Океанские секреты

      Лиа смотрела на испещрённый буквами лист бумаги и вздыхала протяжно, про себя отмечая, что надо попросить слуг подлить чернила и принести фруктов. Она очень устала, но королевской особе не положено сидеть и ничего не делать — наоборот, она должна быть главной труженицей страны, родители которой давно находились на престоле, и подавать пример дворцовым горничным и дворецким, что кланялись, улыбались смышлёной девочке, но выглядели немного… неискренне. На контрасте с ними, Джису была открытой и весёлой, но родители за это очень сильно ругали, когда оставались ночевать в её дворце, похожем на огромный торт. Они говорили, что будущая правительница должна быть жёсткой, не уступать своим подданным и не выходить в люди, одеваясь в бедные одежды.       «Ты не маленький ребёнок дворянина, ты принцесса, ты должна вести себя соответствующе», — каждое слово было ударом по белым плечам, и лебёдушка вскоре опустила голову под тяжестью короны с рубинами и поняла, что действительно: в двадцать лет надо вести себя серьёзно и не делать что-то, порочащее её честь.       Девушка встала из-за огромного дубового стола, чуть приподняв громоздкие юбки, и с тоской посмотрела в витражное окно, в котором слегка-слегка угадывался силуэт океана, к которому правительницу манило, будто она сама была частичкой этой самой воды. Родители уехали уже два дня назад, потому никто не воспрещал Джису действовать так, как ей хотелось того самой, но останавливало собственное положение, имеющее в государстве высокое значение. Издревле составленный кодекс принцесс диктовал разнообразные условия, в числе которых было «не ходить босяком по траве» и «не заключать договоры с мифическими существами».       Однажды в детстве Лиа стала свидетельницей того, как поймали Королеву русалок по имени Хван Йеджи: лазурный тонкий хвост блестел на солнце, жабры на шее раздувались, перепонки меж пальцев рук выглядели тонко и изящно, а сама девушка, на вид сейчашняя ровесница принцессы, была богато украшена ракушками разных цветов и жемчугом. Правительница подводного мира просила отпустить её, помиловать — она клялась, что выполнит абсолютно всё, что ей скажут: хоть разрешит брак между людьми и русалками, если первые так того хотят. Стоит сказать, что Йеджи смогла откупиться своими драгоценностями и полным подчинением, которое наступило с подписанием важного договора, а потом её отпустили в океан.       «Мама, а зачем поймали королеву Йеджи?» — задала вопрос девочка, чувствуя самую настоящую тоску и жалость по отношению к обитательнице подводного мира.       «Ты пока маленькая, Джису, ты не поймёшь. Но такова наша дипломатия», — проговорила королева, властно кивнув няньке, чтобы она увела принцессу в покои для вечернего чтения книг.       Лиа выросла, имела свой замок и верных подданных, но до сих пор не понимала, в чём заключалась своеобразная дипломатия. Её родители были самыми настоящими деспотами, их старались избегать все существа из легенд, живущие в лесах и морях, и даже успели распространить слух о том, что их дочь точно такая же — жестокая. Только феи королевского сада знали, что девочка совершенно другая, ведь она ни разу никого не обидела, не сорвала цветок, в котором спал маленький эльф, лишь брала упавший с дерева листик и укрывала им, чтобы было теплее. Именно в этот сад и направилась девушка, сняв туфельки, натиравшие кожу, и оглянувшись — не было ли рядом стражников или горничных.       Ступни мягко касались травы, феи тихо приветствовали человеческую девушку, а та легко клонила голову, здороваясь с обитателями сада. Ни одного садовника не было замечено, потому Лиа ускорила шаг, вскоре спускаясь по простой деревянной лесенке вниз, к песку, и зарывая в нём пальцы. Горячий, нагретый за день, он слегка пощипывал кожу, и принцесса, невидимая для всех, опустилась на колени, прикрывая глаза и слушая шум океана. Джису часто приходила на берег, будто прячась от всех, и сидела парочку часов, до заката, что окрашивал воду в оранжевый и красный, а потом уходила, возвращая свой статус и пряча израненные ноги в тонких туфельках.       И всё бы ничего, если бы не нежный голос, прорвавшийся через шум волн, что приковал принцессу к песку и заставил вслушиваться:       — Я такая плохая, плохая, я просто хочу быть эгоисткой.       Это в сто раз лучше,       Чем быть обиженной, притворяясь милой.       Дёрнувшись в сторону, Джису увидела перед собой её… это была не девушка, это было внеземное существо с прекрасными большими глазами и распущенными мокрыми волосами, что прикрывали шею, на которой прорезывались жабры, и грудь. Меж её пальцев тянулась лёгкая перепонка, а длинный лазурный хвост уходил в океанскую воду, слегка там колышась. Зрелище было завораживающим, незабываемым, и Джису выдохнула, привлекая этим внимание русалки, что глянула на неё внимательно и улыбнулась.       — Добрый день, принцесса, я думала, вы не придёте, — почтительность, что угадывалась в речах, не являлась напускной или саркастичной, даже наоборот — казалось, юница действительно почитает обитательницу замка. Это было необычно для русалки, чей хвост скрывался в воде, и Чхве осторожно приблизилась. — Как ваше здоровье?       Волосы девушки были мокрыми, плотно облепляли лицо, и принцесса некоторое время её рассматривала, а потом кашлянула — почему-то становилось прохладно, многочисленные юбки не спасали от солёного ветра, пришлось даже обхватить руками плечи, чтобы не дрожать и не кашлять. Русалка, видя реакцию Лии, нахмурилась — ей самой было не холодно, она привыкла к холоду дна морского и его обитателям, что тоже не обладают теплом.       — Я…       — Принцесса Лиа! — услышав посторонние голоса, русалка быстро нырнула в воду, и в то же мгновение возник стражник, при виде которого девушке пришлось расправить плечи, несмотря на холод, и показать на лице безразличие. — К вам гости, нам открывать ворота?       — Прикажите от моего имени открыть ворота, а ещё подготовить горячий ужин на каждую персону, что пожаловала ко мне, — и как только молодой человек в спешке убежал, принцесса повернулась к океану вновь.       «Где же ты, прекрасная русалочка?»

