Мой селфхарм и ты

Зачем я это делаю? Ты так часто задаёшься этим вопросом... Вот только даже я не знаю ответа. Почему ты всегда так смотришь? Ведь не твои руки покрыты порезами. Я не чувствую боли, так почему ее будто чувствуешь ты? Твои руки так бережно обрабатывают новые раны после очередного моего срыва. Почему ты вообще ещё со мной? После каждого такого случая ты говоришь, что однажды не вытерпишь. Так почему ещё со мной? Сколько времени прошло с того момента, когда ты вынудил показать запястья? Почему в твоих глазах столько горечи? Тебе должно быть плевать, разве нет? Твои руки в полном порядке, твое моральное состояние в полном порядке. Почему тебе так больно? Ты опять шепчешь, что спрячешь лезвия. Но ведь ты понимаешь, что это меня не остановит? Я все равно найду их или куплю новые. Мне нужно как-то помогать себе справляться со всем. Ты чуть ли не плачешь. Почему? Неужели я тебе не безразличен? Это ведь мое тело, какое тебе дело до него? Ты злишься. Ты стараешься не показывать свои чувства и эмоции, но я слишком хорошо тебя знаю. Твердая рука художника не будет дрожать просто так. Твой взгляд не холодный и отстраненный. Ты злишься на меня и на мою привычку. Ты опять говоришь, что это не выход. Выход. Лучше так, чем просто кричать в подушку. Проще снять боль с помощью лезвия. Ты не поймёшь меня. Ты говоришь, что можешь помочь мне. Чем? Твоя поддержка всегда помогала. Но она не заменит порезы на запястьях. Мне нужна боль, а не слова. Твой взгляд пуст. Ты смотришь в окно, нервно теребя мои пальцы. Твои зрачки не двигаются. Ты делаешь вид, что рассматриваешь улицу, хотя на самом деле погружен в свои мысли. Опять твои лекции. Лекции о том, почему это плохо. Почему ты считаешь, что я не знаю? Я знаю и понимаю, я помню и буду помнить. Но это никогда меня не останавливало. Да что же с тобой? Ты слишком странный последнее время. Неужели это связано с моим селфхармом? Каждое утро ты проверяешь мои руки и обрабатываешь новые порезы. Тебе всё-таки не все равно? Ты предлагаешь заменить порезы на что-то другое На что? На рисунки? Это полная брехня. Разве тебе помогут глупые смайлики? Ты лишь переведёшь чернила и испачкаешь свои руки. Щипание? А велика разница? Что я проведу лезвием, что я буду щипать себя. Ничего не изменится. Лучше оставить так, как есть. Ты предлагаешь высказываться. Я не хочу ныть. Но все равно ною, жалуясь на свою жизнь. Рассказываю со слезами о том, как мне плохо. А ты внимательно слушаешь, смотря прямо мне в глаза. Почему твой взгляд такой пронизывающий? Он будто смотрит насквозь. Ты будто ковыряешься в моем сознании. Знаешь, не очень приятно. Я отворачиваюсь. Не хочу продолжать зрительный контакт.  А ты продолжаешь прожигать меня взглядом. Как же хочется в такие моменты исчезнуть. В пытаюсь перевести тему, нет желания продолжать эту. Но ты не даёшь. Все как обычно. Ты не закончил. Ты просишь прекратить так делать. Разве это так просто? Ты не понимаешь меня. Я не могу взять и перестать. Сколько времени я режусь? Неужели ты правда считаешь, что я смогу перестать. Ты просишь остановиться ради тебя. А что я могу сказать? Пообещать? А смысл... Я не сдержу свое слово. Я сорвусь уже вечером. И ты это понимаешь. Я молчу и смотрю на свои запястья. Они выглядят возможно эстетично. Но явно не для тебя. Эта куча шрамов, которые лежат уже друг на друге, ведь места просто нет. Какие-то зажили, а какие-то остались... Я слишком глубоко вошло лезвие. Ты встаёшь и уходишь из моей комнаты. Тебе стоит отдохнуть и прийти в себя. Ты всегда так делаешь после того, как обработал мои запястья. Но вот прошло уже два часа, а ты не выходишь. Что же ты делаешь? Почему так долго? Отец спрашивает тебя, а я молчу. Твоя мама начинает беспокоится и стучится в комнату. Оттуда нехотя выходишь ты. Твои брови сдвинуты, их разделяет лишь складка. Явно