Glory hole.

Аккерман без секса два года. Нет, конечно, было пару раз, но не на постоянке и не факт, что точно, — слишком пьян был его организм, чтобы получать удовольствие. Ривай не являлся его ярым поклонником, но свои инстинкты и желания усмирить порой желал. Все приезжие красавицы в Малибу отхватывали лакомые кусочки, висли на первых же попавшихся серфингистах, надеясь на то, что те однажды заберут их в сказку. А вот жителям этого города, наоборот, приятно внимание от туристов. Стоя под палящим солнцем, он вдыхал полной грудью морской бриз: именно за это он любил Калифорнию, за размещение большинства округов к океану, где можно словить кайф от красивых мужиков и приятной прохладной воды. Вставив доску для серфинга рядом с подстилкой, где лежала его подруга, Аккерман берет полотенце. Наличие рядом Зое спасало от девушек, которые, завидев его с доской, вмиг прилипали, как пиявки. Ривай бы предпочел потратить время на чистку доски или на член какого-то парня, которого он подловил в клубе где-то пару месяцев назад. — Вот, — подала голос его подруга, заставив мужчину поставить алкогольный напиток обратно в холодильную сумку. — Те два красавчика уже как минут сорок смотрят на твою задницу, не видишь этот знак? — Двое? Не пори чушь, — фырчит Ривай, становясь в тень от своей доски. — Тогда посмотри на спасательную вышку. Вроде это те новенькие, о которых я тебе говорила. Он не сдерживается и смотрит туда. Сначала видит пацана со смуглой кожей и яркими глазищами. Небрежный пучок на его голове выглядел мило. Видимо, очкастая получила солнечный удар, но вдруг Аккерман напрягается и застывает: к первому парню подходит другой. И, блять, один лучше другого. Ривай чуть ли не облизывается, когда его взору предстает подкачанный торс смуглого паренька и текущие капли на нем: обминая каждый кубик они спускаются к блядской дорожке под тканью шорт — и, черт, он прекрасно видел, как при ходьбе появляется очертания члена этого пацана. Мужчина рядом был намного светлее и походил на арийца, нежели первый — на немца. — Они братья, — выводит его голос подруги, и Ривай отмирает. — Они смотрят на твою задницу, а ты на их члены? — Замолкни, — не переводя взгляд с двух парней, он опускает руку к своим плавкам и сжимает член для показухи, довольно усмехаясь. Реакция последовала сразу же. Братья вскинули брови — что выглядело очень забавно — и переглянулись. Какой приятный огонь он увидел в глазах обоих. Один довольно облизал верхнюю губу, а другой, стянув очки, поправил свои волнистые волосы. Когда те уже были готовы направиться к нему, им преградили путь две молоденькие девушки, вдруг пожелавшие внимания двух парней с огромными членами. Это вызвало смешок. И будь у Аккермана время, он бы обязательно проверил эту догадку. Смех подруги отвлекает его от поедания братьев взглядом, и Ривай в который раз смотрит на подругу. Ему слишком надоедает одно и то же место за последнее время, и поэтому он четко указывает ей прихватить свои вещи и пойти в город. Они так и делают. Хватают все свои вещи и забрасывают их в изъезженный жизнью пикап Аккермана.

***

Погода в Малибу всегда радовала жителей, привыкших к этому теплому климату. Вот и Аккерман, развалившись на берегу где-то в малолюдном месте, получал удовольствие от того, что жаркое солнце позволяло затмить себя холодком. Он подставляет свое лицо приятным теплым лучам, практически не слушая, что говорит его знакомая. — Хэй, — она машет рукой перед его лицом и обращает внимание на себя. — Да, те парни были красивыми. — Опять ты думаешь о них, — он усмехается и расслабляется. Да он и сам с радостью продолжит думать об этих двух громилах. Хоть один из них больше походил на примата, привлекательность в его внешности тоже присутствовала — блондин с голубыми глазами просто отвал для каждой приезжей. Поморщив нос, он довольно усмехнулся своим мыслям. Теперь ему в два раза интересней, одинаковые ли у них размеры. — Знаешь, — она берет в руки бутылку любимого алкоголя и отпивает его, — когда-то у меня был такой забавный опыт. — О боже, я не желаю слышать, на скольких членах ты скакала, — Ривай морщится, хоть и понимает, что его ждет в последующие минуты. — Да тише ты, я помочь хочу, — она пьяно вздымает руку, а следом задумчиво потирает свой подбородок. — Иногда я сравниваю свой первый опыт с самым худшим. И знаешь, оба варианта мне кажутся забавными. И там, и там была белиберда. Первый раз произошел на пьяной вечеринке выпускников, а самый сумасшедший в одном баре. Самом обычном баре с чудо-кабинкой. Она смеется и замолкает, заставляя Аккермана заинтересованно вскинуть брови и посмотреть на нее. Он действительно желает услышать продолжение. Но его не последовало, Ханджи допивала свою бутылку и, пока не опустошила её, не продолжила. — Там есть одна кабинка, в которой есть две дырки с обеих сторон, — она показывает круг пальцами и тычет в него второй