Багровая пустота

Когда Дрим открыл глаза, он был окружен белизной, настолько яркой, что на нее было почти больно смотреть. Он попытался прикрыть глаза, но это не имело никакого значения, поскольку оно исходило отовсюду одновременно. Когда его глаза привыкли к сиянию, он начал видеть маленькие яркие пятна цветного света, проносящиеся мимо него. Они были разных ярких цветов, но их было немного. Один полетел прямо к нему, и он попытался уклониться, но его конечности, похоже, не работали должным образом, и он попал ему прямо в лицо. Цветной калейдоскоп заполонил его зрение, и воспоминание о совместной поездке в машине накануне всплыло в его сознании с такой силой, что было почти болезненно. Только это была не его точка зрения. Он смотрел на себя с заднего сиденья. Он решил, что это, должно быть, последние воспоминания Сапнапа. Он снова попытался пошевелить руками, но не смог заставить их сотрудничать. Подожди, я двигаюсь мыслью, верно? Он попытался сознательно приказать своей руке двигаться, и та послушно подняла его и сильно ударила его по носу. Он внутренне вздрогнул, но совсем не больно. Это место определенно не работало по обычным правилам. — Хорошо, — подумал он, — мне нужно найти Сапнапа. Как мне отсюда выбраться? Он велел своей голове осмотреться, но не увидел двери или чего-то еще, кроме бесконечной белизны. Может, если придумаю выход? Едва идея пришла ему в голову, как из ниоткуда перед ним возникла ветхая деревянная дверь. Он распахнул ее и подумал, войдя в то, что выглядело как грязная канализационная труба. Он завис в воздухе в центре его; гравитация, очевидно, следовала своим собственным выдуманным правилам в мозгу. По крайней мере, теперь были настоящие стены. Он осторожно спустился по трубе, направляясь к слабому свету за углом. Когда он завернул за поворот, становясь более уверенным в управлении своими конечностями, он остановился в шоке. Перед ним была огромная черная пустота, и Сапнап парил посреди пространства, охваченный массивным клубком малиновых щупалец, тянущихся вверх из неизвестной точки далеко под ними. Он срывал с себя все это так быстро, как мог, но было ясно, что он ведет проигранную битву, поскольку все больше из них угрожающе поднимались из небытия. Он увидел Дрима, и в его глазах загорелась надежда. — Помоги мне! — кричал он почти в истерике. Дрим подлетел и начал лихорадочно срывать чешуйчатые чудовища со своего друга, но они снова начали обвиваться вокруг Сапнапа, как только их убрали, и их число росло. — Разве Уилбур не говорил, что у тебя будет оружие? — воскликнул его друг. — У меня их нет! — Ну тогда придумай! Он зажмурился и отчаянно подумал о чем-нибудь, что могло бы ему помочь, о мече, огнемете, о чем угодно. — Ты светишься! Он открыл глаза и увидел, что его действительно залил мягкий белый свет. Когда он с удивлением смотрел на свои руки, свечение вокруг них усилилось. Он схватил одно из щупалец, и оно корчилось и дымилось в его хватке, превращаясь в пепел. — Я могу с этим поработать, — он принялся сжигать столько, сколько мог, и пара начала набирать силу. Теперь весь торс Сапнапа был свободен, и Дрим теперь почти полностью привык управлять своими конечностями, как аватар из видеоигры. Как только казалось, что они действительно собираются победить, руки удвоили свои усилия, становясь все толще и сильнее и вырастали толпами. Они начали сражаться с ним, а также преследовать свою добычу, и его освещенные руки были не так эффективны против больших щупалец, толстых, как стволы деревьев, и несущихся к нему с огромной скоростью. Один особенно злобный заставил его отскочить от своего друга и ударил его о край входной трубы, а остальные использовали короткую передышку, чтобы роиться в Сапнапе, быстро заглушив его крик ужаса, в то время как Дрим изо всех сил пытался отбиться от того, прижимавшего его к себе трубу. Его руки только опалили его прочную бронированную поверхность, и он отчаянно боролся, чтобы освободиться, когда его друг исчез из поля зрения. — Нет! — закричал он, когда Сапнап полностью исчез под корчащейся массой. Его тело пылало добела от его гнева, и рука, схватившая его, распалась в огненном порыве. Он бросился на сплетенный узел рук, но на каждую, которую он сжег, его место заняли еще двое. — Это безнадежно, — подумал он, поскольку малиновый цвет загорается дотла при каждом прикосновении, но он так и не приблизился к своему другу. Я не могу этого сделать. Теперь это действительно моя вина. Они просто продолжают