Профессиональное обучение/formation professionnelle

У Эри чуть дрожит рука, когда Хенджин обхватывает женскую кисть и подтягивает к себе, облизывая губами лайм. Его взгляд устремлен исключительно на притихшую Ынхва, но преподавательница отвести взгляд от такой наглости не может. Она видит лишь его профиль, но этого достаточно, чтобы осознать, в каком плачевном положении сейчас Эри. И как сам Хван почти что рад. — Поеду домой, — словно обещает Саито и все-таки опрокидывает в себя шот с текилой. Ынхва, как настоящий друг, протягивает свой лайм и забирает осушенную стопку. Текила жжет глотку не хуже невысказанных слов, оставляя после себя дымку расслабленности. Хуже не будет. — Je pensais ne jamais vous revoir , преподаватель Саито, — тихо-тихо усмехается Хенджин, почти невесомо касаясь кончиком носа женских волос. — Vous n'avez aucune chance de vous échapper, — с наигранным возмущением кидает Эри, смотря строго перед собой. — И не называй меня преподавателем тут. Повернет голову — пропадет. Чувствует чужой взгляд на себе: он горит на коже клеймом румянца от воспоминаний, от обволакивающего аромата мужского тела, от желания прикосновений. — Как скажете, госпожа Саито, — дразнится Хван, пока его пальцы невесомо касаются чужой спины. — Предлагаю вам остаться. — Нет, спасибо. — Почему? — Я сделала все, что хотела. — Прямо-таки все? — уточняет Хенджин таким голосом, что Эри невольно вбирает чуть больше кислорода в легких. Видит, как его взгляд скользит по вырезу платья, а рука по-свойски ложится на бедро. Он чуть позади, ощущает чужое дыхание и нерв, что бьет преподавательницу. — Я… — Принц, — врывается еще один голос, абсолютно незнакомый Эри. Она оборачивается так же, как и Хван, и с удивлением отмечает, что тот задвинул ее себе за спину. — Порко, — откликается Хенджин, чуть кивая головой. — Unfortunatly work got , — подмигивает невысокий поджарый мужчина средних лет. — Тебя уже ждут. — Я пока занят, — отбивает Хван, заставляя мужчину любопытно взглянуть за спину танцора. — This is not okay , — выдыхает он и обворожительно улыбается. — Милая леди, — его взгляд сканером тормозит на притихшей Эри, заставляя ту зачарованно следить за ходом разговора, — Вы прекрасны как первая звезда в нашей вселенной и многие наши танцоры склонили бы колени ради вас, но позвольте узнать, берете ли вы приват не просто с танцором, а принцем? Эри пару секунд бездумно хлопает глазами, замечая, что Хенджин буквально злиться, когда говорит с этим Порко. Почти приказывает не трогать клиента, оставить лишние расспросы, но мужчина, явно старший и не терпящий пререкательств, обрывает Хвана. Невысокий рост позволяет Порко с легкостью и пластикой склониться и взять в свои большие ухоженные руки ладонь Саито. Поднести к губам, невесомо оставить поцелуй в качестве извинений за то, что вот-вот заберет себе Принца. — Уверен, вы проведете время прекрасно, — мягким медом звучит голос мужчины, который вот-вот отберет то, чего желает сама Эри. — Сколько стоит ночь? — уточняет преподавательница, включая собственную обворожительность. Порко стреляет недовольным взглядом в напрягшегося Хенджина. Тот щурит глаза и едва заметно качает головой, предупреждая, оберегая. Не ее это игра, а она бездумно лезет. И почти ведь останавливает, пока Саито удивленно присвистывает на сумму, равную стоимости четверти ее квартиры. — Но это all inclusive , — уточняет Порко. — Вижу, вам хочется попробовать… грех на вкус. Я могу предложить вам более бюджетные варианты. — На вкус грех, как яблоко, — усмехается Эри. — Я беру на всю ночь. — Полную комплектацию? — не веря, уточняет сутенер, окидывая клиентку скептичным взглядом. — Могу предложить вам стандарт, танец и бутылка шампанского… — All inclusive, — еще раз чеканит Саито, игнорируя стремительно бледнеющего Хвана. Порко довольно улыбается. Целует тыльную сторону ладони, предлагая взять двух по цене одного. Бережет свое сокровище, не дает кому попало трогать, словно жадный дракон охраняет свою принцессу. Но тут же продает, когда карта прикладывается к терминалу, и мужчина выдыхает. — Есть несколько правил, мисс, — Порко улыбается сыто и лениво. — Не бить, синяков не оставлять, не засовывать ничего без его позволения, вы остаетесь один на один на всю ночь, еда