Адаптация восприятия

Эрвин приходит в сознание слишком рано для того, кто получил такую травму – должен был не раньше завтрашнего дня, но, видимо, дозу седатива рассчитали неправильно. Он под обезболивающими, но Леви видит по лицу – ему больно. Он открывает глаза ночью, когда Леви все так же сидит в кресле и смотрит на него. Именно поэтому он не пропускает момент пробуждения. Эрвин не подрывается на постели, не делает резких движений, но темп его дыхания меняется и Леви тут же подходит к нему ближе. - Привет, здоровяк. Ты должен еще спать. – Говорит он не громко, когда Эрвин видит его. Белки его глаз покрыты красной сеткой лопнувших сосудов. – Не пытайся встать, в тебе столько лекарств, что даже лошадь можно сбить с ног. Эрвин шевелит губами, и, благо, кислородную маску уже сняли, Леви наклоняется ближе, чтобы расслышать едва звучащее: - Что случилось? - Ты попал в автомобильную аварию и был доставлен в больницу. Сейчас твоей жизни ничего не угрожает, но какое-то время тебе нужно побыть здесь. Майк приезжал несколько часов назад, он решит все рабочие вопросы, не думай об этом. – Леви сам не замечает, как докладывает ситуацию подробно и спокойно, как будто отчитывается командиру. Это, кажется, успокаивает Эрвина и его дыхание приходит в норму. Главное, чтобы сейчас он не решил пошевелить рукой, которой нет. Леви осторожно убирает с его лба светлые пряди волос. - Ты должен вернуться ко сну. – Тихо говорит он и Эрвин, что удивительно, закрывает глаза и засыпает. Леви выходит из палаты и идёт к дежурной медсестре. - Вы неправильно рассчитали дозу седативного, мой муж в пятьдесят седьмой палате должен был спать еще около суток. Она проверяет данные, хмурится, и уходит, обещав сейчас же проверить этот момент. Леви садится на кушетку в коридоре и звонит Ханджи. Она берет трубку со второго гудка: - Как он?! – Спрашивает она сразу же. Леви смотрит в пространство перед собой. - Жив, спит. Ему ампутировали руку. Он слышит, как Ханджи матерится и старается абстрагироваться: - Райнер Браун, насколько мне известно, не в больнице. Он у нас? - Да. - Я хочу, чтобы ты держала его в одиночке, не давай никому с ним говорить. Я приеду через час и сам проведу допрос. - А как же Эрвин? - Он под снотворным и будет спать до завтра. Сейчас, когда жизнь Эрвина вне опасности, а Майк увёз Микасу к ним, обещав проследить за ней, Леви снова может думать. Он вспоминает, как Зик Йегер сказал: - Фамилия вашего мужа нравится вам больше, хотя подходит, безусловно, меньше. – И он уверен, что Зик Йегер как-то приложил руку к тому, что Эрвин сейчас здесь. Осталось выяснить как. Как он воздействовал на Райнера Брауна, чтобы тот, по словам Фарлана, просто протаранил машину Эрвина. И Леви это выяснит. Теперь это личное. Леви составляет список. И первым пунктом в этом списке стоит допрос. Перед уходом он заглядывает в палату Эрвина, убеждаясь, что тот крепко спит. Он задерживает взгляд на том месте, где теперь нет руки и чувствует злость. Он не должен терять контроль на допросе, иначе его отстранят, если уже не отстранили из-за того, что пострадавший – его муж. Но сейчас нет еще даже пяти утра, а значит у него есть несколько часов до возможного отстранения от дела. В участке не так много людей, но на месте все, кто ему нужны. Петра и Ханджи будут наблюдать. Ханджи должна записать допрос. Допрашивать будет он и Изабель, так как она была на месте аварии и Леви ей доверяет. Она видела его в разных состояниях. Райнер Браун почти не пострадал, только на лице и руках царапины от стекла. Он был пристёгнут. Ханджи говорит ему: - Он ведёт себя странно. – Но Леви ничего не отвечает, а просто входит в допросную, к уже сидящей там Изабель. Райнер Браун выглядит спокойным, его лицо ничего не выражает. Он не напуган, не раздосадован. Он не в себе. - Не ожидал, что вы так быстро вернётесь в участок, мистер Браун. Нет реакции. - Что ж, может быть вы расскажите нам, зачем въехали на полной скорости в автомобиль сегодняшним вечером? Нет реакции. - Понятно, вероятно, вы травмированы. Наверное, у вас был трудный вечер, и вы потеряли контроль? Вы не были пьяны и в вашей крови нет наркотиков, значит, вы в своём уме. Нет реакции. Райнер Браун неподвижен, явно не собирается отвечать ни на какие вопросы. Леви смотрит ему в глаза и видит, как те блестят, как расширены зрачки. Если в крови нет наркотиков, значит, вещество просто не обнаружили. Райнер Браун явно в состоянии измененного сознания. Ханджи передает ему в микронаушник: - Ему пока не вызвали адвоката, у тебя есть время. Отлично. Он может сидеть здесь часами. Так он и делает. Он говорит и говорит, минуту за минутой, рассказывает, что теперь будет, рассказывает несуществующие подробности об аварии, те, от которых мурашки по коже, детали, которых нет. Наконец, Райнер Браун сжимает зубы и поднимает на Леви взгляд, а затем говорит: - Мне плевать, что за байки вы тут плетёте. В тюрьме все равно будет лучше, чем вернуться. - Вернуться куда? Но Браун снова молчит. Леви выходит из допросной и идёт в наблюдательную. Ему нужна Петра. Он говорит ей: - Я считаю, он под чем-то. Чем-то, что не обнаружили на анализах. Но Петра не согласна: - Его сознание явно не здесь, но он скорее похож на жертву какого-то воздействия из вне. Психологического. Его не связывает