рукой. — Один сидит с открытым ртом, а другой сует в эту дырку свой член. Оба получают удовольствие и уходят. — Мерзость, — он отпивает свою бутылку, отставляя ее в сторону следом. — Ты не задумывалась, кто же тебя трахнул. — Мой нынешний парень, — фырчит она довольно, а следом потирает свою щеку. — Я видела, как в этот бар ходят те два красавца. — Предлагаешь, мне заманить их и предложить отсосать? — Верно мыслишь, — подмигивает она. — Ты ужасна, — Ривай закатывает глаза и скрещивает руки на груди. — Как, по-твоему, я им скажу это: «Привет, парни, у вас у обоих есть член, и я не прочь отсосать их в чудо-кабинке, нет-нет, какой отель»? — Ха-ха! — Зое заливается хохотом и валится на простынь. — Дай им намек, иди и жди. На это Аккерман лишь отвечает недовольным взглядом и спускается к воде, чтобы остудить загоревшую кожу. А хорошая ли это идея позволить каким-то двум мужикам трахнуть себя? Да, блять, если эти два сексуальных мужика согласны — так почему бы и нет? Даже если ему перепадет только с одним из, он будет только рад. Ханджи, видя настрой друга, широко улыбается и поднимается с насиженного места. Позади Ривай оставил свой пикап, поэтому она сразу бросает все принадлежности в машину. Конечно, парковка машины так близко к воде была запрещена, но как парень Зое откажет ей? Майк лишь недовольно осмотрел свою девушку, кивнул ей и вернулся на свою вышку. — О как, — гордо вздернула тогда она носом и посмотрела на друга. Тот оценивающим взглядом осмотрел уходящего спасателя. — Верю, — кивнул в ответ Ривай и скрестил руки на груди. — Эй, мелкий, — она хлопает по машине и следит за Аккерманом, — поехали, покажу. Ривай не слушает ее, стоит и смотрит вдаль, за горизонт. Он сам был приезжим, но мог сказать, что, как и жители этого города, он познал этот драйв на воде. Приехав сюда с северной Дакоты, Аккерман долго перестраивался под эти теплые зимы и лета. И сейчас, стоя здесь, он видит, каким придурком был в детстве, когда отказывался выйти с матерью к берегу искупаться. А теперь он это делает практически ежедневно. В этом есть и свои плюсы. Он имел подкаченное крепкое тело, но в предпочтении был нижним. И обналиченный слащавой мордочкой и мускулистым телом, мало кого мог подхватить для секса. Поэтому на пляже ловил лишь восхищенные вздохи девушек. Бросив взгляд на свою подругу, он отмирает и направляется к синему, ужасно старому, пикапу. Первая машина Ривая, которая будет с ним еще долго. Нет, он обязательно купит себе другую, но, пока эта малышка на ходу, будет тратить время на ее обновление. Запрыгивая за руль, он наблюдает в зеркале заднего вида, как Ханджи запрыгивает на грузовую площадку и хлопает по крыше водительского места. Он тронулся с места. Аккерман не был помешан на внешнем виде, но желание поскорее избавиться от песка на теле у него было. Огромный минус жизни у воды — наличие песчаных камней, липнущих к любой поверхности кожи.

***

Ханджи сидела у него в гостиной и попивала еще одну банку пива, которую нашла в холодильнике. Стоит сходить в магазин после этого. Делает пометку себе Ривай и достает из шкафа потрепанную футболку и темные шорты. Одеваться для секса красиво не для него, да и даже если он будет — нахуй ему вообще одежда? Бросая взгляд в зеркало, он морщится. Секс в кабинке будет прекрасен тем, что никто не увидит его лица. — Да ты не шибко и хочешь их соблазнять, — фырчит от смеха Зое и, оставляя после себя кучу песка, выходит с другом на крыльцо. — Да ну, Аккерман, надеюсь, хотя бы белье сексуальное надел? — Ага, стринги для твоего удовольствия, — Ривай машет рукой и проходит к своей машине, зная, что последующие полчаса он проведет в шумной компании. И он был прав. Помимо охуенного секса в кабинке Ханджи рассказала и про прошлые опыты. Но Ривай сделал для сбя один вывод — это место слишком прекрасно для быстрого секса и анонимного удовлетворения. Черт, да у него яйца чешутся от желания поскорее увидеть там кого-то из братьев. По словам Ханджи, где-то в конце города есть старый и совершенно неприметный бар «Bumming». Вывеска уже практически отпала, и по вечерам, когда она включалась, светились лишь первые три буквы. Когда, находясь перед входом, он смотрел на это, его губы скривились в смешке. Они уже как пять минут назад приехали в этот бар и сидели на грузовой площадке его машины, смотря на двери. Будто ждали, что туда войдут предметы ночного секса для Аккермана. Он, конечно, мало шарил во всем гомосексуальном сленге, но значение этого он прекрасно понимал — мужской половой акт. На виду и на картах, чтобы все видели и никто не понимал что это значит. — Я захожу, если там никого не будет, я просто потрахаюсь с кем-то в кабинке, уже все равно кто. Ривай поправляет свою одежду и сползает с машины, бросая ключи подруге и прихватывая с собой только кошелек. Он возьмет презервативы на всякий случай и будет надеяться, что партнеру они подойдут.

