Seoulmate

Очень прискорбно то, как устроена иерархия в этом мире. К омегам во всем мире относятся по-разному. В Европе, например, с ними обращаются как с драгоценными существами или сокровищами, которых нужно защищать и обожать. В Америке к ним относятся более или менее как к любому другому типу волков, просто у них более продуманное здравоохранение. А еще у нас есть Юго-Восточная Азия, где к альфам относятся с уважением и почтением, к бетам — равнодушно, а быть омегой, особенно если ты родился парнем, в основном означает, что ты хуже всех остальных. Даже самый сильный, самый высокий омега считается слабым. Если у омеги есть какое-то преимущество, это то, что можно взять больничный, на время течки и это относится как к школе, так и к работе. В конце концов, можете ли вы представить себе какой хаос произойдёт если бы только один течный омега пришел в класс полный альф? Они будут драться из-за них и победитель даже не потрудится найти уединенное место, нагнув бедного омегу на столе, не переживая о зрителях. Гон альф непростителен, потому что его можно контролировать, что является еще одной причиной, по которой омеги считаются слабыми. Уён не волновался, что с ним так поступят, и пообещал себе, что будет хорошо относиться к омегам и особенно к своему будущему партнёру. Он был уверен, что окажется альфой, потому что его семья гордилась тем, что свободна от "неполноценности". Эти предположения еще больше подкреплялись его уверенностью, твердостью характера и страстью. Так что вы, наверное, можете себе представить разочарование и возмущение всех родственников, когда оказалось что он омега. Его отец избегал его, как чумы, и даже после того, как они снова заговорили, было очевидно, что их отношения испорчены и никогда не будут прежними. Его мать была немного более чуткой, но Уён почувствовал себя еще хуже, когда она сказала, что любит его, несмотря ни на что. Вся его семья и даже несколько его школьных друзей вели себя так, как будто это было что-то постыдное, как маленький грязный секрет. Уверенность Уёна иссякла и потребовалось немало времени, прежде чем он наконец смирился с этим фактом. Он не может этого изменить и единственное, что он может сделать — это научиться жить с этим. Первая течка была очень болезненной. Он не знал, что делать, как и никто другой. Он оставался запертым в своей комнате 3 дня без еды и сна. Он просто ворочался и хныкал на своей кровати, страдая в одиночестве. Что совершенно не помогло, так это его запах. Он не чувствовал бы себя так плохо, если бы его аромат был сладким, и это не было бы чем-то особенным, который становился бы сильнее только во время течки. Это был не его случай. Судя по всему, от него пахнет цитрусовыми и морем, и это привлекало к нему дьявольские взгляды везде, где он был один, когда не было чужого запаха, перебивающего его собственный. Хотя он не был в восторге от колледжа, он воспринял это как начало новой жизни. Сеул — большой и современный город, и он наверняка сможет найти более непредубежденных, менее фанатичных друзей и одноклассников. Но омега в нем подавлял его самооценку, тем самым ослабляя его способность к общению. К счастью, он смог найти себе небольшой круг друзей — Ёнджун, Сонхва, Хонджун, Ёсан и Чонхо. Ёсан — единственный другой омега в этой компании, который дал Уёну советы о том, как бороться с симптомами течки. Ёнджун и Чонхо — альфы, которые не ущемляют его и защищают, любящие и холодные альфы, внимательные, с убийственным взглядом от которого пробегал холодок. Наконец, Сонхва и Хонджун — беты и пара. Каким-то образом они автоматически стали родителями группы. Уён не может быть здесь счастливее. Конечно, профессора — отстой, и это сложно, но он, наконец, чувствует, что его принимают и любят таким, какой он есть, а не просто сводят к его полу. Этот семестр исключительно тяжелый, сказывается как на психическом, так и на физическом здоровье студентов. Уён не тупой, но и не самый умный, поэтому ему особенно тяжело. К тому же он уверен, что учитель танцев ненавидит его и намеренно не замечает приложенные усилия. Он решает, что лучше всего снять стресс и посетить вечеринку студенческого братства Ёнджуна. Он не является частью братства BigHit, безжалостно отвергая предложения Ёнджуна, но Уён знает, что это место никуда не годится (без обид). Но, будучи его лучшим другом, он все равно принимает приглашение. Он решает надеть простые рваные джинсы, облегающие его бедра, и свободную черную футболку с достаточно низким декольте, чтобы показать ключицы, с красной пентаграммой, потому что почему бы и нет. Он не заморачивался ни с макияжем, ни с укладкой