Любовник смерти

Я выбрал бар неподалёку от исходной точки. Неприметный и не особо забитый на текущий момент. Со смешным названием «Толстый фраер». Сленговые названия редко использовались и оттого привлекали ещё больше. Раз я привёл, то я и угощал, так что взял всем пива, орешков и чипсов и на небольшом подносе принёс всё к столику. Навесил сферы Тишины и Отвлечения внимания. Сейчас парни выпьют, расслабятся и начнутся настолько специфичные разговоры, что лучше перестраховаться. Мы же в маггловском Лондоне. Рем и Сири крутили головами, во все глаза рассматривая обстановку и маглов, наливающихся пивом среди рабочего дня. Я вспомнил причину, по которой мы собрались, и наш утренний разговор с Томом. Кабинка туалета в самолёте, чтоб его! Ревновать Тома к прошлому оказалось неприятно, смешно и деструктивно. Видимо именно из-за этого мозг выдал следующую чушь: — Рем, а сеновал на ферме будет? — ляпнул я, отпив пива. — Не знаю, я осмотрел лишь сам дом. А что? — А то, — хихикнул Сири и стрельнул глазами. А Рем покраснел. До него, очевидно, дошло. — Да можно организовать, — хмыкнул Ремус. — Просто дай мне координаты, — буркнул я, тоже краснея. Вот же дурацкая ревность, дурацкие шутки Тома и дурацкий я! — Да ладно тебе, Гарри, расслабься. Мы тут все не девственники, — заржал Сириус, и я пнул его ногой под столом. — А я Северуса пригласил, — вдруг выдал Ремус, и мы замерли. А Рем продолжил: — И он не отказался, представляете! Написал, что придёт. Там будут все парни из эксперимента. Обе контрольные группы. Они точно обрадуются, увидев Снейпа. — Надеюсь, ты им не сказал, что я источник крови? — как-то я не готов к тесной коммуникации с Северусом. Особенно в неформальной обстановке. — Нет, конечно! Они тогда бы тебя на сувениры разобрали. А зная, кто твой жених, это обернулось бы просто смертоубийством. — О да! О ревности Тома ходят легенды. А потом мне стукнуло в голову про отношения мародёров со Снейпом. И если в Реме я был уверен, то вот в крёстном — нет. Бессознательно я потеребил седую прядь, появившуюся ещё в прошлой жизни, когда я заставил Северуса показать историю его отношений с мародёрами. — Сири, ты же помнишь, как я отношусь к тому, что вы творили с Северусом? И вообще… — сделал я толстый намёк на своё прошлое, о котором Рем был не в курсе. Сири вдруг покраснел так, будто ему краски в лицо плеснули. Он тоже знал происхождение моей пряди. — Помню. Ты можешь на меня рассчитывать, Харри. — Спасибо, — с чувством произнёс я. Рем деликатно не вмешивался в наш разговор и не уточнял деталей. В этом весь Ремус. Я был очень ему благодарен. Хоть он и научил меня в прошлой жизни Патронусу и сделал крёстным отцом Теда, но я не готов был ещё и ему раскрывать душу. Не планировал впускать в круг близких людей. Сложно сказать, почему. Может потому, что он хотел бросить беременную Тонкс, может потому, что полез в битву и жену туда пустил. А может потому, что игнорировал меня, ребёнка своих друзей. Было смешно не доверять этому Ремусу, опираясь на впечатления его неслучившегося будущего. Но как есть. Мы все уткнулись в своё пиво, переживая полярные эмоции. Сири собрался первым. — Так что, Рем, первым покидаешь наше общество холостых? — Не первым, — решил признаться я. Сири и Рем с изумлением посмотрели на меня. Когда я описал, как оказался замужним человеком, над нашим столиком разлилась звенящая тишина. А потом грохнул хохот. — А Том отчаянный человек, — вытирая слёзы, выдавил из себя Сириус. — Псих, — выдал Ремус и снова зашёлся в приступе хохота. — Вы меня тут прямо чудовищем расписали, — обиженно протянул я. — Харри, не пойми нас неправильно, ты не чудовище, но хлебнул с тобой Том немало. До сих пор помню, как ты превратился в дракона. Один из самых запоминающихся моментов в моей жизни. Более запоминающимся был только суд Магии. Но если учесть, что ты был одним из двоих обвинителей, то