Любовник смерти

Весь вечер я провалялся в каминной с книжкой, трансфигурировав кресло в симпатичную козетку. Книга Толкиена незаметно увлекла меня, и я жадно поглощал приключения Беггинса. Том сидел рядом, пил кофе, лениво потягивал кальян и разбирал почту, поданную домовиком. Прямо посреди фразы, где Беггинс знакомился с очередным гномом с зубодробительным именем, я провалился в видение: огромный алтарь посредине круглого куполообразного зала. Алтарь был тоже круглым, состоящим из четырёх разноцветных сегментов. Красный, синий, зелёный, жёлтый. В центре опалесцировал фиолетовыми, оранжевыми и бордовыми сполохами выпуклый камень. Сердце Хогвартса! Прямо на алтаре, размазывая по разноцветному опалу кровь и читая катрены, на коленях стоял Дамблдор. Кровь была явно его. Он сжимал в окровавленной руке тёмный мягкий волнистый локон. Меня накрыло необъяснимой жутью и ощущением надвигающейся катастрофы. Я дёрнулся остановить его и… упал на пол. Меня трясло, я задыхался и не сразу заметил, что Том склонившись надо мной, крепко держит за плечи и, требовательно глядя в глаза, что-то говорит. — В-видение, — прошептал я, — загляни. — Хвала всем богам, он понял меня, и я почувствовал лёгкое давление на свой разум и расслабился. Видение закружило передо мной с новой силой. Очнулся я на руках Тома. Он стоял рядом со мной на коленях, прижимал к груди и легонько укачивал. Я зашевелился, и он отстранился. — У тебя уже бывали видения? — Да. Я думал они из-за нашей связи. Из-за твоего крестража внутри меня. — Все твои видения раньше касались меня? — Да. — Но не это? — Нет, не это. — Постарайся понять, это происходит сейчас или это возможное будущее? Я прислушался к себе, призвал интуицию. — Будущее. Том легко выдохнул. Мне стало легче. Потом в голове как будто зажёгся свет. Я знаю, что делать! — Я прошу тебя отменить своё решение. — Насчёт чего? — Насчёт рода Гриффиндор! Том сбросил меня с рук на пол и встал. — Нет! — Том! — я сел, оперевшись на руки и смотря на него снизу вверх. — Ты не понимаешь. Если ты также примешь род Слизерин, мы сможем закрыть своим решением доступ к алтарю! — Мне насрать на алтарь, Дамблдора и все рода вместе взятые! — неожиданно грубо сказал он. Это я обычно не сдержан, от Тома я такого не ожидал. — Я уже бил по лицу твой труп, мне не понравилось! — А вдруг это мои волосы в руке у старика? — это был нечестный приём. Откровенная манипуляция. Да и не похожи мои чёрные волосы на ту прядь. Но я про это промолчал. — Если ты в этот раз попробуешь сдохнуть, я тебя воскрешу и запытаю до смерти — прошипел Том мне в лицо, склонившись и грубо дёргая за локоть, поднимая. Я ничего не ответил и покорно позволил швырнуть себя в камин. Мы вывалились из камина Гринготтса в ВИП-зале, как были, в пижамах. Том хотя бы был в халате поверх, а я так и припёрся босиком, в футболке, сползающей с плеча, и в чересчур длинных штанах. В зал заглянул дежурный гоблин и нервно моргнул. Разъяренный Том зашипел: — Поверенных родов Гриффиндор и Слизерин, срочно! Того как ветром сдуло. — Не стоило так с ним. — Я заплачу штраф за неподобающее поведение, — буркнул он и приткнул меня на диван, сам же начал нервно шагать по комнате. Через десять минут к нам стукнулся, а потом с поклоном вошёл солидный и очень немолодой гоблин. Представившись Рагхуком и поверенным рода Слизерин, он с холодным вниманием воззрился на Тома. Том извинился за визит без предупреждения и вежливо, но жёстко сказал, что хочет принять род Слизерин. Конфиденциально принять. За тишину он заплатит, так же как за ночной визит и своё неподобающее поведение. Взгляд гоблина блеснул интересом, он спешно вышел. — Почему не я первым? — Если я сдохну, я избавлю себя от «прекрасного» зрелища вхождения в род Гриффиндор, — язвительно произнёс он. Я поёжился. Напоминать про крестражи, и что в итоге на меня потом падёт ритуал его воскрешения, я тактично промолчал. Самое главное, у меня даже не возникло сомнений, что я этот ритуал проведу. Но задумаюсь я об этом глубоко потом. Поверенный вернулся с большой серебряной шкатулкой, которая вся состояла из переплетения змей. Он поставил её на стол и отошёл. Том вопросительно посмотрел на него, ожидая ключ. — Открыть её может только сам наследник, — загадочно произнёс Рагхук. — Откройся, — произнёс Том на парселтанге, и змеи пришли в движение. Внутри, на изумрудном бархате лежало небольшое кольцо из светлого металла. Змей с глазами-изумрудами, кусающий собственный хвост. Уроборос. Том аккуратно взял его, подвинул меня на край дивана, лёг, положив голову мне на колени, и надел кольцо на