За..бал 2

Бодро вскочив еще до подъема солнышка, с самого раннего утра Дин выгладил одежду — свою и Сэма. Вымыл полы. Сготовил обед и ужин. Постирал белье. И даже почистил холодильник. (Если кого-то удивляют действия старшего Винчестера, не беспокойтесь: скоро всё станет понятным) Покончив с этими делами, Дин включил мыльный сериал (для «Доктора Секси» был слишком ранний час, его показывали позже) и стал пить пиво в ожидании Сэма. В семь утра заспанный Сэмми, похожий спросонья на гигантского новорожденного щенка, вылез из своей комнаты и удивленно оглянулся по сторонам, принюхиваясь к оставшимся в воздухе запахам порошков и моющих средств. — Ты снова убирался? — удивленно спросил он. — Как всегда, — натянул подозрительную улыбку Дин и тут же ловко и быстро всучил Сэму его метелочку и порнушное платье горничной на вешалке. — С тебя по-прежнему: только сметать пыль! Замерев, Сэм стоял несколько секунд и туго соображал с этим развратным платьем в одной руке и метелкой в другой — что же тут происходит, прежде чем понял и выдал свое глубоко потрясенное и возмущенное: — Дииин?! Скажи, что это очередная дурацкая шуточка! — Не думаю. Что, решил хуй дрочить, пока я работаю? — строго глядя, как начальник, отчитал старший Винчестер. — Со мной не пройдет, деточка. — Нет, я, конечно же, вытру пыль… — поспешно уточнил Сэм, что он вовсе не лентяй и не отказывается выполнять свою, причем реально маленькую, часть работы по дому. — В своей одежде. — Вот твоя одежда, — продолжил настаивать Дин уже с неподдельным раздражением. — Я специально подбирал — это твой размер. Хотя бы оцени мой труд, не просто ж найти было! Ну же, не сучись, сученька, — притворно смягчил тон старший, видя, что стратегия почему-то не работает. — Просто надень его для меня. Разве так трудно? — Вижу, ты снова теряешь связь с реальностью, — прохладно произнес Сэм, бросая наряд горничной на стул и с каким-то сочувствием приподнимая брови. — Или я просто помогаю тебе наладить связь с твоей сексуальностью. — Я ее не терял… — Ты ее еще не нашел, — поправил Дин. — Не всю. Не до конца. Брови младшего Винчестера все выше приподнимались вверх с каждым словом Дина, пока Сэм глядел на старшего с откровенной насмешкой. — Правда, — продолжал Дин, не зная, как бы подоходчивей передать свою мысль. — В тебе еще очень много потенциала. Я имею ввиду — сексуального. Сексуального скрытого потенциала, Сэмми. Я просто помогаю тебе его раскрыть. — Вот «спасибо». — Если хочешь, я выйду, пока ты переоденешься, — великодушно предложил Дин. — Не буду смотреть. — Да, хорошо, конечно, Дин, сейчас… Я оденусь в это порнушное платьице, и буду сметать пыль тут вокруг тебя, а потом совсем задеру перед тобой эту символическую юбочку, и ты запихаешь мне в задницу все свои обожаемые шарики. — Серьезно?.. — понимая, что это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, всё же выдохнул Дин с негаснущей надеждой. — Нет, — с садисткой улыбочкой отрезал Сэм, обламывая, и, стараясь поскорее сменить тему, открыл холодильник. — Что у нас на завтрак? Снова как в воду опущенный Дин стоял, понимая, что шансов нет, и платье горничной придется убрать обратно в дальний угол шкафа до следующей попытки. А ведь как долго он к этому шел: сначала приучал Сэма сметать пыль, делая для этого сам лично всю остальную работу по дому, потом искал нужное платье… — Кстати, и не вздумай подкатывать ко мне сегодня, — спокойно, между делом, добил его Сэм и, вроде как извиняясь, добавил. — Ты сам виноват. Я столько раз просил тебя, чтобы ты перестал доставать меня всеми этими… всей этой дрянью!.. Потому что мне неприятно, Дин! Но ты почему-то никак не можешь понять и успокоиться. Вечно всплывает то одно, то другое… Да, Дин знал, чем рискует. Знал, что после каждой такой неудачной попытки Сэм «наказывает» его и сучится так, что мама-дорогая. Поэтому Дин не приставал с такими вещами слишком часто, а иногда вообще давал себе зарок перестать даже думать об этом. Но соблазн был слишком велик, чтобы не пытаться снова и снова. Дин просто не мог не пытаться время от времени совратить Сэма на всякие развратные штучки… Слишком долго и слишком ярко всю свою жизнь Дин мечтал о таких вещах. И вот они с Сэмом наконец-то были вместе, и это было лучшим, что когда-либо было в жизни Дина. Но Сэм оказался еще более вредной и пуританской сучкой, чем Дин предполагал. Досада? Хуже — просто какое-то издевательство. Насмешка небес. — Неприятно ему… — проворчал Дин, не особо-то веря и всё больше подозревая, что Сэмми просто ломается перед ним. — Знал бы ты, насколько неприятно сейчас мне. — А не нужно было строить воздушные замки! — жестко отрезал младший Винчестер. — Да что за херня такая?! — не выдержал Дин. — Никак не продвинемся с тобой на пятую базу!.. А ведь ты сам меня когда-то этому научил. — Да брось, Дин, невозможно научить кого-то быть извращенцем, — поморщился Сэм. — Научил, что возможно осуществлять самые смелые фантазии! — Да, возможно. Но только не со мной. — Эй, а может хватит себе цену-то набивать? — взвился Дин. — Раз «только не с тобой», не думаешь, что я просто пойду да сделаю это с кем-нибудь другим? Сэм мгновенно ощерился, развернулся и уставился на него с недобрым и насмешливым вызовом в потемневших глазах и во всем облике, так и говорившем: «Ну, давай, вперед. Мы же оба знаем, что тебе этого уже не надо. Тебе хочется именно со мной» — Сучка… — безнадежно процедил Дин. — Придурок… И что у нас на завтрак? — раздраженно повторил Сэм, так как не нашел нигде ничего похожего. — На завтрак у нас был горячий секс, — объяснил Дин и натянул невеселую