Ледяное сердце

Как и предполагалось: первые несколько поединков были посредственными, и китайские воины легко превзошли своих соперников. Томаш презрительно фыркал в сторону слабых людишек, пока не словил себя на мысли, что их боевые навыки имеют свой предел не потому, что они плохо обучены, а потому, что, в отличии от воинов Лин Куэй, это были простые люди. Не одержимые. Тонкая грань между человеком и демоном была проявлена в движениях, в силе ударов, в нечеловеческой выносливости. Проблема была не в том, что Ширай рю ничего не умели, они просто не могли превзойти одержимых, чьими телами как марионетками управляла воля демона или магия стихий. Смоук поразился своему открытию и заметил для себя существенное отличие в тех техниках боя, которым его обучил Би-Хан. Он будто нарочно затачивал эненру драться как человек, а не как одержимый. «Почему? Почему он давал мне те техники, которые не ведут к чистой и красивой победе?» - думал Врбада, внимательно наблюдая из своего угла за первыми поединками соклановцев. «Потому, что он не хотел, чтобы ты полагался на мою силу. И он предвидел и знал, что я не смогу тебе помочь, пока мои силы до конца не восстановлены. А ещё он хотел тебе показать, что то отчаяние, с которым бьются люди за свою жизнь, достойно уважения. Саб-Зиро не демон, он криомант. Другой. Его сила состоит из древних потоков тонкого переплетения миров. А ты – человек, волей случая заполучивший то, что тебе никогда не принадлежало. И ты обменял на мою силу не свою жизнь, а свою смерть», – печально отозвалось в голове Томаша существо, которое с тоской думало о своей участи в поединке. « Он хотел, чтобы я оставался человеком как можно дольше. Это то, что делает нас похожими. Вот только я смирился со своей участью, а Би-Хан до сих пор борется с ней». Смоук проникся чувством уважения к воинам в желтых одеждах. Теперь он наблюдал за их поединками с сожалением и той долей стыда, которую испытывает совестливый человек, наделённый безоговорочными преимуществами. А ещё он подумал, что Ханзо, насколько бы он не был сильным противником, никогда бы не смог победить Би-Хана. Это было слишком очевидно. И он знал об этом, жалея гордость японца и принимая из его рук своё собственное поражение как часть любви к нему. Он дорожил воином Ширай рю, бережно хранив тайну связи с ним, не допуская никого больше в своё сердце и не давая другим право испытывать к себе жалость. Так же он относился и к брату. А теперь и к Смоуку? Не только ради выгоды, но и ради безопасности двух сдружившихся юношей он взял на себя лишнюю ответственность. Что бы там не говорили, и какой бы грязью не поливали воина холода, у Би-Хана было доброе и храброе сердце. Безрассудное, пылкое, страстное и не свойственное для его стихии. Может по этой причине он так надолго увяз в отношениях, которые раздавили его веру в свободу собственного выбора… Сектор так же просто и без особого напряжения вырубил своего противника. Это действо вывело Смоука из раздумий, и он увидел, как покрасневший от натуги японец рухнул на песок, широко раскинув руки. Сектору было мало чужого поражения. Он хотел унизить побежденного, что и сделал, пнув лежачего в бок острым носком сапога. Ниндзя заскулил как щенок, скукожился, хватаясь за рёбра, попытался отползти инстинктивно чуя свою погибель. В глазах воина в красном мелькнул маниакальный огонёк, и Томаш машинально дёрнулся на помощь японцу, что-то трепещущее и забытое человеческое всколыхнулось в нём. Однако его придержали соклановцы, не оценившие благородный порыв в сторону падали из Ширай рю. - Знай своё место, пёс! – прошипел Сектор, поднимая соперника за тёмные волосы и отрывая его от