Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
В конечном итоге поезд отправился в путь, покинув пирон — только последний вагон оказался пустым и тёмным, как и сердце Чинэн. «Где бы я ни оказалась, всегда буду лишней», — крутится в голове на повторе навязчивая мысль и пиная камешки носком кроссовка она идёт наобум, пока несут ноги, а обнаруживает себя перед дверью спортивного магазина и протяжно выдыхает, но тянет на себя дверную ручку и заходит внутрь. Сидящая за прилавком Око поднимает на неё усталый взгляд.
Примечания
Люблю-люблю-люблю!
Посвящение
Марина, спасибо, что призвала в фандом! Ты и скейтеры - мой источник вдохновения.
клубничная газировка
10 апреля 2021, 01:23
Очередной вечер лениво ползёт к своему окончанию, кусает 21-й час за хвост. Весенний воздух прохладный и Рэки дышит в открытое окно, втягивает носом едва уловимый запах цветущей вишни, закрывая глаза. Уличные фонари нанизаны на лески-провода и высокие столбы, а Кян пальцем очерчивает пути их лучей, дарящих слабый свет, которого достаточно для их улицы, но слишком мало для Рэки. Как и Ланге, ей никогда не бывает достаточно — времени, сил, света, теплоты, слов или смысла — неважно.
Небо над головой пропитано сочно-сливовым оттенком, а пальцы все в смазанной пыльце карандашного грифеля — Рэки снова рисовала на невозможно скучном уроке. Слушать преподавателя было невыносимо, но ещё невыносимее оказалось сидеть рядом с Лангой, конспектирующей новый материал, не имея возможности заговорить с ней, не привлекая при этом лишнего внимания и не срывая урок. Хасягава точёная, с тонкими пальцами, ловко держащими гелевую ручку, с голубыми глазами — льдистыми, прозрачными, такими же глубокими, как воды северного ледовитого океана. Наблюдать за ней волнительно и приятно.
Губы Кян тронула лёгкая мечтательная улыбка. Все мысли занимала лишь Ланга и спасения от неё не было. Рэки принялась за рисунок: сначала осторожно и несмело, боясь пошевелиться. Казалось, одно лишнее движение, неправильный штрих карандаша — и образ Хасягавы исчезнет навсегда, сгинет не только с бумаги, но и из действительности, оставляя после себя наизусть знакомый флёр — перечную мяту, зелёные яблоки и свежесть горного снега. Карандашный набросок обретал её лучшие черты и Рэки слегка расслабилась, подпирая кулачком подбородок, но оказалась прервана учителем, настойчиво обратившимся к ней по имени. Стоит ли говорить, что рисунок Кян был изъят, а её способности стали предметом обозрения одноклассников? Щёки Рэки горели румянцем от несправедливости и смущения — прежде всего, перед Лангой, любопытно поглядывающей на набросок.
Для Рэки это обидно и стыдно — Ланга узнала о рисунке не от неё, а момент был жестоко испорчен, а магия растворилась в воздухе. Кян не может выбросить всё это из головы. Сердце отчего-то стучит, словно бешеное. Каждая мысль только о Ланге. Экран телефона загорается от нового уведомления и Рэки смотрит на него отрешённо. Два пропущенных — от Мии и Хироми, три сообщения от Ланги:
«мне жаль, что так вышло».
«а твой рисунок очень красивый».
«встретимся завтра в кофейне?»
Рэки становится чуть легче. Ланга никогда её не осуждает, ничего не стыдится, ни о чём не жалеет. Поэтому-то рядом с ней Рэки чувствует себя так свободно. Каждая минута, проведённая с Лангой становится в своём роде ожившей мечтой. Рэки делится с ней клубничной газировкой. «Сладкая», — морщит нос Хасягава. — «но мне очень нравится!» и они обе звонко смеются. По телу Рэки разливается приятное тепло. Однажды она непременно во всём признается. Однажды. А пока что любоваться Лангой во все глаза, запоминать каждое её движение и слово наизусть, словно лучшую песню — личное хобби Рэки Кян. И стыдиться этого ей совсем не хочется.