улыбку. — Но ты его проебал, так что мне похую, можешь оставаться вообще без завтрака. Сэм сжал губы, гневно раздул ноздри и, подставив стульчик, вдруг полез куда-то под потолок, за подвесные шкафчики и коробки. Там, к немалому удивлению Дина, у него обнаружилась заначка разных сухофруктов, орешков и диетических крекеров, к которым Сэмми потом деловито добавил себе сладкий кофе со сливками и уселся завтракать. Черт, это было как де-жа-вю. Прямо как в детстве, когда Сэмми делал заначки и «кладовые», в которых прятал от Дина конфеты (чтобы Дин снова вдруг все не съел) и разные сладости. Иногда Дин, зайдя неожиданно, заставал маленького Сэмми, молча хомячащего за обе щечки какую-нибудь шоколадку и невинно глядящего на него своими милыми глазенками. Это уже тогда бесило. Иногда Сэмми делился, а иногда уплетал всё побыстрее до конца и еще облизывал поочередно испачканные пальчики, с любопытством и скрытым вызовом глядя на Дина. Тот ничего не говорил, но ему неприятен был сам факт наличия тайника от него. — Мог бы просто пожарить яйца, — укоризненно заметил Дин на эту очередную демонстрацию независимости и обособленности. — В них много холестерина, — сразу же сухо ответил Сэм, не глядя. В обычном, хорошем настроение Сэм всегда любил яйца, так как «в них много витаминов». Неожиданно сильно устав, Дин просто развернулся и молча вышел, оставляя Сэма завтракать наедине с собой-любимым. По всем приметам «Саманты» это должен был быть Плохой День, но Дин с этим мириться не собирался. До обеда он еще дал Сэму время прийти в себя, а сам пока съездил в город за покупками. Там же он познакомился с одной симпатичной кассиршей и взял у нее телефончик с одной целью — использовать его в случае чего, чтобы позлить свою совсем зарвавшуюся сучку. Но вот после обеда Дин больше времени терять не собирался. Все последние пять суток они с Сэмом были заняты одной непростой охотой, что, конечно, не должно было им мешать трахаться, однако из-за упрямства и принципиальности младшего Винчестера даже о прикосновениях не шло никакой речи. «Сначала работа, Дин, а потом всё остальное» — заявляла эта заумная каланча. Спрашивается, а почему нельзя было даже трогать? Всё просто. Там, где одно прикосновение, там и два, а где два — там и три, а где три — там и горячий неконтролируемый поебон на первой попавшейся горизонтальной или вертикальной поверхности… Так что всё правильно и логично Сэм как всегда обдумал, решил и постановил. Но ничего, зато Дин активно строил планы на «выходные», собираясь отыграться и оторваться на всю катушку в постели со своей правильной и строптивой сучкой, а еще попробовать наконец-то осуществить давний план с платьем горничной. Почему-то Дин верил, что уж в каком-то несчастном платье Сэмми ему не откажет. А тут — на тебе. Очередная обида, развод и девичья фамилия. Которая все еще в любом случае — Винчестер. — Кончай дрочить, — сказал Дин после обеда, садясь напротив Сэма с его ноутом, и как смог, тонко намекнул. — Пойдем. Я должен показать тебе кое-что в своей комнате. Сэм вскинул невинно-непонимающий взгляд на брата. Как наивный дурачок поинтересовался: — Что? — Ну… Кое-что. Сам знаешь! Сэм, кончай сучить… — Где я сучу? И почему дрочу? Мне, по-твоему, заняться больше нечем? — Откуда мне знать? Я только вижу, как ты снова грустно пялишься в экран и ждешь не дождешься, когда же я уделю тебе внимание. — Знаешь, Дин… По-моему, это ты дрочишь днями и ночами. И ждешь, когда тебе уделят внимание. Дин долго молча смотрел на Сэма с какой-то застывшей садистской полуулыбкой на лице, не трогающей глаз. А потом также молча резко поднялся со стула и вышел. Мелкая зараза вела себя отвратительно, и Дин даже слов не находил, чтобы высказать всё, что внутри него кипело. Время шло… Неужели Сэм и вправду решил снова его динамить целый день? Через час в очередной раз перешагнув через гордость и не боясь показаться навязчивым, Дин постучал к Сэму в комнату. Потому что теперь Сэмми засел там и смотрел телек. Ладно хоть не пялился в свой ненаглядный ноут, который Дину иногда хотелось раздолбать к чертовой бабушке. — Что это? — спросил Дин, брезгливо глядя на широкий экран с какими-то копошащимися головастиками. — Двоякодышащие рыбки, — равнодушно и не очень охотно ответил Сэм, как будто Дин ему за это в рожу даст. Дин встряхнул башкой. «Фигня какая-то» — подумал про себя. Но вслух сказал: — Давай вместе посмотрим. — Тебе это не интересно. — Брось. Мне интересно — что тебе интересно. — С каких это пор? — не особенно веря, но всё же чуть заметно радуясь, спросил Сэм. — Да всегда так было, — уверенно заверил старший, и это даже была не ложь отчасти, потому что Дин хоть и не разделял интересов брата, но всегда живо интересовался всем, что его касалось. Предпринимая следующий тактический ход, Дин сделал вид, что ему нравится смотреть документальный канал. По правде говоря, ему сейчас было плевать, что бы там ни шло — совсем не то его сейчас волновало. Потерпев пару минут, он просто положил свою руку Сэму на бедро и уверенно двинулся шершавой ладонью вверх по джинсе, прямо к интимным местам. И Сэм тут же мягко снял его руку, словно боясь обидеть. «Да пошел ты!..» — разозлился Дин, чувствуя, как ненасытный до младшенького член все больше тяжелеет в штанах. Через пять минут, сам того не ожидая, Дин вдруг резко положил руку Сэму уже прямо на ширинку. Довольно ощутил, как от неожиданности Сэм вздрогнул. А потом мелкая сволочь сразу же отодвинулась на другой конец дивана. Боже, что же эта сучка с ним творила… Ломалась, как последняя ехидная тварь!.. Как особо профессиональная