На крыльях ангела

      Гарри так и не узнал, что профессор Макгонагалл сказала этому человеку, но внезапно его задержания прекратились, и он смог снова восстановить своё свободное время; свободное время, которое Оливер быстро потребовал, чтобы наверстать упущенное время в квиддиче, так как его не было последние несколько недель.       Это также означало, что он мог свободно строить планы на первые выходные в Хогсмиде, и Гарри был невероятно взволнован тем, что сможет впервые увидеть деревню, которая находилась в пределах защитных границ, которые Габриэль поставил вокруг Запретного леса во время его пребывания в дереве. Именно из-за этого Хогсмид был самым большим городом в Великобритании, населённым только волшебниками. По крайней мере, так считал Габриэль.       «Когда я ставлю защиты...», - сказал архангел самодовольным голосом. «Они остаются такими, какими я их сделал».       Он не смог присоединиться к другим студентам, спускавшимся в деревню, так как столкнулся с застенчивым и печальным на вид профессором Люпином.       - Привет, Гарри, - он поздоровался, и голос его прозвучал менее грубо, чем когда он впервые встретил профессора в поезде.       - Профессор Люпин, - ответил Гарри, чувствуя, что это нечто большее, чем просто учитель, столкнувшийся с учеником в коридоре. Профессор выглядел смущённым больше, чем Гарри когда-либо видел этого человека, прежде чем тот вздохнул и жестом предложил Гарри отойти с ним в сторону. Больше из-за любопытства, чем из-за чего-либо ещё, Гарри сделал это (магия этого человека всё ещё выглядела для него как животное и, что ещё более любопытно, его душа тоже).       «Ох», - прошептал Габриэль про себя, замолчав, когда Гарри попытался потребовать объяснений. Разочарованный другим «я», он обратил всё свое внимание на колеблющегося профессора Люпина, жестом (вежливо) попросив его заговорить.       - Профессор Дамблдор попросил меня... - начал он, прежде чем снова заколебаться. - Он попросил меня сообщить тебе, что из-за серьёзности побега Сириуса Блэка было решено, что для твоей же безопасности ты будешь оставаться в замке на выходных в Хогсмиде.       Гарри почувствовал, как его брови взлетели вверх. Действительно? Они должно быть шутят.       - Тогда почему, - спросил он, прищурившись. - Остальным студентам разрешено идти в город, а мне нет?       Он знал причину. Это было довольно очевидно, поскольку он слышал, как мистер и миссис Уизли разговаривали той ночью в Дырявом котле, но он хотел, чтобы ему прямо сказали об этом. Если в школе думали, что он легко согласится, не зная всех фактов, с таким постановлением, которое казалось несправедливым, то они глубоко ошибались. У него было достаточно взрослых, которые управляли его жизнью и чувствовали, что они вправе скрывать от него информацию - вещи, которые потенциально могут быть более чем немного важными.       Люпин поднял руку, чтобы потереть глаза, на его лице появилось болезненное выражение, когда он вздохнул.       - Это не то обсуждение, которое мы должны здесь проводить       Профессор вгляделся в лицо Гарри, что-то ища, и кивнул, поскольку, по-видимому, нашёл это.       - Если ты последуешь за мной в мой кабинет, я всё объясню.       «Это было легко», - удивлённо заметил Габриэль. Обычно получать информацию от взрослых было намного сложнее, чем от Люпина сейчас. На самом деле, этот человек казался удивительно готовым дать ему информацию, которую он просил. И Гарри не помнил, чтобы встречал это у других взрослых, с которыми он сталкивался. Это было по меньшей мере освежающе.       Это не означало, что он не собирался усложнять этот разговор. Мужчина, вероятно, хотел, чтобы тот был лёгким только потому, что он так готов рассказать Гарри то, что тот хотел знать. Гарри мог быть милым и непринужденным... но он обнаружил, что если он это сделает, он просто станет открыт для того, чтобы его жизнь была продиктована за него, а он не хотел этого. Возможно, он бы не возражал против этого, если бы он был тем же человеком, которым был на первом курсе, ища внимания других и упиваясь им, когда оно давалось, несмотря на то, как это могло повлиять на него. Тем не менее, он уже не такой, и Гарри наслаждался свободой, которой он обладал этим летом, больше, чем он когда-либо думал. Он ни для кого не собирался отказываться от этого.       