Wrong

Будильник протрещал противной и порядком приевшейся мелодией, вынуждая Бакуго открыть глаза. Было непривычно жарко, и он поспешил стянуть с себя одеяло, но запоздало вспомнил, что заснул не один. Они с Тодороки так и проспали в обнимку всю ночь. Всё же кровать была узкой для двоих, и теперь тело требовало разминки. С тёплым телом под боком пришлось попрощаться, чтобы встать. Несмотря на то, что вчера Кацуки выпил только две банки, сегодня он ощущал лёгкое недомогание и слабую тошноту. Для него было загадкой, почему он так спокойно относился к присутствию Шото в своей кровати. Тот завозился, всё же открыл глаза и теперь наблюдал за растяжкой Бакуго. Они походили на настоящих друзей или даже на пару. Подобные мысли навязчиво лезли в голову, но почему-то не беспокоили. Кацуки впервые находил комфортным длительное нахождение человека рядом с собой. Может быть, совместные переживания заставили открыть глаза и заметить в Тодороки что-то родное и притягательное. — Как спалось? — оскалился Бакуго, обернувшись к однокласснику. — Хорошо. А тебе? — Это ж, блин, моя комната. Я спал как обычно. Поджав губы, Шото задумался. — Дашь свои конспекты? — спросил он вместо ответа. Закончив с разминкой, Кацуки подошёл к столу, сгрёб нужные тетради и бросил их на кровать. — После занятий пойдём проверять фирмы, — сказал он, будто бы заранее всё решив. Тодороки не стал возражать. Взяв тетради, он отправился в свою комнату, а Бакуго спустился на первый этаж, чтобы быстро принять душ. Вчера они пробездельничали весь вечер, и теперь стоило вернуться к расследованию, чтобы как можно скорее добраться до похитителя. Перед началом занятий Шото вернул ему тетради. Одноклассники, которые уже всё решили для себя по поводу их взаимодействия, уже ничего не говорили, но внимательно наблюдали. Один лишь Минета никак не мог принять, что у кого-то из его знакомых были отношения, а у него нет. С того момента, как Тодороки наступил на него, он не решался заговорить с ним и с чего-то решил, что побеседовать с Бакуго будет хорошей идеей. Во время перерыва между занятиями Минета подскочил к его парте и заговорщецки произнес: — Бакуго, расскажи, как ты смог склеить Тодороки. Опешив от такого заявления, Бакуго даже не сразу среагировал, находясь в недоумении последующие пару секунд. — Мы же одноклассники. Если тебе удалось, то и я смогу, — Минета расплылся в улыбке и слабо стукнул себя кулаком в грудь. — Что ты там бормочешь, уёбище? — Кацуки обернулся, но не удосужился подняться с места. — Ты не на нашем с Тодороки уровне. Мне вбить эту мысль в твою пустую башку? С осознанием того, что именно тот хотел от Шото, Кацуки разозлился не на шутку. Внезапно вся та злость, которую он старательно запихивал в себя и держал внутри вылилась наружу. На пальцах заискрились взрывы, отчего Минета тут же отступил на пару шагов назад. Их перепалка стала привлекать внимание других одноклассников. — Эй, Каччан, не воспринимай всерьёз, — попытался успокоить его Мидория. — Завались, Деку, — огрызнулся Бакуго и всё-таки поднялся с места, возвышаясь над Минетой и обращаясь уже к нему. — Ебаное ничтожество, мне противно от того, что ты просто говоришь со мной. На лице того отражался искренний испуг. Он продолжал пятиться назад, а Кацуки напирал на него медленным шагом. Почти все взгляды присутствующих были направлены на них. Никто из них не решался вмешаться, ведь все понимали, что в дело вступили инстинкты. Альфа внутри Бакуго рвался наружу, чтобы защитить своё, даже если он сам этого не осознавал. Даже Иида сидел на месте и не спешил осадить одноклассников, потому что это было чревато последствиями. Все понимали, что один лишь Минета был виновен в сложившейся ситуации. — Не смей даже смотреть на меня или моего омегу. Кацуки уже всерьёз собирался направить взрыв в сторону одноклассника, но был остановлен едва ли не за секунду до того, как нанести урон. Он ощутил острый холод, быстро распространившийся по всей ладони. Повернув голову, он увидел свою руку, покрытую льдом. Шото держал его за запястье и часто дышал. — Прекрати, — потребовал тот. В этот момент до Бакуго дошло, что он только что сказал. Одно дело — когда одноклассники предполагали, что между ними что-то есть, но совсем другое — прилюдно называть Тодороки своим омегой. Что бы между ними не произошло, они не состояли в отношениях, и