Mine

      Тусклое небо не пропускало солнечных лучей в этот пятый январский день: края тяжелых облаков словно подсвечивались, задерживая холодные ленты света. Густая масса перетекала от серого к грязно-голубому цвету, медленно плывя невзрачным угольным вагоном куда-то в даль. Все усыпано снегом, крупные шапки валились с крыш несчастных домов, образуя осаду, из которой жители не могли выбраться из-за элементарной невозможности открыть дверь. Гололед стал причиной больной спины и ног многих людей, да так сильно, что они не желали покидать свои селения, предпочитая остаться в комнате, спрятавшись с головой под одеяло, и танцевать около батареи, ведь начался отопительный сезон, и ничего не станет дороже, чем этот кусок чугуна, излучающий тепло. Почти мертвая тишина утра стояла во всем городке, проезжали машины, спешили рабочие, ведь никто не давал им отпускных по причине сильных морозов, вот и приходится бедным волочить свое тело до места добычи ресурсов выживания. Хорошо, если по пути встретится знакомый на машине, который может подкинуть до места работы, а может не повезти, остается тащиться по холоду, морозить руки и ноги и выслушать выговор об опоздании из-за того, что передвигать своими конечностями по заснеженным по колено дорогам не так уж и просто. Обычные людские прелести в зимнее время года. С того момента, как я услышал эту радостную новость, прошло чуть больше месяца, доктор составлял отчет по каждой процедуре и обсуждал это со мной, я не понимал ни тех терминов, ни этих снимков, но ученому я не стал мешать высказывать факты, это его работа — констатировать и рассуждать. С каждым отчетом было ясно, что мальчик идет на поправку, что меня несказанно радовало. Но в то же время и сильно ранило. Каков для вас идеал красоты? Худое лицо, впалые щеки, придающие чахоточный вид? Или же округлое, загорелое, с крупным вздернутым носом? Идеал у каждого свой, каждому приятны различные черты, повадки, фигура. А видите ли вы здесь одну деталь, такую маленькую, но имеющую огромный вес? Все эти стандарты, погрешности, все это имеет один шаблон — человеческое лицо. Стоит немного изменить его вид, увеличить нос или сузить лоб, уже совсем другая личность, но анатомия одна и та же: внешность, восприимчивая человеческому разуму. Все, что похоже на нее — это норма, как только пропадет какая-либо часть, к примеру, нос — это станет чем-то из ряда вон выходящих, сознание больше не сможет воспринять это, как красивую картинку. Это отталкивает, и даже пугает людей. А теперь, взгляните на меня: пепельная кожа, волчьи клыки, дыра, скрытая за моноклем, и пустота вместо носа. Этого достаточно, чтобы хрупкий мозг воспринял это как что-то ужасное, возможно, отвратительное. Лицо, способное напугать — вот идеал любого злодея, казалось бы, но я становился все дальше от этой идеи. Меня тянуло к чему-то неизведанному, мне хотелось, чтобы мое лицо вызвало хоть у кого-то восхищение, а не страх. Я ощущал себя уродливым монстром на фоне своего возлюбленного, ведь у него такой вздернутый носик, кукольные глаза, отливающие синевой и детскими мечтами, теплого цвета кожа с веснушками — мечта всех юных красавцев! Меня поглощает волнение того, что скажет Грей, когда увидит меня. И это станет известно только тогда, когда мы встретимся лицом к лицу.