палец. Змея ожила, выпустила собственный хвост и вонзила клыки в палец Тома. Он откинул голову и потерял сознание. Глаза его бегали под веками, он тяжело и напряжённо дышал, лицо было бледным. Я стирал испарину с его лба. Рагхук гипнотизировал лежащего Тома взглядом. Минут через тридцать Том резко вдохнул и открыл глаза. На миг его зрачки стали вытянутыми, как у рептилии, но потом приняли привычную форму. Я выдохнул с облегчением. Змейка на пальце слегка пошевелилась, устраиваясь и оплетая палец в виде спирали. Рагхук вежливо поклонился Тому, приветствуя новоявленного лорда Слизерин. Том сел, кивнул в ответ и попросил все регалии рода, устав рода, финансовые и имущественные отчёты и счёт за оказанные услуги передать позже и вызвать поверенного Гриффиндор. Гоблин ушёл, прихватив с собой шкатулку. Когда захлопнулась дверь, я взял его за руку, пожал ладонь. — Ну как? — Салазар — скользкий змей. Умудрился вытребовать себе прямого наследника. Но всё потом, я покажу тебе в Омуте Памяти. Я усмехнулся. Змей, кусающий собственный хвост. Тот момент, когда непонятно, кто кого перехитрил. Вновь хлопнула дверь, и новый гоблин предстал перед нами, торжественно держа перед собой золотую шкатулку простых линий. Он вежливо поклонился мне, Тому и представился Граухом, поверенным рода Гриффиндор. Гоблин был откровенно счастлив. Никто не ожидал явления наследника, а уж готовность принять род — и подавно. Шкатулка просила крови. На крышке была небольшая выемка, куда я и капнул каплю, дав проколоть палец Тому. Он повторил фокус с сжиганием в замкнутой сфере небольшого кинжала. Но вспомнив своё видение, я начал понимать его паранойю, даже проникся ей. Отмахнуть локон в толпе ничего не стоит. А потом добрый дедушка положит его на алтарь. С кровью же ритуалы не менее интересные. Внутри оказалось простое золотое кольцо-печатка. На поверхности был искусно выгравирован лев, стоящий на задних лапах и опирающийся передними на меч. Глаза были исполнены из рубинов. Я взял кольцо, немного виновато посмотрел на Тома. Я не боялся, нет. Надеюсь, он тоже не пострадает. Он порывисто и неожиданно привлёк меня к себе и жадно поцеловал, укусив за губу, совершенно игнорируя присутствие Грауха. Тот лишь загадочно усмехнулся. Это потом я узнаю, что Гриффиндор и Слизерин были парой, кольца — брачными, заказанными у гоблинов, а камни того же цвета, что глаза супругов. Красные у Слизерина, который после принятия наследия мог оборачиваться нагом, и зелёные у Гриффиндора, анимагической формой которого был лев. Я надел кольцо, почувствовал укол и оказался перед высоким мощным мужчиной с копной пшеничных рыжеватых волос и жёлто-зелёными кошачьими глазами. — Что-то ты щуплый, потомок, — прогрохотал он. — Разве смелость рождается из мышц? — вскинул голову я, смотря ему прямо в глаза. — Но бойкий, — расхохотался он и кинул мне меч. Я ловко поймал его, несколько раз провернул, со свистом разрезая воздух. Меч, который не раз приходил мне на помощь, приятно грел руку. Годрик улыбнулся мне, от его глаз разбежались лучики-морщинки, свойственные улыбчивым людям. — Владей, — махнул он рукой, — и постарайся подольше не сдохнуть. Ты мне понравился. — И всё? — несколько обескураженно спросил я. — Я тебе не Салли, плести кружева и сети. Вымогать ничего не буду. Оставишь потомка — спасибо. Нет — пойму, — отрезал он и растворился. Открыв глаза, я с беспокойством уставился на Тома. Он не был зол или холодно-отстранён. Я легонько вздохнул. Пронесло. Граух поприветствовал новоиспечённого лорда Гриффиндор и ушёл за уставом и регалиями рода. Я посмотрел на Тома. — Это было… интересно. И знаешь, он упомянул Салазара. — Да, Салазар тоже говорил про Гриффиндора. — Это странно. Нам все время рассказывали, что у них был конфликт. А он так тепло про него говорил, как будто… соскучился. Я сел, взлохматил волосы, чтобы привести мысли в порядок. Очень насыщенный вечер, события развивались с огромной скоростью. И этот разговор с Гриффиндором. Кажется, я упускаю нечто важное. Но одно было явным — ощущение, что принимать род Слизерин и род Гриффиндор важно было вместе. Вот прямо обязательно. Иначе бы или с принятием ничего не вышло, или было бы тяжело. Граух вернулся с большой деревянной шкатулкой, по углам оббитой золотом. Регалии рода. И уставом, мать его дери. Я убрал всё в браслет, в отделение, где дожидались своего часа регалии и устав Певерелл, туда же прибрал и шкатулку из-под кольца. Счёт я попросил выслать мне позже, включив в него чаевые на своё усмотрение. Я был бесконечно рад, что это посещение не закончилось очередной катастрофой.