Любовник смерти

Мы собрались все вместе за ужином. Кроме Гарри. Его день был так полон впечатлений, что он сладко уснул между Шессой и Нагайной, уткнувшись носом в медвежонка. Прикончив великолепный ужин (омары, спаржа, грибы портобелло, ризотто со сливочным соусом) и пригубив белое вино, разлитое эльфами по бокалам, мы с Томом приступили к рассказу. Говорил в основном он. Свою часть рассказа я выдал в отредактированном виде. Мама держалась. Тони накрыл её руку своей и успокаивающе поглаживал. Когда мы закончили, Сириус грязно выругался, а потом, извинившись, ушёл к морю. Вернувшись, он задал Тому только один вопрос: как тот смог воздержаться от убийства. — С трудом, лорд Блэк, с трудом. — Теперь я понимаю, ваше милордство, почему ты с него не слезаешь все эти дни! — подал реплику Антонин и тут же получил подзатыльник от мамы и гневный взгляд Тома. — Тони! Долохов! Откруциачу! Ну ты и придурок, русский! — раздалось со всех сторон. Тони вжал голову в плечи и поднял руки: мол сдаюсь, сдаюсь. А я покраснел, как институтка увидевшая непотребное в подворотне. Том утешающе погладил меня по колену. Я посмотрел на него. Нет, не утешающе. Расширенные зрачки, красные сполохи в глазах, раздувшиеся крылья носа. Этот маньяк разложил бы меня на столе, будь мы одни. Я закатил глаза и дёрнул ногой, пытаясь сбросить его горячую руку. Он сжал моё колено и руку не убрал. — Лили, как ты? — Я просто рада, что всё это почти закончилось. И я пойду на суд! — Лили! Она вздёрнула голову и расправила плечи. Казалось, её рыжие волосы разметал лёгкий ветерок. Валькирия! Огненная воинственная дева! — Я понимаю, что вы меня тут все держите за хрустальную вазу, но это моя жизнь и мой сын! Которого хотели подставить под смерть и боль! И я там буду! И да, Харон, возьми с Сириуса обет и расскажи ему всё. Он член семьи. Я дрогнул. — Мы с Антонином сами всё расскажем, Лили, — сказал Том. — Харону достаточно впечатлений за все эти дни. Или ты хочешь сделать это сам? — Я расскажу Сириусу лишь то, что касается нас с ним лично. Остальное, пожалуйста, расскажите сами. Я действительно устал. Сириус непонимающе крутил головой. Лили похлопала его по предплечью. — Иди спать, Харри. Мы всё расскажем, — мягко сказала мама. Я встал и совершенно автоматически пошёл к бунгало. Подвинул Наги, прижал к себе Гарри и провалился в глубокий безмятежный сон. Мне снился Фред. Чуть старше, чем я его помнил в день битвы. Он улыбался, но в глазах притаилась затаённая боль. — Как ты? — Скучаю. — Он тоже. — А ты как? — У меня новая жизнь, Фредди. — Ты счастлив? — Да. — Можешь попросить Её? — О чём? — Меня уже не вернуть. Пусть подарит ему покой. Я дёрнулся. — Не тот покой, придурок, — хмыкнул Фред. — Пусть обрежет нить нашей связи. Я не хочу тянуть его за Грань. — Но ты потеряешь его в следующих перерождениях! — Зато он не будет мучиться сейчас. Я люблю его. А ему — больно. Каждый день. Это несправедливо. — Но ведь тебе тоже больно! И он любит тебя! — тут я вспомнил нашу последнюю встречу с Джорджем. — Ты ведь слышал его? — Конечно, слышал. — Ты не прав. Он тебя не простит. — Глупые мальчишки, — раздалось сбоку, и в наш диалог вступила Смерть. — Один не может потерпеть и утопил себя и брата в боли и тоске, второй думает, что истинную связь можно разрушить, а третий торопится заглянуть за Грань. — Джорджи?! — Ты думаешь, он не чувствует твоей боли? Того, как ты скучаешь? Не связь тащит его за грань! А твоё нетерпение, тоска, боль, то, как ты скучаешь по нему. — Что мне делать?! — Выдохни. Отпусти. Перестань скорбеть. Не топи его в горечи и слезах. Дай ему пройти свой путь. Он обязательно к тебе вернётся. Не радость ли видеть, как твоя половинка живёт, получая опыт, знания, испытывая удовольствие? Оставь ему светлую грусть и уверенность, что вы будете снова вместе. Чтобы он встретил меня как любимого друга, а не звал ночами хриплым от рыданий голосом. Фред просветлел лицом. Поклонился Бледной Госпоже. Крепко меня обнял. Шепнул: — Спасибо! И не торопись ко мне, братишка. Я вас дождусь. И Джорджи, и остальных. И мы ещё обязательно встретимся! Когда я проснулся, плечи ещё хранили тепло его рук. Рядом тихо спал Том, прижимая меня к себе тяжёлой рукой. Я легко погладил его по лицу, чтобы не разбудить, и пошёл на пляж. Из-за линии горизонта выкатывалось Солнце. Пылающий белый шар. Вызолачивая воды моря, делая их живыми. Я сел на шезлонг рядом с задумчиво глядящим вдаль Сириусом. — Прости меня, — сказали мы одновременно.