Любовник смерти

Сутки в борделе были отличными. Я отвалялся, поел несколько раз, подлечился и элементарно выспался. Мне нужно было переварить все события тридцать первого октября как прошлой, так и нынешней жизни. Вечером следующего дня я ближайшим камином вышел в Хогсмит, оттуда двинул в пещеры, где когда-то в прошлой жизни встречался с Сириусом, и аппарировал в Мракс-хаус. Аппарацией меня вынесло перед воротами особняка. Красивые витые змейки сплетались между собой в замысловатый узор. Ни звонка, ни калитки я не увидел. — Откройся, — прошипел я на парселтанге. Змейки зашевелились и открыли для меня проход. Ну Том и говнюк. Мог бы быть более предупредительным. Хотя, о чём я. Он же знает по моим воспоминаниям, что я змееуст. Засыпанная гравием дорожка змеилась по запущенному саду. В глубине зеленел заросший плющом особняк. Люблю такие дома с историей. Подойдя к массивной деревянной двери, я постучал по металлической пластине серебряным кольцом в виде Уробороса. Змея, кусающего собственный хвост. Вполне символично. Скандинавы знали толк в легендах. Хотя, учитывая мою личную историю, может это и не легенды. Дверь беззвучно открылась, и на пороге появился очень старый домовик. Он поклонился практически в пол и проскрипел: — Добро пожаловать в Мракс-Хаус, Десница Смерти. Хозяин ждёт вас. Я провожу вас в кабинет. Домовик шаркал, я неторопливо шёл за ним, осматриваясь. Много тёмного дерева, шёлка, кожи. Добрый английский стиль старинного поместья. Том нашёлся за массивным столом красного дерева. Он сосредоточенно читал какие-то бумаги, но, увидев меня, улыбнулся и отбросил их на край стола. — Только дай коротышкам возможность писать тебе, и они похоронят под бумагами и отчётами, — сказал он и с хрустом потянулся, — ну, как бордель? Оценил персонал? — Колдомедик и кухня отличные. — Фу-у, Гарри, ты такой нудный и пресный. Ещё спроси, как пройти в библиотеку. О, точно! Мне надо было почитать один небольшой трактат Плиния. Было у него что-то о перерождении душ. Может в библиотеке Тома есть. Я-то теперь просто бездомный человек. У меня не то, что библиотеки не осталось, а вообще из всего имущества, только то, что на мне. Увидев выражение моего лица Реддл поперхнулся смешком и потянул меня в сторону каминной. — Чай, кофе или коньяк? Поговорим перед обедом. — Да. Поговорим. Я не понимаю пока, что мне делать. Мне надо получить документы, официальный статус, заняться наследием, Лили с малышом и я не знаю, за что хвататься. Мне даже жить негде и единственные деньги это те, что дал мне ты. Спасибо, кстати. За всё. Я никогда не думал, что это скажу, но работать с тобой было удивительно интересно. — Работать… Удивительно интересно… Знаешь, я никогда не думал, что все цели моей жизни и вообще всё, к чему я стремился и чего хотел — такие унылые и пресные, — неожиданно заявил Том. Я остановился и в недоумении посмотрел на него. Том был действительно серьёзным, даже страшным человеком. Он не шутил, не валял дурака, не подчинялся. Он твёрдой рукой выстраивал пешки в нужном порядке и сосредоточенно играл партию. Но не вчера. Вчера мы работали командой, как единый спаянный механизм. Не было неловкости, скованности или давления. Не было сделок. Не было сомнений. Было одно большое приключение. Я только сейчас это осознал. Неужели усыновлённая душа малыша Гарри так повлияла на Великого Тёмного. — Один вечер с тобой, один грёбаный вечер с тобой перевернул мою жизнь! — он вцепился в волосы и взлохматил их. Этот жёсткий политик выглядел сейчас крайне бесшабашно. Как Сириус в лучшие годы. Мы дошли до каминной и рухнули в бордовые мягкие кресла. Перед Томом возник давешний эльф и принял заказ на кофе и коньяк. — Никогда никого я не подпускал так близко. Это не в моей сути. Как понимаешь, детский приют уничтожает всю человечность на корню. Особенно если ты странный. Я передёрнул плечами, вспоминая «счастливое» детство у Дурслей. Думаю, Тому было ещё тяжелее. — Меня вполне устраивали последователи, но не друзья. Я странно себя чувствую. За вчерашний вечер я испытал страх, уважение, сочувствие и мне было весело! НО самое безумное для меня лично то, что я сейчас обсуждаю это вслух. С другим человеком. Ты меня проклял? Я дёрнулся, но понял, что Том шутит. Кстати, он действительно шутил все это время. И был сокрушительно человечным. Я понял, что этот Том Реддл необыкновенно притягателен для меня. Наверно мы психи. Оба. Чтобы немного сойти с темы личностного взаимодействия, раскрывшейся нам с неожиданной стороны, я спросил, что же всё-таки произошло между Лили и Джеймсом. Эпизод с его смертью не вызывал у меня ни чувства вины, ни потери. Лёгкая грусть. Но не от потери, а от встречи. Джеймс из воспоминаний Северуса был до обидного реалистичен. Ничего надуманного или преувеличенного. Том рассказал о змейке в манеже Гарри и последовавшей реакции Джеймса на то, что малыш змееуст. Он кривил губы и цедил слова, и я понял, почему он не захотел показывать мне в думосборе то, что увидел в голове Лили. Мне хватило воспоминаний Снейпа. Седая прядь так со мной и осталась в новой жизни. Хм, как интересно. Дамблдор мне по мозгам ёрзал, что умение говорить со змеями пришло ко мне с осколком души Тома. Да только у малыша Гарри никакого осколка не было, когда Лили увидела его со змейкой. Заметив моё настроение Том неожиданно предложил. — Давай напьёмся. Я никогда этого не делал. Похоже новая жизнь началась не только у тебя. А все решения и проблемы — на завтра. И мы дали.