***

      Сегодняшний день для меня стал поистине особенным, я наконец-то смогу увидеть мир. В мой груди цвел крупными бутонами трепет, словно я попал в сказку, что стала правдой, хочется встретить в зеркале свое отражение, лица близких для меня людей. Столько много я здесь обрел, можно утешить свою печаль, поделиться маленькой радостью, и все в этом месте. Оно стало мне родным домом, в котором всегда чувствуются теплые руки. А что я могу дать взамен?       Время останавливается, когда с моих глаз спадает повязка: блеклый свет пронзает их, а перед ними — лицо ребенка, с такими большими глазами и белесыми вьющимися прядями. Мои руки коснулись бархатной кожи, проходясь по щекам, как-то не укладывалось в моей голове: худое взрослое тело и детские черты.       — Ты очень красивый, — из раздумий вывел голос доктора, — я бы тоже хотел так выглядеть. — Он испустил тяжелый вздох, словно на его груди лежала тяжесть, — господин просто восхищается тобой.       Я повернул голову и увидел, что на его голове был бумажный пакет до подбородка, большие очки перекрывали глаза. Удивление и любопытство взяли верх, и я спросил.       — Зачем вы носите это на голове? Есть причина? — он отвернулся и сел на небольшой пуфик.       — Да, — Флег опустил голову, — эта долгая история. Я не всегда носил это, все началось в школе. Знаешь, что такое — быть изгоем? Просыпаться с мыслью: “ Как выжить в этом аду?”, терпеть страдания от обидчиков. Страшнее то, что ты совсем один, никто не принимает тебя, все будто не замечают твоего существования. Жестокость была, есть и будет, но есть те, кто никогда ее не испытывал, и те — на ком она была испытана. Я был из людей второго сорта: унижения, драки, порча имущества — малая часть списка. Они заставляли меня носить мусорное ведро на своей голове, звучит, как что-то из театра абсурда, да? Но эта чистейшая правда, потом это стало привычкой, сработало негласное правило: я не вижу других — меня никто не видит. Я был слаб, не мог постоять за себя, мне лишь оставалось делать это, чтобы не навлечь проблем. Ведро сменилось пакетом, и вот так я пребываю сейчас, мне спокойнее, когда мое лицо закрыто чем-то.       — А вы хотите избавиться от этого? — я присел рядом с ним, положив руку на его плечо.       — Когда-нибудь...Хватит обо мне, — он глубоко выдохнул и взглянул на меня, — тебя уже заждались, и ты знаешь, кто именно. Тебе помочь дойти?       — Нет, я сам.       Доктор пожал плечами и скрылся углу комнаты. Выйдя из помещения, я был поражен: стены, уходящие далеко ввысь, на них можно увидеть аккуратно выведенный силуэт цилиндра, темные коридоры, где, как светлячки, играли пламя свечей в канделябрах. Широкими лентами рубиновый свет покрывает темный дубовый пол, придавая винный оттенок, а когда ступаешь, то чувствуешь тепло. Идя по таким знакомым туннелям и касаясь пальцами стен, я с приятным волнением поднимался по широким ступеням с резными поручнями, уже скоро окажусь перед заветными дверями.

***

      Слабый стук пронзает мою голову, сердце словно замирает, тихий скрип — аккуратные шаги по кровавому ковру приближаются, словно от стыда, я спрятал голову за воротником пальто. Когтями я нервно царапал алое стекло, наблюдая, как крошка падала на пол. Мои руки тряслись, а в груди все сжималось, словно тисками, это усилилось, когда почувствовал на своей спине легкую руку.       — Блэк, это ты? — слабый голосок заставил мое тело дрогнуть.       — Прошу, не смотри на меня, — холодно ответил в попытке убедить его это сделать. — Не хочу пугать тебя, — мне хотелось исчезнуть.       Я ниже опустил голову, чтобы мальчик не увидел этот кошмар. Столько мыслей заполонило мою голову, что даже не заметил, как почти сгорбился перед окном, мне стало плохо. С одной стороны, я хотел показать свое лицо, чтобы мой мальчик знал, как выглядит его любимый человек, но страх стать уродцем в его васильковых глазах словно сковывал мое тело.       Все перестало иметь для меня смысл: руки Грея подняли мою голову. Я думал только о том, что же услышу в ответ. Длинные пальцы скользили по моим щекам, губам, парень смотрел на меня, испуганного и удивленного. А затем робкий поцелуй прямо в темное веко.       — Ты удивителен, — он положил мою голову на свою грудь, — слишком хорош и красив. Разве не так? Взгляни, — он повернул мою голову к окну, — Разве твои жемчужные глаза ужасны? Разве твоя улыбка пугает? Жив не буду, если найду то, что красивее этого, — его пальцы коснулись моих губ, и я не смог сдержать улыбки.       За окном начался снегопад, на улице было совсем темно. При мягком свете черных свечей мы целовали друг друга, лишая одежды. Ласкали тела, нежась в постели напротив больших окон. Ветер завывал, просясь к нам в комнату, чтобы забрать себе тепло. Рыжеватый свет заливал наши лица, что выражали заботу и приятное волнение. Губы снова соединились, и мы погрузились в мир удовольствия на всю оставшуюся ночь.