и алкоголь за наш счет, ну а если захотите… Порко мнется наигранно, по-змеиному. — … развлечься другими средствами, обратитесь ко мне, — он снова целует руку богатенькой девчонке, обзывая Хвана счастливчиком. — Good night. И он толкает дверь апартаментов на третьем этаже и уходит. Простой, словно гостиничный номер, только оббит красным бархатом, с развратными картинами на стенах и алыми шелковыми простынями на огромной кровати. Саито входит первой, оглядываясь осторожно, брезгливость отражается на ее лице даже когда она садится на кожаный диван. Невольно ее взгляд цепляется за ассортимент БДСМ-сессий: от наручников до плеток, запакованные секс-игрушки и, неужели, чулки. — И зачем? — снова задает вопрос Хван, явно злясь. Это его территория и он потерял преимущество. Как раненый зверь, загнанный и страдающий, ходит туда-сюда, неприкаянный. Ему не нравится быть купленным, ненавидит все это, потому что не сам выбрал, не сам взял. — Откуда у тебя столько денег? Зачем вообще было нужно? Я и так твой, нахрена было тратиться и… — Мой? — цепляет слово Эри, сонно моргая. — Мой, да только сейчас бы танцевал перед кем-то, показывая свои умения. — Я танцор. — Я только что купила тебя, Хван Хенджин, — злость вскипает в крови Саито, она щурит глаза и выдавливает улыбку. — Будь так добр отработать. Она ставит его на место за раз. Как щелкнуть пальцем, с его лица также пропадает всякая эмоция. Сказочный персонаж, не человек. — Чего желает госпожа? — в его голосе ни намека на неуважение или насмешку. Ровность, холодность, толика смирения. Он так и стоит у входа, будто готовый убежать из этой комнаты и света. От нее. Саито смотрит на Хвана Хенджина и видит себя три года назад. Улыбается, указывая взглядом на неоткупоренную, дорогую бутылку шампанского, закопанную в ведро со льдом. Хенджин открывает, разливает в бокал с шипящей пеной, смело выливающейся на стол. Сразу же пьет из бутылки, не выдерживая, и отступает обратно, готовясь к войне. — Что ты обычно делаешь тут? Хенджин чуть дергает уголком рта. — Танцую, — коротко изрекает он. Саито благодарно кивает. Взглядом ищет колонки, но где они, знает Хван. Ждет, и Эри, улыбаясь, приказывает ему потанцевать. Музыка медовой густотой разливается по комнате, совершенно иная от той, что играет в клубе. Мелодичнее, темнее, вызывающая определенный полет фантазии. Как танцор, Хенджин начинает сразу. Пару секунд крутит головой, закрывая глаза, представляя кого угодно, но не человека, сидящего перед ним. Как забавно, что на протяжении почти месяца он представлял ее, также сидящую на этом диване, а вот теперь, когда фантазия оказалась реальностью, он не готов. Двигается плавно, заученно механически, но чувственно. Кидает пыль в глаза, зачеркивая все закрытыми глазами и пустым лицом. Двигается тело, гибкие руки и сильные ноги, прогибается в пояснице, делая некоторые движения слишком плоскими и похабными. — Стой, — звучит приказ, и Хван послушной марионеткой замирает. — Разденься. Она говорит с усмешкой, с весельем в глазах. Саито вся показушность смешит до колик в животе, но она покорно сидит и смотрит, впитывает то, насколько перед ней искусный актер. — Если вам так надо, то вы и раздеваете, — вырывается прежде, чем Хенджин думает, — госпожа. Условия игры похуже шахмат. Чертов покер бы нервно курил в сторонке, когда преподаватель подходит к студенту и пуговица за пуговицей, не глядя в глаза, расстегивает рубашку. Замирает на последней, фокусируясь взглядом на блестящей сережке. Красивое тело. Эри снова на диване, а марионетка продолжает дергаться в такт, не глядя на нее, бездушно и сухо. Когда мелодия сменяется другой, Хенджин стоит к своей покупательнице спиной, не скидывая рубашку. — Презираешь меня? Ее вопрос впивается между лопаток, и танцор невольно вздрагивает. Не оборачивается, лишь отрицательно лживо качает головой. — Я не могу вас ненавидеть, госпожа, — все-таки оборачивается он и начинает приближаться. Медленно, как наступает ночь, Хван оказывается рядом, присаживается на одно колено, склоняя голову в мнимой покорности. Только тронь и посыплется в труху. — Сегодня ты не врешь мне, — звучит почти приказом. — Это мое условие и ты обязан его выполнить. Саито скрещивает ноги, с сочувствием наблюдая, как Хенджин