Дорога в дюны

      Одним из вечеров Орри снова почувствовал себя хуже.       У него поднялся жар, усилился кашель с болью в лёгких и кровью на губах. Итилиэн уложил его в постель и сел рядом. Он вытирал ему губы, давал сплёвывать в чашу мерзкие сгустки, поил отварами и каким-то непостижимым образом лечил руками, буквально выталкивая из лёгких каменную пыль. Вместе с кровью стала выходить и она - выделения стали из кроваво-красных бурыми и даже чёрными.       - Ты полон каменной пыли, - покачал головой Итилиэн. - Она всё не кончается, но её нельзя выводить одним разом.       - Иногда мне кажется, что я никогда не поправлюсь.       - Поправишься. Ты ещё юн, - вздохнул лекарь, приподняв голову парня, чтобы напоить того целебным отваром. - Потому рабский труд сломил тебя больше всех. Но зато у нас много времени, чтобы тебя исцелить. Не бойся, это лечится.       - Мне было шестнадцать, когда я попал туда... - тихо признался Орри, выпив отвара и откинувшись на подушки после очередного приступа кашля. - Но я даже не помню, как долго я там пробыл.       - Мы, эльфы, не считаем лет, но по нашим меркам ты - ещё ребёнок       - Люди живут меньше. У нас я уже считаюсь взрослым.       - Ничего. Важнее жизненный опыт.       - Его у меня теперь в избытке… Спасибо тебе. Я бы не выжил без твоего лечения.       Итилиэн и чуть улыбнулся на слова юноши.       - Мне приятна твоя благодарность. Но не забывай о тех, кто донёс тебя сюда на своей спине.       - Да, ты прав… Сначала спас Арэк, а уж затем - ты.       Эльф снова принялся в каком-то только ему известном ритме водить по шоколадно-коричневой коже груди юноши, после чего тот снова закашлялся гадостью, что засела у него в лёгких.       - Если всё, что вы сказали с друзьями - правда, то понадобился бы весь наш город, чтобы вылечить всех рабов от хвори, которая одолела тебя.       - Это правда. - подтвердил он, отдышавшись. - Самые крепкие проживали там лет десять. Но обычно меньше. Я не знаю, сколько пробыл в шахтах. Мне оставалось там недолго. Я видел, как умирали другие. Начиналось всё с того же, что и у меня. Сначала кашляли кровью, потом сгорали от жара и ложились «отдохнуть». Холодные камни давали облегчение, но больше рабы уже не вставали. Так и умирали на полу, прижавшись к стене. И лежали, пока охрана не вынесет тело. Смерть кого-то из бригады значила, что мы не выработаем норму, и в конце недели нас высекут плетьми.       Орри не заметил, как всё пережитое выливалось из него так же, как выходила из лёгких гниль с кровью и каменной пылью. Он вывалил на Итилиэна все страшные эпизоды своего рабства, рассказал о том, что было до рудников. Как его племя захватили чужеземцы, а его ещё ребёнком забрали на корабль работорговцев, и он жил в тёмном трюме, страдая от качки и голода. Как его кинули в клетку в Хельме, а потом продали в богатую семью, чтобы он был прислугой там. Над ним потешались хозяйские дети, закидывали камнями и собачьими экскрементами. Он не умел хорошо прислуживать и постоянно пытался убежать, поэтому часто был избит. Последний раз он не стерпел побоев и откусил хозяину мочку уха. Тогда и оказался в клетке снова. И уже там встретился с Арэком, который не оставлял надежды спастись из рабства. Пусть это получилось не сразу, но он выполнил своё обещание.       - И вот я здесь… - подытожил Орри. Лишь сейчас он заметил, что с подбородка его капают слёзы, а Итилиэн терпеливо слушает его, сложив на коленях руки.       Орри устыдился своей слабости. Он смахнул слёзы и склонил голову.       - Прости. Я не сдержался.       - Тебе не следовало сдерживаться, если для исцеления того требует твоя душа. Слёзы ничем не отличаются от того, что выходит из тебя каждый день. Пусть выйдут и они. Вытолкни их из себя вместе с болью.       - Мне уже стало легче.       Итилиэн кивнул и вернулся к тому, на чём прервался. Он опустошил в стоящий рядом тазик чашу с выделениями Орри и вновь протянул её юноше. Даже могло показаться странным, что весь чистый и безупречный юный эльф так небрезглив, и так спокойно относится к издержкам болезни мало того, что человека, так ещё и темнокожего, что редкость даже для людей.       - Люди... - многозначительно вздохнул эльф, видимо, обдумывая всё, что услышал в течение этого вечера. - Для нас это дикость - использовать брата или сестру как инструмент. Как материал. Мне никогда не понять людей. Я не хочу их понимать в этом.       - Увы, должно быть, такова природа. Люди жестоки к другим людям.       - И сокращают свой и без того короткий век.       - Чаще всего они желают сократить его другим.       - Постарайся не вспоминать об этом в Элроиле. Ты в священном лесу, месте покоя. Он поделится им с тобой, если ты позволишь.       - Да, ты прав. Не место об этом думать. - слабо улыбнулся Орри. - Здесь и впрямь спокойно.       - Это Священный лес, - повторил лекарь. - Он дарует силы, жизнь и исцеление. Вне Элроиля моё лечение не было бы столь сильно. А теперь спи.       - Ты и сам по себе замечательный лекарь. - улыбнулся парень, послушно закрывая глаза. Последнее, что он видел — чуть заметная улыбка и синий-синий взгляд. Ладонь эльфа легла на его лоб, и почему-то от этого стало ещё спокойнее. Жар унялся, оставив лишь приятное тепло, разливающееся от мягкой ладони лекаря. Сон овладевал юношей, поглощал, как зыбучие пески. Это был не сон болезненного беспамятства, а сон выздоровления.

***

      Понемногу состояние Орри улучшалось. Его навещали друзья, но юноша был единственным, кто пока не выходил из дома хозяев-эльфов. Итилиэн часто открывал окно, выходящее в сад, где пели птицы и стрекотали сверчки, и этого свежего целебного воздуха было достаточно. Теперь же слабость тела отпускала Орри, и ему нужно было чаще гулять.       Однажды Итилиэн принёс Орри выходную одежду и сообщил, что хочет показать ему город. Прогулки при болезни очень важны и полезны, пояснил эльф и чуть улыбнулся, окинув парнишку оценивающим взглядом.       - Я буду выглядеть странно в вашей одежде.       - Так же, как и любой из моих братьев — в человеческой. Это незначительно. Здоровье важнее, чем косые взгляды. Одевайся. К тому же ты напрасно стесняешься своего тела. Ты стройный и красивый юноша.       - Только коричневый…       - Такова твоя природа, и это прекрасно. Ну же...       Орри со вздохом поблагодарил своего лекаря и послушно переоделся. Эльф вывел его из дома на аккуратные улочки города, вьющиеся между вековыми деревьями, изящными домами, статуями, фонтанами, прудами... Здесь всё было красиво и гармонично, спокойно.       Юноша крутил головой, стараясь рассмотреть каждую мелочь. Всё здесь было продумано, каждая плиточка, каждый кирпичик и каждая досочка подогнана идеально, будто была на своём месте от сотворения мира. Несмотря на то, что по улицам прогуливались и другие представители древнего народа, город казался тихим. Не было суматохи. Эльфы — народ долгожителей, и им некуда было торопиться. К удивлению Орри, на него не так уж и часто глазели, так что напряжённые плечи парнишки расслабленно опустились, и он смог почувствовать себя в покое и безопасности. Тем более с ним был Итилиэн — прекрасный эльф, подаривший ему исцеление и тела, и души. Орри смотрел на него с благодарностью и щенячьей преданностью. И каждую секунду отмечал, как же гармонично смотрелся Итилиэн среди своего народа, многовековых деревьев и улочек родного города…       Из груди Орри вырвался вздох восхищения. Итилиэн как будто прочитал его мысли и начал свой короткий рассказ.       - По легендам, отсюда пошла жизнь по всей земле и тут появился наш народ. Почти всё, что ты видишь, создано многие века назад нашим народом. Мы не любим изменений. Нам важен покой и гармония, и здесь они у нас есть.       - Здесь даже дышится иначе, - признал юноша.       - Пойдём... Нам нужно место, где тебе будет дышаться ещё легче.       Эльф долго вёл его через город в полном молчании, пока не послышался гулкий шум воды, а потом за раскидистыми цветочными кустами обнаружился обрыв, с которого открывался завораживающий вид на водопад. Тут даже витой кованый заборчик был, чтобы никто из бессмертных не свалился вниз, а так же скамеечка - для любителей созерцать.       - Какая красота... - аж просиял Орри, восхищенно смотря на открывающийся пейзаж.       Эльф чуть улыбнулся, явно довольный реакцией юноши.       - Побудем здесь. Когда устанешь и захочешь обратно - только скажи. Если захочешь поговорить о чём-то - я слушаю тебя.       - Я хотел бы больше узнать о вас, о ваших обычаях. Если не секрет, конечно.       - Это не секрет... Слушай тогда.       Начал эльф историю своего народа с самого начала времён. Он рассказывал легенды о великих предках, красивые, как и здешние места. Рассказывал о эльфийских праздниках, быте, укладе жизни. Жили эльфы неторопливо, без суеты и волнения. Границы священного леса редко кто-то пересекал, а уж тем более с враждебными целями. Тех смельчаков, которые решались посягнуть на эльфийские богатства, быстро и без паники обезвреживали зоркие лучники. Все эльфы владели луком и мечом, в том числе женщины, но применения это не находило. Жили мирно, и в основном занимались ремёслами, искусством и сельским хозяйством. Природа кормит сама древний народ. Жизнь длится бесконечно долго, а потому и нужды размножаться нет. Дети рождаются редко. Это серьёзный шаг для любого эльфа, который должен быть совершён осознанно, в зрелом возрасте.       Орри слушал чуть ли не с открытым ртом. Все ему было интересно, да и когда еще выпадет шанс с эльфами пообщаться? Итилиэн показался ему приятным рассказчиком. Он говорил плавно, его речь не обрывалась, а перетекала в следующую историю. Никаких сплетен, никакой политики, просто выраженный в словах дух всего народа. И это Орри нравилось. Он искренне интересовался, задавал вопросы, даже не замечая, как бежит время. Уже и вечерело...       Болезнь снова напомнила о себе приступом кашля. Пора было пройти сеанс лечения и пить травяной отвар. Эльф повёл его домой. Там лечение пошло по обычной схеме - тёплый ужин, отвары, целительный массаж Итилиэна.       - Чёрной пыли из тебя выходит всё меньше. Кровь очищается.       - Да. Мне стало легче дышать благодаря тебе.       - Это хорошо. Но у нас впереди целая зима ваших земель.       - А потом? Если честно, Орри не хотел уезжать. Он был бы рад остаться с эльфами ещё на какое-то время. Ему было хорошо и в этом доме, и с Итилиэном. Конечно, он любил как друга и брата и Арэка, да и другие друзья по рабству про него тоже не забывали, но, пожалуй, только Орри настолько проникся культурой эльфов. И только он страшился возвращаться к людям. Он не знал, куда идти и где устраивать свою жизнь.       - Тебя и твоих друзей проводят до степей по весне. Есть тропа, в пути по которой мы редко встречаем кочевников. Вы - наши гости. Мы должны заботиться о вашей жизни.       - Для нас всех честь быть гостями твоего народа.       