волос, а в качестве аксессуара выбрал одиночную висящую серьгу в форме христианского креста, которая красиво контрастировала с его верхом. Музыка достаточно громкая, чтобы ее можно было услышать снаружи. Уён входит с улыбкой, он наверняка повеселится сегодня вечером. Найти Ёнджуна, который уже в очень приподнятом настроении, не занимает много времени. Он обнимает Уёна и сразу же впихивает красный стакан с дешевым пивом ему в руку. Уён не водил машину, поэтому он не отказывается и делает глоток горького напитка. Ёнджун извиняется и исчезает в толпе, выкрикивая имя, которое Уён не узнает. Уён решает сначала осмотреться в поисках знакомых или дружелюбных лиц. Он попадает на кухню только тогда, когда видит последнего человека на Земле, которого хотел бы видеть. Чхве Сан. Этот черноволосый парень, прислонившись к стойке, разговаривает с высоким и откровенно громким парнем с широкой улыбкой и светлыми волосами. Вы спросите, почему он не хочет видеть Сана? Легко и просто. Горячие штучки Сана в кампусе. Он мог бы быть идеальным парнем для секса, но это не так. Он отказывается от любых ухищрений и флирта. Так было до тех пор, пока Уён не появился на свет. Уён не обращал на него никакого внимания, и Сан, похоже, тоже. Во-первых. Не так давно Сан, должно быть, уловил запах феромонов Уёна, и с тех пор глаза Сана приковывались к Уёну всякий раз, когда они встречались. Уён ненавидит то, как сильно ему это нравится. Обычно все взгляды, которые он получает, вызывают отвращение и раздражают его, но в Сане есть что-то особенное. То, что Уён не может описать, и это сводит его с ума. Каждый раз, когда они натыкаются друг на друга в холле, Сан не упустит возможности бросить на него самый пристальный, пронзительный взгляд, заставляющий его чувствовать себя уязвимым. Голые ровные щеки Уёна приобретают красивый розовый оттенок. Это заставляет его чувствовать себя маленьким, полностью в его власти, а волк в нем, мягко говоря, взволнован. Уён быстро отступает в комнату, из которой вышел, надеясь, что Сан не заметил его присутствия. — Уён! Я так рад, что у тебя получилось прийти! — говорит парень с персиковыми волосами. Это Юнхо, щенок в человеческом теле. Он одногруппник Уёна и они в дружеских отношениях. — Да, я тоже, — улыбается он в ответ. — Когда ты пришёл? — Всего минуту назад. — Ты один? — Я тоже. — Это не хорошо. Давай, я познакомлю тебя с моими друзьями. Есть кто-то, кто хотел бы с тобой познакомиться, но он говнюк сам не подойдёт. — Уён знает, что у него нет шансов отказаться, потому что Юнхо хватает его за руку и уже тащит к кухне. К счастью, шумного блондина сопровождает маленький и очень симпатичный парень. — Это Минги, а это Хванун. Где Сан? — Юнхо указывает на двоих и задает вопрос высокому. — Не знаю. Сказал, что ему нужен перерыв и ушел. — Эх. Он вернется. Кстати, это Уён. — Приятно познакомиться, Уён, — говорит Хванун с улыбкой достойной награды. — Мне тоже, — говорит Минги. Что-то подсказывает Уёну, что он не очень трезвый. — И мне. —Если ты тоже хочешь встретиться с Саном, я могу написать ему. Что ж, нет никаких гарантий, что он приедет, но мы можем попробовать, — предлагает Юнхо. — Нет потребности. В конце концов я пересекусь с ним, — говорит Уён, надеясь, что этого на самом деле не произойдет. — Ну, я думаю, что я закончил шпионить. Пора выходить на танцпол. — Конечно. Приходи в любое время, когда хочешь, — улыбается Юнхо. — Да. Брось его, как плохая сучка, — кричит Минги. — Вот и все, я тебя бросаю. Уён хихикает, затем оставляет стакан на соседнем столе и направляется в гостиную. Из динамиков гремит какая-то техно-музыка и ди-джей действительно отрывается. По счастливому совпадению он замечает Чанбина, который машет рукой и зовет присоединиться к нему и Хёнджину. Он немного грубоват, тогда как Хёнджин плавный и легко следует ритму. Уён тоже просто следует ритму. Не надо выпендриваться, он просто развлекается. Его не беспокоит его запах, потому что здесь так много людей и такие разные запахи, что он тонет, и каждый занимается своим делом. Потом до него доходит. Внезапно столкновение и разнообразие феромонов лишают его рассудительности. Агрессивный запах, свойственный альфам, очаровывал все его существование. Он знает, что происходит. Уён чувствует головокружение и жар. Это течка, мир плывёт, а его кожа горит. Он не может ясно мыслить, его разум сосредоточен исключительно на самом первобытном инстинкте и на том, насколько тесны его джинсы. Ему нужно уйти, иначе альфы уловят его запах и используют бедного омегу. Уён не может сопротивляться, даже если бы хотел, он изо всех сил пытается переставлять ноги, но