поблядушка!.. Или это уже у Дина крыша медленно ехала. «Это тебе так легко не пройдет» — решил Дин про себя уверенно. — Дин… — тем временем неловко начал Сэмми, весь опять такой правильный и невинный, как маленький мультяшный барашек. — Мне кажется, тебе лучше уйти. Тебе же неинтересно. «О, нет, Сэмми, мне очень интересно, — мысленно проворчал Дин, — сколько крови тебе нужно из меня выпить, прежде чем дать!» Дину уже не раз говорили (осуждающе), что он трахает Сэма взглядом. И теперь у него был именно такой взгляд. Трахать Сэма таким образом прилюдно было, конечно, круче, но Дин делал это не нарочно и совершенно не мог контролировать. — Извини, — произнес Дин вслух очень удобное слово, даже несмотря на то, что извиняться ему было не за что. — Я тебя отвлекаю? — Да. — Вот и отлично… — процедил Дин сквозь зубы и быстро накрыл губы Сэма своими. Почувствовал себя как наркоман, втыкающий иглу в вену. Сэм не сразу, но с усилием разорвал поцелуй и поскорее отсел с дивана за письменный стол, мать его… Господи!.. — Сэм… — Дин… что я тебе сказал? — Я не помню, Сэмми. Повтори. Сэм молча тяжело дышал, глядя на него, забившись так за своим столом чуть ли не в угол комнаты. — Похоже, ты и сам забыл, — усмехнулся Дин. — Ладно, подскажу. Ты сказал, чтобы я к тебе сегодня даже не подходил. Но я подойду, Сэмми. И не только подойду, но еще и оттрахаю тебя так, что ты завтра и сесть на свою упрямую задницу не сможешь. — Давай ты не будешь вести себя, как… — Сэмми запнулся, как будто передумал произносить нехорошее слово. — Как кто? — насмешливо приподнял брови Дин. Сэм смотрел на него с сочувствием, страхом и раздражением одновременно, как-то умещая все эти противоречивые эмоции на одном своем неподражаемом личике. — Сэм… У тебя стоит, — сохраняя ледяное спокойствие, прямо констатировал старший. — Это… ничего… Это… пройдет, — неловко поежился Сэм, быстро отводя виноватый взгляд. — Пройдет?.. Ты уверен?.. — с издевкой произнес Дин, медленно приближаясь. — А если я помогу этому пройти? Как думаешь — как быстро ты кончишь, если я обхвачу ладонью твой напряженный член? Ну, давай же, у меня умелые и заботливые руки, ты знаешь… Давай, я буду дрочить тебе, Сэмми, а ты засекай время… — Д-дин!.. Руки старшего Винчестера неожиданно без разрешения потянулись к его ширинке, быстро расстегивая и давая свободу измученному и полностью вставшему стволу младшего. — Дин. Выйди из комнаты. Тон сучки сразу стал яростно-холодный, непоколебимый. И твердый, как член, который реагировал на Дина куда как положительнее его хозяина. Сэм остервенело пытался застегнуть джинсы обратно, но теперь у него не получалось с таким восставшим хозяйством. Но и давать Дину этот козел вовсе не собирался… Дьявол. — Ведешь себя как… как не знаю кто! — раздраженно высказался вдобавок Сэм, у которого так и не получилось застегнуть штаны. «А я знаю — как Руби!..» — ужаснулся вдруг про себя Дин этим собственным сравнением с женщиной, которую ненавидел и презирал. Господи, ну за что?! Неужели все, вообще все, рядом с Сэмом начинают вести себя вот так, как будто им позарез надо? И самым прямым образом домогаться его величества? Похоже на то. Не только Руби, но и Мэдисон… Амелия. Эйлин. Про Джессику неизвестно, но вероятнее всего и с ней была та же история. Потому что, по ходу, все, даже самые приличные люди, вынуждены были по-всякому подкатывать и подкатывать к этому «святоше», чтобы его трахнуть. — Тащишься от этого, да? Сука. — Дин… Пожалуйста. Закрой дверь с той стороны, — сдержано и очень терпеливо попросил снова Сэм. Но даже отвергая Дина, Сэм доставлял ему какое-то извращенное удовольствие. Ведь в Сэме не было ни одной черты, которую бы Дин не обожал до звона в костях, включая и не самые хорошие. Не было такого дня, когда бы Дин не вожделел его каждой клеточкой, снова и снова. Иногда ему даже хотелось Сэмми съесть… Нет, всё, об этом лучше было не думать, это уже напрягало. Филе из лосятинки, мм, делишес… Всё, Дин осаживал сам себя. — Дин?.. Перестань так смотреть. У тебя взгляд, как у голодного волка. «Как у голодного волка, наблюдающего целого лося! Но нет, ничего не выйдет. Вот если бы нас было много, то стаей мы бы окружили его и тогда, возможно… А один на один — шансов нет» Размышляя о таком, Дин реально чувствовал, что у него едет крыша. Тряхнув головой, Дин резко подошел к телевизору и решительно вставил в плеер диск, который был припасен в кармане у него в штанах. — Это еще что?.. — поморщился Сэм и напрягся, не зная, чего еще можно ожидать в следующий момент от озабоченного братца. Раздавшиеся в следующую минуту стоны не оставили сомнений. Конечно же, это было порно. — Дииин!.. — особенно недовольно протянул Сэмми, выпрямляясь на стуле, как будто его в задницу оса ужалила. — Сэээм! — передразнил Дин и пояснил. — Это тебе в качестве допинга, чтобы ты в любом случае не избежал сегодня своей судьбы и обкончался прямо в штанишки, — подмигнул он, расслабленно бухаясь с пультом обратно на кровать. — Хотя ты и так уже вот-вот… — добавил он пошло, глядя на не застегивающуюся ширинку, и Сэм вздрогнул, проследив его взгляд, и прилично прикрыл себя журнальчиком. Это был журнал о животных, но Сэм не придал этому значения, когда старший снова тихо затрясся от смеха. — Дин, хватит, мне не двенадцать лет! Я не обкончаюсь от какой-то идиотской порнухи! — Хорошо, не обкончаешься, Сэмми, — мирно согласился Дин. — А эякулируешь. Так правильней? — Придурок… — Сучка. Но в двенадцать-то лет ты и правда быстро сливал, когда видел голую телку, — с улыбкой довольно припомнил Дин. — Помню, все мои журналы протер