Любовник смерти

Лили корпела над зельем в лаборатории. Настаиваться оно будет час. Кричер пригласил нас на обед, отчитавшись, что молодой мистер Поттер накормлен и уложен спать Тинки. Я на еду не налегал. Съел только грибного супа-пюре с гренками. Обращение к анимагической форме сродни медитации. На полный желудок может тяжело пойти. Сириус потащил меня в ритуальный зал. Это не было обязательным, но признавшая меня родовая магия Блэков льнула ко мне чёрным псом, крутилась у ног, тыкалась в руку. Я слегка приласкал её, и мне показалось, что она завиляла хвостом. Лили с нами не пошла, ей пора было будить Гарри. Сири начертил пентаграмму, я сел в центре, скрестив по-турецки ноги, выпил зелье и манил своего зверя под мерные катрены Сириуса. Первым я решил приманить пантеру. Вначале ветер из мыслей в голове не давал сосредоточиться. Мне было холодно, неудобно, маятно, катрены отвлекали. Но постепенно все мысли растворились, тьма легла мне на плечи, и я почувствовал взгляд. На меня смотрел зверь. Вначале я насторожился, но взгляд был не агрессивным, а любопытным. Зверь разглядывал меня, слегка наклонив голову, принюхивался, потом подошёл ближе. Я протянул руку, он понюхал её и фыркнул. Запах магии Блэков, истинной сутью которых был Гримм, чёрный пёс, не очень понравился моей кошке. Я опустил руку и замер. Ощутил прикосновение усов на своём лице, а потом кошка всем телом обтёрлась о меня шелковистым боком, замурчала, боднула головой в плечо, обвила хвостом, потираясь и растворилась во мне. Я встал на четыре лапы. Потянулся вначале передними, с наслаждением растопыривая когти, зевнул во всю пасть. Потом поочерёдно вытянул задние ноги, выгнув хвост дугой. Хвост?! У меня получилось! Я закрутился, пытаясь рассмотреть себя, запутался в лапах и брякнулся на бок. Человек, смотревший на меня восхищёнными глазами, обратился ко мне: — Харон, не торопись. Не контролируй своё тело. Оно умнее. Будешь думать, начнёшь путаться в лапах. Просто не думай. Я расслабился, грациозно вскочил на лапы и побежал, петляя и отталкиваясь от стен, как когда-то мой патронус развлекался в лесу. По кругу ритуального зала, помогая себе в поворотах хвостом, резко меняя направление, кувыркаясь через голову! Меня накрыло эйфорией. Никогда я не чувствовал себя настолько совершенным, гибким. Через полчаса я выдохся, вывалил язык, дыша открытой пастью. Рёбра ходили как меха. Человек, сидевший около алтаря, медленно подошёл и протянул руку. Как бы спрашивая разрешения на прикосновение. Я лизнул кончики пальцев шершавым языком, и он уже смело запустил пальцы в мех, начал гладить бок, шею. Это оказалось неожиданно приятным, ярким ощущением, я вальяжно завалился на бок, басовито замурчал, выворачиваясь, вытягивая лапы и собирая — распуская когти. — Харон, возвращайся. Я не хотел! Сейчас я был абсолютно свободен. Мне нужно лишь трепещущее тело добычи в зубах и тёплая нора. Всё! — Я знаю, как тебе не хочется. И кажется из забот лишь охота и сон, но наверху тебя ждут. Лили и малыш Гарри, которому ты обещал змею. Я тебя жду. Я хочу ещё поединок на мечах. Вспомни, как ты крепко сжимал меч. Как рубин царапал твою ладонь, и у тебя там скоро будут мозоли. Я посмотрел на свои руки и действительно увидел на правой мозоль. Интересно, кто вставляет в рукоять рабочего меча драгоценные камни? Тяжесть, неправильность навалились на меня. Я понял, что вернулся в своё тело. Сириус крепко обнял меня. — Харри, ты молодец! Постарайся запомнить состояния входа в форму, и самое главное — выхода. Когда форма настолько совершенна, выходить оттуда не хочется. Я так же не хотел возвращаться в себя — человека. Чуть так и не остался псом. — Спасибо, — чуть невнятно проговорил я. Казалось, что язык сейчас зацепится за клыки, — ты очень помог. — Ты был великолепен! — Это ты был великолепен. Я совершенно серьёзно рассматривал вариант побега в ближайший лес и уже мысленно вонзил клыки в косулю. Спасибо! Ты меня вытащил. Я встал на ноги, слегка покачиваясь, приноравливаясь к странному положению тела. Люди — дурацкие существа на самом деле. Нелепые, хрупкие, неуклюжие, лысые. Брр. Мешок на тонких ножках. Сириус придержал меня. В гостиной ждала напряжённая Лили с Гарри на руках и невозмутимая Вальбурга. Гарри чувствовал напряжение матери, крутился, капризничал. Когда я, поддерживаемый Сириусом, показался в дверях, он весело закричал: — Котик! — Котик, родной, котик. Ты прав. — Получилось, — вопросительно-утвердительно воскликнула Лили. — Чёрная пантера, — восторженно сказал Сириус, — он нереальный! Лили порывисто встала, переместив Гарри на бедро, и подошла обнять нас. Мы обнимались все вчетвером, Гарри оказался между нами, в кругу из любящих его и друг друга людей. Я, наверно впервые, ощутил, что у меня есть реальная осязаемая семья.