Снова эльф лишь кивнул, сдержанно улыбнувшись. Он тоже не особо скрывал, что люди как были гостями, так и остались, и держать их долго не будут. Проводят со всеми предосторожностями, но вряд ли позволят остаться надолго. Эльфы вообще были достаточно сдержанными.       - Галаэль и Луриэн, наверное, ждут нашего отбытия. Я понимаю, что мы доставляем неудобства. Нас всё же пять человек…       - Не переживай об этом. Мать с отцом не слишком любят гостей, но они желают только добра для вас. Они уже достаточно взрослые эльфы, им чужд юношеский пыл. Они ищут себя. Галаэль, моя мать, увлечена больше ремеслом, а Луриэн, мой отец, нашёл новую любовь.       - Вот как... - смутился юноша. Ему было сложно понять такую отстраненность членов семьи друг от друга. - Но как же… Разве они не делают друг другу больно? Особенно твой отец… Мать знает о его изменах? Прости, если я слишком любопытен...       - Брак матери и отца расторгнут уже давно, если тебе это интересно. Мы все достаточно взрослые, чтобы жить своей жизнью. Мы в одном доме, но это не связывает нас так, как принято у вас.       - Это немного непривычно... Люди стараются найти спутника так, чтобы прожить с человеком всю жизнь.       - Потому что жизнь коротка, а на поиск спутника жизни требуется время. Это тоже разумно с вашей стороны. Но мы другие, пойми. Ваш век короток, мы живём долго. И существовать вместе сотни лет может быть утомительно. Поэтому многие продолжают жить под одной крышей, но дают друг другу свободу. Но не думай, что мы меняем жён и мужей как подмётки. Мы уважаем свой выбор и любовь наша длится долго. Только не всю жизнь - это слишком долго.       - Звучит разумно. У людей все иначе. У нас тоже есть те, кто расторгает браки, но это считается нехарактерным. Стараются доживать как есть. Должно быть, люди ещё боятся не суметь полюбить кого-то снова...       - Может быть, - согласился эльф, теперь уже больше прислушиваясь к мнению Орри. А потом вдруг спросил, внимательно взглянув на юношу. - Ты любил?       - Нет. Я попал в рабство раньше, чем достаточно вырос.       - Прости, я должен был предвидеть ответ, - вздохнул эльф. - Я забываю, что тебе нет и сотни.       - Все в порядке. Я тоже все никак не привыкну, что вы долгожители.       - Не страшно. К тому же я тоже не успел полюбить.       - У тебя впереди очень много времени для этого...       - Да, это так. Я не тороплюсь. Хотя мне кажется, что я близок к тому, что признаться хотя бы самому себе, что нашёл то, что искал.       - Уверен, что твоя избранница будет достойной.       - Это не обязательно будет она.       - Или он. - совсем смутился юноша. - Однополые союзы для людей тоже необычны. У нас их стараются скрывать. Есть земли, где это карается законом, но чаще всего расплатой становится всеобщее осуждение.       - Люди должны продолжать род, чтобы не исчезнуть. Это имеет смысл для вас. Я не стану осуждать людей в их стремлении продолжить род. Я могу лишь сказать, что у нас всё по-другому. Мы уважаем выбор друг друга.       - Наверное, это мудро… Хотя и непостижимо для меня.       - Просто мы разные. Считай, что ты из одного мира, а я из другого. Попади я к вам, мне тоже было бы тяжело постичь ваш быт. Сегодня я хотел бы спуститься в купальни. Не желаешь пойти со мной? Жди меня через час. Перекуси пока, а я должен навестить твоих друзей и проверить их самочувствие. Естественно, Орри охотно согласился и с нетерпением ждал следующего визита Итилиэна. Купальни — лишний повод побыть рядом с ним. Одно его присутствие рядом, спокойный взгляд и мягкая улыбка наполняли сердце юноши гармонией, исцелением и светом.       