они будто стали ватными. Он бежит наверх и направляется в ближайшую спальню, молясь, чтобы там никого не было. Уён отчаянно дёргает дверную ручку, но дверь не поддаётся. Он сердито ударяет дверь и проклинает тех, кто занял комнату. Он двигается к следующему варианту — ванной. Надеясь, что там никто не трахается. Намек на эйфорию наполняет его мозг, когда он с легкостью открывает дверь. Даже это малейшее чувство подавляется, когда он видит, что не единственный, кто ищет убежище. Чхве гребаный Сан сидит там со стаканом в ​​руке и телефоном в другой. Он удивленно смотрит на Уёна. Первоначальный шок вскоре нейтрализуется запахом Уёна. Стакан под его пальцами сжимается, заставляя Уёна скулить самым жалким образом. Комната наполнена ароматом Сана, от которого у Уёна слабеют колени. Он не сильный, агрессивный как у других. От него пахнет фиалками, и свежо, как туманное утро на горных полянах. Он встает и медленно подходит к Уёну. Его глаза явно затуманены похотью. Эти глаза смотрят на Уёна, как на загнанную в угол добычу, и Уён отступает только для того, чтобы быть прижатым к деревянной двери. Он чувствует себя таким подавленным. Трезвый Уён бы сорвался, но сейчас он не в своем уме. — У тебя течка, не так ли? Я чувствую твой запах, — говорит Сан опасно низким голосом. — Отвали. — Не будь таким застенчивым. Я могу помочь тебе с болью. Просто будь хорошим мальчиком и раздвинь для меня ноги. — Мне не нужно это дерьмо. Оставь меня в покое, — угрозы вообще не работают, они только раздражают Сана, чьи глаза из коричневых превратились в малиново-красные. Сан хватается за бедра Уёна, прижимаясь к нему всем телом заставляя его скулить. Сан наклоняет голову и почти впивается в шею Уёна, от которой исходит аромат. От этого Уён чувствует запах Сана, и его колени подкашиваются. — Так мило ..., — он оставляет любящий целомудренный поцелуй под ухом, прежде чем отстраниться и обхватить щеки Уёна. Он быстро сокращает дистанцию. Он ... удивительно мягкий и медленный. Как будто Уён был самым хрупким существом в мире. Руки Сана тянутся к его поясу и собираются расстегнуть его, когда слабая хватка Уёна останавливает его. — Позволь мне помочь, — он шепчет. Никаких команд, никаких требований, только шепот. — Я...мы не можем. Пожалуйста, мне нужно побыть одному. Сан вырывается из своего альфа-режима, и его глаза возвращают свой обычный шоколадно-коричневый цвет, и страсть сменяется беспокойством. — Я ... Хорошо. Я пойду. Сан уходит тихо и с некоторым сожалением. Когда Уён наконец остается один и более или менее в безопасности, он прижимается к двери. Он выуживает телефон из кармана. Уён не может писать, он слишком сильно трясется, поэтому нажимает на последний набранный номер. Он звонит несколько раз, прежде чем усталый голос Хонджуна спрашивает, кто звонит. — Хонджун? Это я Уён. — Что случилось? Ты в порядке? — спрашивает он, внезапно насторожившись. Похоже, беспорядочное состояние Уёна довольно очевидно. — Нет. Я правда нет. — Что случилось? Где ты? — Я на вечеринке у Ёнджуна, и у меня началась течка, я не знаю, что случилось, она должна быть через две недели. Хён, мне очень плохо, здесь так много альф! — Боже мой. Ты спрятался? Кто-нибудь пытался что-нибудь сделать? — Я в ванной, Сан был здесь, но он ушел. Бля, я так напуган, пожалуйста, забери меня. — По какой-то причине Уён решает умолчать о ситуации с Саном. — Я уже в пути, просто запрись там и не впускай никого, кроме меня. Даже Ёнджуна. — Хорошо. Уён сидит на холодном полу, спиной к двери. Он тупо смотрит перед собой, расстроенный, нервный, дрожащий и чертовски возбужденный. Уён тяжело дышит, пытаясь успокоить бьющееся сердце и прогнать слезы унижения, выступающие в уголках его глаз, угрожающие пролиться. Вдруг он слышит знакомый голос. — Привет, Сан, ты видел Уёна? Это Ёнджун. Он всегда был хорошим другом, он, должно быть, беспокоился, что Уён так внезапно исчез. — Нет. Может быть, он ушел. — Сомневаюсь. Он всегда находит меня и прощается перед тем, как уйти. Уёна сильно трясёт. Сан не ушел. Он ждет снаружи, чтобы наброситься на Уёна или ему просто не хочется возвращаться в хаос внизу? Мягкий стук выводит его из мыслей роящихся у него в голове. — Уён? Ты там? — это, несомненно, голос Ёнджуна, но с намеком на что-то более темное, портящее обычный мягкий тон. Уён не может заставить себя ответить, вместо этого обнимая свои колени. — Уходи, он плохо себя чувствует. — кричит суровый голос Сана. — Я знаю и могу помочь. Уён впустил меня. Я тебя не обижу. — Разве ты меня не слышал? — Ты его мать или что-то в этом роде? — резко и агрессивно вырывается из альфы, придавая ему