до дыр, запираясь по три часа в ванной. Такой возбужденный и зацикленный вечно был… удивительно еще, что мозолей на руках не было. Сэм насупился, глядя вниз, и ровно выдал: — Мне было двенадцать. А ты и сейчас такой. — Заткнись… Вау, смотри, как они ее! — восхитился Дин. — Эта девчонка стонет и кричит прямо как ты подо мной. Я специально именно этот диск притащил. Я его сам записал, кстати. Потому что эта заебанная сучка так пиздецки на тебя похожа. Как ни старался, но Сэм просто не мог не посмотреть на экран после таких комментариев. Лицо его выразительно вытянулось. Да, и правда была похожа, Дин не преувеличивал. Шлюшка кричала, пока ее активно трахали во все дыры и таскали за волосы. Господи, неужели и он так выглядит со стороны, когда Дин его?.. Сэму стало совсем не по себе от непристойности ситуации, а внутри него всё так и сжало и запульсировало от возросшего возбуждения. — Дин, хватит! — понимая, что дело плохо, не выдержал Сэм и все-таки кое-как поднялся со стула и направился к брату, чтобы забрать пульт и переключить обратно на познавательный канал. — Эй, я же еще не показал тебе гей-порно, — быстро спрятал пульт под себя Дин. — Самое интересное впереди — там дальше трахают смазливого парнишку, похожего на тебя. А потом пускают эту бедняжку по кругу человек из пятнадцати. Целый полк его ебет — представь себе… — Дин, отдай! — настойчиво требовал Сэм, едва сдерживая ярость. Эта ситуация очень напоминала ту, когда Дин нашел сэмов зажим с деньгами рядом с попорченной Импалой, и Сэм потом пытался отнять свои деньги, пока нечаянно не завалил Дина в кровать. Что закончилось очень неловко, потому что… Ну да ладно, эту часть они Бобби рассказывать не стали. Сингер просто застал их после этого мрачных, насупленных и не разговаривающих друг с другом. Конечно, в этот раз Дин не опасался случайных прикосновений своего Сэмми, как огня, а наоборот — искал этих невольных касаний. — Ну-ну, давай, Сэмми, отними, — издевался Дин, старательно пряча пульт себе за спину. — Только смотри не кончи в попытках. Тоже мне, полиция нравов… Въебать бы тебе, как той сучке, во все зудящие дыры. — Ну что же ты за придурок… — Осторожней, не распускай руки!.. — Да ты издеваешься!.. — Я — нет, а может — ты? Я-то знаю, как ты всегда любил потискаться да покататься со мной в одной кровати. Всегда спал и видел, как бы подставить мне свою изнывающую задницу, сучонок… — Иди нахрен! Несчастный пульт уже давно был раздавлен двумя их тяжеленькими тушами и на века выведен и строя. Шпыняясь и валяя своего перевозбужденного брата, Дина неслабо перло: — Признай, Сэмми, что всегда душу был готов продать, чтобы сесть на мой член. — Нет, отвали от меня… — Всегда отчаянно хотел, чтобы я тебя разъебал! — Ублюдок… В конце концов Сэм с разведенными ногами оказался под старшим Винчестером. Дин уверенно навалился сверху и крепко держал его руки, прижимая их к матрасу по обеим сторонам от его разлохмаченной головы. Сэму хватило бы сил вырваться, но он завис, глядя на нависшее сверху идеальное лицо старшего и несколько раз сглотнул, не отрывая взгляда. Смотрел, словно утонув в его красоте, не в силах отвести восхищенных глаз. Дину показалось, что он даже слышит, как быстро сейчас стучит сердце Сэма в его большой грудной клетке. Младший Винчестер перестал сопротивляться. Это и была главная победа. Продолжая неотрывно смотреть в эти обожающие преданные щенячьи глаза, Дин молча и сосредоточенно сделал несколько пошлых поступательных движений бедрами, имитирующих половой акт, и Сэмми совсем притих, разведя ноги под Дином шире. Рука Дина легла на его перевозбужденный до боли член, так и не помещающийся обратно в джинсы, и Сэм полностью замер. Казалось, уже даже и не дышал. Дин неторопливо и небрежно стал водить своим грубым кулаком по его налитому стволу, с удовольствием наблюдая, как младшего чуть ли не дугой выгибает от наслаждения, как подрагивают его приоткрытые губы. — Вот так, — хрипловато повторял Дин, водя своей мозолистой ладонью по мощному члену Сэма. — Видишь, как хорошо… Видишь, как тебе нравится… — Д-диин… Да!.. — отрывисто вырвалось у Сэмми, который уже нетерпеливо поддавал бедрами снизу, постанывая с распахнутым ртом, толкаясь и долбясь в руку старшего Винчестера. — Боже, Д-ди… ин!.. — Не двигайся, — приказал Дин, и Сэм мгновенно послушно замер, глядя на него, как на божество. — Я сам всё сделаю. Дин немного ускорил взятый небрежный темп, надрачивая брату, с удовлетворением наблюдая, как у Сэма из уретры вышла смазка. — Хороший мальчик… — выдохнул Дин, снова пожирая своего Сэмми волчьими глазами и спешно облизывая губы. — Только не кончай. Предупреди, если что. Я не хочу, чтобы ты сейчас кончил. — Х-хор… ошо… Ахх… — Черт, как же сильно ты хочешь… Пять дней воздержания, большой парень. Ничего, ничего… теперь я сделаю всё, что с тобой нужно сделать… Выдою тебя досуха, малыш, как дойного бычка-производителя на гребаной ферме… Представляю, как много спермы ты бы давал, хороший мой… Кончал бы галлонам, пока тебя сутками долбят в задницу… И был бы спокойным, таким покорным и смирным принимающим… Заметно смущаясь и краснея от того беспредела, что несут эти непристойные пошлые губы Дина Винчестера, скуля и дрожа под уверенными ритмичными движениями его руки, Сэм терпел и не двигался. Тёк и не мог отвести просящего взгляда от Дина, словно умоляя о пощаде. — Мало… Знаю, как тебе мало… — сочувственно произнес наконец Дин, прекращая дрочку, и коротко приказал. — Перевернись. Не волнуйся, уж я-то знаю, что Саманте нужно кое-что другое. Кое-что посерьезнее и покрупнее, и прямо в ее