Русские балерины

— Итак, Десятая, а что мы делаем на жд в таком виде? — спросил Хаято, вроде бы, в обычной шубе. — Ну, пиздюк говорил, что мы кого-то должны встретить. Вот и встречаем, — держа огромную тарелку с караваем, отрапортовала Тася. — А каравай, или что это, зачем? — Ну принято же, хлебом да солью встречать гостей, — за Тасю ответил Тимоха. — А почему тогда не цианидом натрием встречать? — язвительно поинтересовался мёрзнущий Мукуро. — Ну, этот твой цианид — соль? — Ну да… — как-то даже растерянно оповестил Хаято и тут же пояснил, увидев удивлённые две пары глаз, Романа и Таси, — на поваренной соли, натрий хлор, удивительный мир солей не заканчивается. Но для Таси и не начинался, ибо для неё соль это то, что обитает в солонке. — Но знаете, Десятая, меня не особо волнует шуба, а то, что под ней? А главное, зачем? — А-а-а, ты о косоворотке? Ну так по-православному, так надо. Желание задавать вопросы у Хаято отпало, как и у Мукуро. Порой он с ним ой, как солидарен. Солидарен ещё синьор Реборн, у которого уже лоб болит то ли от тупости, то ли от гениальности ученицы. Но Мукуро ставит на первое, а Хаято на второе. От этого и споры… — О, товарищи КП, это вроде тот поезд. К нам должен подойти азиат. Какой, правда, не объяснили. Пиздюк лишь сказал, что поймём. К ним всё-таки подошёл какой-то разъярённый азиат. Но по душам удалось поговорить только с Хаято и Мукуро. Тася аж присвистнула, выучили мало того, что английский, так ещё русский, а, сейчас оказалось, японский. Сама она уже около семи лет учит английский, но с уровня «Лондон из зе кепитал оф Грейт Британ» не сдвинулась. Наверное, Америку с таким знанием местного языка особо не позавоюешь, но кому хорошо жилось на Руси-матушке? Хоть Тася и не сказала своим друзьям, но того чувака, должно быть, звать Хибари Кёей. Это так, для галочки. — Хей, Хаято, спроси его имя. Тот что-то сказал японцу, он что-то ответил, а Хаято перевёл: — Говорит, Хибари Кёя зовут его. — О, это наш пациент. Поехали домой! — На такси? — с надеждой спросил Мукуро, которому уже отдавили обе ноги, пока они добирались до железнодорожного вокзала. — Много общественного траспорта не бывает, — разбила их Тася. Кёя, который примерно говорит по-русски, не понимает, как такое шумное травоядное может быть боссом? Инстинкты и здравый смысл намекают ему о явно незавидной судьбе. А также о том, что еще одного проезда из Йошкар-Олы в Москву на прекрасной верхней полке в плацкарте, без убийств, нервов не хватит. А вот просто убийств или убийств нервов каждый поставит в меру своей испорченности.

***

— Пиздюк, почему мы не можем отметить Новый год в комуналке у Мукуро или Хаято? — Потому что. Радикальный ответ. — А поподробней? — Потому что мне жалко. — Но ведь жалко у пчёлок, — вмешался в спор маленький Ламбо, отпивая виноградный сок. Маман Надя отучила носить его пижаму телёнка. И теперь мальчуган был похож на обычного детсадовца, что в общем-то и является правдой. А ещё эта великолепная женщина с сестрёнкой Тасей учили говорить его по-русски, так что теперь Ламбо более менее понимает, что ему говорят. — Мне жалко их соседей, а ваши уже привыкли. И стоило Реборну это сказать, как из соседней квартиры послышался довольный перфоратор, довольно мучая соседей. Ламбо и Тася синхронно сморщились. — Я ставлю свои пуанты, что праздновать здесь мы будем из-за уёб…соседа. Честью лебедя клянусь! Кажется, учёба дала свои плоды, потому что Савельева отзеркалила улыбку Реборна, и они сейчас оба похожи на двух маньяков, прорабатывающие пытки для жертвы. Не то что бы это далеко ушло от правды…