едкий тон с ноткой сарказма. — Ёнджун, он твой гребаный друг. Я не жестокий, но не смей это проверять, — шипит Сан. Уён чувствует, как его страх ослабевает, зная, что кто-то его защищает. Некоторое время он молчит. Следующее предложение Ёнджуна — шепот, предназначенный только для него самого, но чувства Уёна обострены, и он слышит громко и ясно. — Боже, его запах такой ... Он такой ... Единственный ответ Сана — враждебное рычание. Уён представляет, как он скрещивает руки на груди и смотрит исподлобья. На этот раз голос Ёнджуна громче и предназначен для бедного мальчика, рыдающего на полу в ванной. — Уён, мне так жаль. Кто-нибудь придет за тобой? — Хонджун. — говорит он так громко, насколько позволяет его слабый голос. — Хорошо. Я буду ждать его снаружи. — Я останусь, пока он не придет. Уён больше не пытается сдерживать слезы. Он пошел сюда, чтобы избавиться от стресса, и что он получил? Ещё больше стресса, течку и твердый член. Рыдания и хныканье эхом разносятся в довольно маленькой комнате, а болтовня других приглашенных заглушается техно-музыкой, слабо придавая его плачу ритмичный фон. Вдруг он слышит, как кто-то поет прямо по ту сторону двери. Голос сладкий, успокаивающий и почти ангельский. Это мгновенно успокаивает его, он закрывает глаза, настраиваюсь на голос. Это останавливает его слезы и он расслабляется. Он прерывисто вздыхает и изо всех сил пытается замедлить бешеное сердцебиение. — Уён? — это не голос Хонджуна, но столь же радушный. Уён поднимается на ноги и быстро открывая дверь. — Сонхва! — восклицает он, практически бросаясь в объятия беты. — Это верно. Мы поймали тебя. — руки Сонхва не покидают дрожащее тело Уёна, когда он ведет его из дома в прикрывая собой. Не слыша песни и несясь сквозь хаос, с которого все началось, возвращает его в предыдущее состояние. Они не могут избежать того, что альфы оборачиваются на них. Но, к счастью, голодные взгляды вознаграждаются двумя парами холодных глаз, и оба посылают четкое послание: попробуй и умри. Они добираются до машины. Хонджун за рулём, в то время как Сонхва составляет компанию Уёну на заднем сидении, который находится на грани психического срыва, а сильные руки Сонхва — единственное, что удерживает его от эмоциональной катастрофы, которую он вот-вот ждет. Он не осознает, насколько он истощен, пока его лицо не касается мягких простыней кровати Сонхва. Они решают провести остаток ужасной ночи под нежной заботой Сонхва. Как уже повязаный бета, Сонхва не подвержен феромонам Уёна, которые, кажется, так тянут всех альф к нему. Сонхва помогает ему избавиться от мокрой от пота и неудобной одежды и дает ему боксеры и большую футболку. Уён беспомощно лежит на спине, а Сонхва гладит его по телу мокрыми полотенцами, пытаясь снизить температуру. Он также дал ему немного жаропонижающего средства, которое, честно говоря, не помогло, теперь он ясно думает, что он не испытывает такой боли, как раньше, но всё ещё чертовски возбужден. От этого не избавятся никакие таблетки или упражнения. Сонхва хорошо читает людей, и он всё понимает, не спрашивая. — У меня есть игрушки, если хочешь. — Это было бы прекрасно. Он залезает под кровать и достает коробку. Он снимает крышку и показывает содержимое: фаллоимитатор, вибратор, кольцо для члена, большую бутылку смазки и пачку презервативов. У Уёна слюнки текут от предвкушения, поскольку он уже представляет, что с ними можно сделать. Сонхва неловко улыбается Уёну. — Я буду носить наушники, так что не сдерживайся. Делай то, что ты должен. Уён просто кивает. Он с жадностью тянется к вибратору, как только дверь щелкает. Он скидывает боксеры, раздвигает ноги и нажимает средним пальцем. Он не беспокоится о футболке. Он закрывает глаза и красиво выгибает спину, потому что наконец чувствует проблеск облегчения после того, что казалось вечностью. Он нетерпеливо толкает указательный палец и продолжает работу ножницами. Но третий и последний палец не займет много времени, чтобы присоединиться к двум другим. Он хнычет от восхитительного ощущения. Когда он решает, что достаточно подготовлен, он осторожно вставляет игрушку внутрь. Вздох экстаза пробегает по его пухлым губам, когда он наконец чувствует себя заполненным. Он регулирует игрушку так, чтобы кончик касался его чувствительной простаты, готовясь к продолжению. Он начинает с самого нижнего уровня, проверяя возможности игрушки. Его тело содрогается, и он стонет до неприличия высоко. Если это самое низкое, Уён не может дождаться, чтобы узнать самое высокое. По какой-то неизвестной причине его разум возвращается в ванную к тому моменту, когда он встретил Сана. Он вспоминает тот