собственничество Бакуго было тут совсем ни к месту. Вырвав руку из хватки Шото, он стремительно двинулся к выходу из класса. Как раз в этот момент на пороге появился их классный руководитель. — Мне нужно в медпункт, — буркнул Кацуки, показал руку и прошёл мимо учителя, не дождавшись ответа. Так и не выплеснувшаяся злость вылилась в грубое отношение к Тодороки. Они сблизились слишком быстро, и теперь обычно закрытое от мира сердце Бакуго металось в смятении. Рука неприятно колола, но это сейчас была его последняя проблема. Приложив ладонь свободной руки ко льду, он создал небольшой взрыв. Лёд тут же раскололся, но не полностью. Маленькие частички всё ещё покрывали руку. Кацуки попробовал отодрать их, но они будто прилипли намертво. Его злило, что в итоге он ничем не отличился от того же Минеты, с какого-то перепугу назвав Шото своим. Это произошло само-собой. Бакуго уже один раз облажался, когда не смог сделать ничего, чтобы защитить и помочь Тодороки в тот день, когда они оба попались на уловки врага. Ему нужно было защитить его хотя бы так, но в итоге это не привело ни к чему хорошему. — Бакуго, остановись, — донёсся голос Шото. Всё это время Кацуки стремительно шёл вперёд, петляя по коридорам академии без особого направления, но в миг замер на месте. Как бы он не злился, бежать от проблем не собирался. Развернувшись, он увидел, как Тодороки бежал к нему. — Прости, мне не стоило использовать на тебе квирк, но мне показалось, что ты действительно мог серьёзно навредить Минете, — произнёс тот, как только подошёл, сократив расстояние между ними до минимума. У Бакуго в голове что-то перемкнуло. За последние две минуты он успел собственноручно морально задушить себя, терзаемый совестью. Он думал, что Шото повёл себя так из-за его слов, из-за того, что Кацуки решил, что может называть его своим, но тот просто не хотел становиться свидетелем драки в классе. Это было невероятно глупо. — Пиздец. Ты тоже прости. Я хуйню ляпнул в классе, — всё же он не мог смолчать об этом и сделать вид, будто той фразы не было. Пусть они и проснулись вместе сегодня, между ними не было настоящих отношений. — Это было неожиданно. В какой-то момент мне показалось, что я что-то упустил, — Шото невозмутимо потянулся к замороженной ладони одноклассника. Бакуго не знал, что ему сказать. Он просто позволил взять себя за руку. В один момент стало очень тепло. И, нет, дело было вовсе не в том, что этот жест казался неподдельно интимным и искренним, просто Тодороки активировал квирк и растопил лёд, нормализуя кровообращение своим жаром. Совсем скоро на полу между ними образовалась небольшая лужица от растаявшего льда. — Ты не злишься? — наконец спросил Кацуки. — Никто кроме матери не заступался за меня, - спокойно ответил Шото. - Даже у неё это плохо получалось. Когда я овладел причудой, сам научился защищать себя. Тем не менее, сегодня это было приятно. Но ты переборщил. Твой квирк слишком опасен, чтобы использовать его в драках с одноклассниками, — убедившись, что его рука согрелась, Шото отпустил её и сделал полшага назад, чтобы не наступить в лужу. — Да ебал я это. Я ж не об этом говорил, — Бакуго сморщился от досады. Он не хотел повторять фразу, которую произнёс в классе и пребывал в некотором смятении от услышанного. Ему пришлось вытереть мокрую руку о пиджак. Это было слишком тяжело для восприятия. Он оказался не готов понимать свои внезапные чувства. Их связывало общее дело, завязанное на неправильной и извращённой телесной связи. Они не были парой, а Тодороки не был его омегой. — Нам нужно на урок. Айзава-сенсей сказал не задерживаться, — произнёс Шото, когда понял, что Кацуки не собирался объяснять, о чём он говорил. — Пошли. Никто не задавал им вопросы, когда они вернулись, включая учителя. Видимо, Шото что-то объяснил ему перед тем, как отправиться за одноклассником, поэтому и нагнал его не сразу. Оставшиеся занятия прошли спокойно. Минета даже не поднимался со своего места и старался делать вид, будто его в классе вообще не было. Мидория бросал на Бакуго обеспокоенные взгляды во время перерывов, но не решался завести разговор. После занятий Кацуки завалился в свою комнату и рухнул на кровать. Его одолевала дикая усталость, словно он работал весь день. Они с Шото должны были поймать похитителя как можно скорее, чтобы закончить с этой историей и вернуть всё на свои