Доброе утро, HL!

Из участка выехали затемно, в тумане таком густом, что перед бампером авто всё уже тонуло в белой мути, пришлось ехать по навигатору с включёнными сиренами и надеяться, что мокрый воздух не слишком искажал звук, а шоссе не успело сменить направление с последнего обновления карт. На месте преступления тоже не было ничего хорошего. Скверное вырисовывалось дело. Сержант МакКонахи заглянул в свою потёртую записную книжку, прочистил горло и коротко отчитался, пока Лоу обшаривал карманы плаща в поисках зажигалки: — Опросили соседей, по их словам, выходит вот что. Сначала шумели. Потом перестали шуметь. Потом запахло. Чем запахло — спрашивать не надо было, хватило беглого взгляда на комнату. Почему соседи не вызвали полицию раньше — тоже. Чем ближе было к Великому Ничто, тем теснее лепились друг к другу здания новых кварталов: после Великого Краха, чуть только земля на Манхэттене перестала ходить ходуном, они как грибы начали расти на месте рухнувших прямиком в бездну элитных жилых комплексов. Узкие пронумерованные переулки с низко стелящимся туманом, дома-муравейники, тёмные в любое время суток дворы-колодцы без единой травинки, с закатанной в асфальт спортплощадкой и баскетбольным кольцом в одном конце и с качелями — в другом, тусклые фонари в ржавых железных сетках, постоянно мигающие от сырости и перепадов напряжения, расписанные граффити грязные холлы — всё это Лоу видел и раньше, задолго до. И, как положено, селились здесь те, кому просто не хватало денег на жильё в районе хоть немного приличнее: разная криминальная и около того шушера, наркодилеры и вконец опустившиеся наркоманы, нелегальные мигранты с обеих сторон границы между мирами. Свои дела они привыкли решать без полиции. Если бедолага, ошмётки которого живописно разбросало по ковру вперемешку с обломками дешёвой мебели, перешёл дорогу любому из городских кланов, концов не найдут. — …Нашёл! — обрадовался неприлично бодрый Рид, шаривший под тумбочкой у кровати, стоя на четвереньках. Выпрямился и сунул свою находку в прозрачный пакет. Встряхнул его, посмотрел на просвет: — Два, три, пять… О дьявол, Лоу, одного всё-таки не хватает. — Не хватает? — нахмурился Дэниэл. — У этого народа шесть глаз, — отозвался Рид. — У меня тут, как видите, — пять. Так что либо наш убитый когда-то лишился глаза, о чём мы точно не знаем, либо убийца или убийцы забрали глаз с собой. — Вместе с телом? — пожалуй, если собрать все… детали и сравнить с фотографией на замызганной пластиковой карточке ID новоиерусалимского образца, кстати, просроченной на полгода, оказалось бы, что мистер Горред Зигоре сильно потерял в весе с момента, когда карточку получал. — Тело не забирали. — Тогда где оно? — Дэниэл обернулся, пытаясь заглянуть за приоткрытую дверь санузла: подозрительные мешки там стоят… как если бы кто-то кого-то расчленил и разложил по мусорным пакетам, только вынести не успел. Но Рид неопределённо покрутил кистью: — А здесь. Вы на нём стоите, Лоу. Может, даже вдыхаете. Да не переживайте — это должно быть не опасно. К тому же всё равно респиратор у меня только один. Последняя фраза вообще не обнадёживала, даром что респиратор болтался у Рида на шее, и Дэниэл прижал к лицу рукав плаща. А потом нагнулся, приглядываясь. Коричневая пыль, плотным слоем покрывавшая ковёр и уцелевшую мебель, была вовсе не признаком неряшливости жильца — она и была жильцом. Вот дерьмо-то… — И я о том же подумал, — удовлетворённо сказал Рид, когда Лоу наконец-то отыскал зажигалку и закурил. — Чертовщина какая-то. После исследований скажу точнее, конечно, и про причину смерти, и про оружие, которым можно вот это всё. Пойду реквизирую у соседей пылесос с чистым мешком. Для нужд