Красавица и чудовище

      Себастиан совсем скоро оказался рядом с ними, загораживая проход. Его безумный и яростный взгляд, и ходящие желваки передавали весь гнев, отразившийся на лице мужчины. Стэн сложил руки на груди, сводя брови вместе, а Мишель схватила Криса за руку, и он вышел вперёд, закрывая собой девушку.       — Далеко собрались? — грубый, пронизывающий до дрожи голос раздался громче, чем требовала ситуация. Мишель опустила глаза вниз, боясь пересекаться с ним взглядом.       — Ты сейчас должен быть в командировке, не так ли? — начал Крис, держась спокойным.       — Планы внезапно изменились, захотел сделать приятный сюрприз семье, вернувшись чуть раньше, а тут такое… Ну так что, куда путь держите? И да, Крис, пропусти Мишель с Беллой, нам нужно поговорить, — мужчина сделал шаг вперёд, но Эванс даже не дёрнулся.       — Они полетят туда, куда им нужно, а ты останешься здесь и пальцем их не тронешь. Я не позволю тебе делать больно моему самому близкому на свете человеку, уезжай обратно, ты здесь лишний, — Себастиан встал совсем впритык к нему, а его грудь тяжело вздымалась, будто сейчас он броситься на него, совершенно не думая о последствиях.       — Крис, уйди с дороги, для твоего же блага. Ты прекрасно знаешь, что они никуда не смогут улететь, а ты лишь тянешь время неизвестно для чего. Самому не надоело? — Стэн был явно разгневан из-за всей ситуации.       — Пап, почему ты не хочешь, чтобы мы улетели? Мы всего лишь на неделю, так мама сказала, — взглянув на отца своими голубыми глазами, девочка крепче сжала в руках маленького плюшевого медведя. — Может, ты хочешь с нами?       — Конечно хочу, Белла, только не сейчас. Иди скорее с Рудольфом в машину, и вы поедете домой. Если ты захочешь, то мы скоро сможем куда-нибудь слетать, хорошо? — мужчина опустился на один уровень с Изабеллой, и протянув ей руку, не получил взаимности. — Не понял, — изогнув бровь, он выпрямился.       — Я не хочу потом, я хочу сейчас! — казалось, что она кричала на весь аэропорт, с силой топая на месте, ударяя маленькой ладошкой по его руке.       — Хватит устраивать истерики, мы уже обсуждали этот момент и, по-моему, ты довольно хорошо поняла, что лучше так не делать. Изабелла, отправляйся с Рудольфом в машину, пожалуйста, — звучало это скорее как приказ, а не как просьба. Белла сразу успокоилась, услышав ледяной тон отца и надула губы.       — А мама? — она оглянулась на неё, глаза Мишель были наполнены страхом, а сама девушка не могла ничего выдавить из себя.       — А мама поедет со мной, не жди нас сегодня вечером, засыпай сама, — его тон был строг, и Белла возможно догадывалась о том, что им удалось разгневать отца. — Считай, что это наказание за твою провинность. Мне надо было говорить обо всём, потому что я волнуюсь за тебя.       — Как тебе будет угодно, папа, — сверкнув своими влажными глазами, Изабелла вздёрнула нос вверх и прошла вперёд, демонстративно игнорируя все извинения отца, которые он кричал ей в спину. Стоило ей скрыться, Себастиан тут же обернулся к Мишель и Крису.       — А теперь с вами поговорим, голубки… Зачем вам это? Я понимаю, Мишель хочет забрать дочь у меня, но вот Крис… Зачем тебе с ней возиться? Она же только и умеет делать, что хорошо ублажать и беспрекословно повиноваться, хотя с последним не всегда выходит идеально, — он мерзко засмеялся, а кулаки Криса сжались. — Ты ударишь меня? Ну что ж, давай, флаг в руки и барабан на шею. Только чем больше вреда принесёшь мне ты, тем больше Мишель будет отдуваться за весь цирк, который вы тут устроили, — насмешливый тон сменился серьёзностью. Мишель стояла и не могла пошевелить, казалось, что она была как рыба, которую течение выбросило на берег. Абсолютное бессилие.       — Только попробуй её пальцем тронуть, или я убью тебя, Стэн, — отодвинув девушку за свою спину, Эванс продолжил. — И Мишель никуда с тобой не поедет, это небезопасно.       — Она поедет, и поедет, как миленькая. Ты сейчас всё усложняешь, отпусти её, — Себастиан подходил ближе к ним, но прямо перед мужчиной Крис окончательно задвинул её за свою широкую спину.       — Она никуда не поедет, Стэн. Особенно с тобой, — мужчина тяжело дышал, прекрасно понимая, что если отдаст Мишель ему в руки, то вряд ли это всё закончится без последствий.        — Если ты сейчас не отойдёшь в сторону, то я прострелю тебе колено, Эванс, — из-за пазухи Себастиан достал увесистый пистолет, спуская предохранитель.       — Тут полно людей, но ты можешь рискнуть, стре… — Мишель тут же выбежала вперёд, отталкивая мужчину назад, она не могла позволить Себастиану причинить вред Крису.       — Я поеду туда, куда ты только скажешь, только спрячь оружие, пожалуйста, — девушка схватила руку Стэна, в которой находилось оружие, и умоляюще посмотрела ему в глаза. Голос Мишель больше походил на тихое шептание.       — Вот и славно, сразу нельзя было так сделать? — Себастиан с силой схватил Мишель за запястье и потянул в сторону выхода. Крис хотел рвануть за ней, но был остановлен личной охраной Стэна, которые с трудом удерживали его за руки, не давая пройти дальше. На его глазах Мишель едва догоняла быстро идущего вперёд Себастиана, рвачески относясь к девушке, совершенно не заботясь о ней.             Стэн с огромной силой тянул её за руку за собой, подводя к машине. Запихнув Мишель, он сел за водительское место и дал по газам, не проронив ни слова. Гнетущая тишина пугала ещё больше, ведь они ехали в неизвестном направлении и Себастиан не спешил что-то говорить, хотя обычно мужчина мог громко кричать и эмоционально давить на неё, но сейчас к большому удивлению ничего не происходило. Мишель сжалась на заднем сиденье, боясь поднять глаза на Стэна и увидеть по выражению лица какие эмоции он испытывает. Машина мчалась по трассе с бешенной скоростью и вскоре она остановилась около высокого забора, за которым скрывался особняк Себастиана, и ворота тут же раскрылись. Мужчина припарковал машину с другого входа и поспешил выйти из автомобиля.       Распахнув дверь чёрной иномарки, Себастиан схватил Мишель за её длинные волосы, вытаскивая девушку из автомобиля под душераздирающие крики. Он с особой злостью потянул Гальяно за собой, заводя в другую часть особняка, как раз туда, где Стэн запретил ей появляться. Они оказались в холодном, сумрачном коридоре, и Мишель, набравшись смелости, ударила локтем его ещё не совсем зажившее плечо и рванула со всех ног вперёд. Однако её небольшая победа продлилась недолго — Себастиан со скоростью света нагнал девушку и вновь схватил за рыжие волосы, свирепо швыряя о висевшее настенное зеркало, которое тут же с треском разбилось.       — Ещё раз ты попробуешь тронуть меня, и я обещаю, что замучаю тебя в этом чёртовом подвале, дрянь! — прокричал он ей практически в лицо, оттаскивая в сторону той самой двери, которую совсем недавно нашла Мишель.       Выудив из кармана серебряный увесистый ключ, мужчина вставил его в скважину и провернул его несколько раз с характерным звуком. Дверь открылась, и Себастиан небрежно толкнул Мишель в холодное помещение. Вокруг было множество орудий, которые непременно использовались, чтобы выбивать информацию из не самых разговорчивых людей, а посредине стояла высокая кушетка с небольшой подушкой. Стэн оглушающе хлопнул дверью и поспешил закрыть её на замок.       — Снимай своё чёртово платье и ложись животом на кушетку! Не вздумай самовольничать, иначе твоё наказание будет идти в несколько раз дольше, шваль, — скинув пиджак на недалеко стоящий чёрный кожаный диван, мужчина скрылся за небольшой дверью.       Мишель тут же охватил страх, и она окончательно поняла, что сейчас никакого выхода из ситуации не было. Она совершенно не знала, что этот страшный человек задумал, ведь окружающее её предметы не вселяли чего-то положительного — окровавленные инструменты, которые явно применялись не по назначению, стоящий в углу стул с креплениями, паяльники и ещё множество других нестандартных вещей, о названии которых Гальяно даже не догадывалась. Быстро стянув с себя лёгкое платье, Мишель на трясущихся от страха ногах подошла к кушетке и легла на леденящую поверхность, шипя от неприятных ощущений. Лицо неприятно саднило, видимо из-за прикосновения со стеклом оно всё-таки поранило нежную кожу.       В проёме появился Себастиан с ведром в руках, в котором находились какие-то веточки, а сам он улыбался, словно сумасшедший. Но вновь на его лице заиграли напряжённые желваки и отразилась ненависть с непередаваемой злостью, которая просто кричала о том, что сейчас он настроен более, чем серьёзно.       — Это розги, — глухо заговорил он. — Я подумал, что сейчас это самый подходящий вариант. Информацию мне из тебя никакую выбивать не надо, а в наказание раньше применяли именно эти вещи. Кнута, к сожалению, у меня не оказалось, но я надеюсь, что этот урок ты запомнишь надолго. Обещаю, что будет очень больно, — мужчина достал из воды розги, и подошёл ближе, занося её над девушкой.       Воздух рассекла тонкая хворостина и она с визгом ударилась о нежную кожу девушки. Мишель громко вскрикнула, прикусывая губу и сильнее вжалась в кушетку. Розги оставили за собой рассеченную кожу, из которой сочилась алая струйка крови, медленно скатившаяся вниз. За ним последовали ещё несколько сильных ударов в разных местах, отдающие по всему невыносимой болью, от которой хотелось кричать на весь мир.       — Да если ты хотя бы догадывалась, как я волновался, когда не обнаружил вас дома! Ты вообще могла себе представить, какие мысли меня посещали?! — прутья продолжали касаться девушки, и она сильнее вжималась пальцами в кушетку, ломая отросшие ногти. — Не смей больше так делать, тварь неблагодарная! Я всё делаю для тебя, а ты так предательски поступаешь, прекрасно зная, что никуда не убежишь, — мужчина был очень зол, не стесняясь применять силу в последующих ударах.       — Прости меня, п-пожалуйста…! — женский вскрик и ещё один звонкий визг розг в воздухе.       — Простить?! Да ты знаешь, что делал мой отец за такое?! В свои семь лет я видел все прелести этих наказаний, смотря на то, как папа бьёт мою мать точно так же, а я стоял и обливался слезами, слушая жалобные, беспомощные и истошные крики, при этом отец был в два раза больше меня… Я очень хотел ей помочь, но папа сразу сказал, что эта участь будет ожидать и меня, если я сделаю ещё шаг навстречу. И я стоял и смотрел на этот ужас. Моя мать не заслуживала всего этого! — Себастиан смотрел на исполосованную в длинных кровавых следах спину. — Но с возрастом я понял, что отец был прав. Каждый должен понять свою ошибку и понести заслуженное наказание, чтобы тебя боялись, — тяжёлая рука, держащая хворостины, вновь коснулась спины девушки, где казалось, не осталось живого места.       Flashback       Незнакомое помещение, в котором стояли два подростка, вжимающиеся друг в друга была слишком хорошо освещена, а отец, метавшийся из стороны в сторону, выглядел взбешённым. Миссис Стэн вжималась в диван, вымаливая прощение за свои проступки, глотая слёзы и умоляя увести детей из комнаты. Мужчина размахнулся, нанеся первый удар, и в помещение прокатился гул из смешанных криков. Лаура крепко обняла семилетнего брата, прижимая его лицо к себе, чтобы мальчик не видел всего, что происходило на их глазах.       — Руки от него убери, пусть смотрит и запоминает, что в нашей семье бывает за непослушание! Иначе сейчас после матери сюда ляжешь, — прокричал крепкий и высокий мужчина, нанося удары один за другим. Вопли мамы раздавались по всей комнате, и тело пробивала дрожь.       — Папочка, прекрати! Пожалуйста! — маленький Себастиан смахивал горючие нескончаемые слёзы, делая небольшие шаги вперёд.       — Вернись на место, и не смей что-либо делать! Последуешь за провинившейся матерью, а может быть и сестрой, которая в последнее время отбилась от моих рук, — сверкнув глазами, он оскалился, продолжая не сдерживаясь хлестать девушку.       — Что с тобой стало, отец? Ты ведь никогда не был таким жестоким, ты притворяешься, ты на самом деле очень хороший! — выкрикнула девочка с длинными тёмными волосами, подтягивая брата ближе к себе. Мужчина тут же отбросил в сторону испачканный в алой крови хворост в сторону, подбегая к своим детям.       — Вы правда думаете, что я всегда был таким? — низко засмеявшись, мистер Стэн спустился на уровень Лауры и Себастиана, притягивая ближе к себе. — Вашего доброго и любящего папочки не существует, это лишь образ. Я всегда был таким, и ничего уже не исправишь, время сделало своё время. Закончилось время, когда всем было хорошо, теперь все будут жить по моим правилам и подчиняться только мне. А ты, мелкий засранец, ещё познаешь, что такое жизнь Дона мафии, ты им обязательно станешь. Смотри и запоминай, как себя ведут в таких ситуациях! — после этот взгляд кровью налитых глаз ещё надолго запомнился в сознании Стэна, который он вспоминал и по сей день.       End Flashback       — Себастиан! — ещё один удар, за которым последовал вырывающийся крик. — Я признала! — её голос был совсем неузнаваем — с надрывом, тонкий и очень тихий. Слёзы скатывались одна за другой, а глаза давно были красные.       — Нихуя ты не признала! Ты хотела отнять у меня самое сокровенное, за что обязательно поплатишься! — коснувшись розгами в последний раз с великой силой спины девушки, Мишель закричала нечеловеческим криком, и Стэн, отбросив в сторону окровавленный хворост, он подошёл к ней, поднимая голову за волосы. Мужчина поравнялся с ней лицом и зло прошептал. — Теперь твоя сладкая жизнь превратиться в кошмар на улице Вязов, детка, — Себастиан отпустил её, и девушка с шумом вернулась на маленькую подушку, громко рыдая навзрыд.       — Прости…       — Подумай над своим поведением, иначе после заживления этих ран Дон Стэн вернётся обратно с игрушками поинтересней и продолжит свои любимые кровавые игры, — злорадно ухмыльнувшись, мужчина покинул помещение, громко хлопая дверью, из-за чего стены опасно задрожали.       