захватывающий взгляд, пронзительный красный цвет, от которого его сердце билось адреналином. Тепло его дыхания щекотало Уёна и, самое главное, устрашающий голос, от которого дрожь пробежала по его спине. Уён представляет, как Сан идет рядом с ним, играет с пультом дистанционного управления, дразнит, ругает, шепчет самые грязные вещи, грязные разговоры, известные человечеству, и прикасается ко всему телу Уёна, где каждый контакт горит. Он увеличивает интенсивность на среднем уровне, корчится и стонет. На этот раз он представляет Сана сверху, его ногти впиваются в плоть бедер и рта Уёна, оставляя метки на шее и ключицах. Когда Уён чувствует, что вибрации недостаточно, он выкручивается на максимум. Он сжимает пульт и простынь так крепко, что его суставы белеют. Теперь он может довольно ярко видеть Сана, все ещё лежащего на нем, ноги Уёна беспомощно зацеплены за его плечи и трахают его безжалостно резкими толчками. — Сан… Ах… Хмм… Сан! — Почему он стонет и воображает Сана, Уён не знает. Но это не имеет значения, потому что игрушка доводит его до края и это все, что имеет значение.

***

Уён волочит ноги по тротуару по пути в универ. Это была, безусловно, худшая течка, которую он испытывал и это о многом говорит. Это показало, что даже после того, как все было окончательно закончено, темные круги под глазами видны даже под всей основой, которую он нанес. Он немного похудел, совершенно истощен и всё ещё немного расстроен. Он задумался и не замечает Ёнджуна, пока тот нежно не кладет руку на плечо Уёна. — Уён! Здравствуй. — Привет. — Мне очень жаль, что ... — Не говори об этом. — Но... — Можем ли мы просто забыть обо всем, что произошло? Я просто хочу оставить все это в прошлом. — Конечно. — Наступает минута молчания, прежде чем Ёнджун что-то вспоминает и торопливо выуживает свой телефон, нажимая на значок галереи и показывая его Уёну. Это фотография Минги и Юнхо. Минги многозначительно усмехается, в то время как шлюха Юнхо лежит перед ним. На заднем плане он видит Хвануна на столе, стоящего на четвереньках, красиво изгибающегося. Уён смеется. Он не может поверить, что все это упустил. — Похоже, твоя маленькая вечеринка стала извращенной. — Ты даже и половины не знаешь, — Ёнджун почесывает подбородок. — Юнхо и Минги загадочным образом исчезли через 3 минуты после того, как была сделана эта фотография. Я видел их примерно через час и позвольте мне сказать вам, что Юнхо хромал, и я почти уверен, что у него на шее были "комариные укусы". До сих пор не знаю, что случилось. Какие-нибудь теории? — Пришельцы. — Уён пожимает плечами. Все мы знаем, что на самом деле произошло. Говоря о хромоте, Уён всё же смог перестараться с игрушками. Он винит Сонхва, который дал их ему. Бедный парень, он не мог смотреть ему в глаза наутро после первой ночи. Наушники, вероятно, не работали так хорошо, как он надеялся. Они проходят мимо группы друзей в холле, и Уён чувствует себя обязанным хотя бы поздороваться. В конце концов, никто из них не видел его последние 4 дня. — Привет, ребята, — приветствует он их. — Чувствуешь себя лучше? — Более менее. Честно говоря, не знаю, как сяду, — шутит он. — Ого, чувак мне не нужно было это слышать, — беззлобно возражает Чонхо . — Я могу подтвердить, что он не преувеличивает, — с ухмылкой заявляет Сонхва. Щеки Уёна краснеют. Он знает, к чему все идет. — Кем бы ни был его истинный, уверен, что ему повезло. — Аааи меня нет. Пока! — говорит он, и уходит на следующую пару. Его предположение было правильным. Сидеть очень неудобно, но, кроме этого, остаток дня проходит спокойно. Он собирается покинуть кампус, когда знакомый голос останавливает его. — Уён, я сожалею о вечеринке. У меня обычно хороший самоконтроль, поэтому я не понимаю, что произошло. Есть ли способ наверстать упущенное? — Глаза Сана полны сожаления. Уён потерял дар речи, всплывают воспоминания о его недавней течке. Уён сбился со счета, сколько раз выкрикивал его имя, когда терялся в экстазе. — Ты уже сделал — Хм? — Понимаешь. Когда ты стоял у ванной и прогнал Ёнджуна — Ах да. — Глаза, в которых всего минуту назад было сожаление, выглядят грозными и раздраженными. Даже злыми, и от этого Уён чувствует то же самое. — Клянусь Богом, я вытащу его за волосы, если он пристанет к тебе во время течки. Или в любое другое время. — Услышав это, Уён неловко переминается. Его задница заслуживает перерыва, а не очередной сессии, но Сан действительно испытывает его терпение. Уён прочищает горло, скрывая влияние Сана на него. — Как я сказал. Ничего не надо делать. Я прощаю тебя. — Ты меня не ненавидишь? — Конечно, нет. — Если это так… Я уверен, что