Любовник смерти

Утром я проснулся один. После всех процедур, после завтрака, на котором Тома тоже не было, я связался с Лили по парному зеркалу. Её улыбающееся лицо — один из смыслов новой жизни. — Привет! — Привет! Как ты? Как же мне не хватало таких простых слов. Сказанных таким тоном. — Всё хорошо. Начал распечатку Поттер-менора. Это займёт некоторое время. Если хочешь — наведаемся туда. Может что-то нужно исправить сейчас. — О, я с удовольствием. Когда? — Я предупрежу заранее. Не сегодня точно, вчера дом выпил немало силы, — я передёргиваю плечами, вспоминая вчерашний день, — как Гарри? — Ха, растёт, шалит, заласкан Вальбургой и Сириусом. Сири купил ему метлу! Я немного боюсь, хотя он страшно ей интересуется. Конечно интересуется. Стихия воздуха прописана в истинной сути, в анимагической форме и самое лёгкое из четырёх стихий, что даются мне из природной магии. — Не бойся, это в его сути. Все Поттеры принадлежат воздуху. Мы его подстрахуем. — Знаешь, я соскучилась, — совершенно неожиданно говорит мама. Потом замялась, — не пойми это неправильно. Но у меня ощущение, что ты мой старший потерянный когда-то сын. Так хочется обнять тебя, накормить, слушать твой голос. — И я соскучился. И в том же ключе. — Я улыбаюсь немного кривовато. О мама, так вот в кого у меня интуиция. На заднем фоне раздаётся какой-то грохот. Она оборачивается с тревогой, брови сходятся на переносице, а потом лицо расслабляется. — Извини, пойду устранять последствия катастрофы по имени Гарри Поттер, — она улыбается мне тепло и искренне, и я прощаюсь. Зеркало я не убирал, в раздумье слегка касаясь изумруда. Это был камень Тома. Но потом решил не вызывать его, раз он не показывается, значит не готов после вчерашнего дня потрясений и откровений или просто занят. Я для себя за все жизни сделал один конкретный вывод — если ты нужен человеку, он найдёт тысячу способов с тобой связаться. Если не нужен — он найдёт тысячу способов тебя избежать. В этот момент на мои плечи легли широкие горячие ладони. Как он так тихо ходит? — Привет! — Том слегка сжал ладони, а потом я ощутил мимолётный поцелуй в висок. Меня обдало запахом кофе, с тонкой ноткой вишни и коньяка. Магия Тома окутывала мягкими волнами. Деликатно, нежно. — Привет, — я накрыл его руку ладонью. Тоже отпустил свою магию, которая льнула к нему, как кот. — Ты завтракал? — Да. — Опять тосты с вареньем? Мне стало мило и смешно. — Том, ты никогда не замечал, что в тебе живёт ещё один человек? — Нет! — А я — да. Твоя внутренняя бабушка заставляет контролировать, хорошо ли я покушал, — я улыбался. — Скажи, как она уживается с твоим Наитемнейшим Величеством. Они не конфликтуют? Или она вяжет ему носки, а он контролирует её приём лекарств от деменции? — Не конфликтуют, — буркнул Том, и я пожалел о своей шутке, потому что он убрал руки с моих плеч. Но потом он оказался передо мной, положил мне руку на затылок и поднял со стула. — Не дразни бабушку, Харррон, — ну вот опять, ну как он это делает? Что такого в том, как он произносит моё имя, что у меня сносит крышу? — А то она заставит тебя носить подштанники с начёсом и шапку, потому что сейчас холодно. Весь мой запал сразу прошёл, а Том ухмыльнулся, увидев как вытянулось от ужаса моё лицо. — Неужели героя так легко напугать? Подштанники, Мерлин! Да я мог выиграть войну, просто утопив тебя в опёке*. — Иди ты, — буркнул уже я и зарылся носом в его плечо. Весь наш диалог напоминал мне безумное чаепитие у Кролика. Мы два сумасшедших. Психи. — У тебя есть планы на день? — Нет. Но я подумываю отдаться своей пантере. Один я этого делать не буду, она потом не отпустит. Я ещё не слишком её контролирую. Вернее она слишком контролирует меня. Если ты занят — схожу на Гриммо, к Сириусу. — Том дёрнул плечом. Я так и стоял уткнувшись в него и говорил ему в плечо: — Или попрошу тебя, — я поднял голову и посмотрел на него. Видимо это было неожиданно, потому что я застал на его обычно спокойном, непроницаемом лице что-то похожее на нежность. Он прижал меня назад к плечу, так и оставив горячую ладонь на основании шеи, пропустив пальцы под косу. Это неожиданно было крайне чувственным ощущением, и я тихонько вздохнул. — Дела меня никогда не оставляют, но я не хочу быть самым работающим человеком на кладбище. Обернёшься здесь или у тебя есть место? — Да, оно странное, но мне нравится. Только я попрошу Добби переместить меня и тебя. Если ты не против. Не люблю аппарацию. И оденься тепло, — вернул я шутку Тому.