Дорогой Зла

      Рождественские каникулы подошли к концу и снова начались ученические будни. Преподаватели потихоньку начали готовить младшекурсников к первым в их жизни экзаменам. Почти ни на что не влияющим в будущем — но экзаменам!       Впрочем, Гарри это не особенно напрягало: учеба становилась сущей игрой с его способностями по разделению потоков разума и ускорению мышления. Более того, находилось время и на развлечения, и на практику в колдовстве, и на физические тренировки.       Что касается последних, то Забияка настоял оборудовать один из подземных залов в катакомбах Хогвартса во что-то вроде фитнес-клуба, как Гарри их себе представлял. Конечно, примитивная трансфигурация, доступная пока что Поттеру, не могла помочь в оборудовании полноценной качалки, но парочку снарядов у Гарри сотворить получилось. По крайней мере, для общей проработки ключевых мышц хватало, а большего пока и не требовалось. Как говорил и Сластёна, и тот же Забияка, становление перекачанной горой мяса к пятнадцати годам не входит в их планы. А вот повышение гибкости, силы и выносливости для будущего Чемпиона Хаоса были как раз в приоритете.       Что такое этот самый Чемпион, Гарри уже просветили. Избранник одного из четверки Богов — или всех их разом — что своими выдающимися делами и многочисленными жертвами в честь Владык Хаоса смог завоевать их расположение. И Дары, многочисленные и великолепные! А учитывая те мелкие мутации, способности и ощущения, что уже успел испытать мальчик — он был весьма заинтересован в том, чтобы получить еще больше.       Не сказать, чтобы Гарри воспринял эту информацию со всей серьезностью: все же, несмотря на влияние четверых духов и все то, что уже было им совершено, он оставался одиннадцатилетним мальчишкой! Мальчишкой, у которого на первом месте были игры, квиддич, сладости и шалости. И лишь на втором — тренировки, служение Богам и далеко идущие планы.       Но четверо демонов были терпеливы. В конце концов, они уже изрядно закрепились в этом мире, укоренились в разуме Гарри Поттера и направили его в нужную им сторону. Осталось только дождаться своего часа — а уж это духи варпа делать умели как никто!       Визит к Хагриду вышел… информативным. По крайней мере, так это назвал Умник. Полувеликан очень сильно удивился, что в компанию троицы гриффиндорцев затесался слизеринец, но не отказал и Малфою в чашке душистого чая и каменном кексе.       Гарри ожидал, что Драко будет кривить лицо и всячески показывать свое “фи” скромному жилищу лесника — но он смог удивить Поттера*. Потому что, как и все они, с любопытством оглядывался в хижине, глазея на охотничьи трофеи, здоровенный лук с колчаном стрел, травы и прочие ингредиенты для зелий — было видно, что лесник не бездельничает на своем посту. По крайней мере, стало ясно кто обеспечивает школьную лабораторию и лично Снейпа.       — Это же волосы с хвоста единорога? — спросил вдруг Малфой, глядя горящими глазами на свисающие с потолка пучки.       — Эм… да. Ага, то есть, — тут же нахмурился Хагрид, подозрительно косясь на слизеринца. — Но все добыто легально, без браконьерских штучек! — добавил он зачем-то. — У меня, значица, даже министерская лицензия есть, вот.       Гриффиндорцы рассмеялись, а Драко улыбнулся и насмешливо фыркнул:       — Мистер Хагрид, я же не требую у вас предъявить документики. Я ж не аврор при исполнении, правда?       — Э… да, точно. Ага, — смутился полувеликан, видимо поняв, что пытается искать подвох в словах мелкого первокурсника, пусть и со Слизерина. — Меня энти лошадки, значица, завсегда привечали. Ну, кроме совсем уж жеребят — к ним, как известно, может подойти только… Э-эм, — внезапно покраснел он. — Ну, да это вам пока рано знать.       В голове Гарри фыркнул Сластёна, но мальчик не понял веселости духа-советчика. А тот не спешил объяснять.       — А сколько вы можете добыть таких волос? — с азартом продолжил выспрашивать Драко.       — Эта… — нахмурился Хагрид в задумчивости. — Ежели только этим заниматься — то две таких вот косы, — кивок в сторону заплетенных в своеобразные косы пучки серебристой шерсти, — за день. Но это ж мало собрать! — будто сев на любимого конька, распалился полувеликан. — Надо принести и обработать особой эссенцией! Это ж сброшенная в ходе почёса и просто зацепившаяся за кусты шерсть — она быстро теряет силу, если не позаботиться о ней соответственно, — важно проговорил он. — Так что дай Мерлин пол-косы соберу за день, а потом — обрабатывать, обрабатывать… Так-то!       