Через час эльф, облачённый в лёгкие домашние одежды из тонких тканей с искусной, почти незаметной вышивкой шёлковыми нитями, заглянул в покои Орри и пригласил его с собой. В купальнях уже были приготовлены и полотенца, и мыльные растворы, и благовония. Для эльфов просто содержать тело в чистоте и именно насладиться купальнями - это разные вещи. Мыться они ходили часто, а вот чтобы со всеми приготовлениями, достойными королей, это уже другое дело. Потому и пригласил Итилиэн парня так официально.       Спустившись по каменным ступенями в своеобразную пещеру, эльф сразу и без всякого стеснения скинул с себя одежду, обнажив стройное изящное тело.       - Идём. Не стесняйся.       - Иду... - с усилием отвел взгляд от стройного эльфийского тела. Сам тоже разделся, заметно смущаясь. Он считал, что явно уступает эльфу в красоте телосложения. Хотя чего смущаться, казалось бы? Итилиэн — его лекарь, который и так видел его нагим.       Только вот сейчас лекарь был не лекарем, а прекрасным обнажённым эльфом, который вызывал в Орри восхищение и чувства, которым он не мог дать названия. Он не испытывал такого никогда раньше.       Итилиэн обернулся на него и чуть улыбнулся, скользнув взглядом по телу парня. Он поднял руки и заколол гребнем свои длинные волосы, а потом шагнул на ступени, уже скрытые под водами источника. Орри последовал за ним.       - У тебя красивая кожа... - произнёс вдруг эльф, опустившись в воду по грудь и откинувшись спиной на край купальни.       - Спасибо. - смущенно улыбнулся Орри, опускаясь в воду. - Там, откуда я родом, у всех такая. Ты в любом случае гораздо более красив...       - Почему? - даже немного удивился эльф.       - Просто красив, Итилиэн. Даже более того… Ты прекрасен.       - Что ж... Ты тоже. Ты напоминаешь мне дикого молодого гепарда. Загнанного в клетку, не знавшего ласки. Каким сильным и смелым ты был бы, если бы не твоё пленение… Мне очень хочется увидеть тебя ещё прекраснее, чем ты есть. Я уже вижу тебя таким, но вижу ещё и то, каким ты сможешь стать.       После этих слов Итилиэна, впервые за много лет Орри вспомнил своё родное племя. Он вспомнил, с каким благоговением смотрел на высоких мускулистых мужчин и мечтал стать таким же — смелым охотником, способным одними руками завалить льва. А потом всё это рухнуло, когда пришли люди с оружием, стреляющим огнём. Копья и деревянные луки показались захватчикам игрушками, и они смеялись, когда темнокожие дикари пытались защищать свою землю этим примитивным оружием. Но образ смелого, быстрого и сильного охотника и воина из родного племени так и остался перед внутренним взором Орри. Это заставило его выпрямить плечи и прямо взглянуть эльфу в глаза.       Ведь он прав.       В происхождении Орри нет ничего постыдного, а даже наоборот. Он мог гордиться своими предками. Он мог стать таким же сильным. Никакое рабство и никакая болезнь не сможет его сломить.       - Ты правда считаешь меня привлекательным?       - Я честен с тобой. Я сказал то, что вижу и чувствую. Ты прекрасен, Орри. И это не предел.       Если бы Орри мог, он бы покраснел. Он не умел скрывать эмоции. И он не мог не отметить, что вид обнаженного тела эльфа вызывает в нем странные чувства... Так уж вышло, что тот возраст, когда обычно бушуют гормоны, у него прошел в таких условиях, когда о физической близости вообще мысли не приходят.       Итилиэн коротко взглянул на него с мягкой улыбкой, вышел из чаши купальни и сел позади Орри на бортик.       - Позволь... Не бойся, я не стану делать чего-то, что ты не хочешь. Просто немного помогу.       И, взяв немного душистого мыла в ладони, эльф принялся мягко водить по плечам юноши, его спине и груди.       