Мишель отчаянно заревела навзрыд, не имея силы подняться со своего места. Сделать любое движение было невыносимо сложно, и девушка старалась не двигаться, чтобы не приносить лишней боли. Она просто не могла поверить в то, что Себастиан всё-таки решился применить давно забытое наказание, которое применялось около сотни лет назад, так нещадно уродуя худую женскую спину. Лишь спустя несколько часов Мишель смогла прийти в себя и спуститься на пол, издавая тихое кряхтение, закусывая разбитую в кровь губу. Казалось, что Гальяно поплатилась сполна за своё непослушание, но страх перед Себастианом в этот момент вырос до бесконечности. Сколько бы раз она не видела его в гневе, Мишель и подумать не могла, что он жесток настолько. Девушка хоть и услышала от него откровения про семью: страдающую мать и жесточайшего отца, она не могла полностью осознавать почему Стэн также поступает с ней. Спина была настолько исполосована от его сильных ударов розгами, что Мишель уже ничего не чувствовала, кроме неприятного металического вкуса во рту и озноба, проходившегося по всему телу, как только она пыталась сделать какое-то лёгкое движение. Было сложно даже дышать.       Только к вечеру Себастиан вернулся обратно домой. Неизвестно, где он был и чем занимался, но именно сейчас мужчина находился в состоянии полного спокойствия. Гнев, который ужасным образом вылился на Мишель, куда-то улетучился, и теперь Стэн был способен нормально разговаривать, а не вести себя так, будто несколько лет работает в колонии строгого режима. Хотя, общество, которое окружало мужчину, не очень-то и отличалось. Их различие было в том, что знакомые Себастиана — очень изворотливы, имеют большие деньги и связи, а ещё очень умны и хитры, а в остальном они были схожи. Те же бандиты с похожими мотивами, только на всё это закрывают глаза местные власти. Но и она была в руках не самых честных людей. Мафия, которая взяла борозды правления в свои руки, вершила правосудие так, как они желали сами, и Стэн был в их рядах, если не самый первый. Кровожадный, хладнокровный и бездушный, практически как его отец.       Несмотря на жаркое лето, в доме было достаточно прохладно. Он подошёл к своей спальне, дверь в которую была немного приоткрыта. Теплый свет, исходящий от искусственного источника, криво падал на пол, а в щёлке Себастиан заметил хрупкое тело девушки. В глаза бросилась её оголённая спина, которая была вся в порезах, после недавнего наказания, которое он исполнял лично. Тогда Стэна совершенно не волновало то, в каком состоянии находилась Мишель на тот момент. Мужчина ужаснулся, увидев те полосы после розг, и отшатнулся назад, направляясь в ванную.       По пути Себастиан зашёл в гардеробную, прихватив с собой пижаму. Сделав вечерние процедуры перед сном, Стэн достал из шкафчика мазь. Тихо, будто натренированный агент секретного специального подразделения, мужчина подошёл к Мишель, которая заметив его в зеркале, замерла на месте. Пальцы, которые плели косу застыли в длинных волосах, и словно восковая фигура, девушка боялась пошевелиться. Ничего не говоря, Себастиан подошёл к ней и сел прямо за Мишель, подставляя пуфик. Он поставил на туалетный стол баночку, и открыв её, начал нежно, и с предельной аккуратностью, на сколько умел, накладывать мазь на спину, где живого места совершенно не наблюдалось. Все было рассечено в тонких красных следах, а от каждого касания Мишель хотелось взвывать от непередаваемой боли.       — Мишель, я не мог поступить по-другому, не держи на меня зла, — он коснулся тёплыми шершавыми губами её плеча, не получая никакой реакции. Себастиан заметил в отражении зеркала, как девушка прикусила губу, сдерживая вырывающийся вскрик. Ей было сложно сделать самое обычное движение, чтобы откинуть прикосновения мужчины в сторону. — Мой отец был не самым лучшим человеком, и я воспитывался в таких условиях, где каждый получал по заслугам за свой проступок. Я не мог сдерживать себя, когда узнал, что ты ослушалась меня, а ещё хотела отнять у меня самое дорогое, что есть в моей жизни. Я очень люблю Изабеллу, и сделаю всё, чтобы она не знала той жизни, которой жил я. Отец воспитывал меня в спартанских, жестоких условиях, делая из меня себя подобного. Он считался одним из самых опасных людей в мире, и самым кровавым Доном в истории сицилийской мафии. Я был очень впечатлительным мальчиком, тонкой натурой… Познав все ужасы подноготной деятельности мафии, мне стали вбивать в голову, что всё, что делает отец — правильно, и я им поверил, — он водил пальцами по спине, покрывая болезненные и истерзанные хворостом места заживляющей мазью.       — Расскажи о своей семье, — с пересохших от страха губ, слетели первые слова, а по телу пробежал ток. Казалось, что под кожей находится множество иголок, которые с силой пытаются выйти наружу, но что-то их не пускало.       — Не думаю, что тебе будет интересно слушать, ведь ты меня ненавидишь… — оставив в сторону баночку, Себастиан попытался перевернуть Мишель к себе, чтобы наблюдать за ней. Невзирая на боль, она податливо перевернулась, и встретившись с её потускневшими зелёными глазами, мужчина сжал губы, увидев рассечённую скулу и губу из-за удара об зеркало. — Моя мать была родом из Румынии, и с отцом она познакомилась на каком-то отдыхе, на Кипре, вроде. Бурная, быстро развивающаяся любовь, гормоны и прочее… Папа понял, что по уши влюбился в эту девушку, спустя три месяца после встречи решил сделать ей предложение. Мама приняла его, а после забеременела моей старшей сестрой. Когда она поняла, куда попала и что за человек мой отец — мать ужаснулась, ведь до определённого момента была ослеплена любовью, а после прекрасная занавеса спала. Может, тогда и начался весь этот ужас. Отец стал срываться на неё, постоянно кричать, а в один из таких моментов мама узнала, что беременна — тогда папа хотел избить её ногами из-за самой глупой провинности — вроде задержалась на работе из-за коллеги, он приревновал… Она вовремя сообщила, и благодаря этому я сейчас здесь и нахожусь. Всё происходило на глазах сестры, Лаура смутно это помнила, ей было около пяти. Позже родился я, а в семь уже увидел, как отец избивал мать. Не поверишь, тогда она точно так же хотела нас вывезти из страны, но он нас поймал. Рядом со мной в этот момент стояла тринадцатилетняя сестра, и пыталась закрыть мне глаза, а я кричал, потому что не мог спокойно на это смотреть. Папа орал что-то по типу «Видите, что бывает за непослушание?! Отныне вы оба будете видеть это и бояться. Закончилось то время, когда папочка был добрый». Несмотря на всё это, я продолжал верить, что всё изменится, что отец перестанет себя так вести, но время шло, но ничего не менялось, — Себастиан зарылся пальцами в длинные тёмные волосы, наблюдая за реакцией Мишель, которая смотрела куда-то за него. Впервые Мишель заметила, как больно и сложно было говорить Себастиану о своей семье, как его лицо вмиг поменялось об одном упоминании родителей и сестры.       — А где они сейчас? — девушка перевела взгляд на мужчину.       — Они? Они сейчас в земле, Мишель, — сглотнув, Себастиан прикрыл глаза. — Мне было пятнадцать, тогда я уехал учиться Америку, в пансионат. Отец настоял на том, чтобы я получил достойное образование. Сестра училась на третьем курсе, в Лондоне, и у неё выдалось свободное время — Лаура приехала погостить, точнее, она была на тот момент в самолёте. Тогда я очень сильно переживал, что не смогу пересечься с ней, потому что из пансиона меня не выпускали. С десятого на одиннадцатое апреля их убили. Отец был сильно изуродован — над ним долго издевались, как потом мне сообщили. Маму, вероятнее всего, пристрели сразу, она даже сказать ничего не успела. Работали профессионалы своего дела, ведь охрана была убрана быстро и без шума, хотя папа набирал лучших из лучших. Позже мне сообщили, что самолёт, на котором летела Лаура — потерпел крушение над Средиземным морем. В один день я потерял всех, кого любил по-настоящему. Позже, конечно, нашли этих ублюдков, и смерть их была мучительна. В подробности вдаваться не буду, тебе это неинтересно слушать. Меня перевели на домашнее обучение, и мной занимался Лоренцо, наш дворецкий. Тогда он был моим наставником, учителем, вторым отцом. Не самое лучшее детство, соглашусь, но я не хочу, чтобы Изабелла была подвержена тому, через что пришлось пройти мне. Я очень хочу, чтобы она видела счастливую полноценную семью, где всех друг друга любят. Белла достойна лучшего.       — Мне жаль, — единственное, что она смогла выдавить после такого откровения. Ни тени сожаления, ни сочувствия или ещё чего-то Мишель не испытывала. Если бы этот разговор произошел не при таких обстоятельствах, то возможно Мишель смогла бы подойти и обнять его, успокоить, сказать какие-то слова поддержки, но сейчас она даже на физиологическом уровне не могла испытывать ничего кроме боли и страха. Аккуратно перебравшись на кровать, девушка легла на живот, отворачивая голову от Себастиана.       — Да, я скучаю по ним. Уже не будет задорного смеха мамы, которая изо всех сил пыталась сделать так, чтобы мы с сестрой не видели всего ужаса. Лаура больше не будет играть мелодии на фортепиано. Мишель, она так красиво играла. Особенно по вечерам, когда собирался дождь, я лежал у неё на кровати и слушал. Изредка она подпевала себе, но считала, что поёт совершенно некрасиво. Полная ложь! Я был готов слушать вечность, как она исполняла «La di die»… Ладно, я что-то заговорился, — мужчина последовал за ней, забираясь на другую половину кровати. — Кстати, когда к твоим родителям поедем? Обещаю, что выкрою время для этого, — глаза Мишель расширились от удивления, а по телу снова прошелся неприятный холодок.       — Я не знаю… Зачем ты хочешь с ними познакомиться? — за одно мгновение Гальяно вспомнила причину их ссоры с родителями и смогла представить, каким могло бы быть знакомство отца и матери со Стэном.       — Во-первых, тебе нужно встретиться с родителями после долгой разлуки. Это самые важные люди в твоей жизни, Мишель. Во-вторых, они должны знать, что у них есть прекрасная внучка и такой красивый жених их дочери, — он глухо засмеялся, выключая ночник, стоящий на тумбочке.       — Не буду тебе перчить. Делай, что считаешь нужным, — девушка сдалась. Она могла бы возмутиться, послать его ко всем чертям и отказаться от этой затеи, но боялась сказать что-то против, ведь Стэн ясно дал понять, что всё будет так, как он захочет.       — Я настаиваю на том, чтобы мы поехали на следующей неделе. Сейчас твои раны должны немного пройти, потому что в таком виде родителям показываться не особо хорошая идея, — он посмотрел на девушку, и вновь ужаснулся. Даже сквозь темноту было видно, что его порка была слишком жестокой, даже для него. — Повернись ко мне лицом, я хочу видеть тебя.       — Давай спать, пожалуйста, сегодня был очень сложный день, — проигнорировал его просьбу, она вдруг ощутила, как мужчина придвинулся немного ближе.       — Не заставляй меня применять силу, Мишель. Я уверен, что сейчас ты хочешь этого меньше всего в своей жизни, — зажмурив глаза, девушка всё-таки повернула на него свою голову, а после, его грубые пальцы огладили пострадавшие участки. — Какая же ты у меня всё-таки красивая… А это заживёт скоро, не переживай, — приподняв уголок губ, он поцеловал её в нос, а после прикрыл глаза и погрузился в сон.       Эта ночь для девушки выдалась тяжёлой. Себастиан совсем скоро перевернулся на другой бок, что-то сонно бормоча под нос, а Мишель старалась не двигаться, ведь спина изнывала от нескончаемой боли, а перед глазами до сих пор стояла картина, как он величественно шёл в аэропорту, и из-за этого Гальяно охватывал страх. Всю ночь ей снились кошмары, и лишь под утро это всё закончилось. Встав рано с постели, мужчина оглядел Мишель и заметил, что одеяло сползло, а сама она дрожит, словно кленовый лист — в глаза снова бросились яркие, слишком заметно выделяющиеся на белоснежной коже раны. Поджав губы, Стэн подошёл ближе и натянул покрывало так, как оно изначально должно было лежать. Зашипев по сне, Мишель зарылась в одеяло ещё сильнее, и Себастиан покинул комнату.       Себастиан решил пойти посмотреть, проснулась Белла или ещё спит, ведь вчера оба родителя были слишком заняты, что бы уложить её спать. Приоткрыв дверь детской Стэна увидел, что Белла мирно спит, закутавшись в одеяло и прижимая во сне своего любимого медвежонка, Себастиан не смог не умилиться этой картине и тихо прикрыл двери. На секунду ему показалось, что где-то между рёбер неприятно закололо, неужели окаменелое сердце стало напоминать о себе? Себастиан сам усмехнулся своим мыслям, но вдруг понял, что неспроста он так рьяно защищают свою вновь обретённую семью, фальшивую, построенную на угрозах и жестокости, но семью. Мужчина просто не мог потерять самого родного человека во второй раз. Себастиан решил пойти на кухню и что-то перекусить, по пути ему встретился Лоренцио, который напомнил, что сам Дон недавно разрешил Франческе уйти в отпуск. Стан недовольно рыкнул и решил совершить подвиг, на который не решался со времён своего детства и юношества. Мужчина со свойственным громыханием стал доставать все принадлежности из кухонного гарнитура, чтобы самостоятельно приготовить кашу для Беллы и Мишель.       Дверь распахнулась так же тихо, как и закрылась ранним утром. В комнате что-то зазвенело, и рядом с прикроватной тумбочкой раздались звуки ставящейся посуды. Себастиан подставил пуфик и нежно провёл пальцами по спутавшимся волосам. Нагнувшись к девушке, Стэн поцеловал её в висок.       — Мишель, просыпайся, завтрак в постель готов, — урча, будто мартовский кот, он провёл кончиком носа от мочки уха вверх, зацеловывая каждое место, но девушка лишь вздрогнула и ещё сильнее зарылась в подушки. Тогда мужчина отстранился и нахмурил брови, сжимая челюсть. — Блять, давай открывай глаза и садись есть, иначе я тебе эту кашу на голову опрокину, ты доиграешься, — от его контраста в голосе стала пробирать дрожь и сквозь невыносимую боль девушка перевернулась на спину, а после подложив подушку, приняла полу лежачее положение тела.       — Прости, Себастиан, мне просто тяжело двигаться, я не хотела заставить тебя ждать, — опустив глаза вниз, Мишель потянулась за телефоном и открыв камеру, ужаснулась. Царапины из-за удара об зеркало раздуло ещё сильней, а из-за шлепка ладонью появился сильный кровоподтёк.       — Это уже не мои проблемы, — как ни в чём не бывало выдал Стэн, закатывая глаза. — Возможно скоро зайдёт Белла, и я не хочу, чтобы она видела этот ужас на твоём лице. Замажь как-нибудь эту страсть, а если ты ей что-то вякнешь по этому поводу, то искренне обещаю, этот самый кипяток, который налит в кружке, я следом вылью тебе на ноги, — оскалившись, мужчина вышел, оставляя Мишель наедине со своими мыслями.       