* * *

      Гости замка не остались надолго: был нанесён обычный формальный визит, во время которого долго нахваливали дичь под клюквенным соусом, а потом принцесса вновь осталась одна. Часы, стоящие на полу, мерно тикали, давая понять, что время близилось ко сну, и Джису, понимая, что сильно устала, подобрала юбки и размеренно пошла к покоям. Придворные дамы, щебеча о красоте её волос и тонкости стана, следовали за ней до самых дверей, а потом помогли избавиться от громоздкого платья, снять украшения и распустить пряди, сразу принимаясь их расчёсывать.       — Придворная дама Ким, поведайте мне, знаете ли вы о русалках, что живут в океане близ дворца? — женщина, оставшаяся тет-а-тет с маленькой госпожой, на краткое мгновение задумалась. Легенды о русалках преследовали каждого жителя окрестностей с самого детства, придворная дама Ким тоже их впитала, но никогда своими глазами никого не видела.       — Я думаю, раз вы задаёте вопрос, принцесса, вы видели это существо, — Лиа часто закивала. — Почему бы вам снова не попытаться увидеть русалку и не спросить у неё что-нибудь об океане?       Вскоре девушка, сидящая в ночной сорочке на стуле, осталась одна: её постель уже давно подогрели, но Лиа не могла отвести взгляда от штормовой глади тёмной воды — где-то там плавала русалочка, чьи секреты ей были неизвестны, и с каждой секундой к ней тянуло всё больше и больше.