Орри тихо выдохнул, чувствуя, как от прикосновений Итилиэна становится жарче. Ощущения были странными, но вовсе не были неприятными. Юноша восхищался Итилиэном, любовался им, искал возможности побыть рядом и даже мечтать не мог о том, чтобы тот был с ним настолько нежен. Он не признавался себе, что это и есть влечение, пока прекрасный эльф не догадался об этом сам.       Ничего совсем неприличного Итилиэн не делал. Просто омывал тело Орри, иногда склоняясь настолько, что его дыхание касалось уха юноши, а на плечо падала прядь мокрых волос. Лишь однажды, чувствуя, что Орри уже разгорячился, эльф рискнул коснуться его шеи губами, а ладонями скользнуть под воду, к самому его животу.       - Итилиэн...       Эльф улыбнулся, продолжая откровенно соблазнять парня. Теперь он гладил его живот под водой, а после нежные ладони Итилиэна и ниже направились, но интимного места так и не касались, пока было не получено позволение. Строго рядом - сидел Орри для этого весьма удобно.       - Ты мне нравишься. Очень.       - Ты позволишь мне сегодня прикасаться к тебе?       - Да.       - Тогда доверься мне, - тихо ответил эльф.       Его голос был пропитан нежностью и каким-то благородством. Даже коснулся ладонями плоти Орри, наливающейся возбуждением, Итилиэн как-то по-особому. Так, будто происходит какое-то таинство. Орри знал, что его ждёт, лишь по наслышке. В его картине мира соитие было лишь актом зачатия детей или тем, что связано с насилием. Но то, что происходило с Итилиэном, не было похоже ни на то, ни на другое. В этом не было пошлости и унижения. В этом была лишь нежность и полное доверие.       Итилиэн спустился ниже в купальню и сел рядом с Орри. Это дало юноше простор, и он несмело провел ладонями по стройному телу эльфа, словно бы изучая его. Тот был не против. Даже, казалось, замедлил свои прикосновения, чтобы посмотреть, как поведёт себя юноша. А Орри медленно ткнулся губами в губы Итилиэна, жутко смущаясь. Ему даже целоваться прежде не доводилось.       Эльф завлёк парня в глубокий поцелуй, нежный, но затягивающий, как волшебный сон. Голова у Орри закружилась. Он не заметил, как оба они оказались вне чаши бассейна, на гладкой плитке вблизи плещущейся воды. Их руки плавно скользили по влажным телам друг друга. Воздух был пропитан благовониями и взаимным желанием.       Итилиэн долго и очень нежно готовил тело юноши к единению, а после вошёл в него так плавно, что Орри даже не ощутил боли. Он отдался эльфу так, как тот только пожелает, а эльф пожелал неторопливо, с любовью, которой парнишка не ожидал от такого сдержанного существа. Они лежали в молчании после единения, а после Итилиэн принялся ласкать Орри снова, но на этот раз, чтобы отдаться ему в ответ. Ибо всё должно быть в абсолютном равенстве. Не принято было у древнего народа принимать на себя одну единственную роль. Единение было взаимным, а потому и Итилиэн Орри отдался, взявшись его обучить всем премудростям эльфийской любви.       Эльф и человек пробыли в купальнях не один час, то опускаясь в воду, то принимаясь ласкать друг друга. Лишь глубокой ночью Орри, чувствуя себя абсолютно счастливым, упал в свою постель. Его губы ещё хранили вкус губ Итилиэна, а тело помнило следы поцелуев. Он старался не задумываться о том, значило ли произошедшее что-то для эльфа. Любовь ли это? Или просто взаимное желание? Мимолётное, если вспомнить, сколько живут эльфы. Ему было неважно это, по крайней мере сегодня.       Орри был рад увидеть утром Итилиэна, всё такого же, как и раньше. Сеансы лечения продолжались, а иногда, к взаимному удовольствию, переходили в нечто более откровенное, особенно если начинались с массажа. Всё чаще Итилиэн просил позволения остаться в спальне юноши или приглашал его к себе.