места. Разумеется, им не удастся прийти к тому, что было до их похищения. Подобное не может пройти бесследно. Их отношение к друг другу поменялось, и Бакуго уже не сможет вновь испытывать былое раздражение к Тодороки. Просто потому что теперь он знает о нём гораздо больше, чем следовало бы. Не после ночных посиделок на кухне, не после раменной, не после вчерашних объятий. Прошло слишком мало времени, за которое Кацуки стал ощущать к однокласснику сомнительную тягу. Могло ли быть так, что Шото нравился ему всегда, но он этого не понимал? Окажись на его месте другая омега в тот день, стал бы он вести себя с ней так же? Бакуго не хотел думать об этом и резко поднялся с кровати. На ней ещё держался слабый запах Тодороки. Подтянув к себе ноутбук, Кацуки нашёл адреса всех трёх фирм, на которых они остановились вчера. Им нельзя было медлить. Переписав названия улиц в заметки телефона, он едва ли не выбежал из комнаты, чтобы быстро подняться на верхний этаж. Идея поскорее отправиться на поиски казалась ему единственно правильной в этот момент, оттого Кацуки запамятовал, что к омегам стоило стучаться. Ворвавшись в комнату, он застал Шото за тренировкой. Сидя на полу, он поднимал гантелю. Увиденное никак не смутило бы Бакуго, если бы на Тодороки была верхняя одежда. Некоторые омеги парни не стеснялись оголять свой торс, ведь их молочные железы не выделялись так, как у женщин, и всё равно было неловко. Они с Тодороки переспали, пусть и не по своей воле, но после всех убеждений в том, что между ними не должно быть никаких отношений, подобное смущало. — Блять, прости, — выругался Кацуки. — Что ты хотел? — Шото схватил лежащую рядом рубашку, надел её и поднялся с пола, попутно застёгивая пуговицы. — Хотел сказать, что нужно осмотреть фирмы. Пойдём сегодня? — Да, я сам хотел предложить тебе после тренировки. За последние дни Бакуго совсем забыл о собственных физических нагрузках. Его тело было в хорошей форме, но её стоило поддерживать. — Зайдешь ко мне, когда закончишь, — бросил он и уже собрался выйти из комнаты, но замер, услышав Тодороки. — Я почти закончил. Не хочешь помочь? — С чем? — Обычно я прошу Яойорозу создавать что-то тяжёлое, чтобы я мог положить это на спину, когда отжимаюсь. Ты можешь заменить груз. Кацуки определённо был осведомлён о силе своего одноклассника, он видел его накаченное тело, но выдерживать подобную нагрузку для омеги должно быть нелегко. Как бы то ни было, их физиология отличалась от альф. — Ты вообще знаешь, сколько я вешу? — произнёс он с недовольством. — Я справлюсь. Просьба была не сложной. Бакуго мог её выполнить, но она подразумевала тесный физический контакт. Отложив гантели в сторону, Тодороки опустился на пол, приняв позу "упор лёжа". Вытянувшись на руках вперёд, он выжидающе посмотрел на одноклассника. — Это не слишком? — с сомнением спросил Кацуки, но всё же подошёл ближе. Перешагнув через Шото одной ногой, он попробовал опуститься на его спину. Чтобы не навалиться слишком сильно, он держал часть своего веса ногами, согнув их в коленях. — Я почти не чувствую нагрузки, — произнёс Тодороки. — Не еби мозги. Бакуго сложил руки на лопатках одноклассника и опустил на них голову. В таком положении, полулёжа на его спине, он расслабился, позволяя Шото держать большую часть его веса. — Начинай, — скомандовал он. В первый раз Тодороки отжался довольно легко и выпрямился без напряга. Кацуки одобрительно хмыкнул. На третий раз дыхание Шото участилось, а движения перестали казаться плавными. С каждым разом выпрямляться становилось тяжелее, и всё же стоило признать, что он неплохо держался. После десяти отжиманий он всё-таки опустился на пол, тем самым дав понять, что закончил упражнение. — Неплохо, конфетка, — усмехнулся Бакуго. Он выпрямился и снова перенёс свой вес на ноги, не спеша, однако, вставать с Тодороки. Вместо этого он устроил руки на напряжённых предплечьях и принялся массировать мышцы. — У меня есть имя. — Шото. Подложив под щёку ладонь, Тодороки расслабил спину и без слов дал понять, что совсем не против импровизированного массажа. Рядом с ним у Бакуго напрочь пропадали мысли о том, что они не состояли в отношениях и подобным образом друзья себя не ведут. В его действиях не было пошлости, но они так и сквозили интимностью. Размяв руки Шото, Кацуки перешёл на плечи. Он старался массировать мышцы осторожно, чтобы