Тайны, которые мы храним

Трахать цыганку было сладко. Запустив три пальца в высоко вздернутый девичий зад, Хьюго чувствовал, как за тонкой перегородкой шустро двигается его член. Было бы прекрасно, подумалось мужчине, сумей она принять задницей всю его кисть. Тогда он смог бы дрочить себе прямо внутри ее тела: фантазия, неосуществимая с Джеймсом по причине отсутствия у того второй дырки. Усмехнувшись, Хью безжалостно втиснул внутрь четвертый палец, и девушка под ним жалобно заскулила. — Тебе бы лучше расслабиться, моя хорошая! — выдохнул он, продолжая двигать бедрами. Это был их третий раз за сегодня, и он все никак не мог кончить. Сразу по приезду он, не потрудившись даже раздеться, а лишь расстегнув штаны, заставил девушку отсосать ему, украсив потеками спермы ее хорошенькое личико и волосы. После, когда под его пристальным присмотром, она съела привезенный им обед, Хью нагнул ее над столом и яростно отымел в узкий зад, наскоро смазав остатками масла с тарелки не заживший еще с его прошлого приезда вход. Сейчас он уже начал жалеть, что затеял очередную возню с цыганкой. Возбужденный член требовал разрядки, а та все никак не наступала. Зло зарычав, Хьюго нагнулся над девушкой, схватил ее за волосы и потянул на себя, заставляя выпрямиться. И пусть ради этой новой позы ему и пришлось вытащить руку из ее задницы, зато теперь он получил доступ к шее и плечам цыганки, изукрашенным не сходившими засосами. Ванда покорно терпела все новые и новые жестокие укусы, зажимая рот ладонью, чтобы не издавать ни звука, но сейчас мужчине хотелось заставить ее кричать и плакать. — Видишь, детка, как оборачивается жизнь, — прошипел он ей на ухо и с силой сгреб в ладонь небольшую грудь, — этой рукой я держал пистолет, целясь в твоего муженька. Пьетро, этот кретин, даже не понял, что происходит. А потом БАХ! Он плотно притерся бедрами к упругим полушариям девичьих ягодиц, глубоко проникая в лоно и одновременно наматывая на кулак рыжие пряди. — И я прострелил его тупую черепушку, словно гнилую тыкву. Проделал в ней дырку прямо между глаз. — Нет! Нет-нет-нет! — словно раненый зверь завыла Ванда и задергалась, пытаясь вывернуться из его рук, но Хью держал крепко. Ее нутро так туго обнимало его член, а крики отчаяния звучали так сладко, что мужчина, захрипев, содрогнулся, наконец, от наслаждения, выплескивая свое семя внутрь девушки. — Сейчас я отпущу тебя, и давай без глупостей, — предупредил он цыганку, когда стихли последние отголоски удовольствия, и разжал руки. Ванда безвольным кулём повалилась обратно на постель. — Бог ты мой, сколько времени! — бросив взгляд на часы невозмутимо произнес Хью. — Мне давно пора возвращаться. Мы ведь не хотим, чтобы кто-нибудь заподозрил неладное, да, милая? Мужчина слез с кровати, небрежно обтер пах краем одеяла, надел штаны и подхватил со стула кожаную куртку. Он продолжал ездить сюда на мотоцикле, на всякий случай каждый раз выбирая разные пути-дороги, чтобы никто не проследил за ним. — Веди себя хорошо, Ванда, и помни о дочери. Одна твоя ошибка будет стоить ей жизни! — этот аргумент пока работал безотказно. Стоило упомянуть всуе ее чертово отродье, и цыганка тут же становилась шелковой: брала в рот, раздвигала ноги и хранила молчание. Со стороны постели в ответ не донеслось ни звука. — Приеду послезавтра! — бросил он на прощание и вышел вон из комнаты. Миновав темный коридор, Хью начал было спускаться по лестнице, когда услышал сзади скрип половиц. Эх, знал ведь, что девка не так проста, как казалось! Хищно оскалившись, мужчина резко обернулся и едва успел перехватить кочергу, которую Ванда занесла над ним. — Ах ты, сучка! — прорычал он, покачнувшись, но чудом устояв на ногах. — Что, захотела отправиться вслед за своим муженьком? Так я могу это устроить! — Мэ тут уморАва (цыг. «Я убью тебя»)! — пронзительно закричала девушка. Выпустив из рук кочергу, она разъяренной кошкой бросилась на Хью. и, не удержавшись на узкой ступеньке, они вместе скатились вниз по лестнице. В комнате, где осталась разворошенная постель, полный шкаф алых платьев да увядший букет лесных колокольчиков