Гарри не знал, на кой Драко эта информация, но по прищурившимся глазам слизеринца понял, что тот что-то задумал.       — Вот только, — нахмурился Хагрид, шмыгнув свои огромным носом. — Только недавно совсем недосуг заниматься этим стало. Завелся в лесу кто-то… нехороший, да. И как раз-таки на единорогов нападает! Но энто не браконьеры, нет, — покачал головой полувеликан. — Те, бывает, калечат единорогов, чтобы, значит, обездвиженных обрить и бросить на поживу хищникам. Дураков, чтобы, значит, самим этих лошадок убивать, нынче нет… Хотя, вишь, один-то нашелся, — нахмурился лесник.       — Кто-то убивает единорогов? — удивленно переглянулись дети.       — Но ведь тот, кто убьет единорога, обречен на страшное проклятье! — воскликнул, выпучив глаза, Рон Уизли. — Это все знают!       ”Как интересно”, — протянул Умник. ”Было бы занятно изучить какие-нибудь материалы по этой теме. Что ж это за удивительные животные такие, единороги, что их убийство так сурово карается? И кем карается? Сами единороги насылают предсмертное проклятье? Природный откат? Реакция варпа? Нужны эксперименты...”       — Зря я вам это рассказал, — тем временем как-то растерянно пробормотал Хагрид, смутившись своих откровений. — Не дело вам такие страсти знать…       После этого разговор больше не клеился: Хагрид пытался увильнуть от дальнейшего обсуждения, несмотря на все усилия ребят. В конце концов он пробурчал что-то невнятное на тему позднего времени — хотя едва-едва перевалило за полдень — и выставил неугомонную четверку прочь.       В итоге, как знал Гарри, Драко еще чаще начал гонять своего филина к отцу — видимо, про странные события в Запретном лесу сообщал. Ну и про возможность добычи волос единорога конечно же. Поттер в это не лез — это были делишки Малфоев, не его.       А вот что интересовало конкретно его — так это сами единороги. А точнее — тема с их убийством.       — Кровь единорога исцеляет любые недуги, спасает от неминуемой смерти, — читала Гермиона вполголоса, когда он затащил её в библиотеку искать все на тему единорогов. — Применяется во множестве зелий и эликсиров — но только в тех из них, что считаются Темными, — сглотнула она. — Но всю пользу от крови этих существ перекрывает один-единственный недостаток — проклятье, что падает на того, кто осмелится убить единорога. Что это конкретно за проклятье, — она снова пробежала глазами текст главы, — здесь не упоминается. Да и нигде из того, что я нашла в открытом доступе, — разочарованно нахмурилась девочка.       — В открытом доступе, говоришь, — протянул Гарри, поводя глазами в сторону отдельной части библиотеки, расположенной в дальней её части и перекрытой застекленной стенкой. — Как думаешь, в Запретной секции может что-то такое найтись?       Гермиона с непроницаемым видом прищурилась, но Поттер успел увидеть едва заметный блеск в её глазах — тот самый, что возникал у девочки в моменты азарта. Того самого азарта, что подталкивал её допытываться до различных фактов, разъяснений и сути вещей.       — Рон с Малфоем снова пропадают в своем шахматном клубе, — задумчиво ответила она.       — Значит, сегодня ночью я сам поищу дополнительную литературу, — хмыкнул Гарри.       — А я? — недоуменно повернулась к мальчику Гермиона.       — Ты хочешь пойти со мной? — удивился Гарри, глянув на подругу. — Оу… Ну, думаю, что мы вполне поместимся под мантию вдвоем. Вот только, хм… — замялся мальчик.       — У тебя есть какие-то еще тайны, которые ты не можешь доверить даже друзьям? — надулась девочка, в очередной раз вызвав волну умиления у Гарри — так она в этот момент стала похожа на лохматого хомячка. И одновременно он восхитился проницательности однокурсницы!       — Скажем так: Рону или Драко я пока не готов доверить некоторые… тайны, — протянул он. — Но ты, Гермиона… Тебе я верю куда больше! — добавить немного Приворотного Взгляда — и вуаля! Девочка покраснела и откровенно “поплыла”, не в силах больше смотреть в зеленые глаза собеседника. — Но тут дело не в тайнах, — как можно убедительней помотал головой Гарри. — Если ночью поймают одного меня — Мальчику-который-выжил, скорей всего, ничего не будет. Ну, если только меня поймает не Снейп, — фыркнул он. — А вот если поймают тебя: идеальную ученицу, отличницу, любимицу учителей… Такой скандал!       Гарри занимался откровенной демагогией, безбожно перемешивая факты, причины и следствия — так, как его учил Умник. Но неискушенной в подобном Грейнджер хватило. Смесь некоей гордости от того, что ей Гарри доверяет больше остальных, с опасением разрушить свою репутацию пай-девочки, сделала свое дело — Гермиона отступилась от идеи идти на ночное “дело” с Гарри. Пока что отступилась.       