Симфония крика

— Уокер, что ты там делаешь? Мужчина, облокотившись на стену, оглядывал девушку, что словно преступница, пойманная на мелком преступлении, виновато закусывала губу. Пепел ее глаз снова переместился на картину, которой уже не было. Шокированное лицо Уокер то и дело перемещалось со стены на преподавателя. Руки сами собой разжались, теряя стопку переписанных лекций. Демон с изумлением смотрел на Вики, пока та рассеяно собирала упавший пергамент с несчастным заданием, которое придумала Мисселина, для наказания девушек. Она, собравшись с мыслями, быстро вернула своему лицу столь привычное равнодушие, будто эта маска перекрывала ее сознание от внешнего мира. Учитель устало закатил глаза, на что получил презренный девичий взгляд. Стук каблуков эхом разносился по коридорам школы, дополнял его тихий шелест черной мантии. Дверь скрипнула, пропуская гостей в кабинет, освещаемый лунным светом, и это вполне устраивало. Уокер положила кипу свитков на учительский стол, после чего села за первую парту. Подчеркивая свое желание поскорее уйти отсюда, она скучающе подперла рукой голову и зевнула. Сейчас для нее было более важным узнать, куда делся тот пейзаж, а еще более важным сейчас было разобраться, почему эта чертовщина происходит именно с ней. Эти вопросы терзают ее на протяжении всего прибывания на небесах, не давая сосредоточиться на самой себе. — Да, к сожалению, ты многое унаследовала от своей матери... — Геральд скривился от воспоминания корыстной Реббеки, и Вики не могла не заметить. В ту же секунду осознание перевернуло ее собственный мир. Она удивленно смотрела на демона. — Моя мама... она здесь, на небесах? — Девушка закрыла рот ладошкой, не ожидая, что решится на вопрос. Брюнет кивнул, упиваясь сменами настроения Уокер, краешек его губ приподнялся, выражая удовлетворение, будто он был кукловодом, управляющим ее мыслями, как нитями от марионетки. Он медленно шагал в сторону бессмертной, его движения вызывали настороженность у юной непризнанной, но не смотря не на что, ей не хотелось уступать в этой “игре”. Сама собой, она расправила плечи, выравнивая осанку, ее бровь поднялась. Уверенным тоном она задала вопрос — Что-то не так? Вы словно смотрите на отброса. — Возможно так и есть — Теперь его лицо выражало злую усмешку, наверное, именно ее видят в страшных снах. — Твоя мать многим здесь жизнь испортила. Она шла по головам, добилась статуса серафима и сидит на своем мнимом троне из чужих сломанных судьб. — Мужчина почти нависал над Уокер младшей, ожидая ее страха, но в ответ получил лишь хитрый прищур пепельных глаз и оскал. — Демон, осуждающий бессмертных за плохие поступки! Вот это юмор! — Ее издевка тут же испарилась, возвращая спокойствие. Девушка резко встала, направляясь к двери, внешне ее состояние похоже на штиль, а в душе ураган. — Если это все, тогда я пойду. — конец фразы прозвучал чуть в надрыве. Ложь, это ее призвание, у семьи Уокер просто не важно выходит быть честными.

Однако знаете, что самое забавное? Ложь всегда звучит намного убедительней правды.

Медленный шаг сменился на быстрый, а быстрый шаг сменился на бег. Вики бежала. Бежала не то от проклятого кабинета, не то от Геральда, не то от картин, от чувств, эмоций, от себя. Стремительно покинув школу, ноги несли ее к знакомому лесу, к том самому гроту, дальше от чужих глаз, чтобы никто на этом свете не увидел, что она почти живая, что она не бесчувственная машина, что у нее есть слабости... Глаза уже не ориентировались по голубым огонькам, девушка уже знала путь. Лесная прохлада окутывала каждый сантиметр тела. Серебро ее глаз начало блестеть, наполняясь солеными каплями, от вида знакомого грота. Медленные шаги, темнота пещеры, журчание реки. Ее уже не пугали те тени, ей было все равно. Место, где она недавно чувствовала страх, почему-то стало местом, где она может показать слабину, свою ненависть, отчаяние. Сырость и темнота грота сочеталось с озоном ее дождливой энергии, пахло предстоящей бурей, которая вскоре обрушится на небеса. Мысли вновь и вновь возвращались к разговору с преподавателем, в ушах засела ненавистная фраза, будто Геральд на протяжении всего этого времени шептал ей это на ухо. “ты многое унаследовала от своей матери...” Девушка раскрыла крылья, будто готовилась к бою, ее ноздри гневно втягивали озоновый воздух, пока костяшки пальцев с силой сжимались в кулаки. Вики, в порыве ярости, подошла к стене, с мощью, ее кулак встретился со стеной, оставляя после себя мелкую трещинку с алыми пятнами. Ладонь гудела и отдавала болью, пока Уокер вытирала мелкие слезы. Воспоминания о ее семье, как крепкая веревка, душили ее. Реббека Уокер была для маленькой Вики анти-примером человека, но самое отвратное, у нее не было никого ближе нее. Дочь доверяла матери свои чувства, позволяя манипулировать юным разумом, достигая своей цели. От нее она научилась скрывать эмоции, от нее впервые узнала о лжи. Отец же дал ей понять, что в этом мире важны только деньги и власть. Атомная смесь дополнялась избиениями. Вот оно - детство Уокер... Она ненавидела эту чертову семейку, всегда боялась стать похожими на них, поэтому, по исполнению 16 лет, Вики сбежала, но осознание их схожести преследовало ее, загоняя девушку куда-то в темные уголки своего сознания. Сейчас опасения оправдались, и все словно сорвалось с катушек. Ее глаза стали источать золотое свечение. В пещере поднялся ветер, а подземная река замедлилась, светясь голубыми цветами. Не было звуков, кроме воя нарастающего ветра, пока позади не послышался чертов голос. — Уокер... Знала ли ты о моей способности? — Геральд стоял у входа в грот, спокойно осматривая состояние своей ученицы, которую буквально второй раз довел до нервного срыва. — И почему мне пришлось сказать все это? ___ Демон вел озябшую Вики по коридорам школы, прямиком к ее комнате. Девичьи крылья чуть подрагивали, она обиженно смотрела на учителя из-под опущенных ресниц, не смея задавать наводящий вопрос: “ Почему вы поступили так жестоко?”. Когда они оказались у светло-голубой двери, он ответил на этот не заданный вопрос. — В любом другом случае, ты бы не стала об этом рассуждать, поэтому пришлось идти на отчаянные действия. Я знаю, ты обижена, и я прошу меня извинить за это. — Мужчина ухмыльнулся одним краешком рта, оставляя девушку наедине с собой. — До свидания, “Браун” Теплый свет лампы освещал спальню, а легкий чайный запах убаюкивал заплаканную бессмертную. Вещи стремительно полетели на стул, пучок распустили, и шоколадные волосы, волнистым водопадом упали на плечи непризнанной. Как только тело приняло горизонтальное положение, разум тут же унесся в царство Морфея. Смутные картинки, очертания двух девушек, ножницы и нити. Весь сон был тихим, молчаливым, лишь под конец послышалась приглушенная криками фраза — Мойра...