***

      С самого утра я был на ногах, солнце в этот день светило со всей своей силой. Мальчик крепко спал после бурной ночи, а я сидел в темной комнатушке при свечах, внося последние штрихи в подарок возлюбленного. Это алая рубашка, подобная той, которую ношу сам. В ручную я собирал для нее лен с поля, скатывал тонкие, мягкие нити. Ткать приходилось долго, но через боль в спине и руках я продолжал, зная, кому вручу эту вещь. Для алого цвета нити были пропитаны соком древнего цветкового растения, оно цветет раз в несколько сотен лет. Сшивая детали, мне не раз приходилось обкалывать пальцы, но старания прошли не даром. Сейчас я заканчивал последний шов, попутно закатывая манжеты на рукавах.       Аккуратно сложив рубашку в черную коробку, я поспешил обрадовать Грея. Просунув голову в комнату, обнаружил, что парень потягивается в постели, лениво перекатываясь. Я медленно подошел к кровати и с улыбкой на лице поцеловал парня.       — С днем рождения, солнышко, — Грей обнял меня и притянул к себе, от чего я встал на четвереньки на матрас.       — М-м-м… Спасибо, — сонно промычал он.       — У меня для тебя подарок. Хочешь взглянуть? — в его глазах заиграли звезды.       — Очень хочу!... — я нежно приставил палец к его губам.       — Закрой глаза, — парень послушался.       Подняв его с кровати, я повел к большому резному зеркалу. Такой высокий, в меру худой и полностью обнаженный, он стоял передо мной. Ткань начала окутывать его длинные руки, спину и бедра, рубаха была почти до колен, в ней можно и голышом ходить. На талии были пазы для ремешка, который подчеркивал изгибы тела парня. Рукава были закатаны по середину предплечья, воротник ровно стоял и окружал шею, застегивая пуговицы, я восхищался тем, как ткань покрывала грудь, как открывала вид на светлые ключицы.       — Открой глаза, — как только он это сделал, то удивленно ахнул. Он вертелся, как волчок, чтобы рассмотреть получше, кружился и гладил мягкие нити.       — Чудесный подарок, — мальчик крепко обнял меня, — неужели ты сам ее сделал?       — Конечно, солнышко, — я прижал его к себе, словно котенка, и опустил на кровать, — заканчивай одеваться и спускайся к доктору.       Зайдя в лабораторию, я не увидел Флега, подумал, что он все еще в своей комнате, но шуршание больших картонных коробок дало о себе знать, ученый показался из них и, заприметив меня, быстрым шагом миновал бумажные препятствия. Вскоре Грей присоединился ко мне, и доктор начал что-то искать в шкафчике стола.       — С днем рождения, — он крепко обнял парня и вручил нам обоим небольшие шкатулки цвета бордо.       На маленькой подушечке лежал кулон в форме крыла дьявола, очень похожие на мои собственные, оно было абсолютно черное, даже не отражало свет ламп, серебряная цепочка из мелких звеньев, похожая на змею, поблескивала. А у парня украшение было в форме ангельского крыла, кристально белое, переливающееся всеми цветами радуги. Кулон защелкнулся на шее возлюбленного, покоясь на груди, затем и на моей, только мы хотели обнять друг друга, каменные крылья соединились сами по себе.       — Я решил сделать для вас именно парные кулоны, — доктор отвлек нас, — они будут символизировать вашу привязанность.       Мы понимающе кивнули и заключили друг друга в объятья. Довольный, мальчик сверкнул сапфировыми глазками и сильнее сжал меня в своих руках. Я лишь широко улыбнулся и поднял его над землей, вальсируя и смеясь, тепло и мягко.       — Как ты хочешь провести оставшийся день? — я откинул пшеничные прядки с носа.       — Может быть, на улице? Сегодня столько снега выпало, а я давно не бывал на природе, — мальчишка крепче обнял меня за шею.       — У меня есть идея получше.       — Да? Какая?

