Недописанный текст той песни

      — С кем она ушла? — Док думал, что он впервые кричит в стенах этой больницы.       — Мы думали, что с Глебом Геннадьевичем, вы же сказали, что за ней зайдут…       — Камеры, — процедил сквозь зубы док.       Впервые ему было так стыдно перед Глебом. Впервые он так сильно был зол на себя. Парень с травмой решился доверить ему жизнь суицидальной девушки и получил это. Ни девушки, ни нормального объяснения, что с ней сейчас.       — Что у Саши? — отрешённо спросил Глеб, отрывая дока от его самобичевания.       — Намешала лишнего, сейчас прокапается и будет как новенькая. Почти. Пока отсмотрим камеры и поймём, с кем ушла Ася и во сколько…       — Забей, — вяло прервал его Глеб. — Полагаю, её парень соизволил наконец её забрать. Теперь это не моя проблема.       Док сделал глубокий вздох, собираясь с мыслями. Он знал Глеба слишком давно, чтобы поверить в это напускное безразличие.       —Ты носился с ней как проклятый, а теперь хочешь убедить меня в том, что тебе абсолютно всё равно? Глеб, если врёшь мне, то хотя бы не ври себе.       — Ты был прав, хватит с меня, — голос Глеба всё ещё был безжизненным, а движения заторможенными. Он сунул руку в карман джинс, хватая пачку сигарет. Так было спокойнее. Знать, что это в его власти — медленно травить себя. Да, так определено было спокойнее. Хоть что-то здесь поддаётся его контролю. — Покуришь со мной?       Глеб кивнул в сторону выхода и док, обречённо поджав губы, зашагал с ним.       Когда спасительный густой дым заполнил лёгкие, Глеб с удовольствием прикрыл глаза, ощущая момент. Вот, то чего ему не хватало. Ощущения момента.       — Все уходят, — вдруг сказал он после очередной затяжки. — Пора бы привыкнуть к этому.       — Саша рядом, — возразил док, не отказывая себе сегодня в сигарете. Он старался держаться и не курить, тем более около стен своей клиники, но не сегодня.       — Да, — отрешённо отозвался Глеб. — Да… Ники нет уже год с лишним. Я не помню этого года, Вась. Нихуя не помню. Я помню только ванную в крови. И холод.       — Глеб. Ты. Не. Виноват. — Всматриваясь в потухшие глаза, произнёс док. Стоило бы уговорить Глеба самому походить к психиатру. Но упёртый Голубин разве что закатит глаза на такое предложение. Это в лучшем случае.       — Когда я увидел эту мелкую суицидницу в той квартире, я как будто очутился в личном аду. Я всё думал, зачем я так мчу к тебе в больницу? Она же наверняка уже тоже мертва.       — Ты боишься, что она сейчас может быть в опасности? Это важно, Глеб. Важно в первую очередь для того, чтобы ты не сошёл с ума.       — Мне поебать чё там с ней, — Глеб достал вторую сигарету, жадно затягиваясь.       — Хотел бы я, чтобы это было правдой.       Они стояли, всматриваясь в даль вечереющего неба, когда из стеклянных дверей выбежала медсестра, нервно сцепляя пальцы.       — Мы нашли видео с того момента, как пациентка ушла, Василий Николаевич, — пролепетала она, заставляя парней потушить сигареты.       — Её забрал парень? — голос Глеба стал едва напряжённее.       — Мужчина, — робко ответила медсестра.       Глеб переглянулся с доком, сводя брови к переносице и чувствуя, как напряжение нарастает с новой силой по всему телу.       — Тебе придётся позаботиться о Саше, — на автомате произнося слова, Глеб быстрыми шагами следовал за медсестрой в комнату с камерами видеонаблюдения. Мозг рисовал картинки из прошлого. Кровь, везде чёртова кровь. И везде только его вина…       — Ты же знаешь, удерживать её дольше положенного я не имею права, — док понимал, что Глебу не до этого. Возможно, его бы даже стоило постараться остановить и направить его бешеное чувство вины на заботу о ближайшем доступном человеке — Саше.       — Вызови ей такси и проследи, чтобы села. Она должна быть дома, когда я приеду, — Глеб впился пальцами в края стола до побелевших костяшек, всматриваясь в экран. Вот мелкая заноза в заднице выходит в холл. Вот стоит и озирается. А вот и мужик, который с какого-то хрена лезет её обнимать. Господи, Глеб готов был поклясться, что Ася еле сдерживала рвотные позывы от этих объятий. Ну почему же ты с ним тогда пошла, дура?! Что, угрозы? В больнице, где можно легко закричать? Чем ты вообще думала…       — А это не тот же мужчина, который говорил с вашей знакомой Соней после того, как она пыталась узнать у доктора Терентьева что-то о пациентке? — тоненький голосок медсестры будто бы муха, которая издевается, прожужжал над ухом, прежде чем осознание сказанного вылилось на Глеба.       — Этот хер говорил с Соней? — тыкая в экран, громко спросил Глеб, яростно глядя на медсестру.       — Я не уверена, но… — медсестра закашлялась, не ожидая такого напора на себя. — Мне кажется, это он. Они вместе вышли из больницы.       — В тот день он регистрировался, представлялся? — голос дока Глеб уже почти не слышал. Пока за его спиной были разборки, он уже слушал длинные гудки в трубке.       — Где Ася? — выплюнул он, как только на другом конце раздалось противное женское «ало».       — И тебе привет спустя столько времени, Глеб. Ты пропадал целую вечность вместе со своей новой питомицей, а теперь спрашиваешь, где она?       — Закрой сейчас свой грёбаный рот и пораскинь мозгами, а уже потом открывай, — процедил Глеб сквозь зубы. — Где Ася? Что за хер увёл её из больницы? И не вздумай делать вид, что не знаешь.       — Я разобралась. Её забрал её дядя. Не благодари, — отчеканила Соня, ожидая от Глеба смены настроения.       — Какой нахрен дядя? — Глеб же чувствовал, как гнев разговорится в нем с каждой секундой все больше. Он уже представлял, как с наслаждением душит Соню, наблюдая за её синеющим личиком. — Она не говорила, что у неё есть дядя.       — Есть, и он подтвердил, что она сумасшедшая! Теперь это не наша забота, Глеб! — Соня даже стала радостной на последней фразе, что естественно не могла не вывести Глеба из себя.       — Ты хотя бы проверила его документы? — Глеб быстрым нервным шагом направлялся к своей машине, пока воображение уже рисовало ему самые неприятные сюжеты. И они были похуже того вида её тела в луже крови.       — Глеб, очнись ты наконец. Что с тобой? — Соня сменила спокойный тон на раздражённый. — Забудь о ней и давай жить дальше, думая о нашей семье.       — Номер телефона, адрес, имя — хоть что-то у тебя есть от этого «дяди»? — Не слушая её причитания, спросил Глеб, параллельно заводя машину и думая о том, что не найдёт её в той квартире, в которой нашёл в прошлый раз. Но куда ещё ехать — он понятия не имел.       — Нет, нам это не нужно, — Соня старалась говорить спокойно и уверенно, но не могла не чувствовать, как раздражение нарастает с каждой секундой. Она всё сделала за всех в этой грёбаной семье, а Голубин снова недоволен. Да какого чёрта вообще? Она едва открыла рот, чтобы высказать это Глебу, как услышала короткие гудки…       — Почему ты пошла с ним, маленькая заноза в заднице, — бормотал Глеб, набирая номер Аси. Конечно, она не ответит. Но что ему ещё блять делать?

***

      — Присаживайся, — голос этого мужчины будто бы выедал внутренности. Он был мерзким, пронзительным и тошнотворным. Асе бы сильно хотелось выблевать из себя это чувство, но она могла только терпеть. Как и всегда.       Комната, в которой они находились давила не меньше: старая замасленная мебель, пыльные толстые ковры на стенах и желтые обои. Посередине комнаты некультяписто стоял коричневый стол, а на нем лежала папка с какими-то бумагами.       В кармане Аси тихо завибрировал телефон, будто бы силком вытягивая её из этой атмосферы. Она опешила, соображая, что происходит, затем сунула руки в карманы толстовки и наощупь постаралась принять вызов. Как только вибрация прекратилась, она тут же забыла о телефоне.       — Ты сказал, — Асе было тяжело обращаться к этому человеку, но она должна была. — Что скажешь, за что убил мою мать.       Голос сорвался на конце фразы, и Ася сильно впилась ногтями в ладони. Не сейчас, только не сейчас. Никаких слёз. Она выслушает его чёртовы причины, а потом убьёт. Она не знала, как. Но должна была. Сейчас она очень жалела, что не прихватила тот пистолет, который дал ей Глеб.       — Была непослушной, — растянув губы в довольной ухмылке, протянул мужчина и сложил руки на груди, смотря в глаза Асе. Она чувствовала, что ему доставляет удовольствие топтать её.       Ася сильно сжала челюсть, стараясь не трястись всем телом. Зря она пришла. Зря. Но он должен сказать, за что!       — Клянусь, — выдавила она сквозь зубы, представляя, как выдавливает эти мерзкие серые глаза из глазниц.       — Ого, угрозы? — На этот раз он смеялся. Ему было искренне весело. — И что же ты сделаешь?       Ася жадно вдохнула воздуха, осознавая, что не дышала несколько секунд.       — Ладно, а то ещё разойдутся швы, — подмигнув, мужчина сам уселся на стул, беря папку в руки и вновь поднимая глаза на девушку. — Садись.       Его тон стал в один миг жёстче и требовательнее, но Асе было всё равно, потому что она и так чувствовала себя так, будто бы это всё не по-настоящему. Она не чувствовала своего тела, забывала делать вдохи и просто прожигала взглядом лицо ублюдка.       — Тебе надо расписаться кое-где, — мужчина сосредоточенно открыл папку и начал перебирать бумаги. — Мхм… да, вот тут.       Он положил один из листов перед Асей, которая так и осталась неподвижно стоять у стола, а затем вытащил ручку из грудного кармана.       — Будешь умницей, распишешься здесь и я расскажу тебе всё, что захочешь знать, — склонив голову, он четко проговаривал каждое слово, будто бы разговаривал с ребёнком.       Ася кинула взгляд на бумажку, понимая, что даже при всём желании не сможет прочесть то, что там написано: буквы плыли перед глазами и мозг не складывал их в слова. Было тяжело, слишком тяжело от нахождения рядом с убийцей матери.       — Что это? — голова резко закружилась и рана заныла, отчего Ася вцепилась пальцами в спинку стоящего перед ней стула.       — Да сядь ты уже.       — Я спросила: что это? — повысив голос, повторила Ася, не собираясь повиноваться ублюдку.       — Документы. Твоя мать завещала тебе квартиру и кучу бабок. Ты одной своей подписью перепишешь всё на отца, — видимо мужчине начинал надоедать этот цирк, поэтому он раздражённо вылил всё на Асю, нетерпеливо глядя на бумаги. Ему нужна была эта подпись и быстро.       — Какая квартира, какие деньги? — Ася приложила руку к голове, стараясь унять головокружение. — Ты спятил? У неё ничего не…       — Ты очень плохо знала свою мать. А теперь прекрати свой поток тупых вопросов и поставь подпись.       Ася не могла сосредоточиться и лишь слушала глухую тишину в голове. Всю жизнь они прожили в убитой двушке, не позволяли себе лишнего, отец пил целыми днями и поэтому пришлось рано пойти работать. Убитая двушка была записана на отца, у матери ничего не было за душой… тем более каких-то сбережений. Не могло быть так, чтобы мама не рассказала бы Асе о таком. Но почему-то внутренний голос твердил ей, что верит. Верит, что у матери были секреты и слова подонка вполне могут быть правдой.       Ася нахмурилась, сильнее надавливая пальцами на виски, и взяла ручку со стола. Больно. Было невероятно больно от осознания того, что самый близкий, как она считала, человек, врал ей всё это время. Ей было плевать на причины. А теперь мать мертва и даже некому будет проораться в лицо, говоря всё, что думаешь.       Так может хотя бы подписью плюнет матери напоследок в спину. Как же ей было херово. Она так любила, но так ненавидела мать.       — Какая умничка, ты посмотри, — мужчина явно удивился, что так легко получит подпись Аси. Взяв бумажку, он пробежался по ней глазами, будто бы проверяя, точно ли всё верно, затем убрал её в папку и довольно встал со стула.       — У нас пара минут, задавай свои вопросы, а затем я навсегда исчезну из твоей жизни.       Ася смотрела на него так, будто бы не понимала, что он тут делает. Вот же он, убийца матери, прямо перед ней. И нужно задать вопрос… он ли её убил? Как именно, ведь официальная причина следствия — самоубийство. Пф, конечно. Ася слишком хорошо знала повадки матери. Она была ещё и глубоко верующей и в ад не собиралась. Мать бы не покончила с собой. Значит, он убил её и выставил всё как самоубийство, как пытался сделать и с ней?       — Как ты убил её? — Ася не слышала собственного голоса, лишь сверлила взглядом его лицо, высекая в памяти каждый сантиметр.       — Задушил, — он отвечал так, будто бы у него спросили, как дела. Ася не могла поверить, что он так легко мог говорить такие вещи, когда как перед её глазами тут же нарисовалась эта сцена.       — Почему в заключении о смерти… — она сглотнула, не сумев закончить начатое предложение.       — У меня связи и много денег. Вкупе это даёт тебе порой алиби, а порой и поддельное заключение о смерти, — мужчина повёл плечом, будто бы объяснял очевидное и ему было от этого скучно.       — За что? — глаза щипало с такой силой, что Ася хотела просто нырнуть под воду и широко открыть там глаза, давая воде вымыть абсолютно всё.       — Мы спали. Она думала, что это любовь. Вы женщины склонны видеть любовь там, где её нет, — как же ему нравилось быть в этом. В осознании своего превосходства. Ася сильне сжала кулаки, чтобы почувствовать хоть немного отвлекающей боли. — Но это просто моя работа. Находить таких, как твоя мать, и забирать их деньги. Ничего личного. Если мне начинают мешать, я устраняю препятствия. Она хотела помешать, когда до неё наконец дошло.       — Я не понимаю…       — Теперь видишь, что все твои вопросы — пустая трата времени? Твоя мать была совсем не такой, как ты себе представляла. Откуда же взялись эти деньги, квартира? У простой-то работяги. Да, солнце, твоя мама была не такой уж невинной овечкой. Где-то подпись не ту поставила, где-то лишние сто тысяч в отчёт не дописала. Когда начинаешь играть в эти игры, всегда будут рыбы покрупнее, которые придут, чтобы тебя сожрать. Она бы осталась в живых, не будь такой упрямой.       — Ты убил её за бумажки? За грёбаную квартиру? Ты убил её… — Ася задыхалась. Деньги. Просто деньги. Которые у него и так есть. Но всегда мало. Таким, как он, мало. Вот чего стоила жизнь её матери?       — Нет, солнце, я убил её потому, что она мешалась под ногами.       Ася дёрнулась вперёд, не думая о том, что будет делать. Он улыбался. Ему было смешно. Смешно видеть эти страдания. Смешно от попыток броситься на него с голыми руками.       — Хочешь повозиться? Легко, — он всё улыбался, скручивая руки Аси и заваливая на стол животом. — Только что ты как и мамаша, потеряла шанс уйти просто так.       Хищно оскалившись, прошипел он ей в ухо, протискивая свою коленку между её ног.

