Любовник смерти

Том окопался в библиотеке, погряз в каких-то совсем уж древних книгах и свитках. Даже перчатки специальные надел. Я тоже, украсившись раскаянием, засел в соседнем кресле за устав рода Певерелл, и сладко проспал на нём несколько часов. Он для этого был достаточно объёмным. Потом, плюнув, призвал из каминной «Мастера и Маргариту». Чистое наслаждение. Даже возникла мысль попросить Тома кинуть на себя Обливиэйт и прочитать роман заново ещё раз, когда закончу. На вопрос, нашёл ли он что-нибудь по основателям, он загадочно усмехнулся и обещал рассказать позже. Ну, позже так позже. Я старался контролировать своё любопытство. Вечером мы поужинали, и Том предложил море. Конечно, я согласился! Воспоминания об этом волшебном месте были лучшими в коллекции на вызов патронуса. Взяв полотенца, корзину с вином и фруктами, мы оказались в моём персональном раю. Даже перемещение портключом не остудило восторга. Я вдохнул влажный солёный воздух, окинул бескрайний светящийся созвездиями горизонт и упал в песок, раскинув руки и ноги. Надо мной горел Южный крест, лёгкой дымкой сиял Млечный путь, и я ощутил себя бесконечно живым, целостным и счастливым. Мы плавали, грелись у костра и разговаривали. При Томе мне не надо было держать лицо, контролировать слова. — Я расскажу тебе сказку, — медленно сказал Том, глядя в костёр. Его глаза мерцали красными сполохами. — Про то, как лев полюбил змею. Я приподнялся на локте, смотря на Тома. Его лицо было задумчивым и одухотворённым. — Так вот, лев полюбил змею, а вернее змея. Ты знаешь, что анимагической формой Гриффиндора был лев, а наследием Салазара — наг, то есть змея? — Ну, про Салазара — это понятно. Про Годрика — не знал. — Твоя анимагическая форма тоже из крупных кошачьих. Это не просто так. — А твоя? Ты не пробовал, не узнавал? — Не пробовал, но узнавал. Змея в некотором роде, — туманно сказал он. — Так что про сказку? — А в сказке всё просто. Они любили друг друга. Да и сейчас любят. Ты же видел и слышал их в Омуте памяти. Мы правильно сделали, что пошли принимать рода вместе. По отдельности это бы просто не вышло. Они были супругами, а кольца рода — обручальные. Годрик заказал у гоблинов змею, а Салазар — печатку с изображением льва. Я не знаю, на каком этапе это было скрыто, и на каком этапе истории начали описывать их противостояние, но Салазар никогда не покидал Годрика. Разлучила их смерть. Видимо, кому-то было очень не выгодно, чтобы наследники смогли принять род и поэтому была организована легенда об их конфликте, скрыта информация о супружестве и, самое главное, о необходимости принимать рода вместе. Видимо до этого времени никто род так и не смог принять. Опять сработала твоя необыкновенная удачливость. Я глубоко задумался. Мы лежали у потухшего костра и смотрели в небо. И не заметил, как уснул. Мне снился смеющийся Годрик. Рядом с ним Салазар казался ещё более хрупким. Он, властно запустив руку в пшеничную гриву Годрика, что-то шептал ему на ухо. Потом обернулся, посмотрел на меня внимательно и сказал: «Проснись!». Я вскинулся. Том, накрывший меня одним полотенцем и второе подложив под голову, тряс меня за плечо. — Проснись, Харон. Скоро рассвет. Я знаю, ты хотел его увидеть. Мы сидели на берегу и наблюдали рождение солнца из морских глубин. Я опёрся спиной о грудь Тома, он обнял меня, скрестив руки на груди и положив мне подбородок на плечо. — Том, Том, ты смотришь? — беспокоился я, не в силах отвести глаза от этого чуда. Но он не смотрел, потому что я чувствовал, как его дыхание щекочет мне скулу и ухо. Я дёрнул плечом, — да смотри же! Над горизонтом поднималось красное марево, потом белый сверкающий шар и тёмные воды моря вспыхнули, наливаясь жизнью, светом. Именно этот миг вызывал у меня просто сумасшедшие ощущения. Я замер и даже задержал дыхание. — Дыши, — услышал я шёпот на ухо и рвано вдохнул. Я почувствовал, как Том взял мою руку, поцеловал запястье и надел на него что-то. Это оказалась металлическая змейка, которая уютно устроилась, немного покрутившись, и замерла, закусив свой хвост. — Что это? — Подарок. Я внимательно разглядывал браслет. Из светлого металла, скорее всего платина, из такого же был сделан порт-ключ острова. Очень детализированный. Видно все чешуйки, закрытые глаза змейки, прикушенный хвост. — Я не могу подарить тебе восход или звёздное небо, но я могу подарить тебе возможность видеть это тогда, когда ты захочешь. Этот остров теперь твой. Я запаниковал. Это слишком дорогой, обязывающий подарок. Ощутив моё напряжение, он продолжил. — Это ни к чему тебя не обязывает, Харон. Я купил его для тебя в тот день, когда мы поссорились из-за Малфоя. Если бы ты не вернулся, я бы нашёл возможность передать тебе порт-ключ, поверь. У меня крутилось много на языке. И про то, что поссорился со мной он, а не я. И что это невозможно - принять такой подарок. И что он не должен так поступать. Что я ему никто. И что я благодарен. Я не знал, как мне на это реагировать. Но знал, что хочу этот остров. И знал, что не смогу от него отказаться. Поэтому я просто сказал: — Спасибо! — вложив все свои эмоции от этого моря, восхода и счастья. Видимо мой посыл был услышан. Том вздохнул, развернул мою голову за подбородок и поцеловал. Дотла. До тла.