ещё не смог прийти в себя, продолжаешь злиться на меня. Мы идём на кухню, твоя мама ставит на стол две большие кружки с чаем и тарелку с бутербродами. Родители покидают квартиру, а мы начинаем трапезу в полной тишине. Она угнетает. Так хочется сейчас услышать твой задорный смех и чуть охрипший голос. Но ты молчишь, глядя своими глубокими глазами цвета шоколада на меня. Ты будто прожигаешь во мне огромную дыру. Но потом ты отводишь взгляд и спрашиваешь, почему это произошло вчера. Ведь должны быть причины. А причина одна. Мне плохо внутри. И ты знаешь это... А также мелкие ссоры, собственные мысли... В общем, ничего нового. Я думаю, что сейчас ты улыбнешься, и мы проведем день вместе, будем радоваться. Ведь уже завтра каникулы, сегодня мы не пошли к школу. Но все мои ожидания рушатся, когда ты встаёшь из-за стола и шепчешь, что тебе нужно побыть одному, и чтобы я сидел дома один. Почему мне так больно это слышать? Почему грудная клетка начинает болеть... Мне так неприятно это осознавать. Я отвечаю "Ладно". Кажется, вышло слишком холодно, чем хотелось бы. Но мне плевать. Кто же знал, что лезвие в моих руках окажется так рано. Твои длинные волосы скрылись за входной дверью. А я пошел в ванную комнату. Ты так волновался и настолько был погружен в себя, что забыл убрать лезвие, которым я вчера орудовал. Вот оно, лежит прямо на раковине. Я беру его в свои руки и закатываю рукав свитера. Ты вновь будешь ругаться.... Плевать. Первый порез. Почему так больно от того, что ты ушел? Второй. Неужели ты всё-таки решил меня бросить? Третий. Хотя кому я нужен в этом мире? Четвертый. Отцу, который меня ненавидит? Пятый. Друзьям, которые дружат лишь из жалости? Шестой. Может всем задирам, которые меня избивали? Хах... Седьмой. Рука чуть-чуть жжет, но мне все равно. Это пройдет. Восьмой. Я урод, вот одна из причин моего селфхарма. Девятый. А может стоит прекратить? Десятый. Но мне легче... Опять несдержанное обещание. Я говорил, что буду пытаться бороться. Я пытался... Хотя может и нет. Рука ноет, но мне не больно. Я привык. Я рассматриваю запястье, порезы словно нарисованы... Слышатся приближающиеся шаги. Ты вернулся... Почему так рано? Ручка двери дёргается, ты повторяешь мое имя, а я молчу. Щелчок. Дверь открыта. Как я мог забыть, что ты можешь без проблем спокойно взломать этот замок? Ты прикрываешь свои глаза и вздыхаешь. Почему мне больно от твоего вида? Ты закатываешь рукав своей толстовки, садишься напротив и протягиваешь руку. Ты говоришь, чтобы я резал тебя, объясняя каждую линию. Ты серьёзен как никогда раньше. Я отвожу взгляд и прошу прекратить, но ты не двигаешься. Ты повторяешь свои слова, подталкивая сделать то, от чего у меня начинают неконтролируемо трястись руки. Я мотаю головой, а ты продолжаешь. Через пару мгновений ты выхватываешь лезвие и, одним движением, проводишь им по своей руке. Я большими глазами смотрю на этот порез, который выглядит как что-то странное на целой коже. Ты выжидательно смотришь на меня, а мои глаза слезятся. Я пытаюсь выхватить лезвие, но ты понимаешь его высоко над головой. Я сдаюсь и перестаю стараться. А ты повторяешь свои действия. Теперь на руке красуется два аккуратных пореза. Я прошу прекратить. Мне больно видеть, как ты калечишь себя. Но тебе словно плевать. Ты пару секунд рассматриваешь чуть опухшую кожу и делаешь ещё одно резкое движение. Третий. Намного глубже, чем предыдущие. От такого шрам будет проходить долго, если вообще пройдет. По моим щекам текут горячие слезы, я в истерике шепчу, прося перестать. Ты приподнимаешь свои брови, будто удивляясь. Ты выбрасываешь орудие в мусорное ведро и берешь мое лицо в свои руки. Они такие теплые, такие родные. Ты прижимаешь меня к себе, поглаживая по голове. Я громко всхлипываю, сжимая твою толстовку. Ты шепчешь, что теперь я понимаю, что ты чувствуешь.