Любовник смерти

Вечером мы поужинали и осели в каминной, дожидаясь середины ночи. Заклинание Итер показывало, что Дамблдор вот уже час как остаётся на одном месте. Следилка на палочке работала до сих пор. Очень не хватало карты Мародёров, и я вспомнил, что близнецы нашли её в своё время в каморке Филча среди конфискованных у учеников вещей. Значит и туда заглянем. Оставлю Тома в Тайной Комнате, а сам под мантией схожу заберу. Мы решили, что я пойду под мантией, а Том наложит на себя Дезиллюминационные чары и Тихий шаг. Унюхать его сможет только кошка Филча, но наложим Ступефай в крайнем случае. Двигаться вдвоём под мантией, даже активированной, крайне неудобно. Я заранее, надеясь на лучший исход, попросил Дорри установить в каминной высокий крепкий насест для феникса, описав его из воспоминаний как можно подробнее. Так же там поставили поилку с водой и положили орехи и мелко порезанные фрукты. Если с фениксом всё выйдет, потом перемещу его на остров. Там жаркой птичке должно понравиться. Да и безопаснее. Около двух ночи, удостоверившись в том, что точка Дамблдора так и не сдвинулась по карте, Том аппарировал нас в Хогсмид, и мы пошли старым путём через «Сладкое королевство». Том был под чарами, я же надел мантию на шею в виде гривны и активировал её, поэтому держал Тома за кисть руки или одежду, чтобы он понимал, где я нахожусь. Это было его требование, мне проще было ему следовать, чем заставлять его нервничать. Ещё когда мы шли по ходу, я почувствовал замок. Он тянулся к нам, ласкал, звал. В коридоре я цепко взял Тома за руку, переплёл пальцы и прислушался к себе. А потом потянулся к сердцу Хогвартса. И вот мы уже стоим в ритуальном зале. Центральный камень переливается, гудит на грани слышимости. Сняв чары невидимости, мы щедро напитали сердце кровью и силой. Так же влили силы в запирающие и охранные плетения. Хогвартс дарил нам ответную любовь, ластился, льнул. — Сможешь таким же образом попасть в кабинет? — Давай попробуем, там если и есть защита и сигналки, то, скорее всего, на двери и окнах, так что это наиболее тихий и безопасный способ. Мы вновь переплели руки, и я сосредоточился. Лёгкий, едва ощутимый рывок перемещения, и вот мы посреди так хорошо знакомого нам кабинета. Фоукс, сидящий на жёрдочке, удивлённо курлыкнул, увидев две соткавшиеся в неверном лунном свете фигуры. Я сделал попытку подойти к нему, но Том сжал мою руку, одёрнув. — Стой! — зашипел он мне на ухо. — Дай я всё вначале проверю на сигнальные чары. Я замер, кляня себя за порывистость. Сигналки, как мы и предполагали, оказались лишь на входной двери и на окнах. Одну на окне придётся разорвать, имитируя отлёт феникса. А может и не имитируя. Может мы сейчас с ним договоримся. Но вначале закроем кабинет от всех волей потомков Основателей. Портреты директоров тихо перешёптывались, не вмешиваясь в процесс. Том сразу по появлению наложил на них заклинание Конфиденциальности, так что они не смогут рассказать ничего своим дублям в других домах. Том сосредоточился, и я увидел нити плетений. Они были похожи на плетения ритуального зала, только проще. Том восстановил разрушенные, добавил новых, а потом уже вдвоём мы начали вливать в них силу и магию. Нити плетений завибрировали, по ним прошла радужная волна, а потом яркая белая вспышка. Всё! Теперь в кабинет сможем попасть лишь мы. Том отпустил мою ладонь, и я подошёл к Фоуксу, который всё это время лишь следил за нами с насеста. Я протянул ему раскрытую ладонь, глядя в глаза. Феникс — крупная птица и может нанести серьёзные повреждения