Юнхо уже намекнул, что я хотел встретиться с тобой, но я трус и думал, что мои шансы полностью исчерпаны из-за нашего тяжелого старта. — Без обид, но когда дело касается меня, ты никогда не вел себя гладко. — Это правда? — робко усмехается он. — Теперь, когда это открыто, я подумал, не хочешь ли ты когда-нибудь пойти куда-нибудь? — Как на свидание или на тусовку? — Меня устраивают оба варианта, — улыбается Сан, как само Солнце. — Как насчет кофе завтра после английского? Нет никаких красных флажков, нет тревожного поведения, но все в Уёне кричит, чтобы он держался на расстоянии. Повернулся и бежал, спасая свою жизнь. — Конечно. — Круто, тогда увидимся, — говорит Сан и машет рукой. Уён некоторое время стоит там, наблюдая, как фигура Сана исчезает за углом. Это не может закончиться хорошо.

***

Прошел месяц с тех пор, как Уён и Сан заговорили. Все его друзья отмечали, какой он счастливый и яркий, будто расцвел весенним цветком после долгой жестокой зимы. Уён тоже это чувствует — его уверенность и страсть из тех прекрасных дней альфа-иллюзий вернулись. Он снова стал социальной бабочкой, которой когда-то был, и все, что для этого нужно, — это подружиться с правильным альфой. Уён солгал бы, если бы сказал, что мысль о том, что Сан — его истинный, не приходила ему в голову. На самом деле он убеждается в этом все больше и больше. Была не только течка после какой-то ужасной вечеринки, но и то, как Сан может улучшить даже самые дерьмовые дни, просто находясь рядом с Уёном, или как его сердце бьется, когда Сан решает приложить немного усилий для своей внешности только потому, что это так. Но опять же, это всего лишь предположения и мечты, а не фактическое доказательство того, что они должны быть вместе. Каждый раз, когда Уён ловит себя на мысли о возможности сойтись, он мысленно дает себе пощечину и отгоняет эту мысль.

***

Это одна из тех редких ночей, когда Уён очень устал, но не может заснуть. Он не хочет беспокоить своих друзей своей бессонницей, поэтому решает полистать Интернет. Он разблокирует телефон и немного вздрагивает, когда яркость достигает его глаз, которые уже привыкли к темноте. Он быстро снижает её до минимума и включает ночной режим. После настройки он открывает свой браузер и его взгляд падает на интересную статью. — Как подтвердить, что ты нашел своего истинного альфу, — шепчет он вслух. Это выглядит глупо для девочек-подростков, но ему нечего терять. Привет, мои прекрасные читательницы! Вы думаете, что нашли свою половинку, но сомневаетесь? Не волнуйтесь! Мисс LoveDove всегда готова помочь. Вот несколько доказательств того, что это ваш подозреваемый. Уён не может не фыркнуть, услышав вступление, но, тем не менее, продолжает читать. 1. Он защищает тебя Альфа наблюдает за теми с кем ты общаешься и ревность неизбежна. Чем больше агрессии, тем больше вероятность, что они ваша судьба. 2. Ты привлекаешь его внимание Альфа не скрывает свою заинтересованность в тебе. Если кто-то не может оторвать от тебя глаз, то это наверняка твой истинный! 3. Его аромат для тебя намного интенсивнее, и наоборот Все мы знаем, что у альф сильный запах, но он достигает новых высот для их пары, иногда даже при приёме подавителей. То же самое происходит и в обратном направлении, ты неотразим для него! 4. Его присутствие может изменить твое настроение Альфа может повлиять на тебя и твое настроение. Независимо от того, насколько ты огорчен, он всегда найдут способ успокоить тебя и сделать счастливым! 5. И, наконец, ты думаешь о нем в период течки Ничего страшного ! В конце концов, кто лучше, чем кто-либо знает, как помочь тебя во время цикла, чем собственный партнер? Мозгу Уёна трудно понять всю полученную информацию, хотя ее немного. Все это относится к нему и Сану. Он быстро ищет еще несколько предложений статьи, но у него остается только короткий вывод. Что ж, мои прекрасные читатели, на сегодня все. Если у вас все еще есть сомнения, есть рискованный, но однозначный ответ на ваш вопрос. Поцелуй альфу и правду будет выявлено ! До скорого ;) Они и раньше целовались, но в то время Уёна не было ясного ума. На данный момент эта ночь — просто смутное воспоминание, лихорадочный сон. Может, он сможет поцеловать его снова, трезвым. Был бы результат другим? Должен ли он это сделать? Ему не хочется целовать кого-то, кроме своего любовника, без разрешения. Отдельная статья не является надежным источником, по крайней мере, так думает Уён, но все предполагает, что Сан может быть тем самым. Он не хочет разрушать то, что у них с Саном только из-за беспочвенных домыслов. Может, ему стоит просто забыть об этом. Время все прояснит.