в надтреснутой вазе, от опрокинутой Вандой на пол керосиновой лампы занимался пожар. Жгучие языки пламени лизали деревянную мебель, взбирались на кровать, карабкались по пыльным шторам вверх к потолку. Спальня, а вслед за ней и коридор быстро наполнялись едким дымом. Сознание понемногу возвращалось к Хью. Голова раскалывалась от боли, а воздух, попадавший в легкие, был удушливым и горячим. С трудом открыв глаза, мужчина обнаружил себя лежащим на грязном полу. Потолок над ним полыхал огнем, рыже-черные клубы жадно пожирали старые доски. Где-то в доме за пределами взгляда раздался громкий треск, и Хью понял, что если сейчас же не выберется отсюда, то просто задохнется или сгорит заживо. С осторожностью он согнул одну ногу, потом другую, после проделал то же самое с руками и едва не взвыл от боли — левая явно была сломана и не желала слушаться. Глубокий вдох вызвал судорожный кашель, и в ответ тут же заныли ушибленные ребра. Молясь, чтобы ни одно из них не было сломано, Хью перевернулся на правый бок и попытался подняться. От резких движений голова принялась болеть сильнее, а перед глазами на миг потемнело. Борясь с накатывавшей волнами тошнотой и кашлем, мужчина смог встать на колени и пополз было к спасительной двери, еще не отрезанной огнем, но замер на месте, услышав глухой стон лежавшей рядом цыганки. — Грязная сука! — прохрипел он, приблизившись к ней. Лицо Ванды заливала мертвенная бледность, а из уголка рта по снежной щеке чертила путь струйка темной крови. Девушка дышала тяжело, с хрипами выталкивая воздух из легких, но все же дышала. — Видишь, что ты натворила! — зло выплюнул он, когда Ванда, открыв глаза, сфокусировала на нем помутневший взгляд. — Теперь тебе никогда не увидеть… кха-кха… своей дорогой дочурки. Вайри, Вайорика… Ласково повторяя имя девочки, словно та была его собственной дочерью, здоровой рукой мужчина с силой сдавил горло цыганки. Та не сопротивлялась, лишь смотрела на него пристально, неотрывно, пока глаза ее не закрылись навсегда. Хью разжал пальцы только когда перестал чувствовать под ними слабое биение пульса: Ванда была окончательно и бесповоротно мертва. От осознания этого Хьюго охватило какое-то отчаянное торжество, куда более сильное, нежели после убийства медсестры. Возможно, дело было в том, что, отправляя Шэрон в последнее путешествие на дно колодца, Хью был всего лишь сторонним наблюдателем. Ему не довелось тогда почувствовать, как жизнь покидала ее бренное, изломанное падением тело. Сейчас же все было по-другому: он ощущал своей собственной рукой судорожные сокращения горла цыганки, когда она пыталась сделать вдох. Он смотрел ей прямо в глаза, наблюдая, как те стекленеют и взгляд теряет осмысленность. И внезапно все его тело прошило возбуждение: несвоевременное, неуместное, но такое сильное, какое он не чувствовал никогда доселе. Накрыв пах ладонью, выпачканной кровью цыганки, Хью сдавленно застонал. Казалось, ему хватит нескольких быстрых движений, чтобы кончить вот так посреди пылающей комнаты на коленях у остывающего тела Ванды. Но за спиной снова раздался треск ломающегося дерева, и мужчина, опомнившись, пополз к выходу. Путь до двери показался Хью бесконечным, а когда он, наконец, схватился за ручку и с силой толкнул створку от себя, та не поддалась. Ошарашенный, мужчина продолжил толкать, наваливаясь на дверь всем телом, пока не вспомнил, что по приезду сам же запер ее. Разразившись лающим хохотом, Хью сдвинул в сторону ржавый засов и вывалился на улицу. В дом тут же ворвался свежий воздух, подпитывая пламя, и оно довольно затрещало-загудело, разгораясь сильнее. Хью прополз еще немного по давно некошеной траве, когда крыша ветхого дома с грохотом обрушилась и погребла под собой второй этаж. Спину мужчины обдало потоком раскаленного воздуха. Переведя дух, он обернулся: перекрытия первого этажа пока держались, но это было делом времени. Когда обрушатся и они, цыганку уже никто и никогда не найдет. А если и найдут, то разве сможет кто опознать черные от копоти кости никому неизвестной оборванки? Веселье вновь захлестнуло Хьюго злой волной. Стоя на