***

Уже как минут двадцать он сидит в полупустом баре и наблюдает, как из туалета выходит парочка людей. Они были довольны и пыхтели от происшествия в нем. Аккерман готов проклясть всех прямо сейчас и уж тем более эти удовлетворенные лица, которые так и твердили: «Эй, мы сегодня потрахались, а ты нет». Он фырчит от недовольства и плюет на ожидание, теперь он займет кабинку и будет ждать клиента. Бросив пару долларов за выпивку, Ривай смотрит на бармена. Ханджи оповестила его о своеобразных жестах, которые ты обязан сказать персоналу перед уходом. Нужно кивнуть и показать номер этой кабинки. Он это и делает, указывает взглядом на туалетную комнату и показывает число кабинки, намекая женщине за барной стойкой, что будет сосать. Черт, а звучит довольно по-извращенски. Теперь половина бара будет знать, что у него будет секс. Но вместо стыда, он испытывает гордость. У него будет чертов секс, он наконец-то получит удовольствие. Ривай не спешит, он вдруг ощущает, как напрягаются ноги, как вокруг все замирает и как твердеет член лишь от одной мысли, что осталось подождать совсем чуть-чуть. В туалете никого нет, это радует. Каждая кабинка имела свой знак, и, направляясь к номеру 5, он замирает. Кабинка была покрыта различными надписями. Кто-то оставлял воспоминание о себе; кто-то понаписывал из-за собственного желания что-то над гребаными отверстиями. — Испробуй меня? — он усмехается под нос и закрывается в этой кабинке, перекрашивая зеленый цвет под ручкой в красный. Осталось ждать. Мужчина чувствует, как крепче становится его член, когда он обходит взглядом каждое слово. «Шлюха», «пососи», «подставь задницу». Блять, да он точно извращенец. Потому что в последующую секунду Аккерман сжимает свой член в шортах, оглаживает то, что выпирает, и довольно отбрасывает голову назад. Если не получит член, то охуенно подрочит в охуенной кабинке. Будто предшественники знают, чем он тут занимается, и именно это вызывает первый стон. Аккерман закусывает губу и стягивает свои штаны к коленям. Не слишком огромный член шлепается по торсу, истекает смазкой и измазывает его как только может. И от этого Ривай уже готов кончить. Он хватает его у основания, шлепает по себе и зажимает. Член дергается от ласк, истекает еще сильнее предэякулятом, и Ривай стонет. Он должен не кончить хотя бы до того, как введет в себя пальцы. — Господи… — он снимает одну штанину и расставляет ноги шире. Пока он здесь один, то собирается в полной мере получить удовольствие и без партнера. — Да… Выдыхает горячий воздух мужчина и жмурится, когда измазанные смазкой пальцы пошли чуть ниже, к плотно сжатому кольцу мышц. Один палец проникает легко, быстро, и он ногтем начинает шкрябать кожу изнутри, добавляя следом второй. Ему все равно, как быстро он войдет, главное поскорее, ибо рука, что с каждой секундой становилась быстрее, доводила его до экстаза, заставляла дергаться и сводить ноги. — О… — он морщится и резко убирает руку, так как понимает, что вот-вот приведет себя к концу. Покрепче цепляется за ободок унитаза и достает пальцы. — Да, блять!.. Ривай тяжело дышит и играет желваками. Сейчас ему пиздец как хочется вернуть руку на член и получить долгожданную разрядку, вот только именно в эту секунду он замирает, слыша, как открывается дверь в туалет и следом, как закрывается на замок. Пришел. Ривай начинает нервничать, а член еще больше становиться твердым. Блядство, да что это за дичь такая? Он готов был кончить, и именно сейчас этот придурок решил появиться? Ривай раздражен, вот только он не успевает стукнуть по кабинке, слышит, как рядом начинают шуметь. Начинается. Дыхание становится учащенным, сердце бешено бьется, потому что не он один так долго этого ждал. Были прекрасно слышны чертыхания и звук бляшки от ремня. Его партнер быстро избавляется от вещей, а после стучит по кабинке. — Слушай, это мой первый раз… — слышится приятный бархатистый голос, и Аккерман готов поклясться, что после этих слов у него поджались яйца. — Ничего, расслабься, — хрипло отвечает. И его собеседник довольно вздыхает, вновь стуча по стенке кабинки. Ривай следит за тем, как в проеме появляются чьи-то ноги, а в заветном отверстии… Блядство. Аккерман зажимает свой рот и чуть ли не стонет, обхватывая свой член лишь от вида того, как рядом с ним появляется толстый пенис. Эта ночь будет охуенной — твердил голос в голове, и, не думая, он опускается на колени. Свой стояк он теперь игнорирует, потому что на данный момент его главная цель — заставить толстого красавца перед ним встать. Надпись шлюха, а снизу сука, и он не понимал, что его заводит еще больше. Главная черта Аккермана — чистоплюйство. Но оно никогда не распространялось на секс. Секс был, есть и будет грязным. Он стучит пару раз ногтями по стенке, когда его партнер отходит и гладит себя. Ему, конечно, похуй: заставить член стоять или уже сосать вставший, но первое звучало намного интереснее. — Эй, верни, — будто по приказу, юноша по ту сторону становится обратно, и Ривай замирает. Головка уже показывается, член практически стоит, что делает его намного больше прошлых размеров. Ривай действительно готов простонать и кончить от