***

Жизнь была бы прекрасна, если бы Реборну вчера не позвонил Егор Петрович с радостной вестью о Конфликте колец. Ох, это же такая гениальная идея столкнуть кучку школьников с группой наёмных убийц! А если вспомнить, что в число этих школьников входит детсадовец, а с мафией знакомо два с половиной (Хибари с якудза, что Реборн считает за половину) человека. И то, к Хаято тоже есть вопросы, его сестра, Бьянки, с которой Реборну доводилось работать, была более профессиональной. У Хаято, как и у Бьянки, была предрасположенность к ядам. Это у них семейное. Но по каким-то своим причинам он не пользуется своей способностью, что, по очень авторитетному мнению Реборна, глупо. — Знаешь, ненормальная Тася, никогда бы не подумал, что из вас самый надёжный человек — это Мукуро. — Ммм? — промычала Тася, собирающая длинные волосы в хвост. Через полчаса у неё тренировка, а девушка ещё даже гульку не сделала. — Я в том плане, что из вас он единственный, кто попробовал мафию на вкус. — А Хаято? Блядь, — выругалась Тася от неправильно вставленной шпильки, сильно уколовшей голову. Хоть мат и был оправдан, по шее она получила. Реборн только на «пиздюк» закрывает глаза, а на всё остальное нет, ведь представьте: Дона мафии грациозно, как кошка, идёт, она уверенно ступает по красной дорожке, сотни глаз прикованы к шатенке. И тут… — Какого хуя этот ёбанный каблук застрял??? Хоть мало кто знает русский, но вот маты великого и могучего многие. «Такое поведение естественно для Занзаса, а не для хрупкого цветка Вонголы!» — выкрикнул кто-то из толпы. Всё! Честь Реборна, как репетитора, затоптана ёбанным каблуком… — Эй! Спускайся с орбиты! Мы на Земле. Ладно. Земля вызывает пиздюка, земля вызы… Ай! Больно, чёрт его побери! Зато это было эффективно, ведь Реборн, улетевший в фантазии, наконец спустился. А ещё за это время Тася наконец собралась и вышла в прихожую. — Лады. Замучай тебя перфоратор, — попращалась Савельева, надев ботинки. — И тебе удачи, — бросил Реборн уже закрышевшейся двери, хмыкнул чему-то своему и спрятал взгляд за полами федоры.

***

— Что? В смысле не буду ли я против, если в КП, или как вы там себя зовёте, присоединится твой адепт. Откуда у тебя вообще адепты? — вообще, если Реборну звонят с этого номера, то хорошего ждать не стоит. Но вот откуда у этого чёртова ананаса появились адепты? — Что? Мы твоих хм… приятелей и М.М. не считаем за адептов. Нет, не стоило. Реборн говорил, что Рокудо самый надёжный из хранителей? Забудьте, иначе Реборн покажет вам свои навыки экстрасенса. Тася уже как часа два назад ушла, а ей ещё сочинение по английскому писать. Опять придет в девять и без сил упадёт спать. Ничего нового. В начале Реборн планировал развивать физические показатели и параллельно подтягивать учёбу. Но вот одна незадача, по имени Балет (с заглавной буквы). Балет прекрасно справлялся с тренировками, но отнимал время от учёбы. И вообще, о такой штуке, как балет, Реборн хотел бы узнать заранее, из отчётов CEDEF, а не из недельного шпионажа, чтобы сверить данные. В общем, Тася отстает в учёбе из-за балета. У неё просто не было ни сил, ни желания тратить драгоценное время на уроки. И год за годом недоработанные знания скапливались в огромный снежный ком и грозились скатиться на Тасю в самом неожиданном месте под названием ОГЭ. А ещё из-за балета у Реборна нет времени обучить Таисию боевым искусствам, и та может, разве что партию Одетты сплясать. И если на Хаято сработало*, то не факт, что на Варии тоже. Очень сложный мыслительный процесс Реборна прервал звонок в дверь. Правда, открыла дверь Надя, впуская разъярённую дочь. Стоп, сейчас только семь вечера. — Эй, пиздюк! Не бей за мат, но я такое щас расскажу! — Ну давай. — Короче, у нас выступление в следующем месяце с чуваками из Уфы будет, и сёдня они приехали. Там был один белобрысый пидор, который приставал ко мне!!! —  Стоп, он пидор, но приставал к тебе, и ты не видишь противоречий? — Вот именно. Считаю всё логично! Эй, какого хуя ты опять себя ударил по лицу? — Ты пацан? — Нет. Могу грудь показать. — Откажусь от столь щедрого предложения. А он всё ещё остаётся пидором? И как он к тебе приставал? На носочках или загнув пальцы? — Он пригласил меня на свидание! — И? — Ну всё… — Так я правильно понял, что пидор, который по девочкам, пригласил тебя на свидания, а ты расценила это как знак приставания? — Ну… меня до этого ни разу никто не звал, а по телику говорили, что так людей похищают жидорептило… — Ты хоть согласилась? — не желая слушать бред с исторических каналов, перебил Тасю Реборн. — Да… — Вот и чудно. Как звать-то его? — Джессо Бьякуран.