***

      — Минутная готовность! — выкрикнул Флег из-за снежной горы.       Сейчас мы находились среди кучи снежков за защитой, наспех возведенным дрожащими руками. Идея сыграть в холодную войну буквально показалось отличной. Все безоговорочно согласились, особенно Деменция, надеясь, что будет со мной в команде. Что ж, напарник Флега оставляет желать лучшего. Мы разместились во дворе особняка, где снега было достаточно. У нас было время подготовиться, а теперь осталось выжать последние секунды.       — Три, два, один! — момент настал.       Сразу же полетели в нашу сторону снежные снаряды, с огромной скоростью разбиваясь. В перерывах между бросками мы отвечали ответной атакой и резко опускались на дно, пока обстрел на заканчивался. Вскоре защита дала трещину, нам ничего не оставалось делать, как бежать за стены особняка.       — Пошел! — Грейсон сорвался с места и помчался, уворачиваясь от снежков, я остался в засаде.       Вскоре послышались быстрые шаги в мою сторону, меня хотят окружить. Как только эти двое появились, я поднял руками вихрь из снега, ослепляя их на некоторое время, что дало мне фору присоединиться Грейсону. В спину попадали куски снега, а ноги так и норовили разъехаться в разные стороны, что я выглядел как слон в посудной лавке. Как итог, мое тело плюхнулось перед парнем в снег, да так, что от меня только глаз остался. Парень вытянул меня и отряхнул.       — Как ты?       — В норме, — слышатся шаги и хруст, — нас окружают.       — Что будем делать? — спросил он, наспех вылепливая снежки.       — Черная Шляпа, сдавайся! — выкрикнула Деменция, раскидывая холодные снаряды.       — Мексиканцы на сдаются! — я вытянул голову, и сразу спрятал, снежок пролетел прямо перед моим носом, словно в замедленной съемке.       Напряжение нарастало, нужно быстро принять решение. Грейсон отличился своей скоростью, и не удивительно, ведь у него длинные ноги, значит, времени на перебежку у него чуть меньше, чему меня. Оставаться здесь было бессмысленно, нужно двигаться к базе, у Флега и Деменции она осталась нетронутой.       — Напролом, — резко выдохнул я.       — Что?       — Напролом! — по команде мы оба сорвались с мест и побежали по прямой, встречаясь с противниками. Замахиваясь, я попадал в девчонку, та была изворотливой, двигалась слишком быстро, всем корпусом она повалила меня, закидывая снегом, я поднимал вихри, чтобы сбить с толку. Та закрывала себя руками, давая мне возможность двинуться дальше. Следующим был Флег: тот выкидывал снежки один за другим, ему тем же отвечал парень, белая пелена витала везде, где можно и нельзя. Грейсон отправил снежную пыль в лицо, помогая себе ногами. Подбежав и схватив его за руку, я почти приехал на спине к снежной стене. Мы даже не успели перевести дыхание, как новая порция снарядов полетела в нас.       — Ложись! — парень плюхнулся в лицом в снег, катая снежки.       — Окружай их! — крикнул Флег.       — Грей, нападай! — последняя команда, которую я ему дал. Мое тело обрело новые силы и пустилось во все тяжкие. Снег так и валился на них, те закрывали свое тело от снежков, Грей смело закидывал противника, Флег был почти засыпан по горло, Деменция осталась за мной: скинув ее в сугроб, я буквально закапывал ее, тут подключился парень.       — Сдаемся, сдаемся! — выкрикнул ученый, поднимая руки. Девушка лишь недовольно посмотрела на нас, но сделала тоже самое.       — Я же говорил, что мы вам не по зубам! — мы с мальчиком рассмеялись. На улице темнело. Отряхнувшись от снега, мы всей командой вернулись домой, там нас уже ждал 5.0.5, снимая с нас, уставших, замерзших и с крупным румянцем на лицах, сырую одежду. Он провел нас на кухню, где были приготовлены для троих горячие напитки: кофе для доктора, какая с молоком для Деменции и красный чай для Грея, я же довольствовался кружкой теплой мышьяковой кислоты.       — Прогулка удалась на славу, — заключил Флег, потирая ладони о кружку.       — Нужно почаще выходить гулять, — согласился парень.       — Но на сегодня нам хватит, а то еще простудишься, — я потрепал его за чуть влажные кудри, — доктор, что насчет того проекта, который я вам поручил?       — На стадии завершения. Скоро можно будет отправлять заказчику.       — Отлично, составите отчет и мы с вами все обсудим, — от кивнул и продолжил пить кофе.       Вскоре двое покинули кухню, отдав кружки медведю, чтобы тот вымыл их, подождав, пока он это сделает, я сказал доктору остаться здесь. 5.0.5 закончил и покинул комнату.       — Доктор, не хотелось при всех, но как вы объясните факт того, что уровень продаж снизился? Надеюсь, у вас есть основания это оправдать, — Флег взволнованно потер ладони и начал ерзать на стуле.       — Сэр, не поймите меня неправильно, но время, которое мне пришлось провести с Грейсоном, оказалось большим. Мне чисто физически не хватало сил на изобретения, только наброски, не более того. А так, как нового товара не поступало, все производство изготовляло не актуальную продукцию, рынок спроса стал меньше.       — И как вы собираетесь компенсировать убытки? — я выпрямился и сложил руки перед собой, показывая готовность слушать. Ученый откашлялся и немного сжался под моим взглядом.       — Мне придется полностью погрузиться в работу, для этого нужно увеличить рабочий день.       — Я очень надеюсь, что вы сможете выжить в таких условиях, — доктор нервно кивнул, было видно, как он нервно кусал губу, — жду от вас достойных результатов. Я оставил его одного со своими мыслями, направляясь в свои покои.

