Любовник смерти

Я не хотел идти на встречу, но Том, как ни странно, настоял. — Я не могу тебя запереть в башне, хотя очень хочу. Тебе иногда надо быть без меня. Ты по натуре более одинокий, чем я. Не хочу душить тебя. Я со скрытым удивлением принял эти слова. Том продолжает расти над собой и в наших отношениях. Это я, тормознутое слабое звено, плетусь в конце. С другой стороны, я всегда был удачливым. Именно мне достался этот невообразимый идеальный красавчик. Но не всем так везёт как мне. Тому вот не повезло. И ему достался я. Внутренне адски хохоча, я поцеловал своего Тёмного и шагнул в камин. Я выпал из камина на заплёванный пол и поморщился. Сири, как всегда, наш флагман по злачным местам, выбрал слишком уж атмосферное место. По ощущениям, паб или трактир, хрен его разберёшь, был построен лет пятьсот назад. Микроскопические окошки, вросшие в землю, камин, сложенный из дикого камня и огромные общие дубовые столы, стёртые до основы. Благо, для нас Сириус нашёл отдельный столик около барной стойки, где сидел массивный трактирщик, больше похожий на мясника или палача. Народу в трактире было битком. Воздух плавился от гула разговоров, духоты, запахов. Сири и Рем уже ждали меня в углу, и когда я эпично вышел из камина, свистнули мне. Я пробирался к столику, перешагивая через лавки и валяющиеся на полу храпящие тела, и почувствовал взгляд в спину. Странно, кто может меня тут знать, в этом жутком месте? Я обнял Сири, Рема и сел спиной к стене. В нашем углу было темно, только воткнутый в бутылку огарок свечи освещал кружки и нехитрую закуску. Присев, я спросил: — Сириус, что за жуткое место? — Хотел тебя поразить, Харри. Ты в таких точно не был. — Знаешь, не случись такого опыта в моей жизни, я бы не расстроился. — Да ладно, где ты найдёшь трактир, которому пятьсот двадцать восемь лет. — Судя по состоянию пола, ему все пятьсот тридцать, — хохотнул Римус. Я закатил глаза и опять почувствовал скользкий, неприятный взгляд. Прислушавшись к себе, я понял, что человек, что наблюдает за мной, сидит справа, у входа. Мне это не понравилось. У входа место отличное. Пальнул в спину заклинанием, метнулся в двери и был таков. Ногти на руках зачесались. Я пошевелил пальцами, расслабляясь. Мне только боевой трансформы в Жнеца не хватало. Он после пещеры только и ждёт, чтобы выбраться на свет и устроить апокалипсис. Чёртово наследие! Я мысленно попросил прощения у Госпожи. Это моя защита, только вот срабатывает она от любого эмоционального потрясения. А их у меня слишком много. — Ты чего задумчивый? От суда ещё не отошёл? — спросил Сириус, наливая мне огневиски в глиняную кружку. Хорошо, что там не видно, пью я или нет. Буду делать вид, что пью. Мы чокнулись и выпили за встречу. Эх, Тони не хватает. Надо было его пригласить. Он бы сейчас сказал что-нибудь этакое. — Да. — Я тоже вчера был в шоке. Рем сидел, опустив голову, потом поднял глаза, сверкнув ими по-волчьи. — Можно я расскажу, каким самым ужасным воспоминанием стало моё? Надеюсь, Дамблдор будет мучиться так же, как и я все эти годы, — мы все непроизвольно поморщились, услышав эту фамилию. Вечная слава и отвращение, как и обещала Магия, преследуют злосчастного интригана. — Давай, брат, — хлопнул Сириус Римуса по плечу и налил нам всем снова. — Это ночь, когда я чуть не убил человека. Сири рядом со мной вздрогнул. Он знал, что это за ночь. Я, кажется, знал тоже. Рем тем временем продолжил. — Во время обучения в Хогвартсе я на период полнолуний прятался в Визжащей хижине. Чтобы не нанести вред окружающим. Но, благодаря своим друзьям и душеспасительным беседам с директором, я относился к своей «пушистой проблеме», как любой подросток — к прыщам от недотраха. С некой долей скептицизма. Северус Снейп был нашим сокурсником, если ты не знал, Харри. Не знаю, за что Джеймс невзлюбил его, но он задирал его со встречи в Хогвартс-экспрессе, когда все мы ехали в первый раз в школу. Потом, желая выслужиться перед новыми друзьями, к травле присоединился и я. — Сириус опустил голову, судорожно сжимая кружку. Рем же, не поднимая глаз от кружки, монотонно рассказывал дальше: — Снейп узнал о моей тайне, и Джеймс предложил нам заманить его ко мне в берлогу. Мы посчитали это отличной шуткой, придурки. Благо, Джеймс опомнился в последний момент и не дал совершить мне убийство. Чего я избежал, я понял не сразу. Но в тот момент, когда я осознал это, я возненавидел своего волка и свою слабость, заставляющую меня идти против своей совести. Мне стало тяжело общаться с друзьями, и я отдалился от них. — А я все никак не мог понять, почему ты сократил общение после окончания Хога… — заторможено произнёс Сири. — Поэтому, Бродяга. Вы напоминали мне о том, каким я был слабовольным мудаком, который ради одобрения уничтожал свою совесть и всё человеческое в себе. Прости. Вы