с Эрвином ничего, и, по его реакции я поняла, что он даже не знал, кто был в той машине. Но он целенаправленно сделал то, что сделал. И я считаю, что его заставили. Психологические манипуляции, ясно. - Он говорил о том, что в тюрьме будет лучше, чем в каком-то месте, куда ему пришлось бы возвращаться. А значит, либо им будут недовольны и его накажут, потому что он, видимо, сделал что-то не так, либо он сделал это, чтобы сбежать из того места. Попробуй надавить на это. – Заканчивает Петра, и в её глазах Леви видит решимость. - У тебя не так много времени до того, как начальство вернётся, поэтому поторопись. Если тебя отстранят, ты должен успеть. – Говорит Ханджи. Он кивает ей и возвращается, на этот раз без Изабель. У неё другое важное дело: - Позвони в лабораторию. Пусть сравнят кровь Брауна с образцами, с мест преступления по нашему делу. Чуйка, как говорит его дядя, не подводит. Леви возвращается обратно в допросную. Райнер Браун не сдвинулся с места. - Знаешь, что интересно? Ты никак не связан с жертвой, даже косвенно. А из твоих слов следует, что ты не сделал своё дело до конца. Тобой будут недовольны и накажут, правда? А что насчет твоих друзей? Их накажут тоже? На этом моменте в глазах Брауна что-то меняется и Леви понимает, что нащупал нить. - Думаю, сейчас мы вызовем их в участок, и посадим рядом с тобой. Расскажем им про аварию, которую ты устроил. Посмотрим, подтвердят ли они, то, что тебя нужно наказать. Ведь ты не справился с задачей. А знаешь, почему я так в этом уверен? – Спрашивает Леви, и перегибается через стол так, чтобы смотреть Брауну в его холодные, злые глаза. – Потому что я муж того человека, в которого влетел твой автомобиль. И он жив. И я не дам, чтобы с ним что-то случилось, а значит – ты в дерьме, Райнер. Леви слышит в наушнике голос Петры: - Продолжай, ты уже близко, он не стабилен. - Так что же Райнер, ты не расскажешь мне, зачем тебе смерть моего мужа? Ты не знал его лично, но внезапно, сегодня вечером, решил, что должен въехать в машину на повороте между 21 и 24 авеню? Может, тебе сказали об этом голоса в голове? Или какой-то один конкретный голос. Например, профессора Зика Йегера. При упоминании профессора Леви замечает едва заметное вздрагивание Брауна. Интересно. - Давай поговорим о нём. Он рассказывал тебе о том, что было на его допросе? Я думаю, что нет. Но при этом, ваши вечерние семинары, должно быть, довольно скучные. Разве вы не говорите о личном хоть иногда? Знаешь, профессор Йегер очень интересный человек, у нас с ним был один разговор, в котором он кое-что упоминал. Правда, речь была о Энни Леонхарт, не о тебе. Мне показалось, что на неё у него большие планы. Леви лжёт, Йегер не упоминал никого из них отдельно, он называл их просто общим «студенты» или «ученики», но Леви проверяет связь между этими четырьмя. И то, как Браун сейчас с откровенной яростью смотрит на него, говорит о том, что Леви выбрал правильный путь. Браун выдавливает сквозь зубы: - Это херня. Ты врешь. - Мне кажется, что в вашем кружке по интересам на четырех, ты – самое низшее звено. Поэтому ты сейчас сидишь здесь, а не кто-то из них. - Это херня! Он выбрал меня! – Орёт Браун и подскакивает со своего места. Он в наручниках, но его ноги свободны, и он выше Леви на две головы. Леви почти вырубает его с одного удара ноги. Браун падает, но он в сознании. - Достаточно на сегодня. – Говорит Леви и выходит из допросной, запирая за собой дверь. Что-то ему подсказывает, что сейчас к Брауну не безопасно пускать людей. Следующий час они обсуждают план действий. - Ясно, что Йегер имеет на него сильное влияние, и, скорее всего, на остальных тоже. Нам нужно посмотреть, как они взаимодействуют между собой. – Предлагает Петра и Леви с ней согласен. Ему, в любом случае, нужно зайти к начальству, узнать на счет своего отстранения или не отстранения от дела, и затем он поедет в больницу, потому что не хочет, чтобы Эрвин проснулся в одиночестве. А значит – кто-то должен заменить его, в случае отстранения. - Пусть Браун сидит в камере сегодня, посмотрим на его состояние. А завтра – соберем в участке все четырех и проведем совместный допрос. Если я буду отстранен – Ханджи, ты знаешь, что делать. Но держи меня в курсе. Ханджи, конечно же, кивает. Они расходятся, Леви бросает последний взгляд на стекло, через которое видно сидящего на полу Брауна. Он так и не поднялся после удара. Леви устал. Он снова вызывает такси и снова едет в больницу. Сегодня он не спал ни минуты, и без кофе существовать становится сложно, поэтому он берет в автомате двойной эспрессо, затем спрашивает у уже знакомой медсестры, не приходил ли в себя пациент из палаты 57. Что ж, Эрвин крепко спал все эти часы. Это хорошо. Леви заходит в палату и снова падает в кресло, сжимая в руке стаканчик с кофе. У Эрвина нормальный цвет лица, что очень хороший знак в данной ситуации. В чате Майк присылает ему фотографию Микасы, играющей с плюшевым динозавром. Леви пишет ему короткое «Спасибо», но затем добавляет «У Эрвина все хорошо, но он еще не приходил в себя». Нужно будет нормально поблагодарить Майка. Кофе, предсказуемо, не помогает, и Леви начинает жутко клонить в сон. Он не видит причин сопротивляться, и максимально удобно, насколько это возможно в кресле, устраивается вздремнуть.