сложно назвать тебя ординарной личностью. — Том был вторым обвинителем. Так что мы оба хороши, — буркнул я. — Да никто и не возражает. Наоборот, мы восхищаемся, какой Том смелый и стойкий человек, — схитрожопил Сириус. — А ты — неординарная личность, — смягчил Рем мою подступающую истерику. Я уже начал переживать, что Тому со мной тяжело и маятно. В этот момент объект моих терзаний подсел к нашему столику с пивом и с невинным видом спросил у Ремуса: — А сеновал на ферме будет? Ремус и Сириус захохотали пуще прежнего, роняя головы на скрещенные на столе руки. Сириус подвывал и умывался слезами, Ремус икал и дёргался, как припадочный. — Что это с ними? — спросил Том, внимательно рассматривая моё красное от стыда и злости лицо. Я скрестил руки на груди и отвернулся, демонстративно смотря в сторону. — Это… ох бля, это… — Сири пытался сказать что-то, но вновь закисал от смеха. Но потом собрался и выпалил: — этобылопервоечтоунасспросилхарри. — И вновь уткнулся лбом в стол и затрясся. — М-м-м, — протянул Том и потянул меня на себя вместе со стулом. Ловко трансфигурировал его в небольшой диван и пересел ко мне, подтягивая под бок. — Ты чего припёрся? — А кто будет растаскивать ваши пьяные тела по домам? Особенно учитывая, что послать мне Патронуса ты не можешь. М? — спросил Том и ткнулся мне носом в висок, вдыхая жадно и с явным удовольствием. — Ты можешь их угомонить? Они ржут надо мной целый день, и я чувствую себя идиотом. — Чем ты их так развеселил? — Рассказал, как мы оказались в браке. — И? — Они сказали, что ты очень смелый человек, даже отчаянный. — Да, я такой! — выпятил грудь колесом Том и получил от меня локтем в бок. — Ай! Ну не обижайся, солнышко! — Я чувствую себя ублюдком, испортившим тебе жизнь, — зашептал я Тому жалобно на ухо. Он вздохнул и прижал меня к себе покрепче. — Ты должен чувствовать себя божеством, снизошедшим до простого смертного. А смертный оказался достаточно смелым, чтобы это божество любить, опекать, холить и лелеять. Ты расплакался, когда я подарил тебе зимний сад. А я бы подарил тебе своё сердце, если бы ты попросил вынуть его из груди. Или свою вечность, пожелай ты этого. — Знаешь, а я не откажусь от твоей вечности, если она будет проходить рядом с моей. Том погладил мою брачную татуировку на запястье. — Она уже и так тебе принадлежит, мой Свет. А потом мы оба сообразили, что сидим в тишине. Рем и Сири не смеялись и отводили глаза от нас. Видимо то, что они видели, было слишком интимным. — Простите, — сказал я. — Знаешь, Харри, я очень благодарен тебе, — вдруг сказал Сириус хриплым голосом. Я посмотрел на него вопросительно. — Я до встречи с тобой не очень-то и верил в любовь. Ну, я любил Джеймса и всё такое, но как-то не так. Неправильно, что ли… А сейчас, глядя на вас с Томом, я понимаю, что она существует. Иногда такая сильная, что даже страшно. Но существует. И она правильная. Сириус отвёл глаза и отпил большой глоток из бокала, очевидно, смущаясь. М-да. Посидели. — Парни, Том пришёл, чтобы растаскивать наши пьяные тела по домам. А мы даже не начинали. Давайте исправлять! И все как-то расслабились. Том ушёл к бару и вернулся с виски и колой. Кола ни Рему, ни Сири знакома не была, и они пришли в восторг от сочетания этих двух напитков. Мы активно принялись за обсуждение свадьбы, подкалывая друг друга и хохмя. Том молчал, и я забыл о нём, даже не заметив, как он тихонько перетащил меня к себе на руки. Напились мы знатно. В обществе друзей и под опекой Тёмного я совершенно расслабился. Честно, я даже не помню, как мы оказались дома. Вот я ёрзаю на чём-то тёплом и мягком, жестикулирую и рассказываю Рему про конкурсы, которые были на свадьбе Уизли, а вот я стою под тёплыми струями душа, и Том целует меня в шею сзади, легко прикусывая зубами кожу. Я стону и прогибаюсь в пояснице, желая лишь одного — чтобы он вошёл в меня. — Тоооом! — Харррри!