приходить, подожди. Что, если бы он смог добраться до источника? Они откуда-то прорастали. Он нырнул вниз, проводя рукой по длине любого щупальца, до которого мог дотянуться, и сжигая все, к чему прикасался. Он подталкивал себя все быстрее и быстрее, но они, казалось, тянулись вниз навсегда. Должен был быть источник. Это не могло быть концом. Они были так близки. Он не собирался терять своего друга из-за этого демона. Внезапно он увидел, как земля мчится ему навстречу, и с трудом избежал столкновения в нее лицом, заскользив и остановившись всего в двух футах над ней. Оскверненная земля была темно-бордового цвета, покрытая пятнами и основанием гротескных малиновых щупалец, создавая иллюзию густого леса из искривленных деревьев. Он мягко пульсировал, колыхаясь, как океанские волны. Дрим стукнул по нему раскаленными руками со всем, что у него было, но все, что он оставил, это пара черных ожогов, которые исчезли через несколько секунд. Он причитал о неподатливую поверхность, но ничего не сделал. Он был так невероятно зол, он знал, что он достаточно силен, он должен быть достаточно сильным. Если он уничтожит это, он вернет все своему другу, поэтому он бросился в нее со свирепостью, о которой не подозревал. Ужасный смех раздался сквозь тьму, осколок страха пронзил его сердце. Ужасно искаженная насмешка над голосом Сапнапа разнеслась по воздуху. — Все окончено. Ты подвел своего лучшего друга, — насмехался он. Он запнулся, осколок пронзил его немного глубже. — Он теперь мой. Весь этот оптимизм и надежда, это было восхитительно. Может, ты мог бы его спасти, если бы пришел раньше. О, что бы могло быть, если бы тебе было лучше. Но вы опоздали. Дрим слабо ударил плечом в землю, горечь затуманила его взор, а его сияние исчезло. — Ты никогда не будешь достаточно сильным. Он свернулся в кучу. Это было правильно, и он еще больше ненавидел демона за это. Это была его вина, его друг ушел, задохнувшись под тяжестью и мощью разложения, возвышающегося над ним. Как он мог подумать, что сможет победить. Он даже не мог смутить Лакуну, когда он был в человеческом теле, а теперь он сражался с ним на его собственной территории. Он закрыл глаза и прижал колени к груди, охваченный чувством вины и отчаяния. Он вспомнил свои лучшие времена с Сапнапом. Он вспомнил их первую встречу в этом парке, как он думал, что наконец нашел спутника, и любовь к своему лучшему другу горела в его сердце. Он не мог этого потерять. Он бы не стал. Он не собирался так падать. Может, он это заслужил. Но Сапнап этого не сделал. Прекрасное тепло расцвело в его груди и медленно потекло через него, наполняя его чувством силы и мощи. Его страх исчез перед его решимостью. Он чувствовал себя заряженным, как молния, и открыл глаза, чтобы увидеть, как каждая вена на его теле светится ярко-синим светом. В нем снова вспыхнула надежда, и он сосредоточился на своих руках, пытаясь вырастить свет. По его телу пробежал электрический импульс, и сияющий голубой кинжал сросся в его руке. Не задумываясь, он вонзил клинок глубоко в порчу под собой. Протяжный крик ярости и боли ударил по его барабанным перепонкам, и он провел ножом по земле, оставив глубокую рану на кожистой поверхности. Он рубил его изо всех сил, проникая кинжалом все глубже и глубже с каждым ударом и быстро уничтожая любые щупальца, которые пытались замедлить его продвижение. Этот бой еще не закончился. Он свирепо прорезал себе путь, и толстая кожа уступила место огромной пещере, кишащей тысячами и тысячами разноцветных бризов воспоминаний, которые он видел раньше. Он забрался внутрь и с трепетом огляделся вокруг. — Они все еще здесь, — выдохнул он, когда воспоминание о Марсе щекотало его ухо, а вечеринка обернулась вокруг его лодыжки. Все воспоминания были здесь. Он смотрел на Сапнапа, на каждое определяющее событие, которое сделало его прекрасным лучшим другом в себе. Легкий сиреневый ветерок шепнул ему в щеку, и он остался в памяти. Это были все трое, сидящие на кухонной плитке. Его собственный голос пронесся в его голове. — Несчастный случай означает, что никто не виноват, — никто не виноват. Но это была его вина. — Не твоя вина, — пробормотало воспоминание. Он почувствовал облегчение, которое принесло воспоминание, любовь, исходящую от каждого, прощение, данное и принятое без слов, даже если в прощении не было нужды. Не твоя вина. Он не думал, что может поверить своим словам. Это не его вина. Не его вина? Бледно-лиловое облако танцевало вокруг него, когда