полиции. — Он сморщился и демонстративно помахал рукой: — Лоу, вы знаете, что курение убивает? — Я знаю, — медленно проговорил Дэниэл, выдыхая дым и понимая, что нестерпимо желает утопиться в чашке с кофе, — что в этот город протащили какое-то новое оружие, а у нас — очередной висяк и дипломатический скандал в перспективе. Сородичи Горреда Зигоре очень трепетно относились к целостности тел своих покойников: их вера гласила, что в места вечного блаженства можно отбыть только полностью — и такое глумление над посмертной судьбой считалось страшнейшим оскорблением. Даже если Зигоре появился в Новом Иерусалиме нелегально, в ближайшее время полицейское управление и посольство Штатов засыплют жалобами и требованиями всех сортов, вплоть до ноты протеста. — Скучный вы человек, Лоу, — вздохнул Рид и, уже уходя, бросил через плечо: — Я подам рапорт и попрошу заменить вас на Маркуса, он хотя бы шутки понимает. Или сгонять кого-нибудь за кофе?.. Сигарета закончилась, мысли о смерти от кофеина — нет. Дэниэл достал свою записную книжку, вписал туда всё, что услышал от МакКонахи и Рида, постучал ручкой по листку, подчеркнул двумя жирными линиями: «ОРУЖИЕ?!» Раз речь зашла об оружии, к обеду Дэниэлу начнёт названивать Старфейс, который наверняка уже что-то пронюхал — и готов был поделиться своей информацией в обмен на чужую. Но что касалось убийства — определённо, это был висяк. «Эталонный, из палаты мер и весов», — сказал бы Рид. Дэниэл неожиданно для самого себя фыркнул: заменить его Маркусом! Да Рид просто никогда не работал с его братом… Стоило, наверное, по второму кругу опросить свидетелей, может, кто-нибудь что-нибудь и вспомнит. Когда Дэниэл вернулся в участок, ночь была на исходе: сквозь туман сочился жиденький серый свет, и холодное свечение ламп рождало призрачные зыбкие тени. Хлопали двери, надрывались телефоны, у кофемашины в кухонном углу выстроилась очередь из замученных, бледных от недосыпа офицеров. Телевизор, хрипя и заикаясь от помех, выдавал сводку последних новостей: — …в аэропорту Ньюарк загорелся при посадке самолёт рейса номер… следовавшего из Италии. Благодаря слаженной работе экипажа, работников аэропорта и пожарных… пассажиры не пострадали. А теперь к другим новостям. Перестрелка между кланами… — Переключи!!! — истошно заорали из дальнего угла офиса, в качестве дополнительного аргумента вслед полетел увесистый бумажный комок — или неудавшийся отчёт, или рапорт, или заявление об увольнении. И вправду, как будто они не наслушались всего этого на полицейской волне. Едва новости сменились утренним ток-шоу Гуавары, лампы под потолком мигнули: кажется, центр опять тряхнуло, и граница Великого Ничто сдвинулась — совсем немного, даже компы не вырубило. Зато по участку почти сразу же разнёсся непередаваемый смешанный аромат жжёного пластика, сгоревших кофейных капсул и пены из огнетушителя, который сначала выдал чахлую тоненькую струйку, а потом злобно зашипел и залил весь кухонный угол, от пола до потолка. «А инспекция говорила, просроченный, пора менять», — мельком подумал Лоу, глядя на вытянувшиеся лица коллег, оставшихся без дозы кофеина, и не спеша опускать пустой, но по-прежнему тяжёлый баллон. — Давайте я сбегаю? — наконец робко предложил Крис Фостер, из новеньких. — У нас же через дорогу кофейный киоск… Дэниэл поставил огнетушитель на пол, собрал мелочь и подбросил её на ладони: ему хватало всего на один стаканчик — вместо завтрака. Не успел он решить, чем готов пожертвовать, в кармане завибрировал телефон. Чёрт бы его побрал, ещё даже не обед! — Чего тебе? — Лейтенант Лоу… — эту вкрадчивую интонацию в голосе Стивена Старфейса он ни с какой другой не мог перепутать. А день только начинался.