А ночью портрет Полной Дамы бесшумно отворился, выпуская из гостиной Гриффиндора… пустоту.       — Кто здесь? — всполошилась хранительница входа на львиный факультет, но, ничего не разглядев в темноте, решила, что кто-то попросту в последний момент струхнул выходить. Недовольно фыркнув, портрет прикрыла глаза и засопела дальше.       Гарри же, скрытый мантией-невидимкой, прошел за угол и юркнул в облюбованную еще днем укромную нишу за массивными доспехами. Место, куда не проникали взгляды вездесущих портретов.       — Квинки, — еле слышно прошептал он в пустоту. А уже через секунду домовичка беззвучно переместилась к нему. Молча — еще в первый раз, когда она явилась на его зов, Квинки звонким голосом попыталась назвать его “плохой темный колдун, сэр” — и это в непосредственной близости от тех же портретов! После чего Гарри наложил на неё заклинание Безмолвия и активировал Метку. А потом запретил издавать звуки, когда эльфийка приходит на его зов. И молчать до тех пор, пока хозяин не прикажет обратного.       На самом деле, различные мелкие и не очень чары, вроде Инсендио, Силенцио или Вингардиум Левиоса в различных вариациях, очень подробно и точно описывались в книгах общего доступа в библиотеке Хогвартса. В теории, любой младшекурсник мог научиться программе до третьего, а то и четвертого курса, включительно, просто читая учебники в библиотеке.       Разумеется, если бы все было так просто, школа Чародейства и Волшебства вообще бы не понадобилась. Но Мордред, как тут любили говорить, в деталях! Где вы видели одиннадцатилетку, который готов все свое свободное время потратить на зубрежку, вникание и отработку огромного объема информации, без отдыха и понукания со стороны учителей? Учитывая, что результат всего этого мучения появится не через пять минут и даже не через час, а дай Мерлин через несколько месяцев, если не через год.       Но Гарри Поттер был уже со всех сторон не обычным одиннадцатилеткой. И использовал свою “необычность” по полной программе, с легкостью поглощая библиотечные книги, будто пачки семечек, пополняя своё внутреннее книгохранилище новыми знаниями и умениями!       Так что своими двумя палочками Гарри уже орудовал вполне уверенно, даже умудряясь порой выдавать разные чары прямо с двух рук.       Возвращаясь к Квинки, то та продолжала стоять, уперев взгляд в пол и мелко дрожа: новый хозяин по-прежнему пугал её до икоты!       — Квинки, — обратился к рабыне Гарри. — Перенеси меня в школьную библиотеку, в тот тупичок, что левее входа в Запретную секцию.       Он уже знал, что если сама библиотека была открыта для эльфийской аппарации, то Запретная секция, как нетрудно было предположить по названию, оказалась наоборот — закрыта. Что ж, в логике администрации школы было не отказать, это точно!       Вот только если в дневное время вход в эту секцию был под неусыпным наблюдением мадам Пинс, то ночью некому было проследить за сохранностью лежащих здесь книг!       ”Смотри”, — обратил внимание Гарри на дверь в секцию Умник. ”Чувствуешь?”       “Магия”, — кивнул в ответ Гарри. “Достаточно надежная. Не вскрыть просто так”.       ”Ключевые слова — просто так”, — усмехнулся в ответ демон Тзинча. ”Но вскрыть дверцу — полдела”.       “Сигналки!” — кивнул Гарри и, чуть высунув кончик языка, закатал рукава и принялся за работу.       Нет, разумеется, сил и знаний в классической магии ему пока явно не хватало. И уж тем более на вскрытие охранных чар на Запретной секции библиотеки, которые накладывали явно кто-то уровня Дамблдора или Снейпа.       Но зачем что-то вскрывать, если можно было воспользоваться своим новым козырем, всех свойств которого не знал, наверное, даже директор!       Поплотнее завернувшись в мантию, Гарри вынул свой кинжал и уже привычным движением вскрыл себе ладонь. Почувствовав, как варп вокруг него вздрогнул, будто “потянувшись” в сторону источника теплой жертвенной крови и образовывая небольшую воронку как раз там, где мальчик прижал ладонь к груди, Поттер забормотал:       — Нар’Ур Брах’ар-Ун!… Нет пространства… нет направлений… Нар’Ур Брах’ар-Ун!... Есть лишь я и моя Цель!       Дальний конец библиотеки на мгновение осветился жутковатым багряным светом от маленького варп-портала, что поглотил невидимую фигуру мальчика… чтобы тут же выплюнуть её уже по ту сторону застекленного барьера вокруг Запретной секции.       — Ух!... — только и смог выдавить Гарри, кое-как сползая вдоль стеллажа на пол. Из носа мальчика текла кровь, а сам он ощущал, как в голове бешено стучит набат.       ”Ты смог, ученик”, — довольно проговорил тем временем Умник. ”Это было тонкое, невероятно сложное заклинание, недоступное большинству даже очень опытных колдунов! Но ты справился”, — похвалил он мальчика.       ”Действительно прекрасная вещь”, — подключился к обсуждению Добряк. ”Мало кто может просто взять и безо всяких ритуалов, жертв или вовсе — целого корабля с полем Геллера — пройти сквозь варп.”       ”Филигранная вещица”, — согласился Сластёна, непонятно чему радующийся. ”Огромный имперский крейсер с полем Геллера, навороченный и наглухо закрытый, и тот чуется в Имматериуме, как грубый топор, не заметить который — это еще умудриться надо! А тут… будто укол шпагой!”       ”Тьфу!” — Забияка тоже решил не отставать. ”Просто мелкота, обитающая в местных потоках варпа, ссытся подойти к нам близко — только и всего! Так что не расслабляйся, мальчик — без нас, как и без Маяка, ты пока что ноль без палочки!”       ”Ноль-то он как раз с палочкой”, — хохотнул Сластёна. ”А точнее — с двумя палочками!”       — Хватит уже, — обиженно нахмурился Гарри, настороженно оглядываясь. Благо, продолжающиеся мелкие мутации позволяли ему относительно неплохо видеть в темноте. — Нам нужно найти кучу всего…       ”Начнем с того, что мы давным давно хотели понять”, — прервал его Забияка. ”Восстание Кровожада! Мы должны понять, как он связан с Богом Крови!”       ”Это может немного и подождать”, — раздраженно возразил Умник. ”Мы пришли сюда за информацией по единорогам и их проклятию”.       ”Праздное любопытство!” — аж завибрировал в голове Гарри голос кхорнита. ”У нас под носом целая могучая сущность варпа! Которая может дать неслыханную силу и мощь!”       ”Если эта сущность по силе равна хотя бы демон-принцу, то она скорее нас всех пятерых сожрет, чем даст какую-то силу!” — фыркнул Сластёна вместо Умника. ”Мы тут вроде как все свои”, — ироничный хмык Умника, тихий смех Добряка. ”А этот Бларголаг наверняка не будет столь… договороспособен. Особенно с человеком — сам-то он кажись что-то вроде божества гоблинов”.       ”Так что — единороги!” — твердо заключила троица духов хором, оттесняя Забияку.       Запретная секция была, само собой, куда меньше основного зала. Но все равно довольно крупной. Как минимум пара десятков стеллажей в ней присутствовала — и каждый представлял собой некий раздел знаний, не предназначенных для широкого употребления.       — ЗОТИ… Природный малефицизм… Проклятия волшебных существ, — нашел, наконец, нужную полку Гарри. На всякий случай проведя над корочкой выбранной книги рукой, анализируя защиту и другие сюрпризы. — Чисто, — удовлетворенно кивнул он себе и раскрыл книжицу на оглавлении.       На поиск нужной главы и её изучение ушло не менее получаса — время как раз перевалило за полночь. Статья была не сказать, чтобы очень большая, но написана она была в архаичном стиле, свойственном веку XIX, а то и более ранним эпохам. Что-то подобное было в том историческом труде, в котором они прочли про Бларголага. С тем исключением, что в нем, помимо просто неотцензуренных исторических фактов, ничего особенного не было. Тогда как в этой книжице…       ”Если отбросить всякий околорелигиозный бред и рассусоливания про “матушку Магию”, — как-то даже брезгливо произнес Умник, подытоживая прочитанное, — ”то в сухом остатке все выглядит следующим образом”.       На пару мгновений он взял паузу, будто подбирая слова.       ”Единороги, скорее всего, тоже являются аналогом Маяков”, — медленно начал объяснять тзинчит. ”Они вплотную завязаны на поддержание магического поля этого мира, хоть и более… рассеянно, нежели даже твоя мантия, Гарри. И при убийстве такого существа убийца получает мощный выброс сырой магии, очень близкой по консистенции к чистому варпу! Что для обитателей этого мира, не приспособленных к воздействию Имматериума напрямую, является чаще всего роковым. Какие бы преимущества совершивший такое не получил — он обречен! Душа такого глупца оголяется перед Эфиром и его обитателями, теряя защиту вашего закрытого мира. Понимаешь, что это значит?”       — Окончательная гибель, — пересохшим голосом прошептал Гарри. — Душу неподготовленного псайкера, по глупости открывшегося перед варпом, просто порвут на множество кусков и сожрут, не оставив ничего.       ”Именно”, — подтвердил Умник. ”Но вот ты, например,” — хмыкнул он, — ”вполне можешь провернуть нечто подобное, не опасаясь последствий”.       — Мантия? — понимающе кивнул мальчик.       ”Ты и без мантии уже не раз и не два открывался варпу, под нашим руководством”, — хмыкнул Сластёна, вмешиваясь в разговор. ”Но наш Умничка прав — мантия многое упрощает. И в то же время усложняет”.       ”Если ты решишь проводить ритуал с жертвоприношением в мантии, эффект будет в разы слабее, чем без неё. Хоть и безопаснее, разумеется”, — “пожал плечами” демон Тзинча. ”Но главное мы узнали. Единороги — практически идеальные жертвы! Мощные души, завязанные на саму суть этого мира — что может быть лучше?”       ”А если кто-то и так убивает единорогов в лесу — то мы можем замаскировать свою вылазку под действия этого психа!” — радостно хохотнул Сластёна.       ”Остается вопрос, как выбраться в лес”, — осторожно вставил Добряк.       — Квинки вполне способна перенести меня в лес от хижины Хагрида, — предложил Гарри.       ”А туда ты как ночью попадешь?” — хмыкнул Умник.       Ответа у Гарри не было, по крайней мере пока. Но потоки варпа, нечеткие шепотки и образы в нем намекали на то, что вскорости эта проблема будет решена. Так что Поттер предпочел довериться Океану Душ в этом вопросе.       Уже по пути к выходу из Запретной секции, взгляд Гарри упал на один из стеллажей.       ”Ого!” — изумились все четверо советчиков, да и сам мальчик. ”А вот это уже куда интересней!”       Раздел “Рунная магия” пестрел кучей корешков книг, многие из которых были сделаны явно не из бумаги, а переплетены некоторые и вовсе металлом, костью или камнем!       В этом разделе, в отличие от “малефицистики”, фон варпа явно подрагивал от чар, сдерживаемых между страниц здешних фолиантов. Но привлекло внимание Гарри не это.       Руны. Руны Хаоса, начертанные на книжке, забытой кем-то на угловом столике у стены. Искаженные, неверно начертанные и изрядно потерявшие потому в силе, но вполне узнаваемые.       — “Додревние артефакты нелюдских рас”, — прочел Гарри название. — Но откуда?...       ”Смотри!” — прервал его Забияка, хищно рыкнув. ”Закладка!”       На странице, отмеченной закладкой, красовалась крупная гравюра, вставленная в середину текста. Гравюра изображала высокое зеркало в резной раме, обрамленное рунами Хаоса. Сверху же виднелась надпись вроде как английскими буквами, но не складывающаяся, на первый взгляд, в осмысленное слово.       — Зеркало Еиналеж, — прочел название главы Гарри. — Древний артефакт гоблинов, заключающий в себе опасную магию, затуманивающую разум и обманывающую чувства. Любое потаённое желание человека, о котором он и сам не ведает, предстанет пред ним во всей красе. И лишь от самого человека зависит — сможет ли он воплотить его, либо же станет рабом зеркала…       ”Все понимают — что это значит?” — после секундного обдумывания прочитанного спросил Умник.       ”Демон”, — отозвался Добряк. ”Заточенный в зеркале могучий дух, что играет на потайных желаниях и страхах, вытягивая силы и саму душу”.       — Нам-то что с ним делать? — спросил деловито Гарри, при помощи своего многослойного разума начав просчитывать разные варианты событий при встрече с этим артефактом.       Что интересно — разговоры про то, что он рискует столкнуться с тварью, способной запросто уничтожить его разум и сожрать душу, его нисколько не пугали. Хотя, и о сущности слова “демон” он тоже не задумывался. Равно как и о том, что четверка духов в его голове, по характеру и происхождению — такие же демоны, как обитатель странного зеркала.       ”А у нас что — уже есть это зеркало?” — саркастично фыркнул Умник.       ”Лучше! У нас есть рисунок зеркала!” — хохотнул в ответ Сластёна, намекая на гравюру в книге.       ”Ладно-ладно!” — чувствуя нарастающее раздражение Гарри, поспешил закруглить дальнейшие хохмы тзинчит. ”Вопрос не в том, что у нас пока нет этого зеркала. А в том, кто оставил тут эту книженцию? Вряд ли это студент — мадам Пинс бдит коршуном даже за семикурсниками, так что оставить книжку так вот на столике они не могли”.       ”А вот перед симпатичным молодым преподавателем она могла и потерять бдительность”, — протянул Сластёна.       — Квиррел! — ударил кулаком по ладони Гарри.       ”Скорей всего”, — кивнул Умник. ”Думаю, именно это зеркало и является одной из его целей”.       — Одной из? — переспросил Гарри, последний раз фиксируя в памяти страницу с изображением зеркала и кладя книгу на место. — Это не единственная цель?       ”Не думаю”, — ответил Умник. ”Местные маги не знают о существовании демонов, а потому скорее всего считают Еиналеж обычным ментальным артефактом, созданным либо в шутку, либо с какими-то темными целями. Если Квиррел интересуется зеркалом — то только с целью добраться до чего-то иного. Более ценного”.       “А единороги — тоже его работа?” — нахмурился Гарри, переходя на мысленную речь — он уже скользил под мантией по основному залу библиотеки. “Но зачем? К чему такой риск? Он болен? Умирает? Или настолько боится вампира, что от страха начал хвататься за все возможности подряд?”       ”А вот это нам предстоит проверить”, — усмехнулся Умник.       “И каким образом?” — внезапно остановился посреди коридора Гарри, одновременно вслушиваясь в темноту.       ”Очень просто”, — усмехнулся Умник. ”Ты помнишь про конфликт Малфоя и Уизли с тем старшекурсником?”       “Маклаггеном? Ну да”, — кивнул согласно Гарри. “Его младший братец проиграл им три галеона, после чего пришел этот тупой громила и все испортил!”       Братья Маклаггены, на самом деле, оба были пренеприятными типами. Младший, второкурсник Кормак Маклагген, очень много о себе мнил, считая себя одновременно великим шахматистом, гениальным игроком в квиддич и вообще — недооцененным гением! И очень обижался, когда Уизли отказывался играть с ним “по правилам” — то есть таким образом, чтобы выигрывал Маклагген.       Его старший брат, хаффлпафец Дерек, был примерно таким же, только по другому направлению: он искренне считал себя абсолютно неотразимым в глазах девушек. И даже если девушка твердо говорила ему “нет”, он воспринимал это как завуалированное “да”. В его голову просто не укладывалось, что такому “клевому секси-шмекси пацанчику”** можно отказать! Если бы не другие парни постарше с Хаффлпафа, что периодически “напоминали” этому недоделанному Ромео о правилах приличия, он бы наверняка встрял в какую-нибудь скверную историю. Но, к счастью для идиота, пока обходилось.       Так что логика “игры по-правилам”, в которой все просто обязаны проигрывать “гениальному” младшему Маклаггену, была старшему вполне близка и понятна. Если кто-то выиграл у Кормака — значит сто процентов мухлюет!       В общем Дерек однажды завалился на посиделки этого полулегального шахматного клуба и попросту сломал доску младшего Уизли, обозвав их с Драко “малолетними мошенниками”, которым место в Лютном переулке. А на гневные возгласы Малфоя взял слизеринца за шкирку и разорался на тему “пожирательских отродий” и пригрозил написать своему дядюшке, работающему в Аврорате, об их скользких схемах.       Драко, кстати, в очередной раз удивил Гарри. Если раньше бы он точно ринулся писать отцу, то в этот раз, как казалось, он проглотил оскорбление. Поттер и этот факт решил принять к сведению — наверняка это что-то значило.       А вот Рона едва оттащили от здоровенного семикурсника — рыжий был буквально в неадеквате! Еще бы: волшебные шахматы значили для Рона очень и очень много! Да и стоили изрядных денег, а учитывая достаток семьи Уизли… Можно не продолжать.       В общем, Драко с Роном еще больше стакнулись, но уже на тему мести гребанному Маклаггену. И это можно было вполне использовать!       Хотя, и сам факт мести подобному уроду вполне устраивал Гарри.              — Квинки, — тихо позвал мальчик, стоящей в густой тени ниши, где-то на первом этаже Главного корпуса Хогвартса, неподалеку от входа в подземелья Хаффлпаффа. — Начинай.       Эльфийка, на мгновение прикрыв глаза, все же была вынуждена поднять руки и применить свою силу, повинуясь приказу своего ужасающего хозяина. И тут же стальная рукавица одного из доспехов в коридоре на пару этажей выше, в хватке которой находилась тяжелая алебарда, отделилась от своего “тела”, после чего своеобразная гильотина начала падать! Надо сказать, под несколько охреневшим взглядом из-под пустого забрала — призрак, что обитал в этих латах, за всю свою не-жизнь несколько отвык от такой бесцеремонности.       К своему неудовольствию, Гарри осознал, что его телекинез, который он без проблем применял в доме Дурслей, не может сдвинуть даже самые простые зачарованные предметы. Например, латы в коридорах Хогвартса. Хотя просто ручками они двигались как миленькие. Более того: валились на пол с жутким грохотом, стоит только подтолкнуть.       Но нельзя было подставляться и проявлять себя, а потому все было подстроено как неловкое заклинание молодой домовички. Чего, впрочем, вполне хватило.       Дерек Маклагген, что до этого бежал по темному ночному коридору, держась за распухшее от Жалящего заклинания лицо и безбожно ругаясь, краем глаза в последний момент заметил угрозу и в невероятном прыжке ушел от удара алебарды!...       ...И с размаху вмазываясь всем весом в дверь напротив ниши с доспехом. Дверь Запретного коридора на третьем этаже!       Тот факт, что за дверью на третьем этаже сидел здоровенный трехглавый пес, стерегущий люк в тайник, где руководство школы хранило тот таинственный артефакт, Гарри выяснил почти сразу после Рождества: любопытство таки взыграло. Да и бродить по ночам при наличии ручной эльфийки и мантии-невидимки стало в разы проще. Так что презабавную зверушку он учуял еще в начале января.       Да вот беда: подобраться к ней незаметно было почти невозможно. Сигнальные чары в Запретном коридоре стояли как в банковском хранилище — шаг влево, шаг вправо, и тут же рядом появится либо завхоз Филч с его кошкой, либо Снейп, либо кто-то еще из дежурного персонала школы.       Но теперь, когда технология микропортала через варп была опробована Гарри в библиотеке, проникнуть сквозь укрывающие и сигнальные чары труда не составило. Тем более, что кто-то — и Поттер даже предполагал кто именно — оставил в этой защите слабое место, лазейку, что в случае чего позволит диверсанту проникнуть к люку, не потревожив охранный периметр.       А дальше — дело техники! Переместиться к двери, за которой сидел Пушок (все-таки Хагрид извращенец — так называть подобную тварь), открыть дверь, потом подстроить отступление Маклаггена именно по этому маршруту…       Ах, да. Отступление Дерека Маклаггена.       Рон с Драко собрали компанию младшекурсников с разных факультетов, а также братьев-близнецов Рона и их приятеля Ли Джордана, чтобы подловить и проучить вздорного хаффлпаффца! План был прост: как только Маклагген выберется ночью на свидание или куда-то еще, напасть, обездвижить и избить. Вот только, если бы не вмешательство Гарри, этот план провалился бы еще на стадии “незаметно выйти из гостиной”.       Поттер устало привалился к стене, тяжело дыша и утирая кровь, что текла из носа и никак не хотела останавливаться. Сегодня он буквально перешагнул через себя, сумев втиснуть в голову усложненный Прогноз, частично уходящий своими строками в варп. Это было опасно, сложно и крайне трудоемко — но благодаря своим четверым помощникам и мантии-невидимке, у него все же вышло.       Но раскисать у него времени не было. Из-за двери уже донесся вопль Маклаггена и рык Пушка. Это означало, что очень скоро, пусть и с запозданием, здесь будет не протолкнуться от учителей. Филч, Снейп, остальные — они не могут проигнорировать такое грубое нарушение безопасности!       Ученик, угодивший в лапы цербера, попавшиеся в коридорах парни из компании “мстителей” — пока все устаканится и все во всем разберутся, ночь успеет подойти к концу.       Когда Гарри уже подбегал к выходу из замка, у него мелькнула непрошенная мысль, что мордредов Маклагген может и не пережить встречи с адским псом. Но Гарри, чуть нахмурившись, отмахнулся от неё. Дерек был такой же мразью, как и тот наркоман, что посмел наставить на Поттера пушку в темном переулке! Так что пусть громила-хаффлпаффец будет благодарен, что Гарри не вздумалось принести его в жертву Хаосу. А так — отделается парой укусов. Может, поумнеет немного.       Квинки уже ждала Поттера за воротами Хогвартса, дуя на ладошки и неловко перескакивая с ноги на ногу: все же стоять босиком на февральском снегу было явно не очень комфортно даже для волшебного существа. Чуть шевельнув палочкой, Гарри наложил на эльфийку согревающие чары — как раз хватит на тот срок, пока они пробудут в лесу.       Рывок аппарации… и запах ночного леса обрушился на усиленное обоняние Поттера со всех сторон!       Но наслаждаться местными ароматами и красотами было некогда: от Прогноза оставалась одна-единственная строчка, что таяла буквально на глазах — все же, рассчитывать на этот раз приходилось куда большее количество вероятностей и переменных. А потому нужно было торопиться.       В принципе, даже без предвидения можно было понять, где находится цель Гарри: кусты, стволы деревьев и даже тропинка, что вилась между сугробов — все было покрыто пятнами серебристой единорожьей крови.       Гарри нахмурился: если Квиррел уже успел прикончить единорога, то все эти телодвижения были напрасны! Его усилия по составлению рунной матрицы, вынужденное открытие перед Гермионой своих знаний на эту тему, чтобы она могла помочь с расчетами, а также риск остальных ребят быть исключенными из школы — все это могло пойти насмарку в любой момент. А потому Поттер, поправив мантию-невидимку на плечах, припустил по тропинке бегом.       