затраханную задницу… Сэм уже с первого слова послушно перевернулся, хорошенько прогибаясь и подставляясь Дину. — Блять… Блядские ежики, Сэмми… Как же охуенно-откровенно ты мне сейчас задницу свою подставил, — бормотал Дин словно в бреду, поглаживая красивые крепкие мышцы. — Специально, чтобы я тебе засадил и выдрал пожестче, да, сучка?.. За такое, поверь мне, наказывать надо. Но ничего, я тебя пока наказывать не буду… Знаю, что Саманта — жадная девочка… — хороший шлепок по половинке заставил Сэма вздрогнуть. — И слишком жаждет большой член в свою всегда течную, рабочую дырку… Дин загнанно дышал, попутно своим возмутительным речам быстро, как в армии, стягивая с лежащего Сэма одежду и пытаясь хоть как-то выровнять совсем загнавшееся от возбуждения дыхание. Раздев Сэмми до конца и сам раздевшись, Дин с жаром прижался губами к обнаженной наконец-то коже младшенького, целуя шею, целуя широкие плечи, целуя спину, оглаживая везде, оставляя засосы повсюду… Сэм постанывал под таким страстным напором, как будто его со всех сторон мучили и пытали. Пытали ласками и любовью… Несколько раз шлепнув всей ладонью по оголенной попе, Дин взялся руками за упругие ягодицы младшего, разводя их в стороны и убеждаясь собственными глазами, что Сэмми не слишком крепко сжат и даже приоткрыт. Накрыв младшего братишку собой полностью, Дин наскоро смазал себя слюной и всадил свой до боли стоящий колом член в Сэма без подготовки, с упоением чувствуя, как младшенький мучительно вздрагивает и давит в себе болезненный вскрик, кусая свои милые губки, широко раскрываясь диновым членом. Тем не менее толстый и предельно твердый, увитый венами ствол Дина вдвинулся в крепкое тело Сэма почти без сопротивления: все-таки Сэмми был слишком часто затраханный Дином и потому уже давно не особо нуждался в подготовке. Его сильные мышцы легко раскрылись и хорошо сдавили Дина со всех сторон тугим кольцом, обещая все прелести рая во время дальнейшего акта. Снова стараясь успокоиться, чтобы сердце перестало так громко биться, словно выскакивало из груди в преддверии инфаркта, Дин начал медленные и небольшие поступательные движения, потихоньку трахая свою вечно сучащуюся «женушку», которая в кое-то веке перестала ломаться и откровенно подставила свою ненасытную дырку. Сэм совершенно затих под ним, и Дин, бережно держась обеими ладонями за его вздернутые навстречу члену бедра, понемногу увеличивал темп растраха, ритмичными рывками, но все еще очень медленно вбиваясь в разгоряченное тело младшего Винчестера. Тем не менее, очень быстро, всего через каких-то пару минут, Сэм вдруг начал крепко конвульсивно сжиматься вокруг его мощного ствола и затем обмяк, безжизненно распластавшись на постели. Заставляя Дина задуматься — уж не потерял ли он сознание. — Ох, Сэмми-Сэмми… — насмешливо произнес Дин. — Ну, что б тебя. Неужели совсем не мог сдержаться? А еще говоришь не называть тебя «Сэмми»! Посмотри на себя — ты же всё еще тот же мой маленький мальчик: такой чувствительный и неудовлетворенный, что кончает от дуновения ветра… Или от моего касания. В ответ Дин услышал лишь тихий прорвавшийся всхлип. Плакало забавное солнышко, снова распускало сопли от счастья и оргазма. Значит, все-таки не потерял сознание. И правда, было бы с чего — Дин толком и начать-то не успел, а Сэм уже спустил вовсю на его члене, не выдержав самой минимальной стимуляции. Раз уж Сэм так быстро кончил, Дин решил поменять положение, ставя его полностью покорное и податливое, несопротивляющееся тело раком в коленно-локтевую. Крепко хватаясь за бедра брата, снова уверенно вдвигая свой крепкий рельефный ствол в его жадную до Дина дырку и продолжая вдумчиво всаживать, ритмично двигая бедрами. Уже быстрее и размашистей, смелее стимулируя затраханную и чувствительную простату Сэма и быстро возбуждая его по новой. — Мне вот кажется, я знаю, почему ты вечно ломаешься и строишь из себя целомудренного монаха, — по ходу дела объявил Дин, сразу довольно посмеиваясь. — Причина в том, что на самом деле ты просто подсел на мой член! Из горла Сэма вырывались только слабые глухие стоны с каждым ударом. Он едва заметно вздрагивал, не споря, охотно принимая Дина со всей покорностью и сдержанной жадностью. — Слишком сильно подсел на мой член, — особенно мощно всаживая, повторил Дин. — Вот и всё объяснение. Ты прямо как алкоголик, который боится выпить даже одну крошечную рюмочку. Потому что прекрасно знает, что потом уже не сможет остановиться. Он будет пить, пить и пить… Так же и ты, Сэмми. Будешь трахать, трахать и трахать мой огромный член своей ненасытной дыркой! Сэм жалобно заскулил, как будто представил невольно эту картину и захотел поскорее осуществить представленное. Но твердый, увитый венками ствол Дина продолжал влетать в его заебанную дырку, по-хозяйски долбя, а Дин уверенно удерживал младшего, полностью управляя процессом. — Будешь трахать себя мной, пока все силы не израсходуешь, — продолжил старший охотник, облизывая губы. — А у тебя сил пиздецки много, так что… Так что ты так и будешь насаживаться на мой член, Сэмми. Пока не сдохнешь от кайфа, видимо. Спорю, что такая сучка может так сдохнуть от кайфа… Или наоборот — от недотраха и спермотоксикоза. Дин садистски остановился, и Сэм, часто дыша, хорошо сдавил Дина своей затраханной дыркой, обхватывая и сжимая в себе большой твердый член старшего брата, жадно и туго пульсируя вокруг него, как будто никак не мог им насытиться. Лицо Дина прижалось сбоку к его голове, покусывая и посасывая красивое ушко и негромко сообщая: — Но тебе повезло, что я о тебе забочусь. Я не дам тебе затрахивать