он вел другую битву с демоном, чтобы разрушить его слова. Это не его вина. Может быть, ошибка была не его. Может, Джордж был прав. Ему нужно было отпустить вину. Он собирался спасти Сапнапа. Не для того, чтобы заслужить прощение или отплатить за проступки. Чтобы спасти своего лучшего друга. Его лучший друг, которого он любил и который любил его в ответ. Он атаковал порчу с новой силой, увеличивая отверстие изнутри, чтобы воспоминания могли ускользнуть, но они были заблокированы толстыми красными щупальцами. Он отрубил чешуйчатые руки и протолкнулся обратно через отверстие, позволяя воспоминаниям устремиться вверх к Сапнапу, освещая тьму, как фейерверк. Красивый, обнадеживающий фейерверк. По мере того как все больше и больше проносилось мимо него к свободе, багровые щупальца все сильнее и отчаяннее боролись, чтобы остановить его. Земля под ним сморщилась и почернела от каждого, кого он срезал. Бесконечный вой демона пульсировал сквозь него почти парализующими импульсами, но он никогда не сдавался. Он не позволял себе. Он упорно двигался вперед, пронзая и рассекая, пока все воспоминания не улетучились, и пульсирующая кожа порчи не превратилась в пепельную пустыню. Он упал на колени, тяжело дыша, когда мучительный крик наконец прекратился. Сверкающий кинжал превратился в ничто в его руках, когда он, пошатываясь, снова поднялся на ноги. Он почувствовал себя легче. Он не опоздал. Поднявшись в погоне за освобожденными воспоминаниями, он обнаружил, что они толпами стекаются вокруг почерневшего шара порчи, который держал их владельца. Он осторожно очистил рассыпающийся кокон руками с синими прожилками, обнаружив бессознательного Сапнапа. Он вытащил его из скорлупы, воспоминания радостно свистели вокруг его ушей, когда он осторожно понес своего друга обратно по трубе к белому простору, где его впервые встретили сверкающие шквалы. Когда он закрыл дверь за последними воспоминаниями, портал исчез без следа. Он с тревогой схватился за плечи Сапнапа, следя за лицом своего друга в поисках каких-либо признаков. В этом месте ни у кого из них не было пульса, который он мог бы проверить. Проходили минуты, а Сапнап не подавал признаков пробуждения и крепко обнял его. Он не мог опоздать. Он не ушел. Этого не могло быть. Не после всего, через что они прошли вместе. Не тогда, когда они наконец победили. Последние остатки синего огня, протекающего по его венам, пульсировали и сливались в его пальцы, а искры плясали по его рукам. Энергия потекла из него в спину его друга, шипя и потрескивая, а затем полностью исчезла. Он ждал, затаив дыхание. Когда он снова собирался терять надежду, Сапнап судорожно вздохнул. — Получилось, — прошептал он. — Привет, приятель, — пробормотал он, — мы выиграли? Вздох упал, на этот раз от облегчения. — Да. Мы сделали. Его больше нет. — Теперь я могу вспомнить. Я все помню. Это потрясающе. Спасибо, Дрим. Спасибо тебе за все. Дрим ничего не мог поделать, кроме как радостно улыбаться в него, когда их взор превратился в белый цвет. *** Первое, что он увидел, когда снова очнулся, было залитое улыбкой лицо своего парня. Он смахнул щеку Джорджа, и его губы расплылись в радостной улыбке. Он схватился за Дрим в объятиях, чуть не сбив их обоих с ног. Дрим поцеловал его в волосы, и они обнялись, смеясь одновременно. — Ты в безопасности, ты в безопасности. — Да. Мы оба. Мы победили Лакуну. Сапнап еще не спит? Джордж нервно оглянулся и увидел, что Сапнап прижат к одному из тяжелых деревянных стульев, все еще холодный. — Что случилось? — Оно овладело им, пока ты был внизу. — Что! Ты в порядке? — Это действительно не так уж плохо… — Что он сделал? Он сел на стул, под которым не было человека, и подтянул штанины, обнажив не менее двух десятков красных царапин, некоторые из которых сочились кровью. — Он все еще мог дотянуться до моих ног, пока был прижат. Он сделал номер на моих лодыжках, прежде чем я успел подоткнуть их. Обещаю, они действительно не так уж больно. — Джордж, мне так жаль. — Не надо, — прервал он. Он увидел, как на лице Дрима накапливается чувство вины, но затем оно исчезло. — Хорошо, — сказал он, — с тобой действительно все в порядке? Он поцеловал его в ответ. — Да. А теперь помоги мне поднять двух других. Они усадили Сапнапа обратно в кресло и проверили, нет ли Уилбура, который почему-то не сдвинулся ни на дюйм за все это испытание. Пока они обсуждали, удастся ли им снова ударить их, они вернулись. Пара обняла Сапнапа, а медиум отряхнулся и провел