобы исключить меня, — Чон в невинной улыбке поджал губы, надеясь, что буря сейчас не грянет. В конце концов, Кенсу вряд ли вообще должны интересовать его проблемы.
— Как-то вернуться можно? — сухо спросил До.
— Не хочу, — беззаботно пожал плечом Ким. — Ты платишь больше, чем я заработал бы танцами, поэтому... почему бы и не уйти?
— Ты глухой? — жестко переспросил Кенсу. — Как-то вернуться можно?
Чон в полнейшем недоумении вскинул брови, потому что абсолютно не ожидал подобной реакции Кенсу на свое исключение.
— Су, ты чего? Ну выгнали и выгнали. Это же всего лишь танцевальная студия. Сейчас меня больше устраивает твоя.
— Если не вернешься в танцевальную — моя для тебя закроется, — ответил До. — Нужны деньги — буду платить за секс.
Ким от таких заявлений потерял дар речи, просто уставившись на Кенсу и хлопая губами, словно рыба, выброшенная на берег. Причем, он не мог понять, которая из двух фраз его шокировала больше.
— Чт... Погоди, что? — Чонин нахмурился, и эмоции на его лице сменились возмущением. — Ты выгоняешь меня из своей студии за то, что меня выгнали из танцевальной, но при этом готов продолжать платить мне за секс с тобой?... Су, ты знаешь, как называют людей, которым платят за секс?
— Знаю, — До сложил руки на груди. — Ты меня тоже пойми. Я не заинтересован в том, чтобы ломать судьбы. Когда ты окажешься непригодным для порно (а ты обязательно окажешься, все там будем), тебе нечем будет зарабатывать на хлеб. И что тогда? Историй фееричных взлетов и не менее фееричных падений в истории полно, я тут ничего не придумал.
— Я сейчас не об этом, — Чон перебил Кенсу на последних словах. — Ты сказал, что собрался платить мне за секс. Су, ты серьезно?! Я думал, что между нами... — он на пару секунд замолчал, гневно подбирая слово. — ...желание. Обоюдное. А не деньги.
— Обоюдное, — кивнул Кенсу. — Но, так или иначе, мне придется тебя содержать. И ты сам начнешь думать, что я плачу тебе за секс.
Чонин вскинул брови и уставился на До — он серьезно сейчас? Деньги?!
— Так дело все-таки в деньгах, — Чонин фыркнул и скривил губы в странной усмешке. Но вдруг его лицо стало абсолютно серьезным, и он посмотрел До в глаза. — Не волнуйся, Кенсу. Нянчить меня тебе не придется. И тратить на меня деньги тоже — я найду, как заработать. Не думал, что у нас с тобой вообще до такого дойдет, — он развернулся и направился прочь из кабинета. Потому что стало обидно за всё то, что он услышал сейчас. Потому что думал, что нашел того, кто воспринял его всерьез. И в кого он, кажется, так беспечно влюбился...
— А разве у друзей бывает иначе? — крикнул До вслед Киму, сделав акцент на слове «друзья». Можно было бы за словами и последить. У слова «любовники» в составе нет ничего общего с дружбой.
Чонин вдруг остановился как вкопанный, начиная осознавать истинные причины этой ссоры.
— Друзей?... — он медленно обернулся, отказываясь верить в собственные домыслы. Потому что, черт возьми, перед ним стоял не малолетка! Или?... — Кенсу, ты что обиделся на меня за то, что я назвал нас с тобой друзьями перед Бэком?
— Мне надо работать, — Кенсу подтянул к себе припыленный макбук и открыл его. — Иди, куда шел.
В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь щелчками клавиш ноутбука. Чонин смотрел на До и с каждой секундой всё сильнее понимал, что он действительно прав в своих догадках.
— Знаешь, Су, кроме слова «пиздец», мне ничего в голову не приходит. Я всегда думал, что то, что между двумя людьми, других не касается. И не важно, что это — дружба, секс или отношения. Но оказывается нет! — он взмахнул руками. — Оказывается, надо было как малолетке запищать на весь кабинет, что мы с тобой спим! А, нет, не так. Мы трахаемся, — Ким почти выплюнул это слово. — Что ж. В следующий раз так и сделаю, — он уже развернулся, чтобы уйти, но снова обернулся. — Ах, нет, погоди. Следующего раза ведь не будет, верно? — на этих словах Чон бросил обозленный взгляд на До и покинул кабинет.
Кенсу не стал догонять. Хотя бы потому, что сам думал совершенно иначе. Чонин ведь должен был не с транспарантом по Сеулу пройтись, а просто признаться близким им людям, что отношения действительно есть. В таком случае лучше ссылаться на первоисточник, чтобы избежать домыслов. Но, похоже, все их отношения были одним большим домыслом.