себя до смерти. Ты слишком нужен мне живым, малыш. Поэтому я за всё отвечаю. Как всегда. И трахаю тебя тогда, когда считаю нужным. И столько, сколько считаю нужным. От таких слов и брутального голоса Дина насаженный на его толстый ствол Сэм продолжал крупно пульсировать и течь на простыни. Дин ласково и заботливо убрал взмокшие волосы с его длинной шеи прежде чем оставить на ней очередной жаркий засос. А затем резко приказал низким хриплым голосом: — Кончи, Сэмми. И тот как будто только этого и ждал — мощно вздрогнул и, сильно и быстро сжимаясь, излился на кровать во второй раз. В умелых руках старшего Сэм кончил уже дважды, но огромное, неописуемое удовлетворение от этого чувствовал не он, а Дин. Сэм же давно не мог достаточно удовлетвориться ничем в принципе, Дин был прав — младшему Винчестеру всегда было мало Дина, всегда хотелось его еще, больше, дальше, сильнее… Сделав несколько сильных и размашистых поступательных движений в расслабившуюся дырку Сэма, Дин сам слил глубоко в него свое семя, которого было так много, что на это потребовалась почти минута. Сэмми смирно принимал всё, покорно опустив плечи ниже к самой кровати и еще больше вздернув зад. Сперма Дина вливалась в него всё новыми и новыми толчками, стекая ему в глубину все дальше по стеночкам, мучительно заполняя. Закончив, Дин вышел из Сэма и взглянул оценивающим взглядом на результат своих действий. — Тебе скоро понадобится пробка, — сообщил старший Винчестер. — Она тебе уже сейчас не помешала бы. — Не надо!.. — сразу забеспокоился Сэм, что Дин снова пристанет со всякими штуками. — Я не хочу, Дин!.. Не будет никогда никаких пробок! Забудь. — Ты не можешь закрыться, Сэмми… — тихо и спокойно повторил старший. — Такое случается, когда слишком много даешь себя ебать. Но ты ведь всегда этого хотел, не так ли? Хотел, чтобы я постоянно долбил тебя и только тебя, как свою единственную и любимую «жену», забыв обо всех остальных девках и парнях этого мира… Вот я о них и забыл, легко и без усилий, кстати. Но ты-то теперь не увиливай назад пятками — принимай один всё, что предназначалось толпам. Нравится? Нравится. Но без пробки тебе не обойтись просто, малыш. — Нет, я не буду… — упрямо заладил младший, отказываясь верить и не желая принимать такие возмутительные условия. — Не хочу никаких пробок… Никогда. Черт… обязательно тебе всё портить такими разговорами? Не будет никаких шариков, дилдо, пробок и других игрушек, Дин! Усвой это уже наконец! — Да что такого страшного в обыкновенной пробке? — не мог понять Дин, уже начиная потихоньку посмеиваться над своим смешным братом. — Это унизительно, — заявил Сэмми, по-прежнему лежащий раком перед Дином со вздернутой задницей, и еще надул губки. — И, к тому же, не войдет в меня никогда никакая пробка… Дин долго и молча глядел на него, пытаясь понять. — Ты это серьезно? — выдавил он наконец. — Что? Что не войдет? А ты еще можешь думать об этом как-то иначе?! — Да… Да, представь себе, да, — весомо произнес Дин. — И, поверь, у меня на то есть все самые веские основания. — Конечно. Ты — извращенец, вот все твои веские основания, — зло выплюнул Сэм. — Почему я обязан терпеть твои гнусные выходки? Никаких посторонних предметов не будет у меня в заднице! Сколько еще я должен это повторять? — Так, Саманта снова начала сучить и истерить… — пробормотал Дин. — Но пробка — это точно не заскок, Сэмми, а неизбежная реальность и необходимость. — Засунь себе в жопу все свои пробки! — ругнулся Сэм. — В меня не поместится даже символическая, даже толщиной с палец! — Ты правда так думаешь? — задумчиво и насмешливо произнес Дин. — У меня всё узко и туго! — выпалил доведенный Сэм и сам же ужасно смутился от своих слов. Дин сделал свое самое терпеливое лицо. — Сэмми, мне лучше видно. — Ты видишь только то, что хочешь видеть! — Ну, раз так, то я покажу тебе фокус, Сэмми. Ты будешь сильно удивлен. Дин перевел взгляд на давно привлекающий его внимание предмет, стоявший на прикроватной тумбочке. Взяв эту недавно опустошенную братом бутылку в руку, Дин обратил внимание, что это было не простое пиво. Вот еще какие открывались чудеса и очередные детские чудачества его младшего братишки. — Безалкогольное, Сэмми? — со смеющимися глазами спросил Дин. — Правда, что ли? Сэм недовольно передернул плечами, всё ещё сильно злясь и не удостаивая ответом. И тут до него как будто что-то дошло, он испуганно вздрогнул, начав суетиться… — Тихо, тихо… — успокаивающего начал гладить его по широкой спине Дин, придерживая в той же позе. — Не бойся, солнышко. Я тебе не сделаю больно. Просто небольшой эксперимент, чтобы проверить, кто из нас прав. Ты же хочешь доказать мне, что прав? Для этого всего лишь проверим — войдет в тебя эта бутылка или нет… — Конечно, не войдет! — аж фыркнул Сэм с таким презрением и уверенностью, словно Дин предложил засунуть в него арбуз. — Вот и хорошо. Тогда тебе нечего боятся. Но я все-таки докажу тебе обратное. — Это просто тупо, — не мог не прокомментировать как обычно Сэмми. Но оставался он в той же приглашающей позе, и Дин счел это за согласие на «эксперимент». Самоуверенный парень — Сэм, очень самоуверенный. Поздравив себя с удачно разыгранными картами, Дин еще раз взглянул на греющуюся в руке бутылку. — Блять, безалкогольное, Сэмми… Да, бухать по-черному и мочить всех на своем пути, когда Дин пропадает, а потом переходить на полезные соки, учения Ганди и безалкогольное пиво, когда Дин снова рядом, и вообще строить из себя рядом с ним большого капризного младенца… Или трахаться без души, как слетевший с катушек терминатор, а потом расписаться на