Габриэль был полностью согласен с ним, хотя и не сказал этого. Он знал, что Габриэль, и кем бы они ни были когда-то, так же ценил свободу и возможность принимать собственные решения, как и он. Иногда он задавался вопросом, что же произошло в его первой жизни, что вызвало такую ​​стойкую жажду принимать собственные решения.       «Два года назад ты бы не понял большую часть того, о чём только что размышлял», - сказал ему Габриэль, фактически отключив мыслительный процесс Гарри и вернув его в реальный мир, где он, не осознавая этого, начал следовать за профессором. Люпин добрался до своего кабинета, казалось, на автопилоте, а его крылья были плотно прижаты к спине, чтобы не задеть кого-либо из бродячих студентов.       Конечно, Габриэль был прав. Два года назад Гарри не смог бы даже понять, что означает быть двумя людьми, не говоря уже о том, чтобы признать, что одна из этих личностей была Архангелом и Посланником Бога и кем бы то ни был ещё Габриэль, о чём он не сказал Гарри пока что. Очевидно, его воспоминания это не отрицали, поэтому Гарри был уверен, что его вторая половина была чем-то большим, чем он в настоящее время осознавал.       Он сомневался, что архангелы обычно получали удовольствие от мучений человеческих хулиганов, независимо от их возраста.       «Нет», - тихо ответил Габриэль. «Они этого не делают».       Гарри не смог расспросить его об этом из-за их прибытия в класс защиты и, следовательно, в кабинет, который находился внутри. Его внимание сразу же привлекло странное существо, которое было посреди комнаты, запертое внутри резервуара для воды.       - Что это?! - он наполовину потребовал, наполовину спросил.       - Это гриндилоу, - профессор быстро сказал ему. - Я принёс его на следующий урок.       Что ж, это определённо будет интересный урок, если он когда-либо состоится. Гарри скривился, глядя на неописуемое существо, которое в настоящее время билось о его водяную клетку со всей своей силой. Гарри даже не мог пожалеть это существо, потому что то взвизгнуло от гнева.       «Это определенно не мило», - серьёзно заявил Габриэль. Гарри полностью с ним согласился.       Хаос и Тинкер выбрали этот момент, чтобы высунуть головы из его карманов, пытаясь понять, что вызвало весь этот шум. Они оба испустили пронзительные крики, увидев злого гриндилоу, нырнув обратно в карманы, а Люпин изумлённо взглянул на них.       - Это были пикси? - спросил он, казалось, ошеломлённый и удивлённый.       - Корнуэльские пикси, - Гарри почувствовал необходимость уточнить.       - Почему они в твоих карманах? - спросил профессор, стараясь не смеяться. Мнение Гарри об этом мужчине чуть выросло.       - Потому что они действительно не хотели уходить после того, как Локхарт освободил их целую клетку, - легко объяснил Гарри. - И они милые.       Профессор только покачал головой, вероятно, сбитый с толку логикой Гарри (и Габриэля) относительно того, почему тот позволил им остаться в карманах. Мужчина также, без сомнения, задавался вопросом, знали ли другие профессора о Хаосе и Тинкере, в чём Гарри не был уверен, учитывая, что никто из них никогда ничего не говорил тринадцатилетнему мальчику.       - Вы сказали, что объяснитесь, - подсказал Гарри после нескольких секунд молчания.       - Да, - вздохнул он в ответ, и Гарри почувствовал, что ему, вероятно, не понравится то, что он собирался услышать. Фактически, из-за выражения лица Люпина он был уверен, что возненавидит всё, что этот человек собирается сказать, и тот знал это.       - Ты можешь захотеть сесть.       Гарри не сел. Его крылья дрожали от волнения, и он сомневался, что сидение на стуле это изменит. Профессора это, похоже, не беспокоило, и он заговорил.       - Первое, что тебе следует знать, это то, что я знал твоего отца. На самом деле мы были друзьями, пока мы вместе учились в Хогвартсе. Мы были довольно неугомонной группой гриффиндорцев, все вчетверо, - задумчиво улыбнулся профессор. - Ну, мы были лучшими друзьями.       - Четверо? - мягко подсказал Гарри, хотя он уже имел представление о том, кем был один из двух других.       - Я, Джеймс, Питер Петтигрю и Сириус Блэк, - Люпин с грустью подтвердил. - Питер был робким парнем, но он легко мог быть самым храбрым из нас, когда это было необходимо. Ситуация изменилась во время войны, и со временем было удивительно, что он мог смотреть на свою тень, не падая в обморок. То были тёмные дни, и я опасаюсь, что это изменило нас не в лучшую сторону.       Гарри не прервал его, пока мужчина пытался взять себя в руки, прежде чем продолжить.       - Мы получили новости о том, что Тёмный Лорд нацелился на Лили и Джеймса. Мы так и не узнали почему, и я подозреваю, что они сами не были полностью уверены в причине, но Лили в то время уже была беременна, и они решили спрятаться на всякий случай, использовав чары Фиделиуса, чтобы защитить себя.       Он понятия не имел, что это значит, и, должно быть, это отразилось на его лице, потому что Люпин усмехнулся.       - Фиделиус - самые могущественные чары сокрытия из существующих. Они основаны на доверии, которое скрывающаяся семья оказывает своему другу, и полностью стирают любую информацию о месте их пребывания из всех умов и записей о нём. Дом твоих родителей был в Годриковой впадине. Такие чары защищали дом, и кто лучше, чем Сириус Блэк, мог быть хранителем их местонахождения? Волан-де-Морт никогда бы не смог их найти.       И внезапно Гарри понял, почему мужчина так неохотно сказал ему это. Он понял, почему Драко Малфой с самого начала учебного года намекал, что он отомстит Блэку, и понял жалость на лицах профессоров всякий раз, когда упоминался этот человек.       - Блэк продал их Волан-де-Морту, ​​- сказал он, и ему даже не понадобилось подтверждение этого от Люпина.       В этом предложении была неправильность, из-за которой Гарри остановился и нахмуриться, пытаясь определить, откуда исходит это чувство.       «Это ещё не всё», - уверенно сказал Габриэль. «Я не знаю, в чём дело, и почему Люпин, кажется, тоже этого не знает, но это определенно нечто большее, чем то, что мы слышим сейчас».       Гарри согласился с ним, но также и не был согласен. Почему его должно волновать, есть ли что-то ещё в этой истории, когда из-за этого человека он провел десять лет в чулане, терпя издевательства и пренебрежения от его так называемой семьи после того, как сумасшедший попытался убить его и сумел убить его родителей, оставив его сиротой? И всё это из-за предательства того, кто должен был быть семьей, кого-то, кому вы доверяли жизнь не только себя, но и своей семьи, кто ударил вас ножом в спину. Это сильно ужалило его по причинам, которые Гарри не мог или не хотел признавать.       - Мне очень жаль, - сказал ему Люпин, правильно интерпретируя ярость и горе в глазах Гарри. - Я знаю, что это нелегко принять.       И он это знал. Гарри достаточно было посмотреть в глаза Люпина, чтобы понять это.       - Сириус Блэк был лучшим другом Джеймса Поттера, и он предал его в ту ночь двенадцать лет назад. Только Волан-де-Морту не удалось убить тебя, и при странном повороте событий он погиб сам. Питер, такой робкий и нервный, каким его сделала война, выследил Сириуса до магловского города, противостоя ему.       Люпин снова замолчал, и Гарри смотрел, как мужчина, глаза которого подозрительно блестели, внешне успокоился.       - Сириус убил Питера. Как от тринадцати прохожих-маглов, которые были поблизости, так и от бедного Питера, ничего не осталось, кроме пальца последнего, и я с сожалением должен сказать, что только тогда авроры догнали Сириуса, и он был взят под стражу.       Гарри внезапно понял, почему никто никогда не говорил ему об этом раньше. Как вы скажите кому-то, что лучший друг ваших родителей сошёл с ума, предал их, а затем убил тринадцать невинных людей вместе с одним из своих друзей? Это также объясняло, почему сам Люпин не хотел рассказывать ему, что происходит, и Гарри почти пожалел, что заставил человека пересказать эту историю.       Почти. Ему нужно было это знать, и настало время, чтобы кто-то был честен с ним в отношении того, почему случайный незнакомец (хотя Сириус Блэк не был таким уж чужим, как Гарри думал) пытался его убить. Это было определённо лучше, чем «Я не знаю» и «Ты выжил благодаря силе любви».       «Я до сих пор не могу поверить, что он пытался втереть нам это!» - Габриэль хихикнул в их голове. Было смешно, что Дамблдор ожидал, что он просто купится на то, что его мать была единственной в Волшебном мире, которая погибла, пытаясь спасти своего ребенка, и именно поэтому Гарри выжил. Да, конечно.       