***

      — Ну надо же, я думал, что ты уже спишь, а ты у меня ноутбук стащил, — Грей распластался на кровати, покачивая ногами, уткнулся в экран и смотрел фильм, какую-то драму. А мне казалось, что ему нравятся романы. Аккуратно ступая с серебряным подносам на руках, усеянным различными фруктами, я подсел к нему, ставя перед ним угощение, переключая его внимание. Его глаза загорелись, увидев крупные грозди вишни, переливающуюся в бликах от воды, бархатные персики, круглые яблоки с красными бочками и ветви темного винограда винного сорта. Рука потянулась к кровавым ягодам, зубы зацепились за плод и спрятали его во рту, а Грей пережевывал его, складывая губы в бантик и смотря прямо на меня. Все это сопровождалось причмокиванием и бесстыдной улыбкой. Моя ладонь слабо шлепнула его по ягодице.       — Не надо мне больно делать! — пожаловался он, строя фальшивое грустное лицо.       — Не надо меня так соблазнять, — парировал я, закидывая виноград себе в рот, — гляди, ненароком перестараешься.       — Не бойся, я держу себя в узде.       — Уверен? — я приблизился к нему, смотря вверх, в его глаза, с широкой улыбкой.       — А ты хочешь проверить? — его палец прошелся по моему горлу, задевая кадык. Затем последовал смех, Грей улыбался, показывая светлые зубы с короткими клычками, выпирающие из остального ряда, я потянул руки к воротнику рубашки, распахивая тонкую кожу, губы обцеловывали ключицу, пробираясь к задней части шеи. Мальчик сжимался от щекотки, ладони обняли меня.       — Ну, все, дай мне фильм досмотреть, — мальчик сложил руки и пытался сконцентрироваться.       — Ах, значит, какая-то железка важнее, чем я! — жалобно я буркнул,сложив руки на груди и отвернулся от него.       — Ну, что ты! — выдал он в смехотворной форме, кладя подбородок на мое плечо, — мне никто, кроме тебя, не нужен, — мое тело опустилось на кровать, я увидел лицо мальчика вверх ногами, — не дуйся, давай лучше посмотрим то, что ты хочешь, так сказать, заглажу вину.       — Хотелось бы смотреть только на тебя,— быстро чмокнул его в губы, — но так уж и быть, придется довольствоваться ужасами. Мы выбрали старый фильм, скромно но со вкусом. Начало фильма уже создавала интригу: кто же это за белоснежной маской? Я смотрел взахлеб, наблюдая, как жертва умирала под ногами убийцы, а парень закрыл лицо руками, наблюдая из-за пальцев. Было видно, как он сжался на кровати, ладони сгибались, редко захватывая фрукты быстрыми движениями Фильм, конечно, не дотягивает по уровню жесткости, в сравнении со мной, это детская забава. Никто не превзойдет такого мастера, как я, ведь убийство — есть искусство, а я обожаю его так же, как и моего мальчика.       — Испугался? — приблизившись к нему, я положил руку на его спину, — не бойся, это же все неправда, тем более, мы досмотрели его почти до конца.       — Все равно жутко, — он прижался ко мне, как птичка к перьевой груди, убирая пустой поднос на пол, — но ты меня защитишь?       — Никому не дам в обиду такую кроху, иди ко мне… , — нависнув над ним, я бросился на его длинную шею и грудь губами, тот посмеивался, сжав меня руками и ногами по-собственнически. Дразняще пальцы пробегались по тонкой коже и растирали ее до розового цвета, покалывающее ощущение в затылке расслабило мое тело.       — Давай спать, — вылезая из-под меня, Грей тянул меня к изголовью, устланным большими подушками.       — Ложись без меня, — мальчик грустно посмотрел на меня, — мне нужно отлучиться по работе, это ненадолго, — я потрепал его за волосы и соскочил с кровати.