мысленную инвентаризацию. — Извините за задержку, вы двое, мне нужно было исправить последние узлы в его подсознании. Перестань болтать в своей голове и наложи этому парню бинты. О, Джордж, прошу прощения. Пожалуйста подожди здесь. Сапнап высвободился из объятий и обеспокоенно посмотрел на него. — Ты в порядке? — Лакуна немного поцарапал мне лодыжки. Я в порядке. — Я… — начал Сапнап. Джордж бросил на него предупреждающий взгляд, и он вздрогнул. — Мне очень жаль, что это случилось с тобой. — Лучше, — он ухмыльнулся, — я хочу полную историю того, что произошло позже, но сейчас я так рад, что ты вернулся, что это просто пролетело над моей головой. Ты вернулся, верно, Сапнап? — Да, — сказал он с радостью, — все вернулось. Они услышали, как дверь скрипнула, и повернулись, чтобы увидеть Уилбура, из его левой руки сочились кусочки песка, а в правой — пара свернутых бинтов. — Вернитесь на рабочее место, и вы сможете смыть эти следы от когтей, — проинструктировал он. Трио распуталось и последовало за медиумом обратно в гараж, где была большая металлическая раковина. Пока Джордж умывался и перевязывал лодыжки, Уилбур расспрашивал двух других, что произошло во время связи. Сапнап рассказал о том, что он видел, но большую часть времени он был без сознания, и ему пришлось передать большинство вопросов Дриму. Его парень свернулся клубочком, давая расплывчатые описания и односложные ответы. Он обнаружил, что избегает более болезненных частей того, что произошло, не желая заново переживать воспоминания и не желая раскрывать свои собственные мысли. Джордж с беспокойством слушал со стороны, заканчивая наматывать повязку на ногу. Ему пришло в голову, что он был так рад, что он в безопасности, что даже не подумал о том, через что он мог только что пройти. — Тебе не нужно вдаваться в подробности, если сейчас это слишком много, — прервал он, получив раздраженный взгляд медиума, — послушайте, это может быть интересно для вас с научной точки зрения, но у нас были ужасные последние пару дней, и ему явно неудобно. Дрим бросил на него благодарный взгляд. — И я недосыпаю, — без энтузиазма вызвался он. — Почему ты не можешь просто погрузиться в наши головы и увидеть воспоминания, как раньше? — предложил Сапнап. Экстрасенс медленно моргнул, затем раздраженно ударил себя по лбу. — Я такой тупица. Ты совершенно прав. В любом случае мне нужно провести быструю психологическую проверку всех вас, чтобы убедиться, что ни один из Сапнап не вернулся к Дрим. Если вас всех это устраивает? Они с облегчением кивнули. Джордж снова натянул кроссовки, и они вернулись через синюю дверь в логово, чтобы закончить все это. *** Эпилог: О цитрусовых и будущем. Первое, что они сделали, вернувшись в дом Сапнапа — взяли топором апельсиновый саженец, который и стал причиной проблемы. Ветви, которые раньше бешено колотились, теперь безвольно свисали, а земля вокруг дерева была усеяна морщинистыми коричневыми листьями. Не было никаких признаков фруктов, которые он приносил раньше. Оно уже выглядело опустевшим, а весь ствол был очень хрупким. Вероятно, они могли бы снести его голыми руками, если бы захотели. После сжигания почерневшего дерева они тщательно засыпали землю, где раньше он рос, камнями, отметив место, чтобы случайно не копать снова. Кто знает, что еще там скрывалось. Джордж озорно ухмыльнулся, бросив последний камень на место. — Апельсин, ты рад, что мы сократили это? — В моем саду был демон, а ты снова каламбур с деревьями. — Почему бы тебе просто не переехать? — спросил его Дрим, быстро скрывая ухмылку. — Потому что я только что переехал сюда несколько месяцев назад и не знаю, сможет ли мой банковский счет принять это. К тому же, так никто другой не придет и не будет с желанием что-то здесь посадить. — Одевайся. Моя дверь всегда открыта, если ты решишь, что хочешь выйти. Он посмеялся. — Я буду иметь это в виду. Дрим ударил его по плечу и лукаво ухмыльнулся. — Ваше желание остаться здесь поставило меня в тупик. Сапнап закрыл лицо руками, чтобы скрыть борющуюся улыбку. — Этот юмор и есть ямы. — У апельсинов есть косточки. — Заткнись, я знаю. — Тебе будет хорошо, если ты останешься здесь сегодня вечером? — спросил Джордж, — вы действительно можете переночевать в одном из наших заведений, если хотите. — Да, я буду в порядке. Дрим? — Да? — Я вспомнил, что раньше мы должны были работать над нашим GTO завтра. Тогда я тебя увижу? Дрим просиял, отбросив, наконец, весь стресс последних дней. — Тогда увидимся.