* * *

      — А зовут тебя как? — прошло уже три дня с того момента, как прошёл сильный шторм, Джису сидела на песке и чертила что-то палочкой, в то время как новая знакомая русалка, та самая, которую она видела, находилась практически рядом.       — Я Юна, — пожала та плечиками.       Юна была чуть младше Джису, но это не мешало им взаимодействовать: они понимали друг друга, пусть даже общались всего полчаса, они чувствовали какую-то связь, что затягивает их. Возможно, они были «сёстрами души», как про это говорит мама — они так подходили друг другу, что понимали, что никогда больше не разъединятся. Ни у Юны, ни у Лии не было ни братьев, ни сестёр, ведь законы запрещали правителям иметь больше одного дитя, чтобы сохранившееся правило престолонаследия не породило междоусобную войну. Им было интересно вдвоём, Джису впервые почувствовала себя той обычной девочкой, которой, по сути, и являлась.       — Моя мама говорит, что люди опасны, потому что её саму они как-то выловили, а папа часто рыбакам, что в беду попали, помогает. Я очень люблю людей, потому что вы красивые и имеете ноги, которыми можете ходить по траве. Я же не могу покинуть пределы воды — мама наложила на меня заклинание, — на лице Юны отразилась боль. — Принцесса Лиа, ты самый красивый человек, что мне встречался на этой планете. Скажи, а у вас есть легенды, связанные с нашим народом?       — Есть. Легенда о лазурной русалке, — Джису слегка откашлялась. — В ней рассказывается о двух юношах, один из которых был русалом, и он любил человека, а его человек во время шторма бросился в воду и затонул. Как-то так. Все наши легенды про любовь русалки и человека трагичны, но в основном умирают люди. Может, вы вечно живёте?       Малютка расхохоталась, беря влажной рукой ладонь Джису и прикладывая её к груди. Там отстукивал совершенно невообразимый ритм, будто тысячи молоточков били по рёбрам. Эта девушка живая, у неё бьётся сердце, она чуть тёплая — значит, все русалки живые, смертные и могут просто умереть. Принцесса быстро убрала руку и покраснела, так как такой жест вышел неоднозначным и очень интимным, хотя показалось на мгновение, что Юне это понравилось.       — У нас два сердца: как у рыбы и как у человека, — произнесла она. — В этом есть свои преимущества, но также и свои минусы. Я порой задыхаюсь, если очень быстро плыву. А ты плавать умеешь?       — Мне пора домой, мне холодно, — Джису внезапно резко поднялась и схватила руками плечи. Её действительно знобило, она выглядела бледной, и Юна заволновалась, чуть дёрнувшись навстречу. — Плыви и ты. Тебя мама искать будет.       Говорить о воде в таком ключе было страшно: когда-то давно, в первые годы жизни, её чуть не уронили со скалы прямо в океан, а после этого нянечка загляделась на чудесных птиц и не смогла вовремя предупредить маленькую девочку, что она захлебнётся, если ступит дальше положенного. Пока Юна старалась сделать так, чтобы её услышали, Лиа, погрязшая в своих мыслях, бежала к замку, чувствуя сковывающий ужас, ведь начиналась гроза, а это значило, что море снова будет бурлить. Главное, чтобы русалочка смогла доплыть до своего дома целой.       Лиа смогла себя перебороть только через неделю, снова придя на пляж и усаживаясь на песок; будто по зову, появилась русалка, присаживаясь в воде и с лёгкой укоризной глядя на девушку. Обе принцессы молчали, а потом Юна раскрыла раковину, лежащую на её груди, и достала небольшую жемчужину.       — Я хочу, чтобы ты ничего не боялась, милая, — Юна, сама того не осознавая, била по сердцу камнем и оставляла там своё клеймо. Лиа зарделась, а потом увидела, как ей протянули жемчужину. — Она не обычная, а исполняющая желания. Я надеюсь, она тебе поможет с тем, что тебя гложет.       Юна была слишком доброй, слишком милой, а ещё слишком мокрой, когда Джису её обняла, утыкаясь в пахнущие солью волосы. Они были разные: различные народы, традиции, даже внешность, но обе чувствовали, что это начало чего-то большого, в чём они будут уверены. Но пока они только улыбались на побережье, кто-то сквозь слёзы, кто-то подбадривающе, не зная, что впереди обеих ждёт самое настоящее счастье.