Цена твоей свободы

Личная привязанность — роскошь, которую человек может себе позволить, лишь когда его враги уничтожены. До тех пор все, кого он любит, — потенциальные заложники. Они лишают мужества и не дают здраво мыслить. Орсон Скотт Кард. Империя

Позже была битва. Такая как принято у волшебников: с кучей вспышек, непростительных заклинаний, метаний волшебных палочек. Не понятно, как и почему, но Виктор участвовал в этой «перестрелке». Когда-то даря Анастейше кольцо, он сказал «мы будем чувствовать любовь и боль», но знал ли он о двух сторонах этой медали и понимал ли он, на что обрекает девочку. POV Анастейша. Боль возникла из ниоткуда, но сразу стала до жути невыносимой. Адской. Убийственной. Я словно обезумела, не могла понять, что происходит. Было лишь чувство сотни ножей в спине. Не в силах выстоять я начала падать на траву, но приземлившись, оказалась уже на мраморном полу. Как быстро Драко нас трансгрессировал. Вокруг меня начали бегать слуги, они пытались помочь. Но я просто кричала, буквально орала. Знаете, я только сейчас поняла разницу между «кричала» и «орала». Меня разрывало, кромсало изнутри, ломало. Драко пронёсся по коридору и подхватил меня на руки. Он нёс меня куда-то. Не знаю, почему, но я ничего не видела, глаза мои были закрыты, и я никак не могла их открыть. Я слышала его крики, он всё доказывал появившемуся рядом Люциусу, что что-то не так с Крамом: «Это он! Он убивает её! Разрушь связь или она умрёт!». Волшебник положил меня на мягкую поверхность и ушёл. Голоса, крики, новая боль. «Глупый мальчишка, ты думаешь всё так просто? Найдите Лорда! Сейчас же». Я слышала, как забегали домовики, как уже прибывшие Пожиратели бросились на поиски. Я пыталась сказать, умолять о помощи. Мне хотелось закричать: «Убейте меня! Трансгрессируйте в штат где разрешена эвтаназия!». Что угодно, но не это. Быстрым шагом в холл вошло несколько человек. Боль неожиданно стихла. И настала тишина, мёртвая тишина. Мне казалось, что я смогу открыть глаза, но мне было страшно сделать это. Мир будто умер. Кто-то прикоснулся к моим волосам. Тело расслаблялось после полученной боли, каждая клеточка пыталась регенерировать. И я, рискнув, открыла глаза. На меня холодным, нисколько не обеспокоенными глаза смотрел темный Лорд, он все еще выглядел жалко, но спокойно спросил: «Надеюсь тебе лучше?». Ему явно не приходило в голову, что я почти умерла. Скорее всего, он знал, что происходит с самого начала. «Спаси его… и спасёшь… меня». Выдавив это я потеряла сознание, утопая в темноте. *** — Сколько я уже…? — Три дня, милая. Тебе лучше? — Как будто… будто меня Круциатусом ударили раз 100. Удивительно, правда, как я могу себя чувствовать? — Энконс ухмыльнулась — тело болело, но не сильно. Девочка попыталась встать с постели, но тело не слушалось. После болевого шока мышцы не подчинялись. Сделав вторую попытку Эн таки села, но с помощью Нарциссы. Та протянула ей коробку с салфетками, Анастейша хотела было спросить зачем, но с носа потекла кровь. — Что за…? Девушка посмотрела на тумбу. На ней было несколько испачканных кровью салфеток. Вытерев бурбоновую жидкость, она посмотрела на миссис Малфой с ухмылкой: — Я умираю, а Малфой даже не в моих покоях? — Ты не умираешь, Анастейша… ты ещё слаба вот и всё. Драко рассказал нам о кольце, сейчас его изучают, и скорее всего Лорд вернет его тебе, как только разрушит его силу. — Ага. Удачи с этим, кольцо должно быть у меня, сегодня же, Нарцисса. Энконс встала. Видела она всё ещё плохо, картинки были размывчатыми. Испытывая сильное головокружение, волшебница направилась в ванную. Лёгкая тошнота, усталость. Пошатнувшись, девушка ухватилась за умывальник. В голову лез Крам, но девушка отгоняла подобные мысли. С НИМ ВСЁ НОРМАЛЬНО. Умывшись, Эн заглянула в зеркало. Синяки под глазами, вялое лицо и растрёпанные волосы — пьющая домохозяйка. — И даже не спросишь как он? — Малфой прислонился спиной к дверному проёму. — Ты в женской ванной и несёшь бред, как быстро тебя отвезут в больницу Св. Мунго? — Я знаю, о чём ты думаешь, Эн. Девушка вытерла лицо махровым полотенцем и принялась за чистку зубов. — Обучишь меня чтению мыслей? — Энконс! Ты три дня не приходила в себя и единственное что ты говорила — его имя. Ты думаешь, я поверил, что тебе всё равно? Сплюнув, девушка вытерла рот. Вот она стоит перед ним — в одном белье. И её это совсем не заботит. Её уже ничего не заботит. Плевать на всех, на всё. Плевать на Малфоев, плевать на Лорда, плевать на Хогвартс, на себя, плевать на Викт… — И откуда тебе знать, что с Виктором? Не думаю, что отец посвящает тебя в такое. Я даже не думаю, что он знает, что с Крамом сейчас. А твоя мать скорее умрёт, чем будет слушать то, что может привести Лорда в ярость. Соответственно…? — Допустим, я сам узнал всё, — парень вышел из ванной вслед за волшебницей. — И тебе не страшно, что Лорд может приказать отрубить тебе твою милую головку и скормить этому трёхметровому чудовищу? — Энконс открыла шкаф и стала искать подходящее одеяние. — Я не только любопытный, но и осторожный. — Малфой протянул девушке тёмно-зелёное платье. — Хмм, весьма странно. Что ж предположим. — Анастейша пошатнулась, но парень вовремя её подхватил. — Нехорошо, однако… стоит выпить, а то и помереть не долго. И что ты узнал, Драко? Развернувшись к парню спиной для того чтобы тот застегнул молнию, она убрала волосы наперёд. Быстро справившись с незатейливым механизмом, парень улыбнулся: — Вот тебе и понадобился старый-добрый Драко. Что же я получу? Кое как поправив волосы и улыбнувшись отражению, Энконс направилась к выходу, бросив парню через плечо: — Эгоистичная сволочь. — Да ладно, Эн, живой он здоровый. Сейчас дома, в Болгарии. С ним всё нормально, оклемался в тот же день. Хотя видимо его всё-таки стукнуло хорошо, раз чуть сюда за тобой не трансгрессировал… — Драко вышел, закрыв за собой дверь. В голове Анастейши скользнула мысль «Боль возможна только, если есть любовь?»