не причинить ненужный дискомфорт. По всей видимости, ему удавалось, потому что Тодороки совсем расслабился. — Не засыпай. Нам ещё нужно ловить одного ублюдка, — оскалился Бакуго и наконец поднялся на ноги. — Это было приятно, — поделился Шото, повернувшись на спину, но продолжая лежать на полу. — Это была пробная версия. Дальше нужно платить, — произнёс Кацуки, направившись к двери. — Жду тебя внизу. Как только он оказался за дверью комнаты, на него словно вылили ведро воды. Шумно выдохнув, он направился к лестнице, игнорируя горячее тянущее чувство внизу живота и лёгкую дрожь по всему телу. Переодевшись, Бакуго спустился на первый этаж. Тодороки не заставил себя ждать и появился очень скоро. — И чем я должен тебе заплатить? — внезапно спросил он на выходе из общежития. Кацуки не сразу сообразил, о чём шла речь, но скоро вспомнил их последний разговор. — Я настолько хорош? — усмехнулся он. Шото неожиданно стушевался и проигнорировал вопрос. Они не сговариваясь направились к ближайшей остановке. — Если тебе так понравилось, то я могу как-нибудь сделать тебе настоящий массаж. — Просто так? — Будешь должен. В автобусе они сели на дальнее сидение. Первой для проверки они выбрали фабрику по производству мебели. Она располагалась дальше остальных от их общежития, поэтому дорога предстояла долгая. По пути они вернулись к обсуждению сериала, который смотрели вчера. Словно поездка была самой обычной, словно не было никакого похитителя и расследования. Оказавшись на месте, им кое-как удалось выискать стоянку с отгрузочными машинами. Для этого пришлось лезть через забор заднего двора. Тут даже не пахло геройской работой. Они скорее походили на преступников. — Зря пёрлись сюда. Тут совсем другие машины, — посетовал Кацуки, спрыгнув с забора. Здешние машины сильно отличались внешне от той, что была у их похитителя. — Зато теперь список сократился, — Шото спрыгнул следом и отряхнул испачканные брюки. — Поехали дальше. Сунув руки в карманы, Бакуго вразвалочку пошёл к остановке. Следующей в планах была фирма по производству лекарств. — Бакуго, — позвал Тодороки, нагнав одноклассника. — У меня тоже есть имя. Будет странно продолжать звать друг друга по фамилиям после всего, что произошло. Совсем недавно Шото практически попросил звать его по имени, поэтому Кацуки решил, что будет справедливо, если это будет работать в обе стороны. — Кацуки. У тебя красивое имя. — Обычное имя, бля, — фыркнул Бакуго. — Чего хотел-то? — Ты думал, что мы будем делать, когда найдём того человека? Мы не сможем сдать его полиции. На это были две причины. Первая и самая главная — они с Тодороки держали в секрете своё похищение и вытекающие из него последствия. Никто не знал, что с ними сделали. Они не могли просто притащить человека в полицию и попросить арестовать его просто так, но никто из них не хотел делиться произошедшим даже с работниками полиции. Вторая причина — у них не было никаких доказательств. Даже если бы они заявили о преступлении и указали на преступника, на суде были необходимы вещественные доказательства, а полицейское расследование могло затянуться надолго. Кацуки уже думал об этом. — Я набью ему рожу. Он пожалеет, что связался с нами. — Герои так не поступают, — совсем тихо произнёс Шото и неожиданно уронил голову на плечо одноклассника. Наверняка со стороны они выглядели как настоящая пара. Сегодня Бакуго назвал Тодороки своим омегой. Всё это стало слишком серьёзным, чтобы браться распутывать. Вместо того, чтобы оборвать любой контакт между собой после пережитого унижения, они вцепились в друг друга, словно остались последними людьми на планете. — Тогда хорошо, что мы ещё не герои, да? — Кацуки опустил подбородок на макушку одноклассника, вдыхая запах его шампуня. Оставшуюся дорогу они проехали молча. Задачей героя было идти за справедливостью и соблюдать закон, иначе в мире процветал бы хаос. Однако, в данной ситуации Бакуго не мог полагаться на правила. Он всей душой жаждал расправы и искренне полагал, что люди, подобные их похитителю, не заслуживали человеческого отношения. Он собирался пойти на преступление, если так он сможет добиться возмездия. Когда они доехали до нужной остановки, Тодороки пришлось поднять голову с его плеча и отстраниться. Как только они сошли, он резко вцепился в плечо Кацуки, указывая в сторону дороги. — Смотри, такая же машина.