Моя фуксия

День подходил к концу. Почти все пришедшие гости уже разошлись, лишь редкие заклинатели из далёких краёв остались в Пристани Лотоса до завтрашнего утра. Сейчас Варю на руках носит Цзян Фэнмянь, который отдает последние указания подошедшим слугам, а сама она вдыхала родной запах отца и потихонечку засыпала. Последние крохи сознания донесли чей то робкий голос, обращающийся к главе клана, сообщая, что кто-то ждёт его личной аудиенции. Потом, девушка почувствовала, что отец сорвался на быстрый ход, чем ещё больше заставлял её терять осознание реальности, проваливаясь в сон. Но окончательно заснуть ей не дал звонкий женский смех. Приоткрыв сперва один глаз, а потом и второй, с изумлением взглянула на незнакомую женщину. Белоснежные одежды на женщине вовсе не были похожи на траурные одежды Гусу Лань. В этих белоснежных одеждах содержалось некое изящество, да и сама женщина двигалась очень плавно и грациозно. Волосы её были собраны в красивый пучок, а губы прелестно изогнулись в полуулыбке. [Цансэ Санжэнь Ученица Баошань Санжэнь Жена Вэй Чанцзе] засветилось системное окно. Ого! Да это же мама Вэй Ина! Раз она тут, то неподалёку должен быть и Вэй Ин? Неужели первая встреча братьев произошла именно так? В попытках найти Вэй Усяня Варя начинает оглядываться настолько, насколько позволяют держащие младенца руки. - - Спасибо за приглашение, Фэнмянь,- слышится приятный мужской голос и Варя со всем предвкушением глядит в сторону молодого мужчины. Большие серые глаза с нежностью смотрят на Цзян Фэнмяня. А на руках, изумлённо разглядывая окружающую обстановку, сидит Вэй Ин! Системе не было необходимости высвечивать имя малыша на руках Вэй Чанцзэ, ведь глядя на мать можно было с уверенностью сказать - Вэй Ин очень похож на неё . Лишь серые глаза передались от отца к сыну, создавая контраст между матерью и ребенком. Кажется, они сейчас находятся в библиотеке - кругом высокие полки с книгами, воздух пахнет чернилами и лотосом, да и Варя сюда попала впервые, но, приковав взгляд к маленькому мальчику на руках Вэй Чанцзэ, Варю захватывает вовсе не окружающая обстановка. Варю охватывает грусть. Поглощающая грусть со стекольными отрывками новеллы, где маленький Вэй Ин вскоре останется без родителей, которые вот, прямо сейчас оба смотрят улыбчиво на Цзян Чэна и говорят... Что? Что они сказали? Цзян Чэн копия Мадам Юй? Ну конечно, оригинальный Цзян Чэн характером пошёл в мать, но Варя то надеялась... Ладно, какая разница на кого похож всего месяц назад родившийся ребенок? Сейчас важность имеет лишь спасение этого маленького чуда, что минуту назад разглядывал Цзян Чэна, приоткрыв свои маленькие губки и смешно нахмурив брови. А сколько сейчас Вэй Ину? Год? Полтора? Ну, где-то так, даже жаль что система не показывает дату рождения персонажа, да и ладно, какая разница в конце концов. Кому бы захотелось видеть страдания столь маленького чуда так удобно расположившегося на руках отца, который разглядывает маленькую коробочку смешно нахмурив бровки. - - Мы принесли подарок , - слышится голос Цансэ Санжэнь и из рук Вэй Ина отбирают искусно вырезанную шкатулку из темного дерева. Узоры напоминают девятилистные лотосы, что окутывают своей символикой всю Пристань Лотоса. Женщина сама открывает шкатулку и вытаскивает оттуда ещё более красивый колокольчик,- Чанцзэ сам изготовил этот колокольчик, вот увидишь, ни один злой дух не посмеет приблизиться к А-Чэну,- произносит с улыбкой Цансэ Санжэнь и подбрякивает им над Цзян Чэном. Фиолетовая кисточка колокольчика красиво струится, а сам колокольчик будто смеётся мелодичным голоском и умиротворяет звоном. Поддавшись порыву схватить вещичку, Варя вскидывает обе руки и ловит маленькими, толстенькими пальчиками кисточку колокольчика. - - Смотри, как схватил, а он шустрый! - звенит смехом голос Вэй Чанцзэ, а Вэй Ин хнычет и тянет ручки к той же вещице.