daddy!

«Душа мальчишки превращается в нечто более безупречное. В монстра с идеальной, пугающей красотой.»*

В серьезном рекламном агентстве с такими же серьезными и важным людьми «перекуры» всегда по расписанию. Это неоспоримый факт, и Леви этому не противится. Он сам хочет хоть на пару минут отвлечься от бумажной волокиты и всего того, что связано с работой. Ханджи тащит его к выходу из агентства и, спустившись с пятого этажа, преодолев автоматические двери, они встают чуть подальше от здания, ближе к парковке, в специально отведенном месте, где уже накурено так, что Леви теперь чувствует только лишь раздражение от этого «перекура». Ладно, думает он. Пять минут всего лишь постоим. Ханджи нравится пудрить ему мозги теориями заговора, которые она постоянно где-то находит. Это ее забавляет, ей хочется узнать истоки этих невероятных теорий, логику и последовательность, которые приводят к таким гениальным разгадкам. Ее любимые темы — про плоскую Землю и масонский заговор. Спустя несколько десятков таких перекуров Леви разбирается во всей этой глупой, но весьма любопытной информации не хуже Ханджи. Так что сейчас она в очередной раз заливает ему в уши интересную статью и порой не может выговорить слово до конца, потому что ее пробивает на смех. — Так, дорогая моя, либо ты затыкаешься, либо ты заканчиваешь эту тему. Ханджи удивляется: — Очуметь, вот я и завербовала моего дорого Леви в свое одинокое общество. — Да, представляешь, — говорит Леви, а затем выдыхает дым, как вдруг замирает и резко оборачивается на звук. Из усилителя доносится музыка, и гремит она на всю парковку, затрагивая оживленную дорогу, так что люди, устало стоящие в пробке по пути домой, заинтересованно высовываются из окон своих машин и начинают снимать. Леви знает этот голос и спустя несколько секунд уже догадывается, что произошло. Ханджи же своим ушам и глазам поверить не может, поэтому быстренько тушит сигарету и, бесцеремонно схватив Леви за запястье, высовывается из душной курилки. Они проходят несколько метров по направлению к звукам музыки, и с каждым шагом лицо Ханджи постепенно озаряется, так что спустя десять шагов Леви узнает этот чистый восторг. Тот самый восторг, с которым она рассказывает увлеченно теории заговора. — Это Эрен что ли? — в принципе она это и так поняла, но ей словно требуется окончательное подтверждение его парня. — Представляешь, — устало говорит Леви и хмурится, так что на переносице его возникает глубокая складка. Он знает, что происходит. Очень хорошо это знает, но он даже не подозревал, что это произойдет здесь. Картина им предстает любопытнейшая: прямо возле парковки на асфальте расположилась новоиспеченная, собранная Эреном группа энтузиастов, что пытаются привлечь внимание к своему творчеству, поэтому устраивают концерты в случайных местах в городе, рискуя быть пойманными копами. Леви знает, что анонсы своих небольших выступлений они выкладывают прежде за пару дней, а потом их всё разрастающаяся фанатская база собирается в уговоренном месте послушать одну единственную песню, какую Эрену взбредет в голову спеть. Находясь на оживленной улице, они все больше привлекают к себе внимание, так что о них вскоре узнает достаточно много людей, и они то и дело крутятся в новостях. Микаса на барабанах, Армин и Жан на бас-гитарах, а Эрен, как всегда, не может устоять на месте, так что подпрыгивает и делает неожиданные для зрителей выпады, горланя при этом песню. На строчке «дым сигарет в глазах» он решает для красоты прикурить и затянуться, чтобы затем, выдохнув, продолжить петь свою песню. Ханджи, как и несколько десятков людей, начинает пританцовывать и подпрыгивать тоже, несмотря на свои невысокие каблуки, с которыми как ни крути все равно неудобно дрыгаться под ритмичную песню. Шарма этой песне, несомненно, придает Эрен с этой его взрывной энергией и желанием докричаться до толпы. Хвостик, который он привычно завязал, совсем уж растрепался, так что патлы торчат во все стороны, а он все продолжает горланить, обращая на себя внимание людей. Леви не хочет признавать, что ему нравится эта песня в исполнении Эрена. Он все ворчит, глядя на Ханджи: — И ты туда же… Но Ханджи, едва его услышав и расценив эту реплику как призыв к действию, поднимает его руку над головой, стараясь вовлечь в общую суматоху беспорядочных танцев и бессмысленных подпрыгиваний. Эрен как будто замечает в толпе Леви, а может быть, замечает он прежде всего Ханджи и точно знает, что где-то там его парень также стоит