***

      Глеб мчал в квартиру, в которой в прошлый раз нашёл Асю в крови. У него стучало в висках и он не мог нормально думать. Было тревожно. Он не знал, почему так сильно, но эта тревога пожирала его, заставляя вдавливать педаль в пол. Наверное ему бы стоило уже забить на совершено незнакомую девчонку и выдохнуть, но он знал, что не получится. Он больше не сможет уснуть, если попытается забыть всю эту историю и забить хер, на то, что её увёз какой-то непонятный мужик.       «Ася!» — почти заорал он в трубку, как только гудки сменились на тишину, а затем и на голоса на том конце трубки. Он осёкся, понимая, что они звучат как будто издалека и Ася явно не собиралась болтать с Глебом. Судорожно глянув на экран, Глеб вырубил свой микрофон и остановился у обочины, параллельно звоня по другому номеру.       — Надо отследить звонок, пиздец как срочно, — выпалил он, как только трубку подняли.       — Звонок с твоего телефона? — спокойный размеренный голос Тёмы звучал будто бы не в этой вселенной.       — Да, прямо сейчас.       — Подъехать ты конечно не сможешь?       — Нет, это очень срочно, некогда мне до тебя пилить, — напряжение Глеба собиралось в районе грудной клетки и норовило вырваться наружу, разорвав всё на своём пути.       — Жди тогда.       — Мне надо тебе помочь чем-то? Код какой-то сказать или номер телефона…       — Прости, друг, но я тебя возможно ошарашу тем фактом, — на фоне голоса Артёма стучали клавиши клавиатуры, пока сам он размеренно делал свое дело. — Что из-за того, что ты достаточно часто просил меня о такой услуге, твой телефон уже считай мой телефон и отслеживать звонки я с него могу и без твоих кодов доступа.       Глебу было всё равно. Хоть пусть члены от его имени шлёт кому угодно, главное чтобы…       — Можешь быстрее? — выпалил он.       — Если ты будешь меня отвлекать, то нет, — снова спокойный тон. Глеб завидовал такому уровню спокойствия. Тем временем на другой линии всё ещё слышались два голоса и Глеб боялся, что вот-вот он перестанет слышать их.       Секунды капали на мозг, заставляя ощущать микроразряд по всему телу с каждой каплей. Блять… ну быстрее.       — Как Саша поживает? — если бы Глеб не знал Тёму, то уже бы ехал бить ему морду за наплевательское отношение к своей работе.       — Норм, — выдавил он сквозь зубы вместо этого.       — Как-то не многословно. А мы её сейчас ищем?       — Нет, — Глеб и рад был бы наорать на друга, но знал, что надо просто терпеть и ждать. Сейчас он закончит. Сейчас…       — Хорошо. А то я переживал, что она опять ушла в отрыв. Или теперь она дома си…       — Тёма, блять, я тебя нахуй прошу, давай поскорее. Для справки, я могу приехать уже к трупу, сечёшь? А хотелось бы всё-таки как-то успеть, — перебил Глеб, сильно сжимая руль обеими руками.       — И почему у тебя вечно такие истории, — уже под нос пропел себе Тёма, не теряя своего спокойствия. — Готово. Координаты кину. И Глеб, будь добр, не калечься. Ты мне теперь опять должен.       — Да, — бросил Глеб, тут же отключаюсь и тыкая на всплывшее окно уведомлений с координатами.