Звёздное представление

Я долго отходил от шока и поэтому засиделся. Уроки я всё равно никогда не делал, поэтому волноваться было не о чем. Я не стал долго засиживаться и уже через полчаса лёг спать. Но утром вставать было тяжело. Всё тело ломило и было в отёках. Я потянулся и пошёл собираться на занятия, предварительно засунув сценарий меж учебников, чтобы не забыть. Оглядев на последок квартиру и убедившись, что всё на месте, я вышел из дома. Зимний ветер приятно обдувал кожу, прибавляя бодрости телу. Несмотря на то, что на дворе декабрь, то на улице температура была ниже средней и пальцы морозило в утреннем холоде. Я усердно тёр ладони друг об друга, дабы согреться, но это ни капли не помогло, и руки продолжали леденеть. С околевшими кистями я зашёл в учреждение и пошёл в кабинет биологии. Биология была одним из любимых мною предметов, и я с нетерпением стал ждать звонка. Следующий урок — физика. Я тоже очень сильно её любил и с удовольствием решал задачи, так же и профильного уровня. Прозвенел звонок, и лекция началась. Эти два урока прошли так незаметно, что я даже не уснул, как это бывало раньше. На третьем уроке должна пройти первая репетиция спектакля, в котором я обязан был участвовать. Мне не очень хотелось идти в актовый зал, но я всё же направился туда, прихватив с собой еды из буфета. — Здравствуй, Билл. Ты как раз вовремя, — сказала Марья Ивановна, она же завуч школы. — Присядь пока что. Женщина указала на стул и через секунду скрылась из моего поля зрения. Когда она вновь появилась в зале, то была уже не одна. По другую сторону от неё шла хрупкая русоволосая девочка. Её глаза блестели и смотрели так радостно, что мне и самому захотелось улыбнуться, но я воздержался. *** Учитель оставила нас, а сама вновь куда-то пропала. — Привет, я Мэйбл Пайнс, — девочка протянула мне руку, и я аккуратно её пожал, про себя отмечая, что её ладони очень маленькие, нежели мои. — Билл Сайфер, — ответил я, вглядываясь в её черты. Улыбка не сходила с её лица, и я неосознанно начал сравнивать её со звездой. Такой яркой и тёплой, что затмевает само солнце, которое на фоне кажется блеклым пятном. Я откровенно стал пожирать взглядом её фигуру и, когда осознание пришло, смущённо отвёл голову в сторону. В голове были ужасные мысли. О чём я вообще думаю? Я мысленно ударил себя по лбу и попытался успокоиться. Надеюсь, она не заметила, стыдно-то как. — Билл… — неуверенно начала Мэйбл. — А сколько тебе? Я настолько был погружён в себя, что не услышал вопрос. Помотав головой, я переспросил. — Извини, что? — Я с вопросом смотрел в её зелёные глаза. — Сколько тебе лет? — повторила Пайнс. — Семнадцать… — сказал я. Она вдруг помрачнела и отвела глаза, прикусив нижнюю губу. Её руки дрогнули и сжались так, что находившийся в них сценарий помялся под давлением маленьких изящных пальчиков. Заострить внимание на этом мне не дала учительница, которая внезапно появилась в зале. Она объявила о начале репетиции, и мы поднялись на сцену. У Мэйбл явно был актёрский талант, чему я сильно восхищался. Роль Красной Шапочки ей была кстати, уж больно схожий характер. Такая же наивная и лучизарная девочонка. Всё шло безукоризненно, но сцена, когда я должен был наброситься на неё, у нас не получалось отрепетировать. Не успевал я замахнуться, как она с ужасом закрывала себя руками и дрожала, словно осиновый лист. Эмоции были неподдельные, и это сразу было видно. Я забеспокоился и попытался узнать причину такой реакции, но Мэйбл говорила, что всё в порядке. Взрослая часть не стала обращать на это внимания, утверждая, что завтра всё получится. Но только умственно отсталым не видно было, что проблема очень серьёзная и её нужно решить...