***

      — Доктор Флег, вы…, — не успел я закончить фразу, как увидел доктора, играющего на гитаре, он так увлекся перебиранием струн, что, видимо не заметил моего присутствия. Сидя на стуле, закинув одну ногу на другую, он держался за гриф и качал другой ладонью, касаясь струн. Мелодия была проста в исполнении, никаких вариаций и прочего. Только по завершению, доктор почти кинул инструмент на пол, замирая на месте.       — Сэр, простите! Я вас не заметил, — он нервно оттягивал края халата.       — Я думал, что вы работаете не покладая рук, — я медленно приближался к нему, в то время как он попятился, втыкаясь в столешницу, — а вы тратите время совсем на ненужные вещи. Мне не очень это нравиться, так не хотелось вас предупреждать, ведь вы мой лучший сотрудник. Коготь блеснул в свете ламп. Доктор сглотнул комок в горле, начал закрывать себя руками, его тело трясло. Не стоит ослаблять хватку, даже когда у начальника появился любимый человек, дела бизнеса имели такой же вес, как и личная жизнь. И спада в работе я не потерплю никогда.       — Босс, прошу, не надо, — чуть ли не слезно взмолился он, — проект уже упакован и готов к отправке, у меня есть чертежи новых изобретений…, — коготь приставлен к дрожащему кадыку, — господин, пощадите!       — С чего бы мне? Я же предупреждал вас, а вы пропустили это мимо ушей, да? — палец надавил на кожу, готовый проткнуть ее.       — Молю вас, простите! — он не выдержал, слезы покатились по его щекам, пачкая пакет. Довольный исходом, я убрал коготь, Флег моментально схватился за горло, пытаясь восстановить дыхание.       — Вы можете заняться другими делами, пока не наверстаете упущенное, — как ни в чем не бывало, я поднял гитару и поставил на кресло, — принимайтесь за работу.       Уходя, можно было услышать, как ученый скатился на пол. Я, превратившись в тень, оказался в своей комнате, Грей так и не спал.       — Чего не спишь? — спросил я, снимая с себя рубашку и брюки и натягивая халат цвета крыла ворона.       — Тебя ждал, — прошептал он, его тело не было покрыто одеялом, только красной рубашкой.       — Что-то ты в последнее время сам не свой: заснуть без меня не можешь, — я запрыгнул в постель, накрывая нас одеялом, — что-то случилось?       — Блэк, понимаешь, ты ведь столько для меня сделал, а я что могу тебе дать взамен? Мне как-то неудобно перед тобой, — Грей спрятал свою голову под одеялом.       — Слушай, — я заставил его посмотреть на меня, — ты первый человек, которого я полюбил, я стал живым благодаря тебе. Меня, дьявола, никто не принимал, мне оставалось быть обреченным на вечное одиночество, а ты дал мне новые силы, эмоции. Если ты считаешь, что изменить само отродье ада — это ничто, то я не знаю более величайшей вещи.       — Честно-честно? — с надеждой в голосе спросил он.       — Держу слово! — обнимая мальчика, я постепенно засыпал.