Расчет оказался правильным: единорог действительно лежал посреди поляны, подрагивая влажными от крови боками. Квиррела рядом не было — недаром пару мгновений назад несколько рун в матрице Прогноза дрогнули и погасли. Это означало, что у нечистого на руку преподавателя возникли проблемы с местными обитателями и к раненной жертве он явится чуть попозже. Что было Гарри на руку!       Уже приблизившись к умирающему единорогу, мальчик удивленно запнулся, услышав чуть сбоку тоненькое жалобное ржание. Подойдя к источнику звука, Гарри замер в восхищении: там, запутавшись в колючем кустарнике, лежал насмерть перепуганный златошерстый жеребенок!       ”Редкостная удача!” — воскликнул в голове Гарри Сластёна. ”При прочих равных детеныш единорога вряд ли бы подошел к нам. А тут, смотри-ка...”       ”Умирающий взрослый единорог ни в какое сравнение не идет с невинным жеребенком!” — перебил его Умник необычайно возбужденным голосом. ”В Прогнозе вероятность такой удачи была… крайне мала. И это значит только одно!”       “Что?” — отстраненно спросил Гарри, с легкой улыбкой наблюдая за смешным и неуклюжим существом, что беспомощно билось в объятиях колючек и ветвей.       ”Боги действительно благоволят тебе, юный колдун”, — торжественно провозгласил тзинчит. ”Преподнеси это существо, как дар одному из них — и получишь куда большую награду, чем рассчитывал раньше!”       Гарри сглотнул, поддавшись секундному колебанию. Конечно, он не испытывал сомнений, когда убивал кошек и книззлов — но подобных тварей он в принципе не очень любил, как и бульдогов. Того наркомана он прикончил, потому что тот был отвратительным и конченным человечком, да и сам первым полез. Маклагген тоже был негодяем и мразью, которую жаль не было — да и, к тому же, он получил шанс на выживание.       Простершееся же сейчас перед мальчиком маленькое, слабое, невинное существо, испуганно кричащее, зовущее маму — оно-то чем провинилось перед ним?       ”Его мать лежит с распоротым брюхом посреди поляны!” — раздался голос Забияки. ”Ублюдочный Квиррел вот-вот вернется и выпьет её кровь, получив тем самым еще больше сил! Которые с удовольствием применит, если — а точней когда — вы столкнетесь с ним!” — прорычал он.       ”Этот малыш все равно не выживет один в лесу”, — вкрадчиво прозвенел голосок Сластёны. ”А так — он послужит отличным источником сил уже для нас”.       В конце концов, под увещевающий шепот внутренних голосов, Гарри сделал шаг в сторону златошерстого жеребенка, одновременно широко растянув рот в своей самой обаятельной улыбке. От которой маленький единорог забился в своих путах еще сильнее: существо, что на уровне инстинкта чувствует невинность или запятнанность любого человека, в ужасе пыталось отползти от той Тьмы, что сейчас с ласковой улыбкой приближалась к нему!       Закрепив свою жертву привычными уже варп-путами так, чтобы умирающая мать видела все, что происходит с её детенышем, Гарри поднял засветившийся потусторонним огнем кинжал и сделал на теле жеребенка первый надрез, подцепляя нежную шкурку. Предстояла очень тонкая работа!       А спустя полчаса профессор Квиррел, лишь вылетев на поляну, где оставил умирающего единорога, почти сразу ринулся обратно в кусты — блевать! Нет, не от трупа матери-единорога. А от остальной картины, представшей пред ним!       На морде раненной им кобылы застыли дорожки серебристых слез и выражение муки. В последние моменты своей жизни она явно пыталась ползти вперед. Туда, где на черной земле виднелась вырезанная чем-то острым иззубренная фигура, в середине которой и располагалось то, что заставило видавшего многое профессора выблевать собственный ужин!       Освежеванный заживо жеребеночек единорога. Одержимый могучим духом профессор почему-то знал, что неведомый изверг до последнего поддерживал в несчастном существе жизнь, стараясь причинить как можно больше мук как ему, так и его матери — от лицезрения ужасного конца собственного дитя! Все-таки, сказочные однорогие лошади были почти так же разумны, как люди.       Впрочем, кое-как поборов свою слабость — ну и понукаемый властным голосом своего Лорда на затылке — Квиррел был вынужден приблизиться к трупу единорога и подкрепить свое тело новой порцией крови.       Но они выяснят, что тут произошло! Потому что как Лорд, так и сам Квиринус, осознали очень нехороший факт: в лесу у них появился конкурент. А потому здесь вдруг стало куда опасней, чем было до этого.