не виноваты. Дело во мне. — И в нас тоже, Лунатик. И в нас тоже. Мой самый страшный день вы знаете. Когда я нашёл на месте дома в Годриковой Лощине пепелище и испуганную, избитую Лили с Гарри на руках. И узнал, что Джеймс погиб в огне. — Я непроизвольно вздрогнул и опустил глаза. — Я любил Джеймса, Рем. Поэтому так неистовствовал по отношению к Снейпу. Я тоже хотел заслужить его одобрение. — Я знаю, что ты любил его. — Да? — Твой запах менялся, если он оказывался рядом с тобой. А ещё я видел, как ты смотрел на него, когда он смотрел на Лили, — Ремус помолчал, а потом продолжил: — А сейчас, презираемый нами Северус, с помощью твоей крови, Харри, спас меня от Зверя, от самого себя. Он подарил мне билет в новую жизнь, хоть я этого и не заслужил. От этого мне иногда так тошно, что я хочу выть на луну. Я перестал её бояться, кстати. Раньше полная луна была моим боггартом, но после осознания, что я мог натворить в своём безрассудстве, моим боггартом стало растерзанное мной самим тело Северуса Снейпа. Лучшего из людей. Давайте выпьем за него. Мы сдвинули кружки и негромко произнесли: «За Северуса Снейпа». Каждый вкладывал своё. Благодарность, стыд, радость. Есть такое понятие — замковый камень. Он укладывается последним, и благодаря ему возможны такие конструкции, как арки в кладке. Этот камень, сам по себе, такой же, как все. Но именно он держит всю кладку. Северус, очевидно, был таким человеком. Удачи тебе, Сев! Я уверен, что эта реальность будет к тебе более милосердна. Сири, сидящий справа от меня, встал, пошатываясь: — Я отлить, — пробурчал он и пошёл вглубь трактира. Рем с тревогой посмотрел в его сторону. Встал молча и пошёл следом. Правильно, пусть проводит. Сири сейчас запросто нарвётся на драку или головой в унитаз нырнёт. Вновь ощутив взгляд, я поднял глаза, не поднимая лица и исподлобья осматривая угол у входа. И узнал того, кто целый вечер не давал мне покоя. Наземникус Флетчер! Грязный вор и предатель. Отброс, который подставил нас с Дадли под дементоров, Грюма под смертельное заклинание, воровал из дома, гостеприимно распахнувшего ему двери. Да, он был моложе, но я узнал его плюгавую рожу. Но в этом времени у нас не было точек соприкосновения… кроме одной. Дамблдор! Я напрягся. Мир будто замер, собравшись в одну точку, люди замедлились. Я увидел, как Наземникус медленно отслеживает Римуса, поймавшего качнувшегося Сири, взглядом, потом поворачивается ко мне, и рука его тянется в оттопыренному краю старой куртки. Я не думал, рука сама дёрнулась к волосам, и режим «слоу мо» резко выключился, возвращая времени нормальное течение. Я увидел, как с моей руки срывается стилет, и резко оттолкнулся вместе со стулом, заваливаясь на пол. Над моей головой заклинание ударило в стену, вырывая из неё каменную крошку и пыль, а трактир разорвал душераздирающий крик. Когда я выбрался из-под стола, надо мной стоял Сири в боевой стойке. А Рем держал за шкирку визжащего Наземникуса. На месте правого глаза у того была кровоточащая рана, из которой торчал стилет, неуместно посверкивая драгоценными камнями. Сири протянул мне руку, помогая подняться, и мы пошли к выходу. За нами потопал трактирщик. Наземникус тихо скулил и просил отпустить его в Мунго. Рем выволок его на улицу, за ним вышли мы. — Помощь нужна? — пробасил трактирщик. — Нет. — Прошу прощения за инцидент. — К вам нет претензий. — Благодарю, — мужик потоптался на пороге, а потом ушёл. Я кинул на Флетчера Петрификус Тоталус и он, наконец, заткнулся. — Добби! — Да, хозяин! — Перенеси его в карцер, проследи. Добби цапнул Флетчера за одеревеневшую руку и исчез с хлопком. — Вот и погуляли, — пьяно хихикнул Сири. — Это что, вообще, за хрен? — Помнишь девочку с шаром, что кинула мне в руки портал при похищении? — Угум, — Рем крутил головой, ничего не понимая. Он был не в курсе. — Рем, Сири тебе потом расскажет, я не против. Так вот, Том не смог её найти. — Тёмный? Не смог?! Он же мощный менталист, заглянул бы в башку к старику. — Воспоминания об этом моменте в памяти Дамблдора и Грюма отсутствовали. Сири присвистнул. — Отобливиэйтили друг друга? — Скорее всего. — Ну да, типичная аврорская уловка для агента под прикрытием. «Последний шанс» называется. Дерьмовый «шанс» они выбрали, но для нас это только на руку. Сириуса пошатывало. Адреналин, заставивший его собраться в трактире, отпускал. — Парни, я домой. Простите, — сказал я, обнимая их по очереди. — Да ладно, раз твой Тёмный тебя в этот раз отпустил, значит ещё отпустит. Надо как-то переварить, что все мы скоро будем несвободными людьми, — хохотнул Сириус. Я внутренне хмыкнул. Знал бы Сири, насколько я уже не свободен. И как я этому рад. В трактир идти не хотелось, аппарировать тоже, но у меня есть аж два портала. В спальню и к Тому. И всё такое соблазнительное. Что же выбрать?