Остальную часть их встречи прервал странно послушный Снейп. Мастер зелий даже не посмотрел в сторону Гарри, когда вошёл в комнату, и практически проигнорировал состояние Люпина, хотя это, вероятно, было отличным моментом, чтобы бросить ещё один унизительный комментарий в адрес и без того эмоционально напряженного человека. Но, что было нехарактерно для него, он промолчал и, казалось, чуть ли не вздрогнул, когда Люпин поблагодарил его.       «Чего бы я не сделал, чтобы узнать, что сказала ему Макгонагалл», - удивлённо сказал Габриэль, когда Снейп ушел под две пары широко раскрытых глаз, смотрящих ему в след.       - Это было... - начал было говорить Люпин, прежде чем вспомнил, с кем он разговаривает, и резко оборвал себя. Похоже, он не хотел создать у Гарри неправильное впечатление о его профессоре зельеварения или напомнил себе, что говорить о коллеге с учеником непрофессионально, хотя Снейп раньше не оказывал ему такой любезности.       - Странно, - Гарри закончил. - Действительно странно. Интересно, что ему сказала профессор Макгонагалл?       Люпин удивлённо взглянул на него, но оставил это как есть. Зелье, которое принес Снейп, источало нечестивый запах со своего места в комнате. Если бы Гарри не знал наверняка, что почти все зелья пахнут так плохо, он бы подумал, что Снейп пытается отравить профессора Защиты самым хитрым способом, который когда-либо изобретался.       Их разговор продолжился с этого момента, и Гарри почувствовал, что впервые с тех пор, как он встретил Хагрида (который был больше похож на ребёнка-переростка, чем на взрослого), ему доставляет удовольствие разговаривать со взрослым. Прежде чем он это осознал, почти подошло время обеда и профессору Люпину всё ещё нужно было проверить эссе пятого и седьмого курсов (это был год СОВЫ и ТРИТОНА для этих возрастных групп, и профессор Люпин работал сверхурочно, пытаясь подготовить их после многих лет плохой работы профессоров Защиты).       Поэтому Гарри попрощался, пообещав не спускаться в деревню, пока не будет уверен, что Блэк не собирается прыгнуть на него из-за здания (хотя он сомневался, что это вероятно, учитывая, что несколько жизней, которые он прожил в Волшебном мире, оставили ясные воспоминания о довольно населённой деревне) и пошёл в Большой зал, чтобы пообедать.       Рон и Гермиона ещё не вернулись, поэтому он сидел рядом с Невиллом в почти пустом Большом зале, откусывая бутерброд, который он сделал из курицы и хлеба, которые лежали на столе.       - Привет, Гарри, - поприветствовал его Невилл, когда он заметил другого мальчика, ища других членов Трио Гриффиндора.       - Ты не пошёл в деревню? - с любопытством спросил Невилл.       Гарри покачал головой:       - Это слишком большой риск с Сириусом Блэком на свободе, - объяснил он легко, Габриэль ворчал из-за несправедливости всего этого. - Профессоры не думают, что деревня безопасна.       И учитывая, сколько сражений произошло там во время войны с Гриндельвальдом, а затем войны с Волдемортом, Гарри, честно говоря, не мог их винить. Находясь так близко к Хогвартсу, это было похоже на то, что в деревне висела гигантская вывеска с надписью «Давай, атакуй меня!». Невилл, казалось, думал о том же, когда кивнул.       - Бабушка не хотела, чтобы я пошёл туда, по той же причине, - признался ему Невилл. - Сказала, что если бы Блэк был в бегах ещё с прошлого года, она подумала бы о том, чтобы отпустить меня, но до тех пор...       Гарри скривился и кивнул, оглянувшись, чтобы увидеть, что только студенты первого и второго курса всё ещё находятся в Большом зале.       - По крайней мере, у нас будет время, чтобы наверстать упущенное по домашнему заданию наших Рун.       Невилл ярко улыбнулся, а Гарри попытался не обращать внимания на тот факт, что они, казалось, были единственными, кто был достаточно взрослым и не был в деревне.       - Что ты думаешь о шестой задаче в пакете? - спросил Невилл со странным блеском в глазах, которого Гарри не видел от него ни к чему, кроме гербологии. Можно было бы подумать, что Невилл наконец нашел что-то, кроме гербологии, чем он мог бы заняться.       