бумаге в какой-то секте и воображать себя «девственником»… Как же всё это было по-сэмовски. Ох уж этот смешной младший братишка Дина Винчестера. Как же Дин любил его и обожал, не описать никакими песнями. Дин еще чуть-чуть погрел заботливо прохладную бутылку своим теплом и провел узким темным горлышком по широко-раскрытому и активно дышащему от страха вместе с Сэмом кольцу мышц. Сэмми сразу попытался полностью закрыться, но ничего толкового не вышло — стенки слегка сжались, но внутри его вечно трахнутой Дином задницы по-прежнему было пусто и широко, как в тоннеле для поездов. Мягко, но уверенно нажимая своей крепкой ладонью Сэму между лопаток, вдавливая младшего братишку в матрас, заставляя прижаться грудью к поверхности кровати и выпятить зад, Дин с упоением продолжил свою пошлую операцию. Горлышко казалось несоразмерно маленьким внутри такой дыры и легко скользнуло по сперме дальше в Сэма, понемногу раскрывая его разработанный анус своей расширяющейся частью. Дин видел, как изо всех сил Сэм пытается сжаться и не пустить, как напряженно дрожат его бедра и поясница, и даже плечи, но в данный момент, сразу после Дина, несчастная заебанная задница Сэма была как разбомбленный бункер — заходи кто угодно и шастай туда-сюда, вход свободный. Дойдя до толстой части, Дин нервно облизал губы, сжал их и продолжил введение, приложив некоторое усилие. Еще одно совсем небольшое усилие и толстая часть преодолела сопротивление сэмовых мышц, скользнув прямо внутрь заебанной дырки младшего. Сэмми вскрикнул, но не от боли, а скорее от изумления. Сэм совершенно не ожидал такого поворота. Чертова штука все-таки вошла в него, распялив его несчастную задницу на ширину стандартной бутылки пива. Сэм потрясенно замер, глядя в никуда округлившимися глазами, с приоткрытыми дрожащими губами, со смятенными чувствами и тихой паникой. Во-первых, само ощущение такой наполненности твердым и слишком толстым предметом в заднице было непривычным и ужасно неловким, А во-вторых, еще более неловким и унизительным было ощущение, что его опять развели, как лоха, нагнули и в прямом смысле трахнули блядской бутылкой пива! И, наконец, в-третьих, самое ужасное: Дин был снова прав. Дин продолжал спокойно введение, потихоньку заталкивая предмет дальше в нутро изумленного Сэма. Дин неторопливо и плавно давил, предмет в пассива входил легко и гладко, как по маслу, и наконец бутылка поместилась в сладкого пассивного партнера Дина почти полностью. — Блять… — восхищенно выдохнул Дин Винчестер, глазам не веря. — Какая же у тебя вместительная задница, малыш… Я, честно сказать, сам не был уверен. Даже думал, что не войдет… Но она вошла, Сэмми. Ты смог… Ты ее принял. Полностью. Конечно, Сэм и сам это прекрасно знал, без его слов. Но Дин просто не мог этого не сказать вслух, как и не мог отвести глаз от этого вида: как же охуенно был растянут Сэмми. Как охуенно было растянуто вокруг темного донышка его мышечное кольцо. И какая же, блять, огромная теперь была у Сэмми дырка. Хотя, если уж говорить откровенно… Дин считал, что она теперь именно такая, какой и заслуживала эта тугая жадная попка. Чувствуя, что Сэм сейчас заплачет от обиды и горя, Дин замер в нерешительности, не зная, что делать дальше. А дальше ему безумно хотелось трахнуть Сэма и желательно этой же бутылкой, но Дин не был уверен, что это будет правильно по отношению к Сэмми, потому что… — Дин… вынь ее… вынь!..– начал торопливо и нервно умолять Сэм в какой-то панике, нетерпеливо покачивая бедрами. Блять… Принцесса Саманта!.. Старший Винчестер поспешил извлечь предмет, еще больше изумляясь тому, каким широко-раскрытым остается Сэмми без бутылки — как же внутри него пусто, просторно и как заманчиво… Но нет, Сэм был явно в ужасе и в расстройстве. — Всё, всё, всё, ее нет, нет… — успокаивал Дин. — Ты как, в порядке?.. — Да… кажется, в порядке. Почти. Всё будет хорошо… — шмыгая носом, пробормотал Сэм скорее сам себе, чем Дину. — Просто пришло время снова обратиться к Касу… Он всё исправит, как обычно. Дин слегка помрачнел. — Как, опять? Мы уже недавно обращались к нему с этой… не самой приличной просьбой. Сэм, я, конечно, непротив начать всё сначала, но… Неужели думаешь, что это правильно? Мы так и будем теперь постоянно доставать бедного ангела с твой заебанной задницей? Думаешь, у него дел больше нет, кроме как лечить твой растянутый постоянным траханьем анус? — Дин, даже не начинай… Не представляешь, как мне самому стыдно! Но какой еще выход? Или мы можем просто не спать вместе какое-то время, пока всё естественно не сожмется, — предложил единственную альтернативу Сэм, зная, что Дин ее ни за что не примет. — Забудь об этом, — сухо отрезал Дин. — Тогда, пока мы не вернулись в самое начало, давай я хотя бы трахну тебя так. Дин не мог не предложить этого, так как у него тут — между прочим! — давным-давно стояло колом. — В смысле — так? Бутылкой?.. — в ужасе взглянул на него Сэм. — Да, Сэмми. Ты же ее уже принимал — ничего страшного. Вставлю донышком, возьмусь за горлышко и хорошенько порадую твою главную точку… Я слышал, что ощущения — просто зашкаливающие. Сэм резко перевернулся на спину, глядя на Дина самым жалобным и умоляющим взглядом. — Нет, нет, нет, не надо, даже не вздумай… Дин, пожалуйста! — и в глазах слезы, мольба и щенячья беспомощность. Проклятье. Когда Сэм выкабенивался, с ним еще можно было как-то попытаться сладить. Но когда он делал такие глаза — любое сопротивление становилось немыслимым для Дина. И хотя соблазн запихивать, пропихивать и набивать, скажем, анальные шарики именно вот в такого — измученного, затраханного, жалобного, беспомощного, чувствительного, стонущего и слезно умоляющего Сэмми — был просто немыслимый и невыносимый, Дин сумел взять себя в руки и послушаться младшего. Он реально не понял, что здесь вообще происходит, почему у Сэма было такое лицо, но он точно понял, что обо всех пошлых планах можно забыть. Опять. — Черт… Черт! — чертыхнулся Дин несколько раз, прежде чем смириться. — Блять… Ладно. — Спасибо, — признательно поблагодарил Сэмми, нежно глядя на Дина. — Я тебя ненавижу, — обреченно произнес Дин. — Все равно спасибо… — На хуй мне надеть твое спасибо? Сэм не нашел, что на это можно ответить, и поэтому просто молча обнял, и с обожанием прижался своим чисто выбритым личиком к старшему брату. Дину аж дух перехватило от сладчайшего ощущения, как гладкая нежная кожа Сэмми прикасается к нему, и как его жаркое дыхание щекочет кожу. Сэм тихо произнес, признаваясь, и трепетно проводя кистью и пальцами по его сильному прессу и затем опуская их на толстый вздыбленный ствол: — Я так сильно тебя люблю… Дин… Почему ты не можешь мне оставить хотя бы последнюю капельку самоуважения? Дин низко застонал под этими волшебными касаниями младшенького и спустя всего пару минут хорошо кончил, заливая красивые пальцы Сэма своим семенем. — Причем здесь вообще самоуважение? — откидываясь на подушку, спросил все-таки Дин, не забывший последних слов брата. — Сэм, ты… ты что, меньше уважаешь себя из-за того, что подставляешься мне? Серьезно, чувак, ты должен сказать. Потому что, если так, то у тебя точно какие-то большие проблемы, которые лечить пора. — Да нет, просто… Нет, дело не во мне, я… Меня просто затрагивает то, что ты меня совсем не уважаешь. — Чего?.. — теперь Дин удивился еще больше. — Да я вообще никого так не уважаю, как тебя. — Да, «заметно»… — протянул Сэм, явно не веря и полагая, что Дин что угодно придумает и скажет, лишь бы напихать в него чего побольше. — Вот сейчас ты точно издеваешься. Нет, серьезно… ты из-за этого тупого надуманного дерьма столько отказываешься и обламываешь кайф нам обоим? Сэм отстранился и теперь молчал, как грустный песик, уткнувшийся носом в подушку. Дин подумал, что это можно расценивать, как подтверждение. — Блять… Что за нахуй, Сэмми? Я же тебя… Я к тебе… — Дин вдруг понял, что уже не знает, какими словами можно было бы описать те чувства и впечатления, которые он испытывает по отношению к Сэму, потому что даже «любовь» здесь казалась слишком слабым и никчемным словом. — Я… Ну… Черт. Сэм решил, что нужно прийти на помощь брату, который так не любит произносить То Самое слово на букву л: — Да, Дин, я… знаю, что ты меня любишь… Но… не уважаешь, — грустно и несмело признался Сэмми с едва заметными слезами, увлажнившими его ресницы. — Совсем. Может быть, я и не заслуживаю, конечно… — Ты просто идиот, — в который раз печально убедился Дин. Ну правда, что за несусветная хуета опять? Ведь он не просто уважал Сэма — он гордился им. Мало того — он никогда ничем в своей жизни не гордился так, как Сэмом. Но Сэм опять как-то умудрился найти или скорее выдумать самое плохое из всего возможного и на полном серьезе мучился и переживал из-за этого. И, как всегда, молча. Глубоко внутри. Возможно, годами накручивая себе. День за днем наращивая этот страшный клубок. Приглядываясь и прислушиваясь. Находя «подтверждения» своим самым черным мыслям. Пытаясь как-то принять эту очередную боль и смириться… — И еще какой идиот, — добавил Дин, сильно злясь на Сэма. — Ага. Я в курсе, — произнес младший Винчестер. — И что там еще — «сучка», «Саманта», «течная шлюшка», «принцесска», «жадная дырка», «щенячьи глазки», «сладкая задница»… — Прекрати это. Бред. Что плохого — что у тебя сладкая задница? И остальное… Это же всё прекрасно… Сэм недоуменно смотрел на него, пытаясь понять, что это — очередная издевка? Но старший выглядел совершенно серьезным. Сэм вряд ли понимал, что у Дина Винчестера было свое собственное понимание прекрасного. — И что именно тут прекрасно? — Всё. А у тебя всё это прекрасно втройне. И я… блять, я просто никогда никого так сильно не хотел, как тебя. Вот меня и уносит… Поэтому, да, возможно иногда я слегка перегибаю, признаю это. Но это самый охуенный перегиб, который со мной случался. Честное слово, не понимаю, на что ты снова обиделась, принцесска. Если кому и жаловаться на недостаток уважения, так это мне, — добавил Дин. — Вечно зовешь меня придурком и нос задираешь, но я хоть раз ныл или жаловался? — Тебе не о чем переживать. Ты — самый лучший, — быстро оттарабанил Сэм и добавил с сучьей улыбочкой. — Хоть и придурок. — А ты — моя сучка, прими уже это наконец, хватит дергаться, — устало закатил глаза Дин. — Ладно, если так настаиваешь: ты — моя многоуважаемая сучка! — Смешно. — Еще как. А если так: Многоуважаемая Задница Сэма, будьте добры, разрешите, пожалуйста, поместить в Вас и в Ваше гордое привередливое очко безупречно-хрустальные анальные шарики первого сорта и высшего качества? — Придурок… — процедил Сэм с улыбкой до ушей, потрясываясь от смеха. — Я тебе точно никогда не дам. — Я и не надеялся, — проворчал Дин, правой рукой прижимая к себе смеющегося Сэма покрепче. Он так любил, когда Сэму с ним хорошо. Ему так необходимо было доставлять Сэму радость и удовольствие самыми разными способами. Для него не было в жизни ничего лучше, чем видеть, что Сэмми с ним счастлив. «Когда-нибудь ты дашь, Сэмми, — уверенно думал Дин, снова и снова вспоминая большие анальные шарики, давно дожидающиеся под кроватью своего звездного часа. — Когда-нибудь ты не выдержишь и сдашься. И тогда все наши мечты станут реальностью…»