этого, но ведь не один он обязан получить удовольствие. Оттопырив задницу поудобнее, мужчина оглаживает кольцо мышц, с легкостью проталкивая туда руку. Ему не хватит этого, поэтому он приступает к ласке члена. Обхватывает у основания и довольно прикрывает глаза. Какой бы шлюхой и извращенцем он сейчас не выглядел, это получше экстази. Ривай обводит головку языком, пошло лижет широким языком от яиц к уздечке и отпускает член, делает так еще пару раз. Конечно его партнер реагирует. Член соответственно дергается от ласк, человек за стеной прижимается ближе, будто хочет еще, и Аккерман дает ему это еще. Хватает стояк и шлепает по своим губам, заставляя любовника простонать и послушно толкнуться между ними. И он вновь это позволяет. Медленно обволакивает стояк теплыми губами, толкает внутрь и ласкает языком. Вот черт, Аккерман не был ярым поклонником минета, но прямо сейчас получал удовольствие от того, что его рот заполнил этот «малыш». Ривай не забывает про себя: он толкает пальцы чуть глубже и сводит брови вместе, затыкая рвущиеся наружу стоны пошлыми хлюпаньями из-за движений головы. — Боже… — доносится сверху, и это радует. — М-м-м… — Ривай ускоряет движения головой и обхватывает член ладонью, лаская его не только ртом. Высунув пенис изо рта, он, перед тем как вернуть головку в тепло, натирает ее пальцем. Громкий стон пацана по ту сторону толкает его на дальнейшие действия. Позволив горлу расслабиться, Ривай делает то, что никогда раньше не делал: толкается практически до упора и жмурится от спазмов в горле. Вот только если он получал дискомфорт, то его любовник кайф. Заходясь кашлем, Ривай выпускает член изо рта, но не останавливается; позволяет себе отдышаться, лаская член парня рукой. Быстрые толчки выбивают стоны по ту сторону, пока сам Аккерман ласкает себя пальцами. Черт, как бы он хотел поскорее ощутить что-то больше, крепче внутри себя. — Эй, — Ривай замирает от стука в стену из сосденей кабинки. — Блять… — стонет и садится на туалет. Кабинка, что до этого момента казалась чертовски огромной, вмиг стала маленькой; его будто зажали две стенки соседних. Посмотрев в ту сторону, из которой доносился звук, Ривай прекращает двигать рукой. Он видит пару голубых глаз, которые смотрят на него пытливо, наслаждаются тем, как он выглядит и что делает. — Наконец-то ты меня заметил, — хрипло шепчет тот мужчина и поднимается с корточек, просовывая свой член в дырку. — В-вы…издеваетесь оба? — Ривай щурится и пытается сделать вид, что недоволен сложившейся ситуацией. — Лучше бери поскорее, пока не упал, я устал дрочить, — грубый голос не раздражает, наоборот, заставляет отпустить бывшего любовника. Тот подал разочарованный голос. — Меня не забывай, детка, — ему будто говорят это на ухо, чертовски сводит с ума. Но ему слишком похуй. Он расставляет ноги шире и ерзает, желая уделить самому себе внимание, но теперь его руки заняты. Оба члена были одновременно близко и далеко. Пока Ривай ласкал языком один, другому уже успевал надрачивать рукой. Язык вырисовывал свои картинки на светлом члене, пока рука ласкала чуть потемнее. Это выглядело как какая-то дешевая порнуха, но если его снимают, то для этого он будет готов выглядеть как настоящая шлюха. Бедра ерзают от неистового желания поскорее притронуться к себе. Ривай увлеченно двигает головой и издает пошлые звуки по всему туалету. Ему было все равно, какой шлюхой он казался, самое главное, что он получит из этого. Аккерман довольно проводит языком по уретре и присасывается к покрасневшей головке, чувствуя как смазки становится все больше, а учащенное дыхание его партнера сильнее. Значит он желает кончить. Ривай выпускает из руки другой член и уделяет внимание тому парню, что пришел первым. Он толкается по самые гланды, жмурится от величины и стонет, когда ему толкаются навстречу. Благо отверстие позволяло это сделать. Рука сжимала яйца, пока он работал ртом. — Блядь! — рычат с той стороны и достают член с глотки Аккермана. — Прости… Шепчут ему и вызывают смешанные чувства. Ривай лишь удивленно смотрит вверх, будто желает увидеть сквозь дерево своего любовника, но тут же жмурится. Оказывается член исчез, потому что на самом пике оргазма этот пацан решил выделиться: начал дрочить и вернул член на место, кончая Аккерману на лицо. Грязно и мерзко, но это лишь заставляет Ривая пошло высунуть язык и слизать стекшие капельки спермы. — П-прости, я… я очень хотел… — собеседник присаживается, и Аккерман вздрагивает, когда видит напротив горящие изумруды. — Ты выглядишь как самая охуенная блядь. Это вызывает краску на лице мужчины, и он отводит взгляд. Его ждет второй «клиент». Поэтому он отворачивается и приподнимается с колен, бросая тому пацану: «надень защиту». Перед ним вновь появляется член. — Прижмись к дырке задницей, — слышится где-то сзади, и Ривай стонет от этого голоса. Он действительно гребаный извращенец, потому что прямо сейчас чувствует мокрую резину у ануса. Теперь его очередь теряться и не знать, что делать. Так и оставшись с открытым ртом, он стонет от толстого члена сзади. Блять, если бы Ривай не растянул себя еще несколько минут назад, то прямо сейчас страдал бы от