Запретный плод сладок

Всё началось с банальной ошибки. В магазине Азирафель второпях кинул в корзину пачку, как ему показалось, черничного печенья. Лишь дома удалось ему повнимательнее взглянуть на покупки и осознать, что вместо печенья он купил… барьерные контрацептивы. Азирафеля, веками наблюдавшего, как человечество придумывает всё новые и новые средства предохранения, весьма впечатлило, что изобретательные смертные додумались до презервативов с черничным вкусом. Он уже было отложил коробочку, решил пожертвовать её какой-нибудь достойной благотворительной организации, но… кхм. Презервативы с черничным вкусом. И правда любопытная находка. А может быть… Открыв пачку, Азирафель разорвал фольгированную упаковку и вынул её содержимое, натянув на палец за неимением идей получше. Выглядело не очень аппетитно, но… Прикрыв глаза, он высунул язык и лизнул латекс. Возможно, где-то в мире и живут люди, которым искренне нравятся черничные презервативы. Но если не считать на Георга Любителя Черничных Презервативов — маргинала, чьё мнение не стоит учитывать, — можно с уверенностью сказать, что большую часть населения планеты вкус черничных презервативов не впечатлил бы. По правде говоря, он вообще не напоминал чернику. Азирафель, однако же, не имел обо всём этом представления. И то ли Всевышняя в шутку наградила ангелов особыми вкусовыми рецепторами, то ли рекламный текст на упаковке оказался столь убедительным, что заставил Азирафеля неосознанно подогнать реальность под обещания, но исход был следующим: ему понравилось. Было бы преувеличением сказать, что с тех пор Азирафель перешёл на диету из ароматизированных презервативов. Тем не менее он не стал отдавать вскрытую пачку на благотворительность. Потом она закончилась, и он купил новую, затем попал на акцию «возьми одну и получи вторую бесплатно», и постоянно меняющиеся коробочки прочно оккупировали дальний уголок его шкафа. Смутно осознавая некоторую постыдность своих пристрастий, Азирафель никому о них не рассказывал. В остальном же его привычка не доставляла ему проблем. До тех пор, пока связанные с теоретическим концом света события не привели к тому, что Азирафель отважился кое в чём признаться, а Кроули с энтузиазмом ответил взаимностью, за чем последовало множество поцелуев. Теперь же Кроули лежал, опустив голову на колени Азирафеля. Глаза его не были скрыты за очками, и он счастливо улыбался, со льстящей Азирафелю внимательностью вспоминая множество мелочей, словно бы выжженных в его памяти. В какой-то момент лицо его стало очень серьёзным, и он сказал: — Я знаю, ты спал со смертными. Я не против, честное слово, ничего такого. Я понимаю, просто я-то ни с кем не спал, и… — Минутку, — прервал его Азирафель. — Ты знаешь, что я что? — Занимался сексом с людьми. По крайней мере, я предполагаю, что это были люди, ведь… Ну разве что название журнала «Любители змей» стоит понимать буквально… — Но я не спал со смертными, — озадаченно возразил Азирафель. — Не понимаю, с чего ты взял… — Ничего я не брал, — перебил его Кроули, усаживаясь прямо. — Слушай, я же сказал, я не против, можешь не оправдываться. Я не подглядывал, просто увидел их на полке, ясно? — Кого «их»? — Гондоны. — Но… о господи. Кроули, я не пользовался ими. По крайней мере, не использовал… по прямому назначению. Кроули моргнул. — Тогда зачем… — Я… Гм. Я их ем. — Ты их что?! — Не заставляй меня повторять. Знаю, это не совсем конвенционально, но я же не виноват в том, что они вкусные! Секунд пятнадцать Кроули молча таращился на него, а затем разразился неподобающе громким — по мнению Азирафеля — хохотом. — По-твоему, они вкусные? — выдавил он, отсмеявшись. И снова загоготал. — Черничные-то гондоны? — По-твоему, нет? — парировал Азирафель. — Откуда ты знаешь, если не пробовал? — Потому что я их придумал. Нет, ну ты представь: эти штуки должны привносить в безопасный секс нотки веселья, но приносят лишь раздражение. До нелепого просто. Очень ими горжусь. — Ты… а. Ох. Эм-м. Азирафель замолчал, переваривая новую информацию. Исключительно метафорически переваривая — в отличие от презервативов. — Так они не должны быть вкусными? — Должны. Но на самом деле они невкусные. Вот почему это гениально. — Ну, мне они нравятся, — торжествующе провозгласил Азирафель. — Таким образом, можно официально заявить, что я расстроил твои козни. — Ой, да ладно тебе, ты не можешь обозвать свои странные пищевые привычки добродетелью. — Добродетель, — поучительно произнёс Азирафель, — встречается в самых неожиданных местах. Кроули фыркнул. — Да уж точно. Некоторое время он молчал, а потом глаза его загорелись знакомым светом. — Эй, ангел. А капсулы со стиральным порошком ты случайно не любишь?