с ней, обратив все внимание на их несанкционированный концерт. Поэтому, выдохнув дым, заключительный куплет поет старательней и громче, вкладывая в свой голос весь характер и энергетику. Хотя Леви об этом прекрасно осведомлен. Аккерман даже усмехается, потому что парни и Микаса окончательно вливаются в настроение Эрена, и лица их светятся. Леви, пожалуй, никогда не видел Микасу с таким очаровательным лицом, которое выражает искренний восторг, а глаза ее вовсе блестят. Жан уходит в отрыв и забывает видимо, где он находится, так что почти что сбивает Эрена с ног. Только Леви успевает подумать, что копы не торопятся разогнать это чудо-представление, как слышит едва различимую сквозь звуки музыки мигалку. До толпы зрителей тоже наконец доходит, что дело пахнет жареным, так что они со свистом разбегаются в разные стороны, а Леви, пробираясь сквозь толпу, тут же начинает помогать опомнившимся музыкантам запихивать инструменты в фургон. Конни, будучи за рулем, орет что-то нечленораздельное, на что Леви повышает голос: «Вышел и помог», и они вместе наскоро заталкивают инструменты, запутавшись в проводах, а вскоре и сами запрыгивают. — Леви, я так и знал, что ты смотрел наше выступление. — Естественно, вы устроили этот цирк возле моей работы, — говорит Аккерман нервно. Эрен улыбается, а потом, опомнившись, достает откуда-то из недр фургона контейнер с едой и торжественно вручает его Леви. — Я устроил это, чтобы передать тебе обед, — вновь улыбается он, а Конни и Жан уже орут ему закрывать дверь фургона. Спрингер трогается с места, быстро выезжая из парковки, пока их не затормозили копы. Ханджи, взбудораженная таким перекуром, остается просто в восторге, а Леви смотрит на заботливо приготовленный контейнер с едой не в силах понять, за что ему свалилось такое счастье.

***

Леви убежден, что его жизнь уже достаточно потрепала, чтобы после работы целенаправленно идти и развлекаться в каком-нибудь клубе. Он бы предпочел загнать машину в гараж, погладить и накормить своих кошек и заварить себе, к примеру, чай матча и пить его в сраной тишине. Без завалов на работе, без охуительных историй Ханджи, в полнейшем безмолвии дождаться Эрена, чтобы вместе с ним приготовить ужин. Леви нравится смотреть, как Йегер завязывает волосы в хвост, затем просит затянуть сзади фартук, хотя совершенно точно может сделать это сам, и принимается готовить что-нибудь невероятно вкусное буквально из всего, что есть в холодильнике. Потом они хорошо поедят, а Эрен затараторит про свою подготовку к концерту. Но сегодня наступил тот самый день концерта. Эрен не настаивает, зная, что Леви не любит шумные мероприятия, и обещается показать потом запись с выступления. А Ханджи, как фанат любых интересных событий, рада быть одной из двухсот людей, которые вмещаются в маленьком помещении клуба. Но зачем-то потащила Леви. Аккерман на самом деле рад за Эрена. Ему нравится, что Йегер такой, какой он есть. Эрен сегодня пропустил все три пары в университете, но Леви с ним потом об этом поговорит. А сейчас он вот такой, какой есть — его глаза горят, и его рвение поделиться со всеми своей жизненной энергией, своим характером и любовью к музыке не описать никакими словами на свете. Микаса начинает первой, застучав в барабаны, и музыка начинает разливаться по всему залу, а через полминуты звучит голос Эрена. В его первый концерт он сначала волнуется невероятно, и Леви чувствует это, глядя на подрагивающие руки его парня, но знает, что вскоре он со своей решимостью затолкает это ненужное волнение куда подальше, а останется только будоражащая обстановка клуба и музыка. Леви старается не обращать внимание на все минусы: его толкает толпа юнцов в порыве дикого танца, и он клянется себе наблюдать впредь за концертами его парня лишь со стороны, но сейчас особенный день, по крайней мере для Эрена. Он вдруг вспоминает, почему он влюблен в него: его Эрен — это всегда неудержимая и неукротимая сила — любви, энергии, эмоции и жизни, выбирайте из этого что хотите. Он любит его за его горящие глаза, что наполнены влагой в порыве эмоций, которые он сдержать никогда не пытается. Ему нравится, что Эрен честен. Честен прямо здесь и сейчас с толпой людей, которые вроде как и не знакомы ему даже. Честен с Леви у них дома, честен в своих эмоциях, словах и даже заблуждениях. Аккерман знает, почему Эрен с ним: потому что огонь его глаз должен быть нежно взлелеян льдом серых глаз Леви, но не потушен, иначе этот мир потерял бы что-то важное. Нам всем