боли. Сперма стекает по носу прямо в рот, и он измазывает ею головку рядом с губами — от второго слышится довольный стон, что не может не радовать. Он возвращается в игру. Вновь активно играется языком с яйцами, двигает рукой и вообще ласкает, куда достает, пока не чувствует проникновение. В презервативах всегда было не так охуенно как без, но почему-то прямо сейчас, принимая, Ривай чувствует каждую венку, плотно сжимая этого малыша в себе. — Я… взял такие, потому что хотел, чтобы ты попробовал меня полностью, — шепчет пацан, тут же издавая стон. — Черт, ты такой узкий, я готов трахнуть тебя и без этой стены. Ривай краснеет еще больше, но, блять, сейчас не время строить из себя девственницу, потому что в отместку, за отвлечение, ему в щеку тычется головка. Он не знает, на какое именно ощущение реагировать больше, потому что сейчас его рот затыкает один толстый член, пока второй толкается уже практически наполовину. — Мх-х! — открыв широко глаза, мужчина толкается назад, присаживаясь на всю гребаную длину. — Бля-а-а-адь. Он достает член со рта, чтобы проще было стонать и ласкает его пальцами. Сейчас он слишком отвлечен тем, что творится сзади: шлепается упругой задницей об стенку и насаживается еще больше; по ту сторону ему толкаются навстречу. Рука обхватывает основание члена, и Ривай вовсе теряется в этих ощущениях. — А-а-ах… — мужчина жмурится, когда член проходится по простате. — Блядь, прости… Он возвращается губами к головке и продолжает ублажать второго человека ртом. Какой бы шлюхой он сейчас не казался, ему слишком охуенно. Да, блять, он теперь желает эти два члена одновременно в себе — слишком некомфортно вот так вот склоняться в две погибели и сосать один член, чувствуя, как другой трахает его сзади. — Прошу… — стонет Ривай, ускоряя движение головой. Он слишком прекрасно ощущал что вот-вот кончит. — Блядь… Мх-м… Он сжимает член в руке крепче, пока его долбят как какую-то суку сзади, и он уверен, если бы не было этой ебаной двери, пацан бы был намного грубее и быстрее. Но итак он получает кайф, когда второй любовник обхватывает член сам и начинает дрочить, значит приходит кульминация, к которой Ривай готов: он высовывает язык и прикрывает глаза. Если он и получит сегодня кличку шлюхи, то просто обязан ее заслужить хоть за что-то. — Какой… блядь… — Ривай слышит неразборчивое бормотание и довольный стон, когда семя, наконец-то, струей выпрыскивается ему на язык. Но разве этого достаточно? Второй любовник водит членом по губам, поднимается выше и измазывает щеку спермой, до сих пор вытекающей из уретры. Это чувство действительно было охуенным. Кто бы что не говорил, но Ривай получает удовольствие от этих двух, гребаных, мужиков. Он ничего не говорит, когда член возвращается в рот. Обхватывает рукой и виртуозно отсасывает по кругу, надрачивая этому мужчине в такт движений с головой. — Бля-а-адь, — стонут сзади, когда Ривай начинает сжиматься. Он самый последний получит разрядку, но получит разрядку слишком охуенно. Оба любовника это понимают, оба ускоряются в движениях, еще усерднее трахают рот и задницу, заставляя Аккермана корчиться от удовольствия, держать рот открытым, а бедра приподнятыми. Он кончает самый последний, но этот оргазм был настолько охуенным, что Ривай чуть ли не падает. Семя выстреливает на стенку, а после каплями падает на пол, как и сам мужчина. Лишившись последних сил, он опадает с члена на туалет, до сих пор содрогаясь в удовольствии и спазмах оргазма. — Ч-черт… — он понимает, что сейчас они уйдут, но ему слишком похуй, он слишком охуенно выебан. Но они не уходят. Лишь отбрасывают свои вещи в другую сторону и стучат по кабинке, где лежит бесплатная задница и обкончанное лицо. Ривай будет завтра смеяться с себя. Хмыкнув себе под нос, он устало приподнимается и открывает замок. Резко один из них распахивает дверь, и это приводит Аккермана в шок. Что, блять? Он тянет руки к своему упавшему члену и прикрывает его, потому что прямо сейчас перед ним стояли те гребаные и охуенные спасатели, которые «слишком долго пялились на твою задницу, Ривай». — Прости, но этого недостаточно, — хрипло говорит блондин и протягивает руку. — Ты ведь обязан знать имена тех, кто трахает тебя сегодня? Думаю, будет очень мило с твоей стороны стонать мое имя почаще, чем его. — Не обращай на него внимание, — смуглый парень тянет руку, будто игнорирует брата и притягивает мужчину к себе. — Он нам не помешает. — Да черт, Эрен, — мужчина с бородой подходит ближе, и они втроем остаются в проеме. — Черт, умники, — шипит Аккерман, — как вы собрались ебать меня? — Думаю, Зик сможет поместиться со мной, — задумчиво твердит Эрен и тянет Ривай ближе к себе. — Ты ведь позволишь мне опять войти? Мой член до сих пор стоит. Кончил, а про меня забыл. — Ты кончил мне на лицо, как малолетка какая-то, — отводя взгляд в сторону, Ривай сжимает футболку юноши. — Ты прав, — усмехается в ответ парень и вытирает сперму с лица Ривая и толкает ему палец между губ. — Ты ведь вылижешь для меня свое лицо? Аккерман желает ответить колкостью, пока не чувствует, как к нему прижимаются сзади. В отличии от пацана перед ним, сзади был явно мужчина