***

Разговор был подслушан и слит определённым лицам. — Итак, тупой пиздёныш утверждает, что какой-то «пидал» пригласил Десятую на свидание, — перевёл итальянский лепет на русский Хаято. К счастью, это единственный язык, который понимали все собравшиеся «крысы», даже Хибари, который сейчас откровенно спал или нет. Хаято определить не смог. — Стоп, у Таси секрет в штанах? — спросил Тимоха, не отрывая взгляд от недавно купленной манги, которую он как-то отрыл в книжном и заплатил все карманные. — Может, он ошибся в слове? — предположил Роман, всё ещё наивно верящий в непогрешимость детей. — Как же много теорий, целых две, а мы так и не разбрались с личной жизнью Савельевой, ведь это нас так волнует. — Конечно! — хором ответили все Мукуро, даже Ламбо и Хибари, в кои то веке поинтересовавшийся происходящим. Очень важное собрание серьёзной подгруппировки Вонголы, которая даже не в курсе о существование такой, прервал звонок в дверь, а так как мероприятие проходила в квартире Мукуро, то открывать пошёл он. В коридоре послышался шум, после которого вышел Рокудо. — Ну раз уж вас так сильно волнует личная жизнь недобосса, то я знаю, что делать, — за довольным, как сосед Толик после банки пива, Мукуро стояла милая девочка азиатской внешности. Она вежливо поклонилась и снова встала за парнем, — Знакомтесь, Хром Докуро. Она прекрасный фотограф и поможет пошпионить. — А почему мы не можем одеть козырёк с курткой адидас и как в дешёвых комедиях следить за Десятой из кустов? — Не отбирай работу у Хром. К тому же, она фотограф, а значит заснимет. И ещё, она единственная, кого Реборн и Тася не знают в лицо. — Так ты ж туманник… — Сложно! Слишком сложно! Кажется, Мукуро уже вбил себе в голову этот план и менять его не собирается. — Я выполню всё, что попросит Мукуро-сама! А еще, кажется, эта девчонка выполнит план Мукуро, во что бы то ни стало.