Девушка несмело перетащила себе на коленки поднос с овсянкой и орехами, а рядом с ней стояли тарелка с фруктами и те самые блинчики с мёдом, от которых поднимался божественный запах, сводящий с ума. В кружке и правда находился горячий зелёный чай с ромашкой, который пить было практически невозможно из-за высокой температуры. Завтрак не занял много времени, ведь аппетит совершенно отсутствовал, и немного поковырявшись ложкой в каше, Мишель отставила тарелки, а после встала с кровати, прикладывая силу. Переместившись на пуфик, девушка начала замазывать последствия вчерашнего дня, шипя от прикосновений спонжа с повреждённой кожей. Стоило ей сделать последний штрих, как открылась дверь и в комнату забежала Белла, ведя себя достаточно шумно.       — Не буду я твою кашу есть, отстань! — визгливо смеясь, девочка запрыгнула на кровать, зарываясь в большое одеяло. — Я в домике! — за ней, тяжело дыша, зашёл Стэн, а после опёрся на дверь, которую тут же поспешил закрыть.       — Доча, я тебе говорил, что пока кашу не доешь, то из-за стола не выйдешь! Давай вылезай оттуда, — сложив руки на груди, мужчина поднял тяжёлый взгляд, давая понять, что совсем не собирается продолжать эту шутку. — Изабелла!       — Па-а, почему маме можно кашу не есть, а мне нельзя? Она невкусная, Франческа делает намного лучше! Или пусть мама сделает, она тоже раньше кашу вкусно готовила, — девочка поводила ложкой в тарелке матери, корча недовольное лицо. — Фу!       — Это что, мама тоже не завтракала? — он прошёл ближе к Мишель, негодующе хлопая по туалетному столику. — Что вы вообще себе позволяете?!       — Себ, успокойся, пожалуйста, — девушка переложила руку на его тыльную сторону ладони, поглаживая. — Не обижайся, но каша получилась слишком пресной и водянистой, может лучше я попробую приготовить? Насколько я знаю, то Франческа сейчас в отпуске и ближайшую неделю с поваром будут проблемы, а я с удовольствием могу её заменить.       — Я всё утро горбатился на этой чёртовой кухне и готовил этот чёртов завтрак, стараясь сделать вам всем приятное! — возмущался Себастиан, чуть не переходя на крик. Белла заметно притихла, совершенно не понимая, что в последнее время стало с любимым отцом. — А вы вместо благодарностей отказываетесь завтракать, неблагодарные! — яростно смахнув со стола косметичку, он вышел, добавляя. — Белла, тебе через час к хореографу, жду тебя внизу, не задерживайся.       — У папы в последнее время сложности на работе, не обращай внимание, — девушка заметила на лице дочери катящиеся слёзы, и сердце в этот момент начало обливаться кровью. — Милая, хватит плакать, он правда старался. А ты сама знаешь, когда очень сильно стараешься и твои труды ни во что не ставят, то это всегда очень обидно. Иди скорее скажи ему, что ты любишь его больше всех и крепко-крепко обними, а потом езжай к хореографу, не вздумай опаздывать, — с трудом улыбнувшись, Мишель послала воздушный поцелуй Белле, и та, смахнув слёзы спустилась с кровати, подходя ближе.       — Мам… а почему тебя не было на завтраке? Тебе плохо? — небольшой ладошкой девочка почесала нос, взволнованно заглядывая в глаза Мишель.       — Нет, всё хорошо, просто решила полежать сегодня подольше, а твой папа решил сделать приятно. Иди ко мне, я тебя поцелую, а потом ты побежишь вниз и делаешь то, что я тебе сказала. Договорились? — девочка мотнула головой и подбежала ближе к маме, принимая объятья, которые Мишель дались слишком тяжело.       Белла скрылась за дверью, а девушка протяжно застонала, осознав, что все эти движения явно не пошли ей на пользу. Она прекрасно понимала, что сейчас вновь останется в доме один на один с Себастианом, и от этого становилось ещё страшнее — от него можно было ожидать всё, что угодно, особенно в разъярённом состоянии. Мишель завязала себе пучок, и осмелившись, решила спуститься вниз, чтобы выполнить утренние ритуалы. Передвигалась по дому она достаточно медленно, шоркая домашними серыми тапками.       После ванны, когда Мишель проходила мимо кухни, то заприметила, как Себастиан, тихо матерясь под нос, пытался по видео уроку приготовить какую-то очередную кашу. Футболка на его теле отсутствовала, открывая вид на мощную спину и накаченные руки, а домашние штаны, которые едва держались на бёдрах, казалось скоро упадут вниз. Сидеть в четырёх стенах совершенно не хотелось, но и выслушивать крики в свой адрес тоже было не самым лучшим вариантом, поэтому она приняла решение просто стоять на месте и не двигаться. Оперившись на арку, Мишель засмотрелась на представший перед глазами вид.       — Ты чего там притаилась? Иди сюда, я ещё услышал тебя, когда ты из ванны выходила, дверью тише хлопать надо, — совершенно спокойно начал Себастиан, не оборачиваясь. — Я был не прав с утра, каша и правда получилась ужасная, — он остановил видео, как только Мишель несмелыми шагами подошла к нему, боясь смотреть даже в глаза. — Пошли наверх, мне необходимо обработать тебе спину, — Себастиан повернулся к ней и подхватил девушку на руки под громкий вскрик. — Если ты будешь идти сама, то наверх мы дойдём только к вечеру, хотя мы можем пойти в гостиную, мне только надо будет подняться за мазью. Через несколько дней раны уже не так будут болеть.       Мужчина положил животом Мишель на мягкий диван, а сам удалился. Девушку терзало множество вопросов, ответ на которые до сих пор оставались неизведанными. Стэн не плевался оскорблениями и не пытался снова ударить её, что в обыденности практиковал достаточно часто. Через силу сняв с себя халат, оставаясь полностью обнажённой, Мишель до пояса накрыла себя пледом, а сама легла на живот, прикрывая глаза. Вскоре она услышала приближающиеся шаги, а после спина неприятно похолодела. Себастиан так же, как и вчера вечером, принялся медленно и нежно касаться тела, втирая мазь. Его огрубевшая кожа казалось уже не такой, но Мишель не переставала шипеть в подушку и ронять редкие слёзы: вчерашние события вновь врезались в память, а боль снова начала растекаться по всему телу.       — Послезавтра должно стать легче, и передвигаться по дому будет не так больно, — увидев, с какой силой девушка сжимает подушку, Себастиан провёл тыльной стороной ладони по оголённому плечу, из-за чего Мишель вздрогнула.       — Себастиан, можно вопрос? — хриплый, едва слышный голос раздался в комнате, и Себастиан наклонился к её лицу.       — Скажи ещё раз, я не расслышал, — тяжёлое и тёплое дыхание опалило мочку уха Мишель, и поборов свою накатившую тревожность, она повторила:       — Можно задать тебе вопрос?       — Я тебя внимательно слушаю, — он отстранился, набирая на пальцы ещё мази.       — Почему ты так поступаешь? Ты сам говоришь, что тебе больно от воспоминаний о матери, но при этом розгами ты сам напомнил себе о психологической травме. Ты считаешь, что твой отец поступил правильно? Себастиан, я не понимаю твоих мотивов, — девушка пыталась говорить громче, но ком из-за подступающих слёз застрял в её горле, и ей стало невыносимо больно вновь поднимать эту тему.       — Мой отец всегда был прав, это были его методы воспитания, которые я полностью поддерживаю. Если человек тебя не слушается, то я не вижу смысла продолжать потакать его безобразному и неразумному поведению. Да, то что сделал отец — было ужасно, и как бы я не любил свою родную мать, я считаю, что отец поступил правильно, это я понял лишь со временем. С тех пор она больше не пыталась сделать что-то против его воли. Меня воспитывали так, что за каждую провинность жестоко наказывали, из-за чего очень часто доставалось сестре. Лаура была бунтаркой, поэтому, как только представилась возможность уехать из родительского дома — она собрала вещи и переехала. Надеюсь, что я ответил на твой вопрос и к теме о моей семье мы больше возвращаться не будем, — мужчина взял со стола небольшую банку с мазью и отправился наверх, заставляя вдуматься в его слова.       Себастиан неторопливо поднимался по лестнице, сжимая в своих руках, пожалуй, слишком сильно банку с кремом. Словно на ней можно было выместить всю боль и злость из-за того, что он остался совершенно один в этом мире. Невольно коснувшись воспоминания о своих родных Стэн прикрыл глаза и старался воспроизвести в памяти один из самых лучших дней в своей жизни, когда вся семья собралась за обеденным столом отпраздновать день рождения отца. На удивление, он тогда был в хорошем расположении духа и не брюзжал на всех и вся вокруг. Лаура помогала матери на кухне, пока маленький Себастиан сидел рядом с папой и восхищался его величию. Все вокруг твердили, что он копия отца, и младшему Стэну хотелось в это верить. После обеда они все сидели в гостиной, и Лаура играла на фортепиано, мама сидела рядом с отцом на подлокотнике его любимого кресла, он прикрыл глаза, удовлетворительно кидая в такт мелодии, а Себастиан смотрел как завороженный. В тот момент у него было всё, но в одночасье жизнь разрушилась.       Он и сейчас не мог поступить иначе, оправдывая свои действия тем, что потерять какую-никакую семью он не мог. Себастиан на мгновенье почувствовал себя тем самым мальчиком, которому сообщили, что родители больше не вернуться домой, а сестра безвестно канула в пучине Средиземного моря. Окаменелое со временем и жизненными обстоятельствами сердце попыталось сделать кульбит, но и это Дон Стэн мог контролировать. В его руках была нескончаемая власть, и сколько бы не требовалось причинить боли другим он ещё очень давно решил ни в коем случае не потерять свою родную дочь Беллу, вместе с Мишель, ведь именно они могли создавать иллюзию семьи, которой у него, по сути, никогда не было. Этот самообман нужен был в первую очередь Себастиану, а потом уже и самой Белле.