
Пэйринг и персонажи
Описание
После очередного конфликта на тренировке Кагеяма обещает себе быть внимательнее к Хинате и пытается осознать свои чувства.
Примечания
пишу что-либо первый раз, тут могут быть клише и банальный сюжет.
3
22 марта 2021, 10:32
Утром Кагеяма проснулся на пол часа раньше будильника. Он чувствовал себя хорошо отдохнувшим и полным сил. Предвкушая дневную тренировку, Тобио мысленно сделал сильнейшую подачу, затем представил как получает мяч и отдает идеальный пас. Рядом сразу же взлетает Хината и бьет по мячу. Приземлившись, он поднимается и смотрит на руку, затем поднимает взгляд на Кагеяму и улыбается ему своей самой яркой улыбкой.
Тобио распахнул глаза и понял, что чуть было снова не провалился в сон. Он старательно потер веки избавляясь от мыслей и пытаясь понять почему он представлял именно Хинату. Мозг тут же подбросил ему воспоминание вчерашних объятий. В них не было ничего странного, друзья ведь часто обнимают друг друга, но почему-то вспоминать их было так волнительно и приятно.
Окончательно проснувшись, Кагеяма начал собираться в школу. Мужественно продержавшись три урока, желудок напомнил ему о времени обеда. Кагеяма вышел в коридор и издалека заметил рыжую макушку, вертящуюся по сторонам. Хината наконец встретился взглядом с Тобио и подбежал поближе:
— Тебя-то я и искал, — воскликнул Шоё. — Пойдем пообедаем вместе, — он хитро прищурил глаза, явно что-то замышляя. Кагеяме оставалось только молча кивнуть и проследовать за ним.
Они вышли на школьный двор и выбрали тихое место под деревом. Шоё первым опустился на траву и принялся открывать своё бенто. Кагеяме вдруг сильно захотелось сесть поближе к другу и он, сложив ноги по-турецки, придвинулся своим коленом к чужому.
Хината ничего не заметил или просто мастерски это скрыл. Однако Тобио это успокоило. Он принялся поглощать свой любимый рис и чувствовал себя потрясающе. Погода сегодня была великолепной: солнце светило ярко, но жары не было. Ветер приятно ласкал кожу и даже трава казалась очень мягкой. Хината без умолку рассказывал смешные истории и это ощущалось так комфортно, что Тобио прикрыл глаза от удовольствия.
— Кстати, Кагеяма! — Шоё мягко вернул его в реальность. — Это тебе, — Хината протягивал ему коробочку молока. — То, что мы с тобой решили вчера оказалось правильным. А сегодня на контрольной я сделал целых четыре задания. Я себя никогда настолько умным не чувствовал, — очень эмоционально продолжал Шоё.
— Моё любимое… Спасибо, — Тобио неловко взял коробку, вставил трубочку и сделал первый глоток.
— Это тебе спасибо. Я конечно не знаю что в нем хорошего, но часто видел как ты его пьешь и может быть это из-за него у тебя такие потрясающие подачи, — размахивая руками продолжал тараторить Шоё.
Кагеяма очень надеялся, что он не покраснел после этих слов и тут же предложил: — Хочешь попробовать? — он протянул коробочку Хинате.
Тот бросил недоверчивый взгляд, но всё же потянулся вперед и вместо того, чтобы взять коробку в руки, просто прикоснулся губами к трубочке. Тобио продолжил смущенно держать в руках молоко, но от одного вида Шоё ему стало так тепло. Нежность, казалось, затопила всё внутри него, а живот как-то даже приятно скрутило.
Хината посмотрел на него и тут же отстранился с лицом будто только что увидел призрака. Тобио непонимающе уставился в ответ: — Настолько плохо?
— Ка-гея-ма, — по слогам прошептал Шоё. — Ты бы видел себя. Ты только что улыбался. По-настоящему. Это не выглядело как твоя обычная устрашающая улыбка, она была очень милой. Я такого никогда не видел, — Хината всё ещё казался безумно удивленным.
— Ну… мне просто очень хорошо тут… с тобой, — тихо добавил Тобио и сам смутился своей откровенности. Но это было правдой. Кагеяма никогда не чувствовал себя настолько комфортно и легко наедине с другим человеком. Это новое чувство казалось ему удивительным.
На щеках Хинаты появился легкий румянец и еще какое-то время выглядел немного растерянным. Но это был Шоё, поэтому уже через пару минут он с новым силами продолжил рассказывать все те безумные вещи, хранящиеся в его чудной голове. А Тобио продолжал медленно пить молоко, которое почему-то теперь стало для него еще более особенным.