daddy!

Леви понимал причины этих распрей. Все это понимали, однако знали, что Лес рано или поздно поглотит человеческая цивилизация, ее градостроительство и переселение народов. Возможно, найдется такая сила мощнее человеческой, которая будет способна выгнать люд с Леса и заставить их не соваться туда больше, но наверняка и из этой ситуации человек найдет выход и вновь добьется своих целей. Выживать — это нормально. Увеличивать численность — нормально. Расправляться с теми, кто мешает человеку, тоже нормально, ведь иного выхода нет, народ Леса никуда не денется. Леви все это прекрасно понимал, и не было у него никакого душевного надлома внутри. Просто так получается по жизни, что выживает самый приспособленный. Человек может приспособится где угодно, а фейри — только в Лесу. Убивать их сложно хотя бы потому, что необходимо специальное оружие. Их не убьешь никаким другим средством, кроме копья с отравленным наконечником. Они не выживут ни при каких обстоятельствах, хоть попади ты в руку или в жизненно-важный орган, значения не имеет. Поэтому Леви вставал рано утром, еще когда туман путался среди деревьев Леса, а мирные жители еще спали в отличие от отрядов специального назначения, собранных для борьбы с фейри Леса. Там они разбирали копья и разбредались по Лесу, полному хитрых тварей. Там они чувствовали себя лучше всего, и убить их было не так уж и просто, как и выкинуть за пределы так необходимой им территории. Дорожный путь уже начинал строиться, простираясь через Лес, и нередко там пропадали рабочие, некоторым не посчастливилось повестись на чары фейри, их находили окаменевшими, лежащими на земле с широко раскрытыми от ужаса глазами, что же видели они в последние секунды своей жизни? Задача стояла нехитрая — обеспечить безопасное строительство пути, простирающегося через Лес, либо избавившись от всех фейри, либо заставив их покориться. Дикие жители Леса покоряться пока не спешили, хоть потерь со стороны них было много, хоть то же можно было бы сказать об отрядах людей. Но Леви свое дело знал и тонко чувствовал присутствие фейри, притаившихся для нападения вот-вот, уже через секунду. Туман рассеялся, и отряд принимался за свое нехитрое, но опасное дело. Фейри же были хитры и приспособлены просто прекрасно, но это неважно, если быстро среагировать и метнуть копье в тело. Туман рассеялся, Лес обволакивал своими звуками: насекомых, шелестящих веток, птиц, щебечущих о чем-то своем. С десяток копий за спиной, отравленными наконечниками вверх — быстро достать и также быстро среагировать, запустив в фейри, приготовившуюся к атаке. Так Леви действовал постоянно и был мастером своего охотничьего дела. Часто они нападали, но у Леви было достаточно ловкости, чтобы выкрутиться и вогнать копье в тело. Порой он думал об этих глазах. Глаза в момент, когда они понимают, что копье оказалось в их теле, а значит, их уже не спасти. Влажные белки, еле различимая радужка и расширенные зрачки до размеров бездонных колодцев, они тоже боялись, как все, Леви это знал, фейри на самом деле страшно боязливы. Леви знал, что был риск попасться на фейри-соблазнительницу, из чар которой так просто не вырваться, но он отдавал себе отчет в том, что самое главное в такой ситуации — не смотреть ей прямо в глаза. Смотреть куда угодно, но не в глаза и вновь быстро среагировать и вогнать в нее копье, но действовать нужно как можно шустрее, она может найти глаза и сделать так, что солдат пропадет. С этим фейри было что-то не так. Ему не потребовалось установлять зрительный контакт. Леви понял это, как только взглянул на него: фейри лежал на толстой ветке дерева, склонившейся горизонтально над землей, и едва ли смотрел в глаза. Но Леви остановился, хотя любая секунда промедления могла стоить ему жизни, он застопорился, так и не метнув копье в его лежащее и, кажется, беззащитное тело. Фейри лежал в совершенно свободной позе и не собирался нападать. Леви увидел эти волосы — длинные, свисавшие с дерева, в них запутались частички лишайников и маленькие листья брусники. Но взгляд его Леви не видел и стоял в оцепенении и глупом ожидании. Фейри перевел взор совершенно нечеловечески зеленых горящих глаз на Леви. Нужно закрыть глаза, подумал мужчина, или опустить взгляд. Но у него ничего не получилось. Фейри встал, венок на его голове зашелестел — в нем смешались в хаотично-красивом порядке цветки ракитника, таволги, подбела. Фейри опустил босые ноги на землю, ступая по мху прямо к Леви. — Ты не сможешь меня убить, — сказал он. — Не пытайся. — Нет такой фейри, которую нельзя убить копьем, — сказал Леви. Но копье у него взять не вышло, как бы он не пытался двинуть рукой, без толку. — Ты прав, — улыбнулся он. Подошел ближе, нависая над Леви, имея преимущество в росте. Волосы темные и длинные свисали с его головы, из них то и дело вытряхивались веточки. — Но не все так просто. — Может быть, поделишься, способом, как прибить твою наглую хитрую тушу? — Поделюсь. Обязательно