не просто так

лев упорно заверяет его в своей хорошести и канючит взять с собой – неважно куда – чтобы не быть одному. кенма морщится и не знает, как на это отвечать: он вообще плохо помнит, как нужно отвечать. он не общался ни с кем уже примерно полторы недели: с того момента, как куроо решил, что ему важнее мияги, чем тихое где-то под токио. с момента обрыва связи о карасуновцах не было слышно ничего. кенма тоже за них волнуется, но сорваться с тетсуро не решил. куроо говорил, что терять все равно нечего. козуме боялся, что искать тоже. он и сейчас боится, поэтому не он находит льва, а лев его. – допустим, – говорит кенма. но никуда никого брать он не планирует. даже себя самого. сначала телефон перестал ловить сигнал, потом по дороге перестали ловиться проезжающие машины. куроо списал это на сельскую местность, тогда это казалось логично. кенма кивнул в ответ. а потом исчез дедушка козуме, которому этот дом собственно принадлежал, как и все его соседи. если бы яку тогда был с ними, он дал бы происходящему описание в стиле названия эпизода скуби-ду, но его там не было. яку тогда был в токио. до токио они с куроо тоже не дошли, даже несмотря на близкое расположение. но в мияги тетсуро какого-то хрена поперся. кенма был бы не против узнать его логику, как и то, когда он вернется. (и вернется ли вообще). так вот, тетсуро с ним нет, есть лев, которому кенма кивнул оставаться. и лев остался. лев, который очень похож на того, кто может собраться куда-нибудь до хоккайдо в любой момент. хоккайдо дальше, чем мияги, и козуме никогда там не был, так что это кажется плохой идеей. о чем он льву и говорит: – если соберешься на хоккайдо или еще куда, я с тобой не пойду. хайба поднимает на него удивленные глаза и кивает, чтобы уточнить через пару минут: – а откуда ты узнал про хоккайдо? кенма косится на него в ответ и почему-то хочет рассмеяться. льва вокруг слишком много, даже когда он так просто сидит на веранде, притянув колено к груди. даже когда он спит в соседней комнате или чем-то шуршит во дворе. лев немного не вписывается в концепт тишины кенмы. лев немного не вписывается вообще никуда. у хайбы глаза отливают кошачьим зеленым, чутка ведьмовским, когда он понижает голос: – ты злой дух, читающий чужие мысли? козуме морщится: – это ты слишком громко думаешь. так, что слышно даже мне. – точно не дух? – кенма мотает головой. – вау, тогда считай это моей сверхспособностью. кенма не отвечает: способность точно сказать, что именно произошло, была бы более кстати. лев живет здесь уже около месяца. мияги далеко – куроо не возвращается. козуме ничего не делает, разве что убеждается в хорошести льва и его, скорее, бесполезности, чем пользе. хоть связь и оборвалась, электричество еще работает, этому открытию кенма радуется, как в первый день. он в очередной раз ставит телефон на зарядку, а хайба тянет его на улицу, гулять по пустым дорогам и взламывать автоматы с холодными напитками. шипящая кола в металлической банке и стулья, вынесенные кем-то из старого комбини. кенма радуется, что сегодня не так жарко, как могло бы быть. примерно так же, как в тот день, когда пришел лев. козуме вытирает губы и откидывается на спинку. он так и не спросил, как хайба его нашел. тот рассказал о себе многое сам: он младше кенмы на год и учился в школе совсем рядом. если бы они пошли в одну, лев называл бы кенму сэмпай. – козуме-сэмпаай, – тянет лев куда-то в лето, долгий гласный замирает в воздухе. – мне нравится. льву многое нравится. спорт, рамен, манга, фейерверки, каникулы и возможность спать под котацу зимой. лев говорит об этом громко, как будто о чем-то важном, когда ставит воду греться для лапши. на этом его кулинарные способности заканчиваются. кенма мотает головой на предложение приготовить и на него. небо над головой по-осеннему чистое, несмотря на начинающийся июнь. кенма не знает, когда куроо придет обратно, хотя он наверняка в сэндае уже давно. кенма спрашивает: – как ты меня нашел? лев отвлекается от телефона с какой-то глупой игрой – в условиях отсутствия интернета не козуме его судить – и чешет затылок. – не знаю, просто куда-то шел. может, это судьба? – может, – кенма пожимает плечами и едва замечает, как лев дергается. лев не рассказывает о том, что случилось. он рассказывает обо всем подряд, кроме того дня, как ему стало некуда идти. лев не рассказывает, почему не вернулся домой – кенма думает, что он, наверное, просто не любит быть один. – ты веришь в судьбу? – уточняет хайба. козуме неопределенно мычит. спустя пару дней начинается сезон дождей, лев двигает свой футон в его комнату. кенма на это никак не реагирует. кенма ежится под одеялом – без куроо все равно немного одиноко – по полу тянет холодом, за окном начинает накрапывать дождь. ночью лев перелазит к нему. козуме просыпается от ощущения тепла рядом и не шевелится, пока лев не проснется. постепенно он проваливается в сон. встает он уже ближе к обеду, когда рядом никого нет. что-то в происходящем ему не нравится, но кенма не может понять что. наверное, дело в странности всей ситуации. кенма приходит к этому выводу, намазывая на печенье джем. наверное, что-то еще должно быть, но что… кенма решает спросить: – эй, – начинает он и, дождавшись вопросительного мычания в ответ, продолжает мысль, – ты ведь тоже не помнишь, что тогда произошло? лев замирает на несколько мгновений, хмурит брови, словно пытаясь понять, и говорит: – нет, разве что очень смутно, – мотает головой. шея у льва длинная, тонкая. и все еще непривычно для японии светлая. – это странно, – заключает козуме. – странно что? – что памяти нет. да, это было неожиданно, но мозг не мог отключиться до такой степени, чтобы у троих в голове не отпечаталось совсем ничего. лев задумчиво мычит, чешет ключицу. пальцы у него тоже длинные – длиннее чем у куроо – кенма находит и это странным. льва все еще слишком много. – тогда почему? если бы кенме самому кто-то об этом сказал. вопросов становится больше, адекватных объяснений у него все еще нет. поэтому козуме в качестве эксперимента позволяет хайбе и дальше засыпать рядом и надеется, что куроо найдет его обратно. если тецуро вернется, то наверняка не просто так. кенме снится снег и большое поле. белое-белое. как редкое рождество в японии, как молоко, которое он добавляет в кофе, как волосы льва. кроме него, там никого нет.