постарше. Зик, как назвал его Эрен, проехался членом между ягодиц, явно находя себе место на будущее. Эрен же выглядит не таким заинтересованным как брат, он жадно всматривается в пухлые губы Ривая и толкает туда палец, следом усмехаясь. — Прости, детка, мне понравился твой рот, — он стягивает с себя презерватив, в котором было семя. — Пришлось подрочить, когда ты кончил, я бы не выдержал. Хочешь, ведь, взять его еще раз? — Наконец-то я получу эту дырку, — борода щекочет плечо Аккермана, и это чувство вызывает стон. — О… да ты чертовски чувствительный. Я бы хотел знать, сколько раз мы еще кончим. — Звучит как мысль, — доносится спереди. У Ривая кружится голова, поэтому он упирается взглядом лишь перед собой и чувствует, как за талию его тянут назад, и Зик падает на унитаз. Сколько раз они еще кончат? Мужчина вскидывает взгляд на младшего и удивленно наблюдает за тем, как он скручивает свой презерватив. Что, он, блять, задумал? Подвеска, что была когда-то куплена по акции на рынке и служила лишь украшением без погремушек, тут же украсилась ебаным, использованным презервативом. Ривай проводит рукой по груди и понимает, что окончательно сошел с ума — презерватив на шее возбудил его, заставил член дернуться под футболкой. И, блять, оба брата отреагировали на это движение, и оба ухмыльнулись. Эрен бросает Зику презерватив, и тот приподнимает Ривая за бедра. Воспользовавшись моментом, Эрен его целует, даже забив на то, что во рту и на губах осталась и его, и сперма Зика. Он целовал, отвлекая Аккермана легким поглаживанием сосков через футболку. Щеки краснеют от жары, дыхание становится учащенным, и Ривай вскрикивает: Эрен обхватил его соски и оттянул слегка вперед, заставляя скрючиться от боли. — За болью следует удовольствие, — и, блять, он прав. Следующие поглаживания и щипания приносили кайф из-за чувствительной и опухшей кожи. — Решил завлечь его, чтобы он совсем забыл о нас? — Зик хватает Ривая за талию и тянет на себя. — Блядство, — шипит он и хватается за руки Эрена. — Я вас до конца жизни не забуду… И если секс через эту дырку был легким, то сесть на член в сидящем положении было еще тяжелей. Растянутая членом Эрена, дырка с легкостью пропустила головку, как и весь член по самое основание, вот только был жуткий дискомфорт. Аккерман решил его убрать ерзанием на бедрах Зика. Мужчина под ним реагирует быстро, он оглаживает внутреннюю сторону бедер и расставляет их шире для брата, который тут же ступает ко рту Аккермана и хватает подбородок. Хватает с такой силой, которую Ривай никогда не воспринимал в сексе и не любил, но почему-то именно сейчас словил удовольствие и позволил юноше управлять собою. — Давай, — шепчет блондин сзади и приподнимает его бедра вверх. — Удовлетворишь моего брата? Не хочу быть жадиной, у тебя ведь есть еще рот. Не теряясь, Ривай понимает, к чему Эрен вообще так близко ступил. Он наблюдает, как тот ласкает свой член, сжимает основание и притягивает его за подбородок к члену. В его глазах читается «наконец-то я это сделаю», и следом он шлепает головкой по шершавому языку, довольно прикусывая свою нижнюю губу от вида. Первый толчок вызывает стон, Ривай приоткрывает свой рот еще шире и толкается Эрену навстречу, приподнимая свои бедра вновь. Зик сзади ерзает, довольно усмехается и бурчит о том, как же охуенно его дырка смотрится вблизи. Аккерман, блять, даже чувствует, как его приподнимают, практически, с члена и следом оттягивают в разные стороны ягодицы. — Ты… — ему не дают сказать и слова. Будто уловив желание брата, Эрен тут же толкается в глотку Аккермана, зарывая руку в короткие пряди волос, и, не позволяя тому отпрянуть, чуть ли не утыкает в блядскую дорожку. Ривай не знал, что заводило его больше, — горячее дыхание у его дырки или то, как глубоко он взял член. — Знаешь, я рад, что твои спазмы закончились, — звучит голос Эрена, и тот медленно оттягивает Ривая за волосы. — Но я буду скучать за тем, как охуенно ты сжимаешься, — и толкает его грубо до основания. Открыв широко глаза, Ривай давится членом в глотке, чувствуя как покрываются слезами глаза. Он теряется в этом всем, потому что следом, за грубым поведением Эрена, он чувствует горячий язык, который размашисто гуляет по его ягодицам: проходится сначала по члену, потому что Зик хватает его и тянет в свою сторону, а потом по яйцам, которые практически сжимались от этого двойного удовольствия. Если бы он знал, что такое будет, он бы растянул себя намного больше и лучше, но теперь, черт, теперь его яйца щекочет борода, а язык толкается внутрь, будто желает найти ту заветную точку. Но от этих нежных ласк его отвлекает шатен, который требовательно толкается ему в глотку вновь и достает член. И вновь он шлепает по губам, по языку, по щеке, он будто экспериментирует над тем, как Ривай будет выглядеть со смазкой на лице, и следом он толкается в рот, охая от того, как мужчина языком толкает головку к небу, а после за щеку. Эрен выглядит довольным, потому что следом за этим движением, он толкает голову Аккермана на повторное действие. Ривай обводит языком головку и задевает уздечку, тут же жмурясь от того, как глубоко проник Зик. Было чертовски