как клювом и крыльями, так и своим внутренним огнём. Фоукс благосклонно прихватил клювом мои пальцы и выпустил, курлыкнув, и посмотрел на меня, чуть склонив голову на бок. Венчик перьев на его затылке слегка колыхнулся. Он был на пике своей формы, так что спокойно перенесёт перелёт. Я достал из головы одну из японских шпилек Тома, раскрыл кинжал и ткнул себя в кончик пальца. Выступила капелька крови. Протянул его Тому, тот сделал то же самое. Я смешал нашу кровь и протянул палец фениксу. Тот принюхался, а потом ловко слизнул её неожиданно длинным языком. В нас течёт кровь основателей. Как ещё объяснить птице необходимость слушаться, я не знал. — Фоукс, мы закрыли доступ в кабинет. Теперь сюда не попасть. Ты сможешь временно пожить в другом месте? Тот утвердительно курлыкнул. Ну что ж, будем считать контакт налаженным. — Тебе надо переместиться в Мракс-хаус. Прямо сейчас. Найдёшь дорогу? — Птица посмотрела на меня, как на дурака, а потом исчезла во всполохе огненных искр. Я выдохнул с облегчением и только сейчас понял, как оказывается был напряжён всё это время. И да, я забыл умение феникса аппарировать. Так что сигналок с окон снимать не придётся. — Всё хорошо, — я почувствовал на плече руку Тома, развернулся и, привстав на цыпочки, легко поцеловал его в уголок рта. — Молодые люди, — раздался со стены знакомый ехидный голос. Достопочтенный Финеас Найджелус Блэк решил вклиниться в разговор. — На какое время вы закрыли кабинет и наложили чары Конфиденциальности? Мы тут привыкли к светской жизни. — Уважаемый лорд Блэк, это временная вынужденная мера. Вы тут в любом случае не в одиночестве. Если хотите, могу попросить эльфов сообщать вам самые свежие новости и читать вам газеты. Раздалось многоголосое одобрение. — Ты закрывал кабинет от эльфов? — спросил я Тома. Он покачал головой. — Магия эльфов нам не подвластна, Харон. Ритуальный зал закрыт, так работает магия алтаря. Но вот остальные помещения — нет. — Хорошо. Раз мы до этого догадались, то другой кто тоже может. Поэтому сейчас пойдём на кухню, знакомиться со всей колонией. Я кивнул портретам, отдельно поклонился лорду Блэку, взял Тома за руку и, сосредоточившись, потянувшись к замку, перенёс нас на кухню. Там жизнь била ключом. Что-то пыхтело в котлах, шкворчало на сковородках, и по помещению разносились соблазнительные запахи. Эльфы расторопно шныряли под низкими закопчёнными сводами кухни, мыли, парили, жарили, болтали и смеялись. Когда нас заметили, гомон вначале испуганно стих, а потом возобновился с новой силой. Нас окружила любопытная и доброжелательная толпа. Сотни распахнутых огромных глаз воззрились на нас. Зелёных, синих, жёлтых, янтарных. Все эльфы были подпоясаны чистыми наволочками с логотипом Хогвартса. Тут Том взял управление в свои руки. — Доброй ночи, эльфы! — Ему ответил нестройный гул голосов. — Кто из вас старейшина колонии? Из угла, со стопки с массивными кулинарными книгами, бодро соскочил и потрусил в нашу сторону пожилой эльф. Не Кричер, конечно, тот вообще был Мафусаилом среди эльфов, но тоже очень немолодой. Большие уши повисли с возрастом, как у колли, большие глаза цвета меди смотрели с достоинством. Он очень странно вглядывался то в меня, то в Тома. Так иногда на меня Кричер глядит, замечая всё, даже скрытое чарами. — Мы, — начал Том, кивнув на меня, — потомки основателей и… — продолжить ему не дали. Вдруг все эльфы рухнули на колени. Я даже испугался и чуть подпрыгнул, закрывая нас щитом. Том, видимо, тоже, потому что я оказался задвинут за его спину. На нас оказалась