земли. Удар ребром ладони в гортань завершил муки несчастного человека, и тот обмяк в руках своего убийцы как тряпичная кукла. «Суть демонов – отбирать жизнь. И так было всегда, Томаш», - хрипло отозвался голос эненры в голове. У Смоука от случившегося заложило уши, пульс ощущался рваным ритмом у самого горла. Глупо и бесцеремонно оборвав чью-то жизнь, Сектор победоносно повернулся к Хасаши Ханзо. И стало понятно, что он сделал это нарочно, чтобы в следующем бою Скорпион захотел отомстить не только за попрание своей чести и уничтоженного доверия, но и за смерть товарища, которой не должно было быть в этом турнире. Скорпион рванулся желтой молнией к убитому соклановцу, подобрал его на руки и прижал к своей груди. Ханзо трясло как в припадке, каждый его мускул был напряжен, будто по коже пропустили высокий ток. Глаза его налились кровью, потеряли концентрацию и осмысленность, прожигая пироманта Лин Куэй ненавистью с ног до головы. Скорпион прошипел в свою маску со злостью и отрешением: - Мы так не договаривались! - Зато теперь ты замотивирован. Убей его и всё закончится. Ханзо не верил в то, что делают его руки. Он передал тело убитого ученика своим наставникам, и вышел на арену охваченный такой яростью и ненавистью к Лин куэй, что её можно было бы ощутить всем существом. Толпа ликовала, выкрикивая ободрительные лозунги. Все были разгорячены поединком Сектора, и выращенная в изоляции от всего мира агрессия и жажда победы вылилась на головы вышедших на песок. Свора алчных до зрелищ и собственной непобедимости щенков разевала слюнявые пасти, чтобы науськать бойцов друг на друга. Смоук ужаснулся этой атмосфере. Он ещё никогда не видел столько тьмы в душах людей, потерявших всё человеческое в один миг. Раздираемые жаждой расправы, мести, эгоцентричного превосходства над воинами ширай рю, они тыкали пальцами в Скорпиона и подбадривали своего бойца украшенного знаками Лин Куэй. Они уже не видели разницы между дружеским турниром и линчеванием, и ждали финальной развязки. Безумие охватило арену, и Смоуку захотелось закрыть уши, скорчиться на песке в позе эмбриона или просто рассеяться дымом… - Убей! - Убей! - Не смей!!! – послышался отдалённым отдельным звуком знакомый голос. Фигура в синем одеянии мелькнула в толпе, после переклонилась через перила арены напротив парализованного и оглушенного толпой эненры. Смоук обернулся, с надеждой вслушиваясь в слова, показавшиеся ему голосом рассудка и разума живого человека. - Бейся честно! – долетела до него последняя фраза младшего криоманта, который был тут же выхвачен из толпы и отброшен назад за ограждение. Смоук сжал кулаки, сделав два шага навстречу своему сопернику. Он понимал душой и телом, что ему не одолеть опыт и отточенность движений сильнейшего воина клана, что принимая вызов Скорпиона, он ставит на кон всё, что у него есть. - Я тебе не враг, Скорпион. Я сожалею твоей утрате. - Сожалеешь? Щенок! Посмотрим, как ты будешь сожалеть об этом! Гонга оба воина уже не услышали. Шквал ударов обрушился на Смоука с разных сторон. Ярость Скорпиона вылилась на него неутомимой волной атак ног, подсечек, апперкотом. Томаш закрылся руками, стараясь понять, куда ему отходить, чтобы не потерять преимущество в первой же минуте боя. Его тело отвечало сперва несмело, блокируя и уворачиваясь, но потом, оно будто вспомнило все удары, которые наносил ему Би-Хан на тренировках. Все захваты, которыми его пытался повалить Тундра, и до пепельноволосого воина вдруг дошло, что стиль Ханзо лёг в основу его обучения. Саб-Зиро предусмотрел даже такой исход? Стиль пустой руки... Руки без оружия! Скорпион был ошарашен осознанием того факта, что его атаки разбивались