Любовник смерти

Мы так и не поужинали в тот вечер. Просто пили глинтвейн и курили кальян. Ароматный дым плавал в тишине и уюте. Не было сказано ни одного слова. И мыслей тоже не было. Просто тихий зимний вечер накануне чего-то важного. Ночью мне снился горячий пушистый шар солнца. Я трогал его руками, гладил, перекатывал в руках. Солнце совсем не жглось, хотя я чувствовал исходящий от него ощутимый плотный жар. Лишь покалывало пальцы. Проснулся я от того, что Том отлежал мне руку и всю правую половину тела. Он спал, уткнувшись мне носом в плечо, навалившись всем телом так, что у меня онемела вся правая половина. Я с трудом выполз из-под него, подложив ему под голову отброшенную подушку. Волосы, распущенные во время сна, напоминали голову медузы горгоны. Пряди змеились по спине, плечам, путались в подмышках, падали на лицо. Я посмотрел на это буйство и, вызвав Добби, отдался в его заботливые руки. Я со смешанными чувствами смотрел на себя в зеркало. Не думал, что две косы, которые потом сплетаются в одну, будут так интересно смотреться. Мне вообще было странно, что длинные волосы могут добавлять брутальности мужчине. Хотя если они настолько буйные, как мои, почему бы и да. Решив потанцевать с мечами, я вытащил из гардероба мягкие штаны и футболку, пошёл в дуэльный зал. Вначале немного размялся и разогрел тело, потом призвал два меча и принялся вначале раскручивать их, привыкая, подстраиваясь, потом активировал манекены. Через сорок минут я выдохся и, пропустив ощутимый удар в бедро, остановил бой. Я сел на мат, расслабился, выравнивая дыхание, и обратил свой внутренний взор на магическое ядро. Оно так же завораживающе пульсировало, расширяясь в рыхлый большой шар и сужаясь в плотный маленький. Мне показалось, что шар стал больше, но сложно было судить без сравнения. Можно будет посмотреть в воспоминаниях позже. Когда я открыл глаза, передо мной сидел Том. — Меня снова долго не было? — Да, около часа. — Извини. Я выглядел так же пугающе? — Нет, никакого пустого лица. Но да, пульс, дыхание были замедленными. Том встал, подал мне руку, помогая подняться на одеревеневшие ноги, а потом резко дёрнул на себя, обнимая. Я попытался отстраниться, я все же почти час проскакал с мечами и пах не розами. — Пусти, мне надо в душ. — Надо, но я не пущу. Мне нравится твой запах. — Извращенец! — И это говорит мне человек, который возбуждается от плётки, кончает от асфиксии и терпит ругающуюся матом птицу. Туше. Я всё же вырвался в душ из объятий Тома, переоделся и пришёл на завтрак. Том поднял ко мне голову от газеты. Это было даже странно. — Дело сдвинулось с мёртвой точки. Дамблдора отстранили с места главы Визенгамота, потому что «он манкирует обязанностями. И не появлялся на судебных разбирательствах уже более трёх лет». Осталась ещё МКМ и пост директора Хогвартса. МКМ ему можно оставить. — Думаешь он сейчас активизируется? — Да, но ненадолго. Как только нагрянет комиссия, ему будет не до интриг. Хотя думаю, он сложил два и два после опровержения пророчества, увидев активность журналистов и тебя рядом со мной. Будет стараться выяснить твою подноготную. Кто такой, откуда взялся. — Он написал Лили с просьбой о встрече. Скорее всего и Лонгботтомов обрабатывает параллельно. — А смысл? Текст реального пророчества озвучен в прессе, и оно не несёт угрозы. — Если не считать угрозой любовный интерес Тёмного Лорда к светлому ребёнку. — Хм, не рассматривал это с такого ракурса. — В любом случае, я перевёл стрелки с Лили на себя. И да, он теперь точно копать будет. — Абсцесс лечится через обострение воспаления, — философски заметил Том. — Скальпелем, — злобно ухмыльнулся я.