нужен этот огонь и это стремление в глазах, так что Леви знает, почему он с Эреном и почему это надолго. Микаса как всегда спокойна и отточена в своих движениях, но эта энергия распространяется даже на нее, так что Леви знает, что ей хорошо, и она рада принимать эту энергию, рада чувствовать себя наполненной смыслом. Несмотря на все минусы, Леви забывается. Чего уж говорить о Ханджи, которая уже где-то там, полностью растворена в музыке, в этом настроении, которое она поймала. Первые девять песен их альбома они уже спели, и произошло это так быстро и незаметно, так же незаметно, как Эрен сейчас берет Леви за руку, скрываясь с ним за кулисами. Конни кидает Йегеру ключи от фургона, и Эрен, совершенно лохматый и с перекошенной на одно плечо майкой, ловит их на ходу, увлекая Леви в фургон. Там совсем темно, пахнет бензином и немного сигаретами. Но в общем-то плевать. Потому что Эрен руками лезет к Леви под водолазку, нависая над ним сверху и щекоча своими волосами, они пахнут этим типичным ментоловым шампунем. Но если это запах его волос, то все по-другому, абсолютно. Эрен перекидывает пряди волос на одно плечо и, делая характерное движение, заправляет часть их за ухо, а затем наклоняется к Леви. Целует. У Эрена дыхание горячее. Леви отвечает, хватая его за шею руками, вцепляясь в нее. Аккерман чувствует, как сонная артерия на шее Йегера пульсирует. Он такой какой есть, и его глаза влажные, это видно даже в темноте фургона, куда едва ли проходит свет. Эрен всегда целуется, отдавая всего себя для Леви. И это ощущение сравнимо с первым поцелуем с ним, оно такое же, как всегда, пусть даже происходит это в тысячный, наверное, раз. Влажный язык Йегера оплетает язык Леви, затем, расставаясь, облизывает его губы, Эрен прикусывает его тонкие губы совсем мягко и играючи, но затем вновь целует жадно и с чувством, а вокруг тишина. Хорошо, что есть этот фургон, в котором они скрываются от лишних глаз и целуются, и Леви чувствует себя совершенно иным, нежели со знакомыми или друзьями. Это другое. Быть с Эреном — это другое. Это когда ты чувствуешь его руки на своей груди, затем на торсе, а они горячие. Они большие и горячие, и эти руки знают, что делают, знают, когда Леви хорошо. Знают, когда Леви плавится под этими горячими руками и, не сопротивляясь, принимает эту любовь. Ширинка расстегивается со звуком, который отдается эхом в пустом фургоне. Эрену нравится, когда Леви хорошо. Он знает, что Аккерман перенимает часть его сущности и становится таким же горячим как он. Леви запрокидывает голову, когда Эрен водит своей горячей рукой по его члену и чуть надавливает на головку. Эрен знает, почему Леви запрокидывает голову, почему он вообще вместе с ним. Потому что Аккерману очень хорошо сейчас и в принципе с ним. Быть с Леви — это любовь без остатка, отдача и принятие. Мышцы Леви напрягаются и вновь расслабляются. Эрен водит рукой по его члену, и слышны только постыдные звуки в этом фургоне, что пахнет бензином. Глаза Леви полузакрыты. Эрен почти не видит в темноте, но знает, что ресницы Аккермана дрожат от любви и трепета, что ему хорошо, и эта любовь обоюдна. Она совершенна. Без притворства и без утаек она такая какая есть. Понимающая. Леви трогает Эрена за спину своими руками, и его спина напряжена и рельефна. Она красива. Мужчина это знает, даже если не видит, он просто ощущает это кончиками пальцев. Леви кончает. Что ему теперь делать с его черной водолазкой? Эта мысль уходит далеко, она испаряется, когда Эрен целует его вновь и языком своим влажным проходится от ключиц до мочки уха. Эрен знает, что с минуты на минуту заканчивается антракт, и вновь нужно выйти на сцену. Его мужчина лежит под ним, такой же разгоряченный как он, прикрыв веки. Он ворчливый и сдержанный, неэмоциональный и практически не показывает своих чувств. Но если дело касается Эрена, все по-другому. Леви целует Эрена в макушку. — Дождешься меня? — Конечно, только нужно подумать, что делать теперь с водолазкой, — на выдохе произносит Леви. Эрен смеется и, немного подумав, на ощупь в темноте находит свою куртку. Леви приподнимается, и Эрен одевает его в куртку, она также пахнет сигаретами и ментоловым шампунем. Он застегивает ее доверху, и эта куртка наверняка смотрится на Леви уморительно, большеватая и совершенно не подходящая его образу в целом. Эрен возвращается на сцену и продолжает дарить всем эту энергию. Ему не жалко. У него ее много. Леви ждет его позади толпы, чтобы затем скрыться в ночи и заснуть вместе дома.