коленях, он хохотал и кашлял, сплевывая на землю вязкую слюну и размазывая по щекам черную копоть, и никак не мог остановиться, пока до его слуха не донесся тревожный сигнал пожарной машины, оглашавший окрестности. Пора было уходить! В этот раз ноги не подвели, и Хью смог подняться. Колени немного дрожали, но каждый следующий шаг давался ему куда легче предыдущего, и вскоре мужчина скрылся в ближайшем прилеске. О мотоцикле, оставленном им за домом, он и не вспомнил. В участке вернувшихся с похорон майора Бартона полицейских уже ждало сообщение о пожаре, случившемся в окрестностях Санбери в старом доме, сдававшемся в аренду. И о женском теле, обнаруженном прибывшей на вызов пожарной бригадой. К приезду офицеров на место происшествия огонь уже был потушен. Черные остатки бывшего некогда двухэтажным дома скорбно дымили в небо. В воздухе стоял стойкий запах гари, а траву вокруг пожарища густо покрывала копоть. Перепачканные сажей пожарные стояли в стороне, все как один почтительно сняв каски. На носилках у их ног лежало тело, укрытое брезентом. В глаза Стиву сразу бросилась прядь мокрых грязно-рыжих волос, выбившаяся из-под тяжелой ткани. — Думаете, это она? Мадам Рэд? — тихо спросил он у подошедшего инспектора. — К чему гадать, Стивен? Начальник бригады сообщил мне, что тело не сильно пострадало. Ребята успели вытащить его, думали, что женщина может быть еще жива. Фотокопия портрета у тебя с собой? В ответ Стив кивнул и вытащил из кармана пальто карточку, прихваченную в участке. — Тогда идем и посмотрим, — кивнул Беннер и решительно направился к носилкам. Пожарные расступились, давая полицейским доступ, но не разошлись. Крепкие ребята, повидавшие, должно быть, всякого, они выглядели ошарашенными, и когда Стив, присев рядом с носилками, аккуратно поднял брезентовый полог, он понял, почему. Лежавшая на носилках девушка была прекрасна. В черных разводах от воды и сажи, перемежавшихся синяками и следами от укусов, совершенно обнаженная — даже в смерти она казалась неземной феей. Рисунок Стива, а на нем без сомнений была именно она, не передавал и доли ее очарования и хрупкости. За спиной Стива кто-то шумно выдохнул и отошел, звонко щелкнула откидная крышка зажигалки и потянуло крепким табачным дымом. — Похоже, мы нашли нашу мадам Рэд, — констатировал где-то над головой Стива Беннер. — Мы вызвали еще и судмедэксперта, — пробасил начальник бригады, — чтоб забрали ее куда следует. — Вы все сделали как нужно, сэр, — подтвердил старший инспектор. — А пока мы ждем его, расскажите, кто и где обнаружил тело. Стивен, заканчивайте здесь, вы мне нужны для опроса свидетелей. Так же осторожно Стив опустил брезент, укрывая лицо девушки, которое будет ему сниться еще долго, и выпрямился. — Я готов, сэр! К приезду Коулсона они с инспектором успели наскоро опросить всю бригаду и отпустили пожарных, оставшись у пепелища вдвоем. — Очень интересное совпадение, — заметил Брюс, задумчиво почесывая подбородок, — нам нужна была мадам Рэд, и мы получили ее, только мертвой. И состояние ее тела на первый взгляд вызывает у меня много вопросов. Детально пусть смотрит Фил, но все же… У нее на шее явные следы удушения. И эти синяки… — Как будто кто-то издевался над ней, — закончил за ним Стив и поежился. — Возможно, это только возможно, что пожар был вызван кем-то намеренно, чтобы замести следы преступления. Помимо прочего, нам с тобой, Стивен, предстоит выяснить, кому принадлежит мотоцикл, который пожарные успели откатить от дома. Сходи-ка, взгляни, нет ли там в сумке чего интересного! Сержант отошел к мотоциклу, прислоненному к дереву, и полез в притороченный над передним колесом кофр. В нем нашлись коричневые перчатки из грубой кожи большого размера на явно мужскую руку и черный органайзер на молнии с набором инструментов, на кожаной поверхности которого были выдавлены четкие инициалы «Х.А.