***

И вот настал тот день, которого так боялся Реборн. Нет, не свидание Таси, то должно пройти через неделю. Другой страшный суд Реборна. Хах, если бы ему полгода назад сказали, что тот как гиперзаботливый папаша будет переживать за дочурку, тот без сомнений выстрелил наглецу в голову. А сейчас он переживает за Тасю побольше её родного отца. Хоть день и настал, наперекосяк всё пошло сейчас… — Систрё-о-онка-а-а! Этот дядя мне угрожал, — хныча, пожаловался Тасе Ламбо. И это прогресс! Ещё месяц назад была бы истерика с базукой десятилетия, а сейчас он просто скидывает свои проблемы на названную сестру, сверкая своим детским очарованием. И ведь не накричишь же на гада. — Так-с. И где этот педо… мишка? — хоть Тася и называет мелкого пиздёнышем, но больше матов не допускает… старется не допускать… — Вон! Вон тот усач! — А это, ненормальная Тася, Вария. Тот что… — Подожди! Это и есть Вария?! Ко времени появляющегося скандала появились и остальные горе-хранители. — Нет, ну я думала, вы крутые перцы, а тут такое… Вон тот, например, на кресле сидит и пёрышки теребит. Нет, чтобы бабу найти нормальную! — Эмм… Тась, тут такое дело. Это Занзас, босс Варии, — попытался образумить босса Мукуро. — Да хоть порноактёр со стажем, он же детей совращает! А вон тот, блондин, на всю Италию один, стоит волосами своими машет, как баба, ей богу… — кажется, до Таси начало доходить сказанное, — как баба… Всё, порноактёр с теребуньками, беру слова свои обратно. Пиздёныш, закрой глаза и уши. Вот так, правильно. Не знала, что вы, мужчина, познаёте путь к Богу через мужчину, — а нет, показалось. Это чай с шиповником на неё так влияет или тот белый гриб из рощи? Реборн громко стукнул себя по лбу, а Хаято еле слышно прошептал: «добалеринились, Десятая». А Мукуро, Тимоха и Роман начали организововать фонд пожертвований на похороны несостоявшейся десятой Вонголы. Одному Хибари было откровенно плевать. Его интересовали противники, а не партнёры, так что простим его. Однако, кажется, у всей Варии челюсть стремительно познакомилась с тротуаром, точнее с неровным, дырявым асфальтированным покрытием, что по какой-то ошибке зовётся тротуаром. А вот Занзас и Скуало начали недоверчиво пялиться на летающего младенца. — Ты, жадный мусор, продал компромат? То есть… как я могу быть глиномесом каким-то? Что за уебанские извращения? Давайте тогда разрешим и педофилию с некрофилией! Мукуро, оторвавшись от рисования плаката «собираем на похороны вымирающим Вонголам**», услышал только первое предложение, подразумевающее отнюдь не традициональность. — Так она угадала? Это гиперинтуиция Вонголы или шиповник расцвёл? — Одно другому не мешает, — изрёк Тимоха, посмотревший на труды свои. Маленький анимешный моллюск плакал в платочек из-за массовых смертей собратьев. То что этот моллюск имел схожесть с Хаято, было решено умолчать. И ещё немного и Роман, вещающий о важности прав моллюсков, вживётся в роль борца за права Вонгол, уже в планах закрытие итальянских ресторанов. — Вы меня отвлекли! На ком я остановилась? Ах, точно! На педомишке. Сидит тут, как таракан Володя на кухне, усами шевелит. Ты почему ребёнка совращаешь? — Тася уже закончила с Леви и обратилась к чёлкастому маленькому эмо, — А вот ты? Я расстрою, но 2007 кончился, а убийца продолжает плакать. Вот как так-то? — Я похож на плаксу? — Ты похож на не слишком уважаемого в гоп-кругах эмо, — попытался объяснить Тимоха, выводящего «Вонголы гибнут в Италии!» на злосчастном плакате. Ещё немного и он с Мукуро закончат его. — Ши-ши-ши, тебе жить надоело? — Да, — а вы ожидали какой-то другой ответ от суицидника? Помимо дружбы с Тасей, отца, возможно, футбола и тайных отношениях с Хаято, который не особо в курсе об их наличии, Тимоху держало только выходящее аниме «Ван пис». В остальном же смысла было столько же, сколько и от чехла от Нокиа. — Ну так скучно. Я суицидников не убиваю. — А разве суицидник не тот, кто совершил суицид? Логично же, что суицидника убить нельзя, ведь иначе он перестаёт быть суицидником, — решил поумничать Хаято, недавно очнувшийся от стресса за Тасю. — Так-с, пидоры мои ненаглядные, если из-за вас пойдёт дождь и выглянет солнце, а у меня вдруг в КП окажется гей, это будет на вашей совести! — Ши-ши-ши, так среди вас же есть аркоболено, что переводиться, как радуга. — Ты не понимаешь. Это - совсем другое! Попивая ромашковый чай, новоприбывшие Червелло пытались успокоиться и понять, что тут происходит. Реборн с ними абсолютно солидарен. — Эй, дочурка, как дела? — спрашивает откуда-то взявшийся Егор Петрович с киркой наперевес. — Па-а-ап, тебя не было на моём выступлении! А ещё мне не нравится вся эта херня с мафией, и вообще, я маленькая милая балерина, готовлю борщ с щавелем как смысл жизни. — Прости. Дела такие дельные! — Тебя что ли та зелёная хрень, пока алмазы копал, убила? — Вро-о-ой! Что за хуйню несёт эта девка? Сначала меня представила под этим чёртовым боссом, а теперь отнекивается борщами всякими. — Она, вроде, говорила, что вы просто вместе… — призадумался Тимоха. — Он просто убедил меня в правоте Савельевы, ку-фу-фу-фу, и всё-таки мужик с мужиком… хотя у них нет женщин в Варии.* Мармон молча снимал всё на камеру, Реборн подливал ромашковый чай с марийским бальзамом Червелло. Надя, наблюдающая за всем безобразием, с пакетами шумно вздохнула и под нос по-доброму пробурчала: — Эх, золотая молодость.

