Неразлучники.

И раскладывается карта на столе, изборожденная реками, линиями дорог, как человеческое лицо, морщинами. Каждая дорога становится путем боли и переживаний, а они и не умели по-другому. Каждый штат и город встречал их примерно одинаково: кровью и страданиями людей, виноватых в этом. Безумие играет в темноте, разбрасывая жертв поломанными куклами, безразлично смотрящих на мир мертвыми глазами. Кровь заливает их тела, и им уже все чуждо, все становится ненужным. Они с братом убивают чудовищ так, как учил их отец, ведь монстры прячутся в этих невинных оболочках, так всегда бывает. Отец не мог ошибаться. Их собственное сумасшествие ластится к ним, приобретая облик черного кота, теплого, мурчащего. Сладкие речи заливаются в уши сиропом, дурманя и без того больной разум. Старший улыбается, перерезая глотку очередному демону, осевшему в теле девочки. Она плачет и тоненько визжит, последняя кровь покидает ее тело, подсвечивающегося желтыми молниями изнутри, образовывая на полу алую лужу. Нет, целое озеро. Тело падает из рук на грязный пол. Это выглядит жутко, но ведь они убили монстра, не так ли? По-другому было никак, демонов надо убивать. Пусть они и похожи на людей. Это монстры. «Монстры, монстры, монстры,- бьёт по мозгам голос отца, - убивайте чудовищ!». Пальцами веки оттягиваются вниз, закрывая пустые озера от внешнего мира. Бедный ребёнок был не виноват. Дин вытирает теплые кровавые капли со своего лица и поворачивается к брату, который смотрит на него тягуче, жутко. Волосы прикрывают глаза, тёмные, в этом тусклом освещении, а лицо кажется застывшим в спокойном выражении, словно гипсовая маска. Желание увидеть в этих глазах жизнь сильнее его, оно толкает старшего к брату, который прячет руки в карманах, отбросив в сторону окровавленный нож. Эти уши слышали последние хрипы, эти глаза видели последние конвульсии тела. Дину становится жутко впервые за многое время. Возникает странное ощущение того, что кровь ребенка впитывается под кожу, отравляя ее, но видимых изменений нет, и парень вытирает руку о розовое платьице, отвернувшись от заплаканного личика, запрокинутого к потолку. -Мы победили? Сэм пожимает плечами и наконец-то тоже стирает со своего лица алые разводы, не желающие сходить так просто. Кровь размазывается, бледную маску оживляет брезгливость. Ненадолго, всего-то на мгновение, но Дин успокаивается и отталкивает ногой тело, направляясь к выходу. Сэм проводит рукой по своему лицу и поднимает нож с пола, вытирая грязь о брюки. Запах крови густотой остается в носу, голова кружится от жажды обладания ею. Он жаждет боли чудовищ, совершивших с Дином и ним это. Они поплатятся. Улыбка на лице превращается в ломаную кривую, темнота поглощает дом и оставшиеся в нем тела. - Дин. Приподнятая бровь в ответ и Импала урчит. Ее черные бока блестят в лунном свете. - Я голоден. Предплечье привычно рассекается ножом, Сэм мурчит, прижимаясь к очередной ране губами, зубами, очерчивая языком. Собирая капли и смакуя их, словно дорогое вино. Он обхватывает руку брата двумя руками, а глаза у того чернеют, превращаясь в провалы, черные дыры. Он улыбается и поглаживает влажные волосы второй рукой, зарывается в них пальцами. Пульсации раны отдаются во всем теле, жар оставляет отметину. Сэм отстраняется, слизывает кровь с припухших губ. Лихорадочный румянец и опаляющий поцелуй, бегущий огнем по всему телу. - Я тебя люблю. Дин произносит это тихо, буквально на выдохе. Его тяжёлое дыхание холодит влажные губы Сэма, который смотрит на него чуть снизу вверх, растрёпанная челка совсем не прикрывает глаза, тёмные, кроваво-карие. Они как неразлучники, должны быть всегда вместе. И этого никто не отменит. *** - Считаю до трёх. Отойди от него. Коп наводит на них пистолет, но Сэм не двигается с места, весь испачканный грязью и кровью. Дин корчится на земле, из последних сил зажимая рану. А Сэм держит его голову в своих руках, не замечая ничего вокруг себя. А потом рычит, пытаясь вернуться к брату, который закусывает от боли губу и рвано дышит. - Стреляй же, твою мать! Стреляй в нас обоих, сукин ты сын! Сэм воет раненым зверем, пытаясь вырваться из стального захвата. Полицейская машина воет в ответ сиреной даже находясь так далеко, Дин затихает, сказав последнее слово: «Сэмми», которое звучит громче всего этого переполоха. Псы мечутся вокруг них, оглушительно лают, Винчестер снова падает на колени прямо в грязь, ближе к телу, ближе к брату. - Ты не можешь умереть, проснись. Ты обещал, что мы умрем в один день, слышишь? Дин! Он идёт, спотыкаясь и не смотря под ноги. Тишина леса и грохот ботинок полицейских режут слух. Сэм оборачивается назад, видя то, как тело брата упаковывается от чужих глаз. *** - Убей меня, мы обставим все так, будто это самоубийство, - Сэм шепчет, тяжёлым и горячим дыханием опаляя ухо,- я же знаю, ты этого хочешь. Ты хочешь справедливости, победы. Или дай мне самому убить себя, ты даже руки не испачкаешь, клянусь. Он не молит, требует. Лихорадочно блестят глаза в тусклом свете луны, пробивающейся сквозь решетки на окнах, мужчина отшатывается от заключённого к стене, а у того взгляд не позволяет сомневаться в том, кто же на самом деле является жертвой. Печаль Сэма отпечатывается на лице линиями морщинок, бегущих от плотно сомкнутых губ и сведённых бровей. - Ты безумец, и твой брат был таким же. Безумцем. Вы поплатились за это, каждый по-своему, - язык почти не слушается, но слова вылетают изо рта, распаляя ненависть заключённого ещё сильнее, заставляя того прикусывать губы до крови. Их даже не разделяет решетка. Слишком скоро триумф победы превращается в панику. Сэм встаёт, оранжевая тюремная роба поправляется резким и небрежным движением. Руки сцеплены наручниками, но это совсем не мешает ему выглядеть хозяином положения. Шея шерифа сжимается быстро. Спина прижимается к холодной и сырой стене, попытки урвать воздуха действуют с переменным успехом. Пальцы впиваются в шею все сильнее, кажется, что ещё немного, и останутся дыры. - Пусти, прошу пусти, - шепот с хрипом. Шея отпускается также быстро, как берётся в захват, Сэм отступает, опуская обе руки и разглядывая шею шерифа с лёгким интересом. Пистолет падает на пол, эхо от удара отскакивает о стен ,а мужчина выходит, потирая шею и морщась от боли. Это животное могло свернуть ее одним движением. - Мы должны быть рядом, как неразлучники. Если нет его, нет и меня. Сэм поднимает оружие в свои руки и разглядывает его в лунном свете. А потом не мешкая направляет его к своей голове, украшая кровью стены и пол. Коп смотрит на это сквозь решетку, сердце испуганно трепещет внутри.