***

Сан сидит на краю кровати Уёна, просматривая бумаги, заполненные черными абзацами текста. Экзамены не за горами, и к ним нужно подготовиться. Уён учится в одиночестве, но Сан говорит, что лучше запоминает, когда он с кем-то, а Уён отрицает это. Сан прибыл в квартиру Уёна ближе к вечеру. Уже вечер, и Уён должен учиться, но он не просмотрел ни одной страницы, слишком занят, глядя на лицо Сана. Может это недосыпание. Может быть, так красив Сан в очках. Но наверняка это та статья дурацкая. Уён мечтает о поцелуе с Саном, придумывая бесчисленное множество способов и техник для этого. Уён бессознательно сжимает бумагу в руке и прикусывает нижнюю губу. — Ты в порядке? — А? — Уён возвращается к реальности. — Да, я в порядке. А что? — Ты выглядишь таким рассредоточеным. Я могу уйти, если отвлекаю тебя. — Нет, все нормально. Останься, — говорит он, заставляя его наконец взглянуть на текст, который он должен запомнить. Примерно через минуту он слышит, как Сан открывает бутылку, и это заставляет его смотреть вверх. Голова Сана запрокинута назад, и Уён с каждым глотком видит движение адамова яблока. Уён чувствует, как у него пересыхает во рту. Сан ставит бутылку на место и возвращается к чтению. Вот когда Уён ломается. Он мысленно проклинает его, наклоняясь к Сану, поддерживая свой вес левой рукой, в то время как другая поднимает подбородок Сана. Уён сглатывает, наклоняет голову и целует Сана. Это невероятно, и в мозгу Уёна взрывается фейерверк. Однако Сан не реагирует, из-за чего Уён становится неуверенным и отстраняется. Он не успевает уйти далеко, как Сан кладет руку Уёну за шею, грубо тянет его назад. Уён негромко вскрикивает, но вскоре растворяется в поцелуе. Он осторожно кладет пальцы под уши Сана, прижав большие пальцы к его скулам. Особый звук, от того как постанывает Уён, заставляет Сана потерять контроль, когда он смахивает все бумаги на пол за один раз и толкает Уёна на матрас. Уёну нравится когда с ним грубо обращаются, и он позволяет Сану прижать его запястья к подушкам. Поцелуй неряшливый и лихорадочный, и с каждым мгновением Сан становится все более и более возбужденным. — Сан, у тебя…? — спрашивает Уён, когда Сан переводит свое внимание на шею Уёна. — Гон? Да, — подтверждает он, кусая сладкое пятно, которое приносит ему приятный стон и небольшую борьбу с руками. Уён читал статьи о самоконтроле альф во время гона. От более или менее ручных и контролируемых товарищей, способных сдерживаться, до грубых на грани жестокости, оставляя их паре только подчиняться. Уён может сказать, к какой категории принадлежит Сан и это не очень хорошо для него. Точнее для нижней части его тела. Сан считает что на них слишком много одежды, которая бесполезно покрывает их тела, и он быстро избавляется от штанов, рубашек и нижнего белья собственного и Уёна. Сан приостанавливается минуту, чтобы полюбоваться идеальным девственным телом Уёна, прежде чем он все это испортит. Уён чувствует, как ярко-красные глаза исследуют его тело и это заставляет его застенчиво прикрывать румянец рукой и сомкнуть ноги. Сану это не нравится, и он раздвигает ноги, видя, что дырочка Уёна уже блестит от смазки. Сан начинает со среднего пальца. — Для меня уже так мокро. С тобой так легко? — Гордость Уёна не позволяет ему признаться, и отрицание только усугубит его положение. Он не отвечает, вместо этого только трусится и хнычет. Он добавляет пальцы один за другим, растягивая и подготавливая Уёна к процессу. — Есть презервативы? — спрашивает он, вытаскивая пальцы. Уён открывает ящик прикроватного столика и протягивает альфе знакомый квадратик. Сан открывает его зубами и раскатывает по всей длине. — Ты готов? Уён просто кивает. Он более чем готов. Сан медленно проталкивается внутрь, и