Следующие несколько часов были потрачены на обсуждение плюсов и минусов каждой руны, а также на то, как трудно было запомнить каждую последовательность, которую профессор назначал им каждые три дня. Казалось, что практика, по крайней мере, улучшила память Невилла, что было плюсом, учитывая, как тяжело было мальчику пытаться запомнить пароли к башне и различные материалы для каждого занятия.       Гарри был действительно разочарован, когда Невилл сказал ему, что ему нужно спуститься в оранжерею, чтобы поговорить с профессором Стебель о более сложной работе. Похоже, глава факультета Пуффендуй заметила, что текущая работа на уроках немного ниже уровня Невилла, и предприняла шаги, чтобы убедиться, что он по-прежнему получает что-то от посещения занятий. Сегодня был первый день с начала учебного года, когда у Стебель было достаточно свободного времени, чтобы составить для него план урока.       - Я думаю, она хочет взять меня в подмастерья, - сказал к нему Невилл, пока Гарри шёл с мальчиком в теплицы, планируя навестить Хоуп и её жеребят. - Бабушка думает, что мне лучше уделить больше внимания защите, но профессор Стебель всё время твердит мне, что хороший герболог стоит в десять раз дороже, чем специалист в защите.       «Имеет смысл», - признал Габриэль. «Умение защищаться - это хорошо, но глубокие познания в гербологии дают вам преимущество превратить всё поле битвы в своё оружие».       «Это правда», - кивнул Гарри, помахав на прощание Невиллу, направляясь к хижине Хагрида, где он уже мог видеть золотую веснушчатую шкуру Сола, мерцающую среди деревьев. Его всегда удивляло, как семья единорогов всегда знала, когда он придёт в гости. «Колдовать заклинания намного сложнее, когда земля, на которой ты стоишь, атакует тебя».       - Привет Арри! - крикнул Хагрид, появляясь из-за своей хижины. - Ах, я думал, почему же они здесь!       - Привет, Хагрид! - Гарри помахал в ответ, уклоняясь от возбуждённого бело-золотистого единорога, вылетевшего из-за хижины и направлявшегося прямо на него. Он засмеялся и удивлённо покачал головой. У него было так мало времени с тех пор, как он вернулся в Хогвартс, что он не осознавал, насколько большими стали жеребята Хоуп. Сол и его сестры были почти такого же роста, как и их мать, хотя они были заметно моложе её.       - Вы стали такими большими! - воскликнул Гарри, когда Сол вздрогнул от удовольствия.       - Действительно, да? - Хагрид гордо усмехнулся. - Ах, я пытался заставить их прийти на занятие завтра. Готов поспорить, всем будет приятно увидеть там единорога!       Гарри воодушевился от этого, ведь он никогда не отказывался от любых идей, которые позволили бы ему видеть семью из четырех существ больше, чем мог сейчас.       - Бьюсь об заклад, это будет отличный опыт, - сказал он скептически настроенной Хоуп, когда она фыркнула в ответ на просьбу Хагрида.       - Селестика, Мистика и Сол встречались когда-либо только со мной и Хагридом, мудрыми людьми, и им действительно нужно понять, что не у всех есть добрые намерения, - напомнил он ей. Единорог заржала, очевидно, опасаясь нападения, как то, которое она перенесла раньше.       Гарри засмеялся:       - Не волнуйся. Если появится старый Волан-де-Морт, я обязательно пристрелю его за тебя.       Не то чтобы Тёмный Лорд мог появиться, учитывая, что в настоящее время он был призраком, у которого не было физического тела. Он также сомневался, что здесь было что-нибудь вроде дневника.       Хоуп снова неуверенно заскулила, совсем не довольная этой идеей, но видя её практичность. Гарри точно знал, что он не был первым человеком, которого она когда-либо встречала (как и Волдеморт), и это было, вероятно, одним из наиболее безопасных способов познакомить почти взрослых жеребят с людьми (кроме Гарри) без риска причинить им боль.       Хоуп потребовалось несколько мгновений, прежде чем хмыкнуть в своём согласии. Хагрид радостно зааплодировал на заднем плане, когда понял, что всё-таки получит свою демонстрацию.       - Я позабочусь о том, чтобы с ними ничего не случилось, - пообещал он ей, когда она посмотрела на Хагрида, что можно было описать только как скептически. Она фыркнула, убедившись, что он знает, что она не ожидает ничего меньшего, когда Хагрид взволнованно начал говорить трём слушающим жеребятам, что они всё-таки придут на занятие завтра. Сол казался особенно обрадованным этим фактом, чуть не свалив Гарри в своём возбуждении.       Урок завтра наверняка будет интересным.