о его же собственный комбинации блоков и уходов с линии боя. Он будто дрался со своей тенью, которая не уступала ему в ловкости, маневренности и хитрости. Последняя атака рассыпалась и задохнулась в бесплодных попытках достать оппонента. - Но…почему? – Ханзо выдохся, его плечи поднимались вверх выдавая спазм легких, а руки уже с трудом поднимались в атакующих движениях. Смоук же казался спокойным, будто стоял посреди ледяного шквала и ветра, и созерцал его бессилие. У него не было причин ненавидеть бывшего любовника своего учителя. Он понимал, что ярость и отчаяние, охватившее обманутое и разбитое сердце, работало против него самого. Томаш, подобно тому, как его обучал Саб-Зиро, стал больше заходить за спину противника, вынуждая его делать шагов куда больше положенного, тратить и истощать свои силы. В конечном итоге они сцепились в захват, из которого было сложно понять, кто сейчас атакует, а кто защищается. Инициатива появлялась то у одного воина, то переходила к другому. - Ты уничтожил его! Ты растоптал его чувства к тебе! – шипел сквозь маску эненра, захватывая плечо противника на излом. И тот взвыл от боли и ярости. - Кто ты такой чтобы судить?! Ты мерзкая дрянь, которая может к нему прикасаться! Ты украл его сердце и сделал меня посмешищем! Я убью тебя! - Идиотина тупая! Японский упырь! Смотри же!!! – Смоук сел сверху на противника прижимая его лицо к песку, мелкие частички тут же набились в рот воина ширай рю и он стал отплёвываться и фыркать через маску. Одним движением Смоук сорвал с себя рукав новой формы и воткнул кулак в песок рядом с головой Ханзо. Японец узрел уродливые знакомые шрамы холодового ожога на руке юного воина, подтверждающие, что никто не мог бы прикоснуться к телу Би-Хана кроме него самого… Хасаши вырвался сделав сальто вперед, изменив положение и захватив руку Смоука поверх своего плеча. Томаш услышал, как громко лопнуло сухожилие, как сустав сместился и вышел из капсулы, а жгучая боль разлилась по всему телу. Он коротко вскрикнул. - Оставь его в покое! Ты ничего не смог ему дать кроме боли! – прохрипел Врбада, отталкиваясь ногами от земли, повторяя прыжок Ханзо и высвобождаясь от его захвата. Через мгновение он услышал глухой неприятный хруст, по телу полилось красное липкое и теплое. Смоук медленно посмотрел на свой живот, с ужасом обнаружив, что его проткнули чем-то острым, похожим на обломок копья на цепи. - Кровь за кровь, - процедил Скорпион, выдергивая кунай из тела противника. Томаш дернулся, как собачка, которую раздражённый хозяин резко оттянул на поводке к себе. Ему показалось, что время замедлилось, а мир постепенно стал терять свои краски. Смоук упал на колени, подставляя руки перед собой, отхаркнул набежавший в рот сгусток крови, и с презрением посмотрел на своего врага. - Он…хотел быть человеком…рядом с таким как ты! Ты не достоин его любви! Последние слова Смоук выкрикнул, но они потонули в шуме арены и возмущениях взбесившейся толпы. Сектор хохотал в стороне, видя, как вниз через песок навстречу своим ненавистным соперникам из Ширай рю бегут воины Лин Куэй. Безумие захлестнуло не только выступавших, но и всех кто наблюдал за боями. Битва разожглась во всех участках Храма. Японцы пытались отбиться от атакующих, но их было слишком много. Лин Куэй словно море поглотило их, растерзывая на куски. Скорпион ринулся к своим соклановцам, помогая отступить, уйти в безопасное место, Смоук некоторое время наблюдал за тем как пляшет пламя вокруг арены, как желтая форма тонет в крови и как Скорпион убегает из Храма с несколькими своими учениками. - За…Лин Куэй! – прошептали губы Томаша, прежде чем он завалился на бок, истекая кровью.