омега нахмуривает брови. Игрушки Сонхва не сравнятся с настоящим членом. Уён недооценил Сана и теперь лежит на спине, впиваясь ногтями в его плечи. Альфа остается неподвижным, когда входит полностью, ожидая, пока младший привыкнет. Уён тяжело дышит под его весом. Он думает, что у него все хорошо, когда боль утихает, и цепляется ногами за талию Сана. — Я бы сказал, что буду нежным, но мы оба знаем, что это будет ложью, — комментирует Сан и начинает двигаться немного быстрее, чем следовало бы вначале. Сан был прав, когда предполагал, что Уён будет таким же громким в постели, как и на публике. Сан сильно хлопает бедрами по Уёну и ударяет как раз в то место, из-за которого Уён видит звезды, в то время как губы оставляют розовые отметины по всей его груди. — Я… я… п-близко, — стонет Уён. Сан сжимает его член в ладони и поглаживает вверх и вниз, подталкивая Уёна все ближе и ближе к краю с каждым толчком. Это занимает всего несколько секунд, и Уён извивается, когда достигает своего максимума. Белая густая жидкость покрывает руку Сана, и он ускоряет темп, преследуя собственную разрядку. Сан в последний раз толкается бедрами и рычит почти как волк в нем, когда достигает своей кульминации и вытаскивает узел, который образовался довольно быстро. Старший избавляется от презерватива и вытирает сперму Уёна с руки. После этого он падает с закрытыми глазами на бок возле Уёна, тяжело дыша. Они остаются так на минуту, им обоим еще предстоит осознать, что они только что сделали. Только тяжелое дыхание нарушает тишину комнаты, которую освещает только лампа у кровати. Солнце уже зашло, и они этого не заметили. — Ой, — Уён пытается сесть, но сразу же отступает, когда тупая боль напоминает ему о размерах Сана. Сан самодовольно усмехается. Уён хлопает его по груди, его высокомерие раздражало его. — Почему ты был таким грубым? — Эй, это ты меня спровоцировал. Ты взрослый человек, а взрослые сталкиваются с последствиями. — Во-первых, я не знал, что у тебя гон, а во-вторых, я поцеловал тебя только для того, чтобы подтвердить, что ты мой друг. Сан улыбается и придвигается ближе. Он поддерживает свое тело левой рукой и обводит все оставленные им следы правой рукой. Он смотрит на них слишком нежно, если спросить Уёна. — Действительно? Какой приговор? — Ты мой друг. — Я твой, а ты мой. — Он наклоняется и оставляет несколько влажных поцелуев на шею и ключицах Уёна. — Весь мой, — мычит Уён, наслаждаясь нежным вниманием. Сан сдвигает и раздвигает ноги Уёна, усаживаясь между ними, и парит над телом омеги. — Только мой. — Глаза Сана становятся ярко-красными в считанные секунды, когда его голос становится опасно низким и делает ударение на первом слове. — Скажи это, — приказывает Сан. — Я твой, — полушепотом шепчет Уён, снова становясь твёрдым. Сан не выглядит довольным. Он немного хмурится, подносит руку к шее Уёна и слегка надавливает. Уён может нормально дышать, но чувствует давление. — Не достаточно хорошо. Опять таки. — Я твой, — говорит он немного громче, но голосом дрожит от адреналина и возбуждения. Сан рычит и нажимает немного сильнее. Становится трудно дышать, но голова Уёна не кружится. — Опять таки. Правильно, — говорит Сан, явно теряя терпение по отношению к младшему. Последние 3 слога произносятся отдельно, и каждый говорит о неудовлетворенности альфы. — Я твой, Сан. Только твой, отныне и навсегда, — он говорит настолько громко, насколько ему позволяет рука на его горле. Боже, Уён не знал, как сильно он этого хочет, пока наконец не получил это. Сан убирает руку и ухмыляется, когда Уён хватает ртом воздух. — Хороший мальчик. Тебе лучше запомнить этого, Дорогой, иначе я напомню тебе… — Сан наклоняется прямо к правому уху Уёна, — … снова и снова. Это будет долгая ночь.