***

На следующий день Занзас обнаружил себя на диване рядом со Скуало. Давно он так не выпивал. Собрав волю и быстро проматерившись на итальянском, он отправился на поиски таблеток и минералки. В этих поисках века он наткнулся на маленькую кухонку, где, что-то напевая, мыла посуду Таисия. И что же она тут делает? — Ой, порно-пидор, а ты то что тут забыл? — У меня к тебе тот же вопрос. — Я тут живу, так-то. Лады, садись, я тебе от похмелья дам. Неожиданно, но спасибо. Хотя… это может быть яд, но с другой стороны у неё сейчас прекрасная попытка всадить ему нож. В комнату вошёл Мукуро. — Мукуро, а что вчера было? — Прекрасный вечер и не менее прекрасная ночь. — А по-конкретней? — Все приползут, расскажу. Из комнаты Таисии раздались децибелы, сравнимые с атакой перфоратора. На кухне оказался полуголый Хаято. За ним Тимоха. — Что, чёрт возьми, произошло? Все покосились на Хаято, будто они помнили? А тот засранец до сих пор сидит и молчит. Через некоторое время, на кухне просто не хватало места, поэтому вся компания под громкие недовольства переместилась в более просторную гостинную. — С чего мы мне начать? Пожалуй начну с момента, когда Тася предложила на спор выпить по бутылке бальзама. Потом бальзам кончился и мы решили… — На неё сесть? — предположил Роман. Шок. У всех, в особенности у КП, был культурный шок. Кажется, если бы не звук, разрывающегося шаблона, в комнате было беззвучно. — А я знала! Знала, что с этими ТАТУ всё нечисто! Сначала Кира, потом ты! Куда Россия катится? — Я продолжу, — отойдя от шока, произнёс Мукуро, — Мы решили сыграть в бутылочку на поцелуй. Тася отказалась, потому что: «у меня свидание на неделе». Мы и сыграли. Тимоха и Хаято удалились. Мы продолжали. Точнее вы, так как я был вместе с Мармоном оператором. Как-то, под действием алкоголя, вы умудрились подписать договор о передаче Вонголы Варии. Вария пообещала, точнее Занзас от лица Варии, прийти на твоё выступление. Бельфегор признался Мармон, больше мы их не видели. А дальше уже как-то скучно. Многие уже целовались с полом или унитазом, а не с друг другом. Как-то уложив спать по разным комнатам, я сам уснул. Ой, и ещё у меня дела, поэтому я ухожу, — пока группа не отошла от шока Мукуро, прихватив камеру, незаметно смылся. — А где Тася проснулась? — как-то невзначай спросил Тимоха. — На кухне. А что? Реборн с улицы наблюдал за дальнейшими спорами через окно. Из подъезда вышел довольный, но слегка потрёпанный Мукуро. — Я тебе потом принесу копию. Реборн ухмыльнулся, посмотрел вслед за удаляющимся Рокудо и произнёс: — А что если правда не стоит брать русских балерин в мафию?