поделюсь, — сказал он. — Но даже тогда, когда ты узнаешь, у тебя не получится менять убить. — Не стоит зарекаться. Фейри не спешил его убивать. Да даже не удосужился сбить мужчину с ног и хоть как-то покалечить. Что ему было нужно? Леви все равно стоял на месте, не в силах сдвинуться хоть на миллиметр, в безуспешных попытках пошевелить рукой в сторону копий сзади спины. Он вспотел. Леви пытался, правда пытался, но его будто бы связали лианами с шипами, и дальнейшие движения принесут только боль и раны. — Садись, — все еще нависая над Леви, сказал он. Леви подчинился. Ему была подвластна только мимика лица, так что он сжал зубы, злясь на происходящее и на себя. — С тобой тяжелее управиться, — улыбнулся фейри, пытаясь заглянуть ему в лицо, но Леви делал все, чтобы не видеть его. — Но нет ничего невозможного. Фейри опустился на землю вместе с Леви и пристроился на мхе. От него пахло смесью разных цветов, древесиной и туманом, мёдом, гнилыми яблоками. Леви попытался не дышать, но ничего не вышло, он все также был скован в своих действиях. Фейри коснулся своей смуглой рукой его руки. И тогда Леви пропал. От него пахло лесом, душистыми травами, сладко-кислыми лесными ягодами. Цветки в венке с течением времени не гнили — они продолжали жить и цвели яркими оттенками от желтого до розового, и распускались новые бутоны. Движения предугадать невозможно — фейри-обольстители обычно грациозны и выверены в своих движениях, а он был то хаотичный, то спокойный. Леви не мог двинуться, он подумал, что останется в этом лесу навсегда, пока фейри не замучает его до смерти, потому что убивать он его не собирался. Он не причинял ему боли, не издевался, но Леви все еще не мог сдвинуть свою руку без его приказа, хотя пытался преодолеть себя. Обольститель. Он обольститель. Фейри нащупал в карманах Леви пачку сигар и принялся их пробовать, хотя ходили слухи, что фейри должно быть чуждо все человеческое. Курил, обволакивая дымом их тела, и, приблизившись к лицу, целовал Леви, а он не мог сопротивляться, целовал как по приказу в ответ. Смуглый высокий обольститель с глазами зелеными, Леви уже не мог противиться ему и поглотившему его чувству похоти и желания. Мужчина положил свою руку на его бедро, петляя ею и поднимаясь к паху, сжимая его во время поцелуя. Он готов был поклясться, что почувствовал, как губы фейри дрогнули в усмешке. — Сейчас я не приказывал тебе потрогать меня, — улыбнулся он, отстранившись от охотника на несколько миллиметров. Цветки в его венке шелестели. Леви понял, что его ничто не сковывает, и оцепенение пропало. Надо бежать, надо бежать далеко от него, если убить не получится, и никогда его не встречать, не попадаться на глаза, сказать всем просто бежать от него, но у мужчины ничего не вышло. Леви действовал добровольно, и его тело было подвластно ему самому, но он усадил фейри себе на колени, чтобы добровольно взглянуть в глаза. Он искал там ответ, но находил лишь вопросы. Неужели я сломался? Кофта его, сшитая из крапивы, потрепанная, легко снялась, обнажая красивое тело — смуглое, с отчетливо выпирающими ключицами и мощными плечами и грудью. Он склонил голову вопросительно чуть на бок, так что волосы его с запутавшимися в них веточками издали шелест. — Чего ж ты не бежишь от меня? — улыбка добрая, но глаза совершенно иные, с лисьей хитрецой. Он податливо прогибался в спине, прильнув телом к телу Леви. Совершенно теплый и идеальный до того, что страшно. Страшно думать, что это видение или галлюцинация, а может, он окажется какой-то тварью, претворяющейся идеалом соблазняемого человека. Леви провел кончиками пальцев по выступу его позвоночника, нащупав хвост, растущий от копчика. Он понимал, что это не человек, это соблазнитель, но даже к копью прикоснуться не мог, чтобы вогнать в его тело, которое так близко сейчас к нему, горячее такое. И тогда мужчина подумал, что скроет его где угодно, пусть даже это будет его собственный дом в городе, просто чтобы он не убежал от него никогда, чтобы оставить его возле себя навечно. Леви не истратил ни одного копья. Он трогал фейри. А фейри шептал ему на ухо, что уйдет жить в горы подальше от Леса, который заполоняют люди. Зачем ты мне это шепчешь? Зачем? Когда Леви простился с фейри, он собрал ночью свои немногочисленные вещи и вновь отправился в Лес. В темноте и в тумане его глаза светились зеленым, и Леви узнал его. Фейри знал, что он придет, что он отправится за ним. — Я пойду с тобой в горы, — произнес Леви в темноте густого Леса, полного разных непредсказуемых тварей, но доверился он самой жестокой из них. — Я скажу тебе, как меня убить. Чары рассеются, только если ты знаешь мое имя, и тогда меня легко будет убить копьем, — фейри поднялся с земли. — Меня зовут Эрен. Ты можешь убить меня прямо сейчас, Леви. И хоть Леви припас с собой копья, он подумал применить их только для других фейри. Он взял его за руку. Эрен одарил его прищуром зеленых глаз. Они отправились в путь.