Любовник смерти

Мы вернулись в поместье в несколько подавленном настроении. Мне было жаль Гриндевальда и его не сложившуюся судьбу. А Том, очевидно, боялся за меня. Нет, детей нам точно пока не надо. Если он так надо мной трясётся, что же будет с ребёнком? Заключение в силовой кокон на безлюдном островке в океане? Мы сидели в каминной, пили грог, курили кальян. Том вдруг развернулся ко мне. — Скажи мне, почему ты со мной? Я же Тьма. А ты Свет. Я глубоко задумался. Что заставляет делать нас выбор в пользу того или другого человека? Ведь иногда мы любим даже вопреки. Убеждениям, предпочтениям, шаблонам. Что вызывает это чувство свободы и связанности одномоментно? Я смотрел в мерцающие в полумраке глаза Тома. И чувства поднимались во мне, как пена на шампанском. Под краешек. — Я с тобой потому что именно ты трогаешь меня за самое сердце. И не имеет значения, что мы разные. Даже хорошо, что мы разные. Ты ведь не моё отражение. И поэтому ты не должен мне соответствовать или оправдывать все мои надежды. Ты — личность, ты имеешь право быть таковым, как ты есть. И именно за это я люблю тебя. И моя любовь научила меня принимать тебя таким. С минусами и плюсами. От макушки и до самых кончиков пальцев. Ведь ты признаёшь за мной право быть самим собой. Ты решился любить меня как есть, не выдумывая себе образы. Любовь — это не только одуванчики над головой, упирающиеся в ярко-синее небо, любовь — это ответственность и решимость уметь принимать любимое существо во всей полноте его личности. И я принимаю тебя. Таким как ты есть. Во всей твоей великолепной Тьме. Что так подчёркивает мой Свет. Делая меня настоящим, объёмным, цельным. — Тебе нужен принц, а я дракон! — Глупости. Кто решил, что принцесса ждёт принца? Принцесса ждёт дракона! Потому что именно с него начинаются приключения. — Я хихикнул. Перед глазами встал чёрный дракон. Огромный, мощный, родной. Когда-нибудь я увижу его воочию. Я продолжил: — Том, Тьма всего лишь цвет магии. И мир не однообразен. Нет ничего предосудительного в Тьме. Иногда не нужно противиться плохому в себе. Плыви по течению. Пропусти это через себя. Будь жадным, злым, завидуй, ненавидь, будь слабым, распущенным, глупым или пошлым. Дай возможность чёрному в тебе затмить белое. Расширившись оно лопнет, оставив позади себя белоснежное с маленькой чёрной точкой знания, что ты можешь таким быть, но осознанно не хочешь. Потому что нет истинно чёрных и истинно белых, есть серые, каждодневно и ежесекундно делающие свой выбор. — О Мерлин, иди ко мне, моя мудрая принцесса! Чем дольше ты говоришь, тем больше моё ощущение, что я тебя не заслужил, и мне просто повезло. Невероятно повезло! Том сграбастал меня, сжал, смял, и вечер перестал быть томным.

***

— Харри. — М-м-м? — Когда у нас будет медовый месяц, мы запрёмся в каком-нибудь недоступном месте, и я не выпущу тебя из постели. — Ты и так меня оттуда не выпускаешь. — Неправда. Вчера мы ходили в Поттер-менор. — Слушай, а как я домой попал. Я что, уснул? — Да, на третьей странице. Ты был очень милым. Хотя меня иногда посещают мысли, что я тебя усыновил. — А если бы я был твоим родственником? Ну, знаешь, проверка крови — и вот мы потерянные братья. Как в индийском фильме. Все плачут от радости или горя и танцуют. — Ну и к чему этот вопрос? — Ну, как быть с физическим притяжением? — А, ты про это. Да мне было бы наплевать. Даже если бы ты был моим дедушкой, я бы всё равно тебя соблазнил. Когда ты рядом, ничто не имеет значения. Вся мораль, принципы и предрассудки осыпаются как шелуха. — А ты меня соблазнил? — Ещё как! Напоил тебя и воспользовался. Или ты думаешь, что наш секс был спонтанным? Я хотел тебя уже там, в сфере Темперо, когда вынырнул из Омута памяти. Ты был горяч и прекрасен. Я хотел владеть тобой, как самой прекрасной вещью, что видел за всю свою жизнь. Я смотрел твои воспоминания и отчаянно завидовал всем тем, кто может быть рядом с тобой. Особенно Северусу. — Я не вещь! — Да, именно в этом весь смысл. Владеть человеком оказалось намного привлекательнее. Вещи не стонут, не закатывают глаза, не краснеют от поцелуя и не кончают, когда их лишают воздуха. Ты великолепен, прекрасен, идеален. Ты лучшее, что я держал в руках, самое безупречное, чем я когда-либо обладал. После тебя всё остальное пресное, неинтересное и бессмысленное. — Ох, опять ты говоришь так, что я теряюсь. — Никуда ты не потерялся. Вот ты! — АЙ! Щекотно! Ну То-о-о-ом! А-ха-ха-хах! Прекрати! — Звук падения. — Ты уронил меня с дивана! И испугал Нагайну! Наги, ну не обижайся. Возвращайся к нам. Том! Быстро извинись перед ней! — Наги, прости. Возвращайся. Харри, и ты тоже. Чего ты там лежишь? — Ты меня уронил, ты и поднимай. О! А можешь выше поднять? Круто! Меня ещё никогда не левитировали! А сам ты можешь летать без всего? — Без всего? Боюсь, это будет странно. К тому же сейчас холодно. — Ну То-о-ом! Я про без метлы, ну, или ещё на чём там летают?