У.». — Сэр! — с колотящимся сердцем позвал Стив инспектора. — Кажется, я что-то нашел! И без подсказок Беннера сержант понял, кому принадлежал этот самый мотоцикл. Хьюго Аластер Уивинг! Вот оно! Попался! От радости Стив готов был пуститься в пляс, но Брюс быстро охладил его пыл. — Стивен, не надо торопиться. Догадываюсь, о ком ты подумал в первую очередь, но в полицейской работе все факты подлежат тщательной проверке! Отгоним мотоцикл в участок и поговорим с мистером Уивингом и мистером Фьюри. Мы должны получить однозначное подтверждение того, что это транспортное средство — собственность мистера Уивинга. — Он соврет! Скажет, что его угнали! — в отчаянии воскликнул Стив. — Тогда мы снимем отпечатки пальцев и получим показания домочадцев насчет мотоцикла. Мы прищучим его, Стивен! На нашей стороне закон! Сержант в ответ кисло улыбнулся. В это время к дому подъехал, наконец, фургон судмедэксперта, из которого выбрался Коулсон со своей бригадой. — Фил! — поприветствовал Брюс друга. — Что у вас опять? — раздраженно пробурчал Коулсон, пожав протянутую инспектором руку. — С таким количеством тел, которое вы вдвоем с юным сержантом поставляете, мне скоро некуда будет их складывать! — Ну-ну, не преувеличивай! — фыркнул Беннер. — А лучше взгляни и скажи, что думаешь. — Если ты полагаешь, что я буду осматривать тело здесь, в походных условиях, то должен тебя разочаровать, Брюс. Мы давно не на войне, а вашей жертве уже некуда торопиться! — несмотря на эти свои слова, эксперт выудил из кармана резиновые перчатки и натянул их на руки. — Прошу, дай мне хоть что-то! — умоляюще протянул Брюс. Не боясь запачкать тщательно отглаженные брюки, Фил опустился на колени у носилок и откинул брезент. — Хорошенькая, — пробурчал он себе под нос и принялся за осмотр. — На вид не старше двадцати. На груди, плечах и шее явные повреждения, очень похожие на засосы и укусы. Также на шее отчетливо видны следы удушения. Во рту кровь, но причины этого смогу назвать только после вскрытия. — Над ней надругались? — ровным голосом спросил Брюс. — Одну минуту, не торопи! — откликнулся Коулсон и позвал одного из медбратьев на помощь. Вместе они перевернули тело девушки на бок, и Фил внимательно изучил повреждения на спине. — Здесь ничего нового, те же синяки и укусы. У заднего прохода вижу следы, судя по всему, мужской семенной жидкости и, вероятно, какой-то смазки на масляной основе. Анус характерно воспален. — Будь, добр, дружочек, — обратился он к медбрату, — придержи ей ноги! Судя по визуальным повреждениям внешних половых органов и следам спермы, эта девочка перед смертью пережила грубый половой акт. Подробное исследование и все прочее получите самое крайнее завтра к обеду. Жду вас у себя, господа! Забираем ее! Медбратья ловко упаковали и загрузили тело девушки в фургон, и Фил, распрощавшись, скомандовал отъезд. — Вы думаете, сэр, это все… все, о чем сказал мистер Коулсон, сделал Уивинг? — нарушил скорбное молчание Стив. — Я, Стивен, предпочитаю не думать, но знать. Ты поедешь в участок на мотоцикле, оформишь его и передашь экспертной группе как улику. А я на машине наведаюсь в поместье и попытаюсь выяснить, как мистер Уивинг провел этот день. Сержант Роджерс и старший инспектор Беннер снова встретились в участке уже поздним вечером. От Брюса Стив узнал, что тот не застал мистера Уивинга дома, и мистер Барнс и никто из прислуги не знали, куда он мог отправиться. Садовник Фьюри подтвердил, что обнаруженный у сгоревшего дома мотоцикл марки ARIEL350, судя по содержимому кофра, принадлежал мистеру Уивингу, и тот последнее время часто брал его, отговариваясь поездками по округе. Прождав Уивинга дотемна, Брюс уехал несолоно хлебавши, но сразу по возвращении в участок отправил в поместье полицейского — подежурить ночь на случай, если Хьюго все-таки объявится там. — И пусть утром Паркер поболтается на станции. — Вы думаете, сэр, Уивинг попытается уехать? — спросил Стив инспектора. — Если он не дурак, то да. На его месте я бы отправился в Лондон под крыло к своему адвокату. И если машиной он воспользоваться не сможет, то поезд — лучший из вариантов. — Вы объявите его в розыск? — Да, как только у меня на руках будет официальное заключение Фила о смерти мадам Рэд. Больше сегодня офицеры пока ничего сделать не могли и разъехались по домам. Той ночью обоим им снилась мертвая цыганка.