направлена сотня пар глаз. — Мы так давно ждали вас, господин! — торжественно сказал старейшина, не поднимаясь с коленей. Я убрал щит, слегка отодвинул Тома и обратился к эльфам. Он со своими замашками Тёмного Лорда ввёл в панику сразу всю колонию. — Встаньте, пожалуйста. — Эльфы начали переглядываться и робко подниматься с колен. Я тоже хорош, зная как их пугает адекватное поведение, но по другому я не мог. — Сейчас в Хогвартсе будут большие перемены. Возможно сменится директор. — Снова переглядывания, но уже удовлетворённые. Лёгкий шепоток. — Поэтому с сегодняшнего момента вы будете подотчётны нам, а не директору. Его элементарные просьбы, касающиеся быта вы можете исполнять, как если к вам обратился ученик или гость Хогвартса. Но больше никаких зелий, никакой слежки или перемещений. Эльфы радостно закивали. Не думаю, что они рады были исполнять столь гадкие приказы, как зелья в еду или слежка. — Говорите, что Магия Хогвартса вам не позволяет. Он ничего не сможет этому противопоставить. Я разрешаю вам защищать себя и учеников. И разрешаем отвечать на все вопросы комиссии и аврората, что будут проверять Хогвартс. Только про нас стоит молчать. Общий вздох облегчения прокатился под низкими сводами. — Также я попрошу мне в помощники двух эльфов, старейшина, на ваш выбор, для связи и для небольших поручений. Вы всегда сможете передать с ними вопрос или просьбу. Старейшина вытолкнул к нам двух похожих, как близнецы, эльфов, Милли и Вилли. С огромными васильковыми глазами. Те с ужасом и благоговением воззрились на нас. Причём на меня с тем же, что и на Тома. Чувствуют Десницу Смерти? Я не удивился бы. Если Кричер и Добби узнали меня, хотя знаком я был с ними в том будущем, что ещё не произошло. Вилли я дал указание раз в день появляться в кабинете директора и рассказывать все новости, а также приносить газеты и зачитывать их, если будут такие просьбы у портретов. И уже от себя попросил переместить им в кабинет парочку натюрмортов с едой и напитками. Пусть развлекаются. Милли же сделали нашим связным. Любая просьба от Дамблдора, выходящая за рамки быта, попытка угрозы жизни или здоровью ученика или гостя, или же просьбы и вопросы от старейшины будут доносится им до меня или Тома. А сейчас я попросил Милли достать из каморки Филча карту, подробно описав её. Через пять минут я уже держал желтоватый пергамент, а Милли млел от моей благодарности. Мы еле вырвались с кухни, потому что эльфы всё порывались усадить нас за стол и накормить, в итоге набив нам карманы пирожками и фруктами. Помахав им рукой и отдельно кивнув старейшине, мы переместились в туалет плаксы Миртл. Не успел Том открыть комнату, прошипев на парселтанге «Откройся», как из кабинки выглянула заплаканная Миртл и прижав ладошки к губами, воззрилась на Тома. Он похолодел лицом, развернулся к ней и церемонно поклонился. — Миртл Уоррен, я приношу тебе свои глубочайшие извинения за тот инцидент и прошу простить меня. Я сожалею, что так всё произошло. Все годы, что прошли с того момента. Миртл посмотрела на него совершенно серьёзно, не кривляясь и не хныча, а потом совершенно нормальным взрослым голосом произнесла только два слова: «Прощаю. Свободна!» — и истаяла в воздухе. По помещению пронёсся ледяной шквал, и всё затихло. Том дёрнулся, схватившись за область сердца. Я обнял его, заглянул в глаза. Он лишь покачал головой в утешительном жесте. И расправил плечи. Я ошеломлённо посмотрел на то место, где только что был призрак. Неужели нужно было лишь нескольких человеческих слов и искреннее раскаяние?