кивает. — Тебя часто покупают? — Я слишком дорого стою, как вы заметили, — не удерживается от шпильки танцор. — Зачем ты работаешь? — Так же, как и все, госпожа, — не поднимая головы, говорит Хван. — Заработать на лучшую жизнь. — Разве у тебя не обеспеченная семья? — Вполне. — Но ты продаешь свое тело. — Свои таланты, — поправляет Хенджин, краем сознания понимая, что абсолютно до наготы честен. — Мне не стать танцором без оттачивания навыков, я ходил в студию, теперь практикуюсь здесь. — И трахаешься с кем попало. — Я выбираю, за кем пойти и с кем лечь в постель. Вся ночь не значит секс, — он чуть не добавляет «преподаватель», но вовремя осекается. — Тебя покупают ради красоты и секса. — Разве вы меня купили для этого? Эри проглатывает слова. Нет. Совсем для другого. — Ты получил, что хотел… — Секс — не моя конечная цель. — А что же? — удивляется внутри Саито, но продолжает ровным тоном. — Tu ne peux pas me mentir . — Tu . Она смеется. Ловит на себе взгляд, полный замешательства, Хенджина, и тот даже садится удобнее, чтобы смотреть внимательнее. — С чего бы? — утирая уголок глаза, почти шипит Эри. — Ты ничего обо мне не знаешь. — Кое-что, и этого достаточно. — Arrête de mentir , Хенджин, — устало выдыхает Саито, закругляя игру. Она порывается встать, но его ладонь ложится на женское колено, придавливает обратно к дивану. Эри замирает, внимательно наблюдая, как эмоции сквозь маску стреляют на поражение. Только кого, преподавательница решительно не понимает. — Ты — первая девушка, которая меня поцеловала. Эри смешно. Она душит усмешку на корню, вглядывается в глаза, в которых нет фальши и разочарованно вздыхает. — Я бы тебя запомнила, — уверяет, скидывая чужую руку с ноги. — Ты была пьяна в стельку, вряд ли что помнишь из того вечера. — Какого еще вечера? — Кажется, у тебя был дипломный выпуск. Эри бледнеет. О, нет, нет, нет, она была не пьяна, нет. Глупо моргая, она рассматривает лицо своего студента, силится вспомнить, но пробелы столь велики, белыми пятнами покрывают последние три недели жизни в университете. — В тот день я не могла никого целовать. — Передоз случился позже, — в подтверждении кивает Хенджин, едва заметно поджимая губы. — Клянусь, я не пользовался твоим положением, просто вынес воды и… — Охотно верю, — прерывает его Эри, невольно хватаясь за голову. — Как ты вообще туда попал? — Я туда поступил на первом курсе, потом перевелся. Пазл, кажется, щелкает с больной усмешкой и бьет по носу. Смеется, ровно как и Эри, потому что слов подобрать у нее не хватает ни сил, не желания. — Oh mon Dieu , — шепчет она, закрывая глаза. — Ты знаешь. — Нужно быть глухим и слепым, чтобы ничего не знать о трагедии в тот год, — режет честностью Хван, дотягиваясь до чужого лица. Ведет одним пальцем верх аккуратно, стирает следы непролитых слез, касается волос. Успокаивает как может, потому что такой же разбитой он ее уже видел. — Хочешь сказать, что ты все это проделал только из-за того поцелуя? Когда я была угашенной бог знает чем? — Ты хорошо целуешься, запала в сердечко, — смеется Хенджин и обстановка разряжается сама собой. Эри смотрит на него, как на идиота, но тут же подхватывает смех. Смеется также, почти со слезами на глазах, скользит в его объятия, принимая их и раскрывая свои. На полу удобнее, и она обхватывает руками мужскую шею, утыкается носом в тепло и закрывает глаза. До смешного, оказывается, просто. — Ответишь на вопрос, откуда у тебя такая сумма? — выдыхает Хенджин, и от него всего у нее мурашки бегут по телу. — Копила на переезд во Францию, — также откликается Эри, сжимая его крепче. — Не знаю, быть мне польщенным или обиженным, — смеется танцор, опрокидывая преподавателя на пол. — М-м-м, я искренне над этим подумаю… — Ты все еще мне подчиняешься, — прямо в рот выдыхает Саито, улыбаясь. Запрещенный прием пробирает Хенджина, и тот сдается. Целует первым, абсолютно бездумно скользит руками по девичьему телу, наслаждаясь и увлекаясь, смеясь и высказываясь, танцуя на рассвете, когда, казалось, сил уже быть не должно. Неспешно, в ломанном простом вальсе, зарывается носом в волосы и тихо говорит, будто самой тишине. — Ne cours pas . Эри вздрагивает, улыбаясь, оставляет печать-поцелуй на ключице своего танцора, обещая подумать на закате.