трудно сконцентрироваться на одном, когда другой решает напомнить о себе. Блондин недоволен тем, что про него забывают, поэтому лишает младшего брата наслаждаться такой позицией и толкает Аккермана обратно, на свой член. И блять, Ривай готов взорваться от удовольствия, потому что как только он отреагировал на Зика, Эрен тут же ступил ближе, заставляя Аккермана откинуть голову, практически, на плечо мужчины сзади и заглотить член еще глубже. Они будто борются за то, кто же первым заставит Аккермана кончить. Но нежность рано или поздно заканчивается, грубая рука обхватывает его член и будто нарочито начинает надрачивать член в такт своим движениям и, словно не желая делиться Риваем с братом, ускоряет движения, практически заставляя его прыгать. Мужчина теряется в этих ощущениях и достает член Эрена изо рта, откидываясь уже полностью Зику на плечо. Стоны у Аккермана были охуенные, тот сам прекрасно понимал, что хоть и грубый голос, но во время секса он становился слаще и таким блядским. Мужчина хватается руками за бедра Эрена и достает язык, не для того чтобы взять член в рот, а для того чтобы ловить воздух и выдыхать без каких-либо препятствий. — Б-блять! Зик, — Аккерман сжимает бедро шатена и сжимает толстый член в себе. — Ну наконец-то, — слышится хриплый голос позади, и блондин раздвигает его ноги шире, окончательно лишая шортов и боксеров, что висели на одной ноге. — Без одежды ты еще лучше. Аккерман не знает куда деться, перед ним сейчас толстый член младшего, а сзади мужик вдвое больше его самого, который с удовольствием и грубостью хватает за ноги и приподнимает, резко насаживая до самого основания. Если бы Ривай был дома, он бы не сдерживал свои стоны, потому что то, с какой грубостью и с каким рывком ему засадили — точно вывело бы на крик. — Хэй, брат, — голос пацана заставляет обоих поднять голову на него, хотя из них обоих только Зик делает это трезво, у Ривая же все перед глазами плыло, — я не хочу довольствоваться одним ртом. Ты посмотри, как он охуенно стонет только от одного члена. У Ривая от этих слов идут мурашки от затылка к самому копчику. Что этот пацан только что сказал? Ривай сглатывает и тянется обратно к члену — если Эрену мало внимания, то он плюнет на действия и рывки Зика, но видимо они оба пересмотрели порнухи с двойным проникновением, потому что как только Аккерман обхватывает головку губами, его тут же хватают под бедра, и старший поднимается с толчка. Какой добрый. Ривай выдыхает горячий воздух, когда Эрен прижимает его к груди блондина и внимательно осматривает каждый сантиметр кожи. Член стоял не по-детски и даже сильнее, чем в первый раз, но это не привлекло внимание шатена, тот только раздвинул его ягодицы и сверкнул глазами, явно радуясь тому, что он видит. Зик, видимо, решает не медлить и на весу приподнимает мужчину, заставляя того обратно шлепнуться задницей об бедра и насадиться на член. И это вызывает ебанный стон, но с ним стонет и Эрен: он внимательно осматривает, как член старшего брата проникает внутрь, как эта дырка впускает в себя, и это выглядело охуенно. Аккерман смотрит лишь на то, как рука пацана тянется на член, и тот обхватывает его. Блядь, он действительно будет смотреть и дрочить? И будто слыша недовольство, Эрен убирает палец от дырки, но ненадолго. Пытливый изумруд впивает в сталь, и будто нарочно пальцы проталкиваются внутрь, не прерывая зрительный контакт. Если бы Ривай только знал что его здесь ждет, он бы сошел с ума до того, как подъехал в этот бар — двое мужиков готовят его к двойному проникновению, и если бы он не знал их, то не было бы так стыдно. Он устремляет свой взгляд куда-то вбок и чувствует, как его уши заливаются краской. Шатен, что до этого момента лишь ласкал его дырку достал свой презерватив. — Вы по-ох… — толчок Зика выбивает воздух из лёгких, и Ривай отбрасывает голову назад. — Блядь… не двигайся так резко… — Не то че? — блондин щекочет своей бородой его шею и опаляет горячим дыханием, вновь с такой же неожиданностью приподнимая бедра и толкая его обратно на член. — Кончишь? — Бля-а-адь… — мужчина крепче хватает одежду младшего и опускает взгляд вниз. Член этого мальца, рядом с его собственным, действительно отличался. И если Ривай имел в стоячем состоянии семнадцать сантиметров, то у этих гребаных братьев все двадцать. Толстый член Эрена падает рядом и измазывает торс смазкой, и если Аккерман вдохнет, то будет прекрасно виден бугорок от члена Зика, и, о, блядь, это было так грязно. Аккерман вскидывает взгляд на Эрена и закусывает губу, потому что видит, как тот рвет пачку презерватива и протягивает ему, мол «сам надевай». И если к этому моменту Ривай уже наизусть, ртом и руками, выучил сантиметр кожицы на нем, то сейчас это будет более визуально. Он обхватывает стояк, натягивает на головку резину и стонет от грубого толчка внутри, от неожиданности сжимая член в руке и вызывая второй стон шатена. Так вот что он любит. Ривай не особо видит что он делает, но на ощупь раскатывает по всему члену контрацептив и напоследок сжимает его, уже сам наводя головку к сфинктеру. — Давай… — шепчет Ривай и чувствует, как накрывают его руку, Эрен решает помочь ему. — Примешь два члена, — шепчут ему на ухо. — Не кончишь сразу, детка? — Тут бы самому не кончить, он так… — довольный выдох блондина на ухо заставляет зардеться и опустить взгляд, вот только это не меняет угла обзора, он лишь лучше видит эту блядскую дорожку и сам член, который исчезает и проталкивается внутрь. — Бля-а-адь… Ривай, ты такой узкий… Грубый голос Зика заставляет простонать и откинуться назад — его разрывают изнутри два стояка, которые будто специально твердеют и порой дергаются. Он не скажет, кто из них наткнулся на заветную точку, но когда Эрен вошел полностью и зажал его между собою и старшим братом, те ритмично толкнулись внутрь, выбивая стон гребаной шлюхи. Аккерман цепляется крепче и утыкается носом в шею Эрена, ощущая, как с обеих сторон его держат крепкие руки, и как зажимают между собой два тела, лишь бы он не упал. И если упадет, то только от оргазма и отсутствия нормального мышления — эти два члена доставляют неимоверное удовольствие с каждым толчком, который выплескивал природную смазку Ривая и растягивал его без каких либо усилий. Двойное горячее дыхание на плечах было неимоверно кайфовым, Ривай не знал в чем больше терялся. В укусах, вперемешку с поцелуями или в дыхании с засосами, которые те, порой, дарили между перерывами. Эрен шептал что-то пошлое насчет того, как Аккерман узок, а Зик лишь восхищенно приговаривал, как охуенно его ебать. — Господи… — Ривай тянется к своему члену и сжимает его, еще пара толчков, и он освободится. — Мха-а!.. Мужчина высовывает язык, будто пытается улучшить дыхание и царапает ногтями спину младшего. Оба затеснили его между собой и ускорились в толчках. Где-то точно останутся синяки, ибо Зик, как и Эрен, крепко вцепились в его бедра и не отпускают ни на миг. И, блять, Ривай уверен, что лучше всего этого он не испытывал никогда, и отныне он закупится огромным дилдо, которое, к сожалению, никогда не заменит по ощущениям этих парней. — Хочешь кончить? — голос братьев возбуждал еще больше, и Аккерман даже не понимал, кто из них говорит, будто собачка, начиная кивать на заданный вопрос. — Кончи для нас, детка, покажи свой голос… — Э-эрен, — колечко мышц сжимается в спазмах, как и сам Аккерман, не позволяя членам внутри двигаться. — Блять… З-зик… Он чуть ли не скулит, когда со всей силы они оба толкаются в него и кусают в открытые участки кожи, совершенно теряясь в своих ощущениях и оргазме, что накрывает его и его партнеров следом. — Мы оставим о себе напоминание… —шепчет грубый голос. —Да ты счастливчик, Леви…

***

— Постойте! — Ривай резко поднимается и шипит от боли, что ударяет по пояснице, он недовольно проводит рукой по своей шее и замечает рядом гребаные пачки с использованными презервативами. — Какого… хуя… Осмотрев то, что находится вокруг, Аккерман не замечает ничего, кроме чистого океана и звездного неба. Видимо, его ночные любовники постарались над ним: оставили ебаное напоминание и уложили в машину. Лишь недовольно потерев уставшие глаза, он перелазит за руль. Там до дома недалеко, помыться, выспаться, и с утра на пляж, к Зое. Вот только не отпускало его странное чувство, и он даже не осмелился взять эти гребаные презервативы, которые валяются у его кофты — да те оба извращенцы похлеще его самого. Выехав на шоссе, он решает, что если не найдет никого более охуенней, он подаст сигнал этим обоим вновь и поедет туда, вот только это будет тогда, когда его задница заживет, и исчезнет хотя бы половина меток этих двух.

***

— Ривай! — женщина довольно усмехается, когда видит своего друга. — О, черт, да ты выглядишь так, будто тебя всю ночь ебали! Звонкий смех подруги бьет по ушам мужчины, и тот лишь натягивает на переносицу солнцезащитные очки, тут же присаживаясь на шезлонг и прячась от солнца под зонтиком. Сегодня никакой воды, лишь отдых от крышесносного секса и выпивки из того бара. Он даже не нальет себе в рот ни капли только потому, что еще пару часов назад он объелся ебаной спермы, которую эти два придурка решили выплеснуть глубоко в глотку. Поморщившись от шума, он прячется от всех и даже не реагирует на слова подруги, пока не ощущает кого-то около себя. — Послушай, если ты желаешь услышать историю о том, как меня выебали два мужика, то… — он приподнимает очки и вздрагивает, так как перед ним прямо сейчас стояли эти два ебанных мужика. — Выебали? — Эрен усмехается и довольно опускает руку на свой член, призывно сжимая и дергая его. — Да, я бы повторил. Зик выглядит спокойнее брата, хотя вместо бездействия, он наклоняется к Риваю и дарит поцелуй в губы, щекоча подбородок своей бородой. — Даже не знаю что лучше… наблюдать или участвовать. — Блядь… — простонал он и натянул обратно на переносицу очки, понимая, что контакт с этими двумя он не потеряет еще долгое время. И черт, не будь он таким разъебаным, то с удовольствием увел бы этих обоих на вышки и отсосал, что и может прекрасно сделать сейчас, но зная ярость этих двоих, пока он будет начинать, Йегеры пожелают получить другое, и отсосом это не